Измена. Ненужные

– И что мы дальше будем делать? – мой голос задрожал от подступающих слез.

– То же, что и все прочие разводящиеся пары, – ответил спокойно. – Кстати, может быть, ты подашь на развод?

– Я? Почему? – нешуточно удивилась такому предложению.

– Ой, там столько возни с бумажками. Ты же знаешь, много работаю, по командировкам езжу. А ты дома, тебе проще везде сходить и все сделать.

От Диминой наглости перед глазами все потемнело. Он вообще это серьезно?! Хочет, чтобы я с коляской таскалась по государственным организациям? А зачем бы мне это? Особенно сопли дочери, которые мы наверняка в процессе подцепим.

– Нет, Дим, – ответила поспешно. – Я не буду этим заниматься. Это как-то странно, не я же хочу развода.

– Полина, я так надеюсь, что мы расстанемся друзьями. Просто взаимопомощь. К тому же так, ты могла бы сохранить лицо. Скажешь всем, что сама меня бросила.

– Нет, – сжала телефон в пальцах так, что чехол хрустнул. – Семью сохранить не смогла, о лице не беспокоюсь.

Захотелось разрыдаться в голос. Оказывается, я не замечала, что живу с человеком, которому абсолютна безразлична. Остаться друзьями? Не хочу быть другом, которого используют, когда удобно, а потом забывают.

– Хорошо, я понял, – проговорил недовольно. – Сам подам.

Показалось, что Дима собирается отключиться. Запаниковала – мы ведь ничего не выяснили.

– Подожди! А что насчет квартиры? Алименты ты собираешься платить? Пока не выйду на работу, у меня даже на еду денег нет.

Муж помолчал какое-то время, явно не желая обсуждать затронутые вопросы. Но потом все же ответил:

– Платить буду. Хватит и на Соню, и на тебя. Первое время. Можешь, не подавать на алименты – я от дочери не отказываюсь. А насчет квартиры – живите. Я буду приезжать, навещать.

– Дим, нам на двоих не нужно столько места. К тому же ипотека. Ее тоже будешь платить?

– Да, буду.

– Тебе не кажется, что лучше разделить квартиру? Чтобы мы с Соней могли организовать себе новое место жительства. Поближе к моим родителям, например. Там и очередь в сад быстрей движется. И тебе не придется оплачивать огромный кредит.

– Квартиру мы поделить не можем. Она на маму оформлена, – добил меня новостью.

Несколько минут я просто молчала и пыталась осознать услышанное.

– Как на маму? Ты же говорил…

– Так нужно было для одобрения ипотеки. Не вникай, – раздраженно пресек расспросы.

То есть вот так… Еще во время беременности лейтмотивом наших финансовых дел стало нытье по поводу погашения кредита. Выслушивала я стенания мужа регулярно, хотя и не заставляла его брать такую большую, дорогую квартиру. Да я даже не знала об этом! Зато хорошо усвоила за эти годы, что экономить лучше на мне. На свои хотелки и на дочь Дима не особо зажимал, а вот я… Не помню, когда последний раз купила себе что-то новое из одежды. У нас же ипотека. А оказывается, все это время я отказывала себе во всем ради квартиры Диминой мамы. И теперь не могу рассчитывать хотя бы на небольшой стартовый капитал для нового жилья. И это не говоря о деньгах, которые давали мои родители. И на кредит, и на текущие нужны, когда не хватало до зарплаты или пособия.

– И как ты планируешь решать вопрос с жильем для дочери? – поставила вопрос ребром.

– Я же сказал, что вы остаетесь жить здесь. Все расходы на мне.

И голос такой утомленный. Понятно, почти бывшая жена выносит мозг. Стало вдруг так горько. И с кристальной четкостью очевидно – у меня проблемы поважнее слез по поводу разбитого сердца и уничтоженного брака. Фактически мы с Соней остались бездомными.

В этот момент из гостиной притопала Соня. Играть в куклы в одиночестве ей, похоже, наскучило.

– Мам, – капризно протянула. – Почему так долго? Пойдем!

– Папа позвонил, – ответила, пряча слезы. – Хочешь поговорить?

– Дааааа, – завопила дочь и повисла у меня на ноге.

Отдала ей телефон, пусть поговорят – когда Софья теперь отца увидит, неизвестно… Не думаю, что он покажется в ближайшее время, если сообщить предпочел сообщением.

Как я и думала, Димы хватило на пару фраз. Ну, не занимался он дочерью никогда, поэтому и о чем с ней говорить – не знает. Сонька, правда, считает, что это абсолютно нормально – протянула довольная мне телефон обратно и убежала.

– Что мне говорить Соне? Сам скажешь?

– С ума сошла? – искренне возмутился. – Ей трех нет. Ничего не надо говорить.

– Считаешь, она не заметит, что ты больше не живешь с нами? – хотелось приложить непечатно, но я сдержалась.

– Поля… Ну, скажи, что я теперь работаю в другом городе. Такая бесконечная командировка.

– Угу, – что соврать дочери я и сама придумаю, без подсказок. – У меня деньги кончились…

– Так быстро? Я ведь оставлял перед отъездом, – завел Дима обычную песню.

– Я потратила… Подготовила праздничный ужин на годовщину.

По повисшей паузе вдруг поняла, что он и не вспомнил о дате. Вот я дура…

– Хорошо, сейчас переведу. Мне идти нужно. Пока.

И отключился. Вот и поговорили… Пока ждала его звонка, почему-то боялась, что начну плакать, говорить, как сильно люблю его. В общем, выставлю себя плаксой, слабачкой и липучкой. Но нет – и шанса не было сказать ему, как мне плохо. Зачем? Диме абсолютно безразличны и мои чувства и мои сложности. А самое ужасное – оказывается, я боюсь задавать важные вопросы. После новостей о квартире стоило бы, но… Он явно не планирует обсуждать это. И с чем мне идти к юристу? Ведь документов я не видела никогда. Не смогу объяснить ситуацию и свои исковые требования. Что я вообще могу сделать? Только надеяться на нормальные алименты.

Вечером, уложив, Соню, позвонила родителям. Рассказала все, как есть. За меня крепко высказался отец. И пообещал, что свяжется со своим другом-адвокатом и попросит его о помощи. Можно понять родительское негодование – они столько помогали нам, пока Дима платил за мамину квартиру. И это само по себе странновато – двушку, в которой раньше жили, свекровь сдала почти сразу, как мы съехали оттуда. Но доказать что-то не выйдет – ни чеков, ни расписок, ничего… Возможно, и машина оформлена на маму или папу. А все, что я принесла приданным, вообще осталось в старой квартире квартирантам. Дима и свекры уговорили не тащить в новое жилье, а подобрать все заново. Итого – у меня и элементарного нет, придется покупать даже тарелки с ложками.

Долго разговаривать с родителями не получилось. Они явно пребывали в шоке, а мне и вовсе беседовать не хотелось. Что тут обсуждать? Пять лет назад Дима любил меня и хотел жениться, а теперь все – нашел другую. Что с этим можно поделать? Ничего. Надо думать, как дальше жить. И на что.

4

Следующие несколько дней прошли в томительном молчании. Дима больше не звонил, а я не звонила родителям. Занималась Сонькой – почти все время мы проводили на улице. Хорошо, что погода отличная. Для середины мая это довольно необычно, но как раз то, что надо сейчас. Парки, скверы, прогулочные зоны – облазили все доступные развлечения в районе. В первую очередь потому, что во дворе сидеть очень тоскливо. И отключиться от тягостных мыслей не получается.

В очередной понедельник я набралась храбрости и позвонила на работу. Проработала я там всего около года. Устроилась сразу после университета, и сама не ожидала, что так быстро в декрет уйду. У нас с Димой вообще все очень быстро получилось. Познакомились, когда я перешла на последний курс. Какое-то время общались в общей компании, потом стали ходить на свидания. Я тогда себя самой счастливой чувствовала. Парень на пять лет старше – красивый, образованный и уже успевший добиться кое-чего в карьере. Все подружки мне завидовали. При этом, правда, о серьезных отношениях я не задумывалась – нужно было писать диплом и определятся с дельнейшим рабочим местом. И хоть Дима и стал моим первым мужчиной о замужестве и детях как-то не мечталось. Я и так была в восторге от любимого человека и собственной жизни.

Но в какой-то момент все стало очень серьезным – я познакомилась с семьей Димы, а он я моими родителями. И постепенно пришло естественное чувство, что мы пара. Димка помогал с учебой: возил на экзамены, распечатывал курсовые, привозил обед на занятия. Не мужчина, мечта!

После защиты диплома я почти сразу уехала на юг с подружками. Восхитительные две недели. В течение которых Дима названивал практически без перерыва. Девчонки ржали, что он ревнует к горячим местным парням. Я только отмахивалась – разумеется, изменять я не собиралась. Но внезапно изменившееся поведение парня насторожило. Я просто не понимала его беспокойства – неужели не доверяет?

Дима приехал встречать в аэропорт несмотря на разгар рабочего дня. С огромным букетом цветов и виноватой улыбкой. Высадив подруг, мы какое-то время молчали. Надо бы спросить обо всем, но как-то неловко… А около моего дома Дима вдруг сам рассказал, как сильно скучал. И что дело вовсе не в недоверии, а в том, что для него наши отношения очень серьезны. И больше он не отпустит меня одну в отпуск.

– Только со мной, – сказал он тогда.

Не стала возражать, хотя и была не в восторге. Но постаралась сгладить – уверила, что тоже очень соскучилась. И добавила, что ему с тремя девушками было бы очень скучно на отдыхе. Пляж, магазины, достопримечательности. И снова пляж.

Как следует обдумать случившееся не вышло. Вскоре я устроилась на хорошую работу. До сих пор считаю, что мне очень повезло тогда. А Дима сделал предложение буквально через месяц после этого. И хоть я не планировала ничего подобного, сразу же бросилась ему на шею и ответила согласием.

Затем была подготовка к свадьбе. Все эти девочковые хлопоты, в которых активно участвовали и наши мамы. Будущая свекровь, кстати, и вида не подавала, что выбор сына ей не очень нравится. На совместном семейном ужине за две недели до свадьбы будущие родственники и вовсе заявили, что решили помочь молодой семье и пустить в пустующую квартиру. Мы с Димой радостно поблагодарили за такой щедрый подарок. С другой стороны, я бы спокойно жила и дальше с родителями. Мы как-то с Димой это и не обсуждали почему-то…

Первое время Димка забирал меня с работы ежедневно. С цветами, походами в кафе или кино. Но немного разведав, что к чему в моем офисе, успокоился. В отделе были только девочки, с вышестоящим начальством я не сталкивалась, поэтому и поводов для ревности и подозрений не было. Зато с некоторыми коллегами я быстро нашла общий язык и стала после работы развлекаться уже с ними. Такая вольная жизнь мне была очень по душе, и я понятия не имела, на что согласилась, надев на пальчик помолвочное колечко…

После свадьбы Дима очень изменился. Стал требовать заботы, будто несамостоятельный ребенок – постирай, приготовь, убери. И ладно бы, речь шла об общих заботах, но внезапно его носки и грязные тарелки после перекусов оказались моей зоной ответственности. Поначалу я пыталась игнорировать – просто кивала, улыбалась и оставляла все, как есть. Но постепенно стала заниматься, потому что категорически не хотела ссориться из-за такой ерунды. Любовь не позволяла слышать голос разума, была согласна радовать мужа чем угодно. Даже если ему доставляет удовольствие такая странная забота, как сбор носков по квартире и розыск посуды в странных местах. В целом, это не особо обременяло, но ровно до тех пор, пока я не ушла в декрет.

О беременности узнала случайно. Еще до задержки стала чувствовать себя плохо – сонливость, усталость, тошнота, плаксивость. Однажды мы очень сильно разругались, потому что терпеть очередные Димкины придирки из-за плохого самочувствия я была просто не в состоянии. Заявила, что, наверное, заболела и хочу отлежаться. Муж на это велел идти к врачу, а «не придумывать на пустом месте». Я психанула и записалась на прием.

Через два дня, за которые легче мне не стало, рассказала все доктору. Терапевт внимательно выслушал и сразу стал расспрашивать про личную жизнь. Впрочем, кольцо на пальце и так все красноречиво сообщило ему. Анализы сдала следующим утром, а уже к вечеру мне на почту пришел результат – беременна. В первый момент я поверить не могла, но быстро пришла в норму. Ну а что? Я в браке, интимная жизнь регулярная. И мы не предохраняемся. Переслала письмо с «диагнозом» Диме. Он в тот день задержался в офисе, а я просто не смогла бы дождаться его.

Муж пришел с работы почти в полночь. И ничего не ответил на мое сообщение за все это время. Было так обидно, что я готова была собрать вещи немедленно и уйти. От Димы пахло сигарами и коньяком – интересный побочный эффект работы… Прошел в кухню, где я сидела на диванчике, обиженно поджав губы.

– Извини, – налил себе воды из кувшина и выпил залпом. – Пришлось задержаться.

– Больше ничего не хочешь сказать? – буркнула зло.

– Ты мне скажи. Ты ведь рада?

– Конечно, – удивилась вопросу. – Очень. А вот тебе, видимо, все равно.

– Это не так. Просто немного напуган. Ответственность и все такое… Не обращай внимания, обычные мужские заморочки.

– У нас все хорошо будет, – зачем-то уверила его.

– Я знаю.

Мы быстро помирились и позабыли ссору и недопонимание. Сообщили родителям и стали готовиться к рождению малыша. Дима редко ходил со мной по детским магазинам, отговаривался работой. Но денег не жалел. Все, что я ни просила, оплачивал сразу же. И за этой щедростью я как-то упустила, что фактически он переводил только на детские покупки. Одежду и косметику для беременных я покупала самостоятельно. Либо не покупала, потому что его мама отговаривала.

Помню, как была рада, когда родила Сонечку. Просто какой-то всепоглощающий восторг, замешанный на гормонах. И тем обидней было, что ни муж, ни его родители не торопились разделить со мной эти чувства. Приглядывались к малышке, отвешивали единичные нетактичные замечания и не горели желанием даже на руки взять. Я бы, наверное, тогда еще психанула и собрала вещи, но мама удержала. Велела успокоиться, все взвесить и разобраться в себе. И оказалась права – через несколько месяцев меня отпустило. И затянуло в хлопоты по уходу за дочерью настолько, что, в общем-то, безразлично стало остальное.

Дима к этому моменту все же как-то справился с накатившей ответственностью. Он иногда брал малышку на руки, говорил что-то ласковое ей, покупал игрушки. Практической пользы от этого всего не было, но я радовалась, что установился контакт с ребенком.

Постепенно я все больше погружалась в материнство и вскоре поняла, что абсолютно одинока. Мои родители после моей свадьбы продали городскую квартиру и перебрались в дом в пригороде. Ипотечный, как и наша квартира. И оба работали, чтобы выплачивать немаленький кредит. Дима пропадал в командировках, и не особо страдал от этого. Плохо было только мне – двадцать четыре на семь ощущать зависимость от самочувствия и настроения Сони. В годик я перестала кормить дочку и попыталась разгрузить себя, передав часть обязанностей мужу. Например, гулять по выходным хотя бы раз в день. Пока я занята дома на хозяйстве или собой. Получилось пару раз, потом Дима наотрез отказался. Сославшись на отсутствие знаний по уходу за ребенком. Ну отлично, а откуда они должны были взяться, если не вникал никогда?

Хорошо помню, что именно с этого момента начались обиды. Я раздражалась на отказы в помощи, Дима в ответ говорил, что я выношу ему мозг. Мы стали ссориться, чего не бывало с выписки из роддома. Неожиданно я поняла, что никаких реально работающих способов заставить мужа выполнять родительские обязанности у меня нет. Немного подумав об этом и поплакав пару дней, я взяла документы и поставила Софью на очередь в детский сад. Но что толку, если она до сих пор не подошла?

Дима тогда и не сообразил, с чего это я занялась этим, если ребенку только год недавно исполнился. Да и не вникал особо, наверное. Сказал только, что я молодец, смогу побыстрее на работу выйти. Хотела ли я этого? Нет. Однозначно. Я и так разрывалась между накормить, постирать, погулять, уложить, проследить, чтобы не упала и не затолкала лишнего в рот. И это не только о малышке-дочери – носки и претензии Димы по хозяйству никуда не делись. Интересно, если я пойду работать, то кто будет все это делать? Муж? Сомнительно…

Время шло – ссоры сошли на нет. Бессмысленно было тратить нервы – Дима просто меня не слышал. Но и заявить прямо, что это мои заботы, а не его, духу у него не хватило. В ответ он начинал рассказывать, как много работает. Как по мне – столько же. Иногда со злостью хотелось спросить, почему мне ни на что из его зарплаты не хватает? Но я сдерживалась – очевидно же, ипотека. Но теперь вышло, что жилье не совместное совсем. А значит, мне во всем отказывали просто так, а не во имя светлой цели приобретения семейного гнезда.

В конце концов, я решила, что не так все и плохо. Я занимаюсь ребенком и домом, муж приносит деньги и платит кредиты. А то что помощи и взаимопонимания нет… Я пыталась. Честно. Много раз. Но Дима то устал, то занят, то еще что-то столь же маловразумительное. Я обижалась, но уже молча. Наверное, у всех так… Но я готова была сражаться за нас, пробовать новое, работать над отношениями. Ведь Соня подросла и уже не требовала тщательного ежесекундного пригляда. Я придумала это сюрприз на годовщину. Но Дима решил иначе…

5

Несколько дней после разговора с Димой мне понадобились, чтобы хоть как-то смириться с ситуацией. Очевидно, он решил все окончательно и сделал это не вчера. Раздумывал, готовился какое-то время… Это не говоря о том, что любовницу завел гораздо раньше. И вот это самое мерзкое – сколько раз я ложилась в постель с мужчиной, который фактически уже не был моим? После другой, рискуя заразиться не самыми приятными болезнями от не самой порядочной дамочки и такого же все еще мужа? Ужас – как подумаю, мурашки по коже. Наверное, стоит дойти до лаборатории и сдать анализы на всякий… Или спросить Диму напрямую о возможных последствиях.

Взяв себя в руки, я для начала перестала рыдать по ночам на диване в гостиной. Однажды утром вошла с безразмерным мусорным мешком в спальню и сгребла туда все, что напоминало бы о семейной жизни. Так себе способ, но с чего-то же надо начинать… В кладовку отправились фото в милых рамочках, личные Димины вещи, наши подарки друг другу. Поверх всей этой ныне бесполезной кучи хлама отправилось и мое обручальное кольцо.

Сняв с себя символ любви и верности, сразу почувствовала себя лучше. Будто разжалась внутри какая-то пружина. Все – я больше не замужем. И… Прав папа, в жизни и похуже бывает. Пока все здоровы, и хорошо. Посмотрела на Соньку, играющую тут же, в хаосе затеянной мамой уборки. Главное, что дочь со мной. И Дима явно не намерен что-то менять в этом вопросе.

Последним штрихом сняла постельное белье и закинула в стирку. Из шкафа вытащила новый комплект, подаренный мамой, и застелила кровать. Сегодня я буду спать здесь! И прочь все переживания и думы. Муж вон с другой женщиной спит и ни о чем не беспокоится – почему я должна?

Уборка меня настолько приободрила, что после обеда я позвонила на работу. Думала, что разговор закончится быстро, ведь срок договора на время моего декрета еще не истек. Но все случилось иначе – кадровичка пригласила подъехать в офис для разговора. Может, вообще хотят уволить или сократить? Впрочем, не важно – если на мое место не возьмут, все равно придется другую работу искать. Договорились о времени встречи на завтра, а после я позвонила маме.

Мамочка внимательно выслушала, похвалила за боевое настроение и пообещала заблаговременно приехать на следующий день. И добавила, что подала заявление на отпуск за последние полтора года и на накопившиеся отгулы.

– Месяца два у тебя будет, Полина. Я посижу с Соней, пока ты не разберешься что к чему. А там вдруг место в садике дадут. Или пусть Дима частный оплачивает.

– Я поговорю с ним.

Обязательно позвоню ему сама сразу как определюсь с работой. И правда, нет государственного сада, надо отдавать в частный. И пусть ранее мы сообща решили, что это не лучший способ социализировать ребенка, теперь уже вариантов особо нет.

Собираться в отдел кадров начала еще с вечера. И сильно нервничала при этом – как же давно я не ходила никуда кроме детской площадки и поликлиники… Пришлось успокоиться, выдохнуть и залезть поглубже в шкаф. Туда, где лежали платья и костюмы с тех времен, когда я была свободной от любых обязательств, кроме трудовых.

На следующий день выяснилось, что голову ломала над внешним видом не зря. Кадровичка выслушав мои пожелания по поводу возврата на работу, сразу отправила к коммерческому директору. Войдя в просторный светлый кабинет, я быстро осознала, как многое изменилось в компании за время моего отсутствия. Ремонт в стиле хай-тек, новая минималистичная мебель и собственно сам комдир. Ни разу за три года я не слышала, что наш руководитель сменился. Эх, девочки, могли бы и предупредить… Неужели Роза Валентиновна ушла на пенсию? Моментально растерялась из-за этого – как разговаривать с этим холеным мужчиной? Вольготно устроился на диване и наслаждается послеобеденной чашкой кофе. Высокий, широкоплечий, в идеально-белоснежной рубашке и деловом костюме без одной лишней складки.

Комдир окинул меня безразличным взглядом и заговорил первым. Я даже не поздоровалась от смущения. Растяпа… Вот что он подумает о моих умственных способностях?

– Полина Андреевна? – взял со стола несколько листов и сверился с напечатанным. – Проходите, присаживайтесь. Я как раз ждал вас.

– Добрый день, – попыталась исправить свою невежливость.

Подошла к низкому кофейному столику и аккуратно присела напротив руководителя.

– Добрый, – налил из кофейника умопомрачительно пахнущий напиток в свободную чашку и пододвинул ко мне.

Чуть кивнула и улыбнулась, но отведать угощение не поспешила. Так волнуюсь, что подавлюсь или обольюсь. Точно.

– Спасибо, – все же выдавила из себя.

– Мне передали, что вы горите желанием вернуться на работу. С чем это связано? До окончания декретного отпуска еще несколько месяцев, насколько я понял.

– Да, – подтвердила его слова. – Так сложились обстоятельства. Дочь подросла, и я считаю, что могу попробовать вернуться к работе.

– Попробовать? – недовольно протянул босс. – Не выйдет. По двум причинам. Ваша должность все еще занята. Других вакансий в отделе нет. Но я пригласил вас на личную встречу, потому что есть другое предложение. Но никаких проб я не допущу. Вы либо выходите и работаете, либо продолжаете оставаться в декретном отпуске.

– Я готова, – поспешила уверить его. – Просто неправильно выразилась. Разумеется, я буду полностью сосредоточена на работе, если вы меня возьмете. А что за место?

– Место моего личного ассистента.

Так… У Розы Валентиновны было целых три помощника. И что с ними случилось, интересно?

– Я… У меня не было подобного опыта, – промямлила, не до конца понимая, нужна ли мне такая работа.

Потяну ли?

– Знаю. Но я новый человек в компании, и меня устраивает, что вы здесь работали ранее. Хоть и не долго.

Вот теперь стало понятней. Про него, не про меня.

– А где ассистенты Розы Валентиновны? – все же решилась поинтересоваться.

Ну а о чем еще его спрашивать? Смысл работы мне кристально ясен – бегаешь с утра до ночи по любым поручениям, сопровождаешь в поездках и на встречах по необходимости, занимаешься документами и взаимодействием с коллегами. Плюс – все что угодно. Что боссу в голову придет…

– Мы не сработались, – комдир поморщился и со звоном поставил чашку на блюдце. – Должен предупредить, характер у меня сложный. Отдачу требую полную, но и на поощрения не скуплюсь.

Звучит приятно, но… Есть одно большое «но».

– Вы, наверное, в курсе… У меня дочь маленькая…

– В курсе. Но если вы собрались выйти на работу, значит, этот вопрос как-то решен.

– Да, конечно, – поспешила заверить. – Просто я рассчитывала на сорокачасовую рабочую неделю с возможностью больничных. Знаю, что раньше и отпроситься можно было при условии хороших показателей или последующей отработки. Как сейчас, я не знаю. И возможно ли отлучаться по необходимости на той должности, что вы предлагаете?

– Возможно. Я нормально отношусь к удаленной работе. Сотрудников сужу по результатам, а не по частоте мельтешения перед глазами. Отнесусь с пониманием. К тому же рано об этом – пару недель мы оба будем обдумывать дальнейшее сотрудничество. Есть вероятность, что не сработаемся…

– Да, я понимаю.

Из кабинета босса вышла не негнущихся ногах. Закончили на том, что я сообщу о своем решении в отдел кадров. Но когда комдир это говорил, такое лицо у него было… В общем, если не соглашусь, мне явно лучше в офис не возвращаться. Поэтому я потопала обратно в кадры. Секретарь в приемной проводила меня несколько испуганно-удивленным взглядом. Не знаю ее, поэтому не стала останавливаться и пытаться что-то узнать. Хотя бы имя будущего руководителя.

Вернувшись к кадровикам для начала запросила договор. Не из гордости и самомнения, разумеется. Хочется знать, на что подписываюсь. Хотя бы официально.