скачать книгу бесплатно
(п. 3) ГК РФ содержит законоположение, допускающее применение общих положений об обязательствах (конечно, если иное не предусмотрено законом и не вытекает из существа соответствующих отношений) к таким не связанным с обязательствами правоотношениям, как корпоративные отношения, а также реституционные отношения, возникающие при применении последствий недействительности сделок. Таким образом, появились законные основания для решения вопросов, часто возникающих в реальном имущественном обороте и судебной практике, например о возможности применения к хозяйственному обществу процентов в случае просрочки выплаты дивидендов его участникам или о допустимости уступки права требования применения последствий недействительности сделки, если они носят характер односторонней реституции. Применение в этих случаях общих положений об обязательствах (соответственно ст. 395 и 388 ГК РФ) снимает все вопросы.
Новые правила об альтернативном и факультативном обязательствах, а также об особенностях их исполнения (ст. 308
, 308
, 320, 320
ГК РФ) проводят четкую границу между этими видами обязательств и позволяют определить, какими правами обладает кредитор в случае нарушения каждого из этих видов обязательств. Если речь идет об альтернативном обязательстве, по условиям которого должник по своему выбору обязан совершить одно из двух или нескольких действий, то в случае неисполнения такого обязательства должником (т. е. несовершения им ни одного из предусмотренных действий) кредитор получает право потребовать от должника совершения соответствующего действия по выбору кредитора.
Другое дело – факультативное обязательство, по которому должнику предоставляется право заменить основное исполнение другим (факультативным) исполнением, предусмотренным условиями обязательства. И если должник воспользуется этим своим правом, кредитор обязан принять от должника соответствующее исполнение по обязательству. При этом кредитор наделяется правом требовать от должника лишь основного исполнения.
Значительно упрощается порядок исполнения бессрочного обязательства, т. е. обязательства, которое не предусматривает срок его исполнения и не содержит условий, позволяющих определить этот срок, либо определяет срок исполнения моментом востребования. Такое обязательство должно быть исполнено должником в течение семи дней со дня предъявления кредитором требования о его исполнении, если обязанность исполнения в другой срок либо незамедлительно после предъявления требования не предусмотрена законом, иными правовыми актами, условиями обязательства или не вытекает из обычаев либо существа обязательства. Вместе с тем при непредъявлении кредитором требования об исполнении обязательства в разумный срок должник наделяется правом потребовать от кредитора принять исполнение обязательства (п. 2 ст. 314 ГК РФ).
Новой статьей – ст. 317
ГК РФ в имущественный оборот были введены так называемые законные проценты, которые в отличие от процентов по ст. 395 ГК РФ, применяемых в качестве ответственности за просрочку денежного обязательства, подлежат начислению как плата за пользование чужими денежными средствами. Кредитор по денежному обязательству, сторонами которого являются коммерческие организации, был наделен правом на получение с должника процентов на сумму долга за период пользования денежными средствами. Размер процентов и порядок их уплаты определяется договором, а при отсутствии в договоре соответствующего условия – существующими в месте нахождения кредитора ставками банковского процента (ставка рефинансирования), действовавшими в соответствующие периоды времени.
Введение в гражданское законодательство нормы о законных процентах преследовало цель устранить пробел в правовом регулировании правоотношений, связанных с использованием чужих денежных средств, во всяком случае, тех из них, стороны которых осуществляют предпринимательскую деятельность. Дело в том, что использование денежных средств в имущественном обороте в обычных условиях должно давать прирост (например, проценты по банковскому вкладу или по договору займа), поэтому по общему правилу денежный долг должен возвращаться с соответствующим приростом.
Однако в соответствии с ГК РФ (ст. 823 и 395) взимание кредитором процентов с должника при возврате денежного долга ранее предусматривалось лишь для случаев предоставления коммерческого кредита либо просрочки в уплате долга (в качестве меры ответственности за нарушение денежного обязательства). В остальных же случаях, когда возможность пользоваться чужими денежными средствами имелась у должника по основаниям, не связанным с коммерческим кредитованием, такое пользование деньгами кредитора осуществлялось, по сути, безвозмездно и в ущерб интересам самого кредитора, что являлось неприемлемым, в особенности в отношениях между коммерческими организациями. Данный недостаток устранялся путем включения в текст ГК РФ (п. 1 ст. 317
) нормы о законных процентах.
Правда, указанная необходимая для нормального коммерческого оборота норма просуществовала совсем недолго. Вскоре был принят Федеральный закон от 3 июля 2016 г. № 315-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации»[35 - СЗ РФ. 2016. № 27 (ч. II). Ст. 4248.] (далее – Закон № 315-ФЗ), которым было «выхолощено» ее содержание: согласно новой редакции п. 1 ст. 317
в случаях, когда законом или договором предусмотрено, что на сумму денежного обязательства за период пользования денежными средствами подлежат начислению проценты, размер процентов определяется действовавшей в соответствующие периоды ключевой ставкой Банка России (законные проценты), если иной размер процентов не установлен законом или договором.
Таким образом, общее правило о праве кредитора по всякому денежному обязательству (в том числе не связанному с коммерческим кредитованием), сторонами которого являются коммерческие организации, на получение с должника процентов на сумму долга за период пользования денежными средствами, введенное в ходе реформы гражданского законодательства, с 1 августа 2016 г. утратило силу.
Важное значение в деле укрепления стабильности договорных отношений имеют новые законоположения, содержащиеся в ст. 327
ГК РФ «Обусловленное исполнение обязательства». Данной статьей предусмотрено, что исполнение обязанностей, а равно осуществление, изменение и прекращение определенных прав по договорному обязательству может быть обусловлено совершением одной из сторон договора определенных действий либо наступлением иных обстоятельств, предусмотренных договором, в том числе полностью зависящих от воли одной из сторон.
Наличие приведенных здесь специальных правил об обусловленном исполнении договорного обязательства, как представлялось разработчикам законопроекта, более не позволит квалифицировать договоры с подобными условиями в качестве сделок с отлагательными (отменительными) условиями и признавать их недействительными как противоречащими ст. 157 ГК РФ, что нередко встречается в судебной практике.
Много нового и интересного появилось в регулировании различных способов обеспечения исполнения обязательств. Достаточно сказать, что перечень указанных способов, непосредственно регламентируемых нормами ГК РФ, увеличился за счет такого нового способа обеспечения исполнения обязательств, как обеспечительный платеж. Данным способом может быть обеспечено всякое обязательство (как существующее, так и то, которое возникнет в будущем), в том числе и ответственность за нарушение договора в виде возмещения убытков или уплаты неустойки. Существо этого способа обеспечения состоит в том, что одна из сторон договора вносит другой стороне определенную сумму (обеспечительный платеж), судьба которой зависит от того, наступят ли предусмотренные договором обстоятельства, на случай которых предусмотрен обеспечительный платеж. При наступлении таких обстоятельств сумма обеспечительного платежа засчитывается в счет исполнения соответствующего обязательства. Если же указанные обстоятельства не наступили и иное не предусмотрено договором, обеспечительный платеж подлежит возврату внесшей его стороне (ст. 381
ГК РФ).
Что касается правового регулирования таких традиционных способов обеспечения исполнения обязательств, как поручительство, банковская гарантия (именуемая теперь «независимая гарантия») и задаток, то и здесь можно обнаружить немало существенных изменений.
Наиболее значимое новое законоположение о поручительстве состоит в том, что изменение сторонами обеспеченного поручительством основного обязательства без согласия поручителя, которое влечет увеличение ответственности или иные неблагоприятные последствия для поручителя, теперь не может служить основанием прекращения поручительства, как это было ранее. В таких случаях поручитель отвечает на прежних условиях обеспеченного им обязательства. В то же время договор поручительства может предусматривать заранее данное согласие поручителя в случае изменения обязательства отвечать перед кредитором на измененных условиях, но только в тех пределах, в которых поручитель согласен отвечать по обязательствам должника (п. 2 ст. 367 ГК РФ).
Во многом по-новому выглядят правила о независимой гарантии, начиная с того, что в самом определении независимой гарантии (п. 1 ст. 368 ГК РФ) теперь подчеркивается, что гарант обязуется уплатить бенефициару определенную денежную сумму независимо от действительности обеспечиваемого такой независимой гарантией обязательства.
Значительно расширен круг субъектов, которые могут выдавать независимые гарантии: если раньше в роли гаранта могли выступать только кредитные и страховые организации, то теперь независимая гарантия может быть выдана любой коммерческой организацией. А в том случае, когда независимая гарантия выдана некоммерческой организацией или физическим лицом, к обязательствам лица, выдавшего такую гарантию, подлежат применению правила о договоре поручительства (п. 3 ст. 368 ГК РФ).
Предусмотренное независимой гарантией обязательство гаранта перед бенефициаром не зависит в отношениях между ними теперь не только от основного обязательства, в обеспечение исполнения которого она выдана, но и от отношений между принципалом и гарантом, а также от каких-либо иных обязательств, даже если в независимой гарантии имеются ссылки на эти обязательства (п. 1 ст. 370 ГК РФ).
Ужесточены требования к порядку и сроку рассмотрения гарантом требования бенефициара. Ранее, как известно, гарант должен был рассмотреть требование бенефициара в разумный срок и, если ему было известно, что основное обязательство, обеспеченное гарантией, недействительно или уже исполнено либо прекратилось по иным основаниям, гарант мог сообщить об этом бенефициару и принципалу. А обязанность совершить платеж по гарантии возникала лишь в том случае, если бенефициар, получив уведомление гаранта, предъявлял повторное требование к гаранту.
Теперь же гарант должен рассмотреть требование бенефициара в течение пяти дней (условиями гарантии может быть предусмотрен иной срок, но не более 30 дней), и в случае выявления, что обязательство, обеспеченное независимой гарантией, недействительно или уже прекращено, он вправе лишь приостановить платеж на срок до семи дней, по истечении которого (если только не появится одно из двух оснований к отказу в удовлетворении требования бенефициара: требование и приложенные к нему документы не соответствуют условиям гарантии; требование предъявлено по окончании срока действия гарантии) гарант обязан произвести платеж (ст. 375 ГК РФ).
В связи с новыми правилами о порядке и сроке рассмотрения гарантом требования бенефициара, упрощающими удовлетворение требования последнего, в тексте ГК РФ (ст. 375
) предусмотрена определенная ответственность бенефициара, который обязан возместить гаранту или принципалу убытки, причиненные вследствие того, что представленные им документы являлись недостоверными либо предъявленное требование оказалось необоснованным. Кроме того, гарант, исполнивший свое обязательство по независимой гарантии, вправе потребовать от принципала возместить денежные суммы, выплаченные по гарантии, если соглашением о выдаче гарантии не предусмотрено иное (п. 1 ст. 379 ГК РФ).
В изъятие из общего правила о сфере действия такого способа обеспечения исполнения обязательств, как задаток, который, как известно, вносится стороной договора в счет причитающихся с нее платежей другой стороне (иными словами, может использоваться только для обеспечения исполнения договорного денежного обязательства), ст. 380 (п. 4) ГК РФ дополнена новым законоположением, предусматривающим, что по соглашению сторон задатком может быть обеспечено исполнение обязательства по заключению основного договора на условиях, предусмотренных предварительным договором.
Законом № 42-ФЗ неожиданно для многих были внесены изменения в два законоположения, касающиеся уступки права (требования), которые были введены в текст ГК РФ совсем недавно при принятии Федерального закона от 21 декабря 2013 г. № 367-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации», – пятого по счету закона в ряду законов, принятых во втором и третьем чтениях в рамках реформы гражданского законодательства.
Удивляет не только сам факт столь стремительного внесения не обсуждавшихся ни с кем поправок в недавно принятые новеллы ГК РФ, но и содержание новых законоположений. Дело в том, что уже на стадии подготовки предложений по совершенствованию правил о перемене лиц в обязательстве ставилась задача «дифференцировать правила уступок права (требования), совершаемых в рамках предпринимательской деятельности и вне рамок такой деятельности». Данное обстоятельство было учтено при принятии Закона № 367-ФЗ, в частности, те законоположения, в которые внесены изменения Законом № 42-ФЗ, были рассчитаны на применение исключительно в сфере предпринимательской деятельности. В результате же внесенных изменений соответствующие законоположения теперь могут применяться и в обычных гражданско-правовых отношениях. О каких законоположениях идет речь?
Во-первых, согласно п. 3 ст. 388 ГК РФ (в редакции Закона № 367-ФЗ) соглашение между должником и кредитором об ограничении или о запрете уступки требования по денежному обязательству, связанному с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, не лишает силы такую уступку и не может служить основанием для расторжения договора, из которого возникло это требование, но кредитор (цедент) не освобождается от ответственности перед должником за данное нарушение соглашения. В соответствии с Законом № 42-ФЗ (п. 9 ст. 1) из приведенной нормы исключены слова «связанному с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности».
Вместе с тем при применении данного законоположения (п. 3 ст. 388 ГК РФ в редакции Закона № 42-ФЗ) к обычным гражданско-правовым отношениям оно вступает в определенное противоречие с нормой, содержащейся в п. 2 ст. 382 ГК РФ, согласно которой если договором был предусмотрен запрет уступки, сделка по уступке может быть признана недействительной по иску должника только в случае, когда доказано, что другая сторона сделки знала или должна была знать об указанном запрете.
Во-вторых, законоположение о том, что требование по обязательству, которое возникнет в будущем (будущее требование), может быть уступлено, если уступка производится на основании сделки, связанной с осуществлением ее сторонами предпринимательской деятельности; при этом будущее требование, в том числе требование по обязательству из договора, который будет заключен в будущем, должно быть определено в соглашении об уступке способом, позволяющим идентифицировать это требование на момент его возникновения или перехода к цессионарию (п. 1 ст. 388
ГК РФ в редакции Закона № 367-ФЗ), теперь изложено в новой редакции. Согласно п. 1 ст. 388
ГК РФ (в редакции Закона № 42-ФЗ) требование по обязательству, которое возникнет в будущем (будущее требование), в том числе требование по обязательству из договора, который будет заключен в будущем, должно быть определено в соглашении об уступке способом, позволяющим идентифицировать это требование на момент его возникновения или перехода к цессионарию.
Как можно видеть, все изменения данного законоположения сводятся к одному: теперь уступка будущего требования может использоваться не только в предпринимательских отношениях, но и в сфере обычных гражданско-правовых отношений. Однако не слишком ли «круто» (лучше сказать, безответственно) допускать применение сделок по уступке будущего требования, в том числе требования по обязательству из договора, который еще только будет заключен в будущем, к отношениям с участием граждан?
Повышению эффективности мер гражданско-правовой ответственности за нарушение обязательств призваны способствовать изменения и дополнения, внесенные Законом № 42-ФЗ в гл. 25 ГК РФ.
В частности, необходимо обратить внимание на новое законоположение о том, что суд не может отказать в удовлетворении требования кредитора о возмещении убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства, только на том основании, что размер убытков не может быть установлен с разумной степенью достоверности. В таком случае размер подлежащих взысканию убытков должен быть определен судом с учетом всех обстоятельств дела исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению обязательства (п. 5 ст. 393 ГК РФ).
Расширению сферы применения такой меры ответственности, как возмещение убытков, будут способствовать и новые правила о возмещении убытков при прекращении договора, сосредоточенные в ст. 393
ГК РФ. В случае, когда нарушение должником договора повлекло его досрочное прекращение и кредитор заключил другой аналогичный договор, кредитор вправе потребовать от должника возмещения убытков в виде разницы между ценой на соответствующие товары, работы, услуги по прекращенному и вновь заключенному договорам. Если новый договор взамен прекращенного заключен не был, кредитор тем не менее вправе потребовать от должника возмещения убытков в виде разницы между ценой по прекращенному договору и так называемой текущей ценой на сопоставимые товары, работы, услуги.
Что касается такой меры ответственности, как проценты за пользование чужими денежными средствами, взимаемые при просрочке исполнения денежных обязательств (ст. 395 ГК РФ), то регулирующие их законоположения дополнены тремя правилами, направленными на оптимизацию практики их применения. Во-первых, исключена возможность применения данной меры ответственности, если соглашением сторон на случай просрочки денежного обязательства предусмотрено взимание неустойки. Во-вторых, установлен запрет начисления процентов на проценты (сложные проценты), за исключением случаев, предусмотренных законом, а в предпринимательских отношениях – законом или договором. В-третьих, предоставлена возможность уменьшать предусмотренные договором проценты, если сумма договорных процентов окажется явно несоразмерной последствиям нарушения денежного обязательства, по решению суда на основании заявления ответчика, но не менее размера процентов, установленного п. 1 ст. 395 ГК РФ (ранее уменьшение суммы договорных процентов осуществлялось судами путем применения по аналогии закона правил ст. 333 ГК РФ).
Кроме того, в связи с включением в текст ГК РФ законоположений о законных процентах, взимаемых при возврате долга в качестве платы за пользование чужими денежными средствами (ст. 317
ГК РФ), была предпринята попытка унифицировать размер указанных процентов (по ст. 317
и ст. 395) и порядок их уплаты. Размер и тех и других процентов должен был определяться ставками рефинансирования, действовавшими в соответствующие периоды времени как нормального пользования чужими денежными средствами, так и просрочки в их уплате (такой подход был использован в законопроекте и он сохранился в отношении законных процентов, предусмотренных ст. 317
ГК РФ).
Однако в последнюю минуту при принятии Закона № 42-ФЗ соответствующая норма о размере и порядке уплаты процентов за просрочку денежного обязательства была изменена и принята в следующей редакции: «Размер процентов определяется существующими в месте жительства кредитора или, если кредитором является юридическое лицо, в месте его нахождения, опубликованными Банком России и имевшими место в соответствующие периоды средними ставками банковского процента по вкладам физических лиц» (п. 1 ст. 395 ГК РФ). Новый порядок определения размера процентов за просрочку исполнения денежного обязательства вызвал проблемы в практике его применения. Законом № 315-ФЗ были внесены изменения как в ст. 317
, так и в ст. 395 ГК РФ: теперь размер процентов определяется ключевой ставкой Банка России, действовавшей в соответствующие периоды времени.
Глава 25 ГК РФ дополнена новой статьей – ст. 406
«Возмещение потерь, возникших в случае наступления определенных в договоре обстоятельств», хотя предусмотренные данной статьей положения (известные некоторым зарубежным правопорядкам как indemnity) не имеют отношения к вопросам ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств, а скорее представляют собой дополнительные средства защиты кредитора на случай наступления непредвиденных обстоятельств, не связанных с нарушением обязательств со стороны должника.
Еще на стадии подготовки законопроекта вокруг этой статьи велись ожесточенные споры, поэтому в текст статьи, предлагавшийся в законопроекте, были включены некоторые нормы, позволявшие обеспечить весьма осторожное применение новых правил. В частности, при определении размера подлежащих возмещению потерь допускалось применение положений ст. 15 и 404 ГК РФ, что позволило бы суду в необходимых случаях уменьшать размер возмещаемых потерь, если кредитор содействовал их увеличению (в том числе по неосторожности) либо не принял разумных мер к уменьшению потерь.
К сожалению, окончательная редакция текста ст. 406
ГК РФ не содержит «осторожных» положений законопроекта. Напротив, согласно п. 2 указанной статьи суд не может уменьшить размер возмещения потерь, за исключением случаев, если доказано, что сторона, требующая возмещения, умышленно содействовала увеличению размера таких потерь.
Кроме того, в отличие от законопроекта, который ограничивал сферу действия ст. 406
лишь предпринимательскими отношениями, в действующей редакции этой статьи появилось положение, допускающее ее применение также в случаях, когда условие о возмещении потерь предусмотрено в корпоративном договоре либо в договоре об отчуждении акций или долей в уставном капитале хозяйственного общества, стороной которого является физическое лицо (п. 5 ст. 406
ГК РФ).
В гл. 26 ГК РФ, регулирующей основания прекращения обязательств, в качестве универсального основания прекращения всякого обязательства теперь признается соглашение сторон. В этих целях ст. 407 ГК РФ дополнена пунктом, предусматривающим, что стороны своим соглашением вправе прекратить обязательство и определить последствия его прекращения, если иное не установлено законом или не вытекает из существа обязательства.
Кроме того, Законом № 42-ФЗ внесены изменения в законоположения, регулирующие такие основания прекращения обязательств, как отступное, зачет встречного однородного требования, совпадение должника и кредитора в одном лице, новация, прощение долга, невозможность исполнения обязательства, в том числе в результате издания акта государственного органа.
Так, соглашению об отступном придан характер реальной сделки. В этом случае факт заключения соглашения об отступном не порождает никакого правоотношения и не влияет на первоначальное обязательство. Указанное соглашение считается заключенным лишь с момента предоставления кредитору отступного (п. 2 ст. 433 ГК РФ), что и является основанием прекращения первоначального обязательства. В этих целях норма, содержащаяся в ст. 409 ГК РФ, изложена в следующей редакции: «По соглашению сторон обязательство может быть прекращено предоставлением отступного – уплатой денежных средств или передачей иного имущества».
В ст. 410 ГК РФ, регламентирующую порядок прекращения обязательства зачетом встречного однородного требования, включено новое положение о том, что в случаях, предусмотренных законом, допускается зачет встречного однородного требования, срок которого не наступил. В связи с этим хотелось бы лишь подчеркнуть, что при подготовке законопроекта и рассмотрении поправок к нему (после принятия в первом чтении) ничего подобного не предусматривалось и не обсуждалось.
Правило, содержащееся в ст. 413 ГК РФ, согласно которому обязательство прекращается совпадением должника и кредитора в одном лице, дополнено фразой «если иное не установлено законом или не вытекает из существа обязательства». Имелись в виду прежде всего операции с ценными бумагами, например ситуация, когда вексель через ряд индоссаментов возвращается к векселедателю, который в свою очередь должен иметь возможность индоссировать указанный вексель.
В прежней редакции ст. 414 ГК РФ определение новации как основания прекращения обязательства выглядело несколько двусмысленно. С одной стороны, под новацией понималась замена по соглашению сторон существовавшего между ними первоначального обязательства другим обязательством. С другой стороны, это «новое» обязательство характеризовалось тем, что оно предусматривает иной предмет или способ исполнения.
При подготовке законопроекта была выработана следующая формулировка определения новации: «Обязательство прекращается соглашением сторон о замене первоначального обязательства, существовавшего между ними, другим обязательством между теми же лицами (новация), если иное не установлено законом и не вытекает из существа отношений». Именно в такой редакции теперь действует п. 1 ст. 414 ГК РФ.
Статья 415 ГК РФ, в соответствии с которой обязательство прекращается освобождением кредитором должника от лежащих на нем обязанностей, если это не нарушает прав других лиц в отношении имущества кредитора, дополнена законоположением о том, что обязательство считается прекращенным с момента получения должником уведомления кредитора о прощении долга, если должник в разумный срок не направит кредитору возражений против прощения долга.
Некоторой корректировке подверглось правовое регулирование и такого способа прекращения обязательства, как невозможность его исполнения (ст. 416 ГК РФ). Действовавшее ранее правило о том, что обязательство прекращается невозможностью исполнения, если она вызвана обстоятельством, за которое ни одна сторона не отвечает, дополнено положением о моменте возникновения такого обстоятельства. Указанное обстоятельство, создающее невозможность исполнения обязательства, должно появиться не ранее возникновения самого обязательства. Если же обстоятельство, создающее непреодолимое препятствие к исполнению соответствующего обязательства, существовало на момент возникновения обязательства, например на момент заключения договора, то речь идет скорее о недействительной сделке, а не о прекращении обязательства невозможностью исполнения.
Поэтому положение о том, что невозможность исполнения обязательства вызвана обстоятельством, наступившим после возникновения обязательства, включено в п. 1 ст. 416 ГК РФ.
В новой редакции ст. 417 ГК РФ можно обнаружить следующие отличия от прежней редакции данной статьи. Во-первых, теперь основанием прекращения обязательства (в силу невозможности его исполнения) признается издание соответствующего акта не только органом государственной власти, но и органом местного самоуправления. Во-вторых, обязательство не считается прекращенным, если издание соответствующего акта, повлекшего невозможность его исполнения, было вызвано неправомерными действиями (бездействием) должника. В-третьих, в случае признания соответствующего акта недействительным либо его отмены обязательство не подлежит восстановлению (как это было ранее) – оно не считается прекращенным, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа обязательства либо если кредитор в разумный срок не отказался от исполнения указанного обязательства.
Внесенные Законом № 42-ФЗ изменения в правовое регулирование договоров исходят из необходимости обеспечения стабильности договорных отношений и, стало быть, гражданского оборота в целом, а также отказа от защиты тех участников оборота, которые выступают в роли недобросовестных должников.
Так, в общие положения о договоре включена статья о недействительности договора (ст. 431
ГК РФ). Согласно этой статье положения ГК РФ о недействительности сделок (§ 2 гл. 9) подлежат применению к договорам только в том случае, если иное не установлено правилами об отдельных видах договоров и соответствующей новой статьей.
Предотвращению ситуаций, когда возможность добиться признания договора недействительным используется недобросовестными должниками для защиты от обоснованных требований кредиторов (как это нередко делалось ранее), призвано способствовать законоположение о том, что сторона, принявшая от контрагента исполнение по договору и в то же время не исполнившая своего обязательства, лишается права требовать признания договора недействительным, за исключением лишь случаев признания договора недействительным по основаниям, предусмотренным ст. 173, 178 и 179 ГК РФ, а также случаев, когда предоставленное другой стороной исполнение связано с заведомо недобросовестными действиями этой стороны.
Весьма существенная особенность недействительности договора, исполнение которого связано с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, состоит в том, что в случае признания по требованию одной из сторон такого договора, являющегося оспоримой сделкой, недействительным общие последствия недействительности сделок (ст. 167 ГК РФ) будут применяться лишь в случае, если соглашением сторон не предусмотрены иные последствия недействительности договора. Правда, такое соглашение может быть заключено сторонами только после признания договора недействительным и не должно затрагивать интересы третьих лиц либо нарушать публичные интересы.
Теми же причинами (необходимость обеспечения стабильности договоров и исключение злоупотреблений со стороны недобросовестных должников) продиктовано включение в ГК РФ специального правила об оспаривании заключенного договора.
Анализ судебно-арбитражной практики действительно свидетельствует о том, что возможность признания договора незаключенным в реальном имущественном обороте используется в основном недобросовестными должниками в целях защиты от требований кредиторов о применении мер договорной ответственности за нарушение обязательств.
Как и в случае недействительности договора, сторона, принявшая от контрагента полное или частичное исполнение по договору или иным образом подтвердившая действие договора, лишается права требовать признания этого договора незаключенным (п. 3 ст. 432 ГК РФ).
Оставляя неизменным общий порядок заключения договора, Закон № 42-ФЗ предусмотрел некоторую регламентацию поведения сторон при заключении договоров. Прежде всего обращает на себя внимание то обстоятельство, что в общих положениях о договоре (гл. 28 ГК РФ) появилась новая статья (ст. 434
), призванная урегулировать отношения сторон, связанные с ведением переговоров о заключении договора.
В развитие принципа свободы договора (ст. 421 ГК РФ) ст. 434
ГК РФ определяет, что, если иное не предусмотрено законом или договором, граждане и юридические лица свободны в проведении переговоров о заключении договора и не несут ответственности за то, что соглашение между ними не будет достигнуто.
Вместе с тем сторона, которая ведет или прерывает переговоры о заключении договора недобросовестно, будет обязана возместить другой стороне причиненные этим убытки.
Недобросовестными при ведении или прекращении переговоров о заключении договора могут быть признаны, в частности, следующие действия: вступление стороны в переговоры о заключении договора или их продолжение при заведомом отсутствии намерения достичь соглашения с другой стороной; предоставление стороне неполной или недостоверной информации, в том числе умолчание об обстоятельствах, которые в силу характера договора должны быть доведены до сведения другой стороны; внезапное или неоправданное прекращение переговоров о заключении договора при таких обстоятельствах, при которых другая сторона переговоров не могла разумно этого ожидать.
Под убытками, подлежащими возмещению в связи с недобросовестным ведением или прекращением переговоров, разумеются расходы, понесенные другой стороной в связи с ведением переговоров о заключении договора, а также с утратой возможности заключить договор с третьим лицом.
На сторону, ведущую переговоры о заключении договора, возлагается также обязанность не раскрывать информацию, переданную ей другой стороной в качестве конфиденциальной, и не использовать такую информацию ненадлежащим образом для своих целей независимо от того, будет ли достигнуто сторонами соглашение о заключении договора. В случае нарушения этой обязанности соответствующая сторона обязана возместить другой стороне убытки, причиненные в результате раскрытия информации или использования ее для своих целей.
Стороны своим соглашением вправе устанавливать и иные меры ответственности за недобросовестные действия при ведении переговоров.
Улучшению защиты добросовестных участников имущественного оборота от безответственных действий их контрагентов по договорам призваны способствовать новые законоположения о заверениях об обстоятельствах, имеющих значение для заключения договора или его исполнения (ст. 431
ГК РФ). Теперь сторона, которая при заключении договора или после его заключения дала другой стороне недостоверные заверения об обстоятельствах, имеющих значение для заключения договора, его исполнения или прекращения (в том числе относящихся к предмету договора, полномочиям на его заключение, соответствию договора применимому к нему праву, наличию необходимых лицензий и разрешений, своему финансовому состоянию), обязана возместить другой стороне, разумно полагавшейся на соответствующие заверения, причиненные этим убытки. При этом признание договора незаключенным или недействительным само по себе не является препятствием для возмещения убытков, причиненных недостоверностью таких заверений.
Помимо права на возмещение убытков, добросовестная сторона, полагавшаяся на недостоверные заверения контрагента, имеющие для нее существенное значение, также вправе отказаться от договора, а в случае, когда договор был заключен под влиянием существенного заблуждения, вызванного недостоверными заверениями контрагента, вместо отказа от договора потребовать признания его недействительным.
Названные негативные последствия: обязанность возмещения убытков, отказ от договора, признание договора недействительным – подлежат применению к стороне, давшей недостоверные заверения при осуществлении предпринимательской деятельности, независимо от того, было ли ей известно о недостоверности заверений.
Очевидно, что приведенные законоположения направлены на улучшение инвестиционного климата в нашей стране и в целом на оздоровление имущественного оборота.
В ст. 445 ГК РФ, регулирующей порядок оформления договорных отношений в случаях, когда в соответствии с законом заключение договора является для одной из сторон обязательным, уточняются правила о правовых последствиях уклонения указанной стороны от заключения договора.
В частности, правило о том, что в случае уклонения стороны, в отношении которой законом установлена обязанность заключить договор, от его заключения другая сторона вправе обратиться в суд с требованием о понуждении заключить договор, дополнено положением, согласно которому в случае обращения контрагента стороны, обязанной заключить договор, в суд с требованием о понуждении заключить договор данный договор будет считаться заключенным на условиях, указанных в решении суда.
Устранена некоторая неопределенность, которая была характерна для законоположений о преддоговорных спорах. Согласно ст. 446 ГК РФ в случаях передачи разногласий, возникших при заключении договора, на рассмотрение суда условия договора, по которым у сторон имелись разногласия, определяются в соответствии с решением суда. Указанная норма дополнена правилом о том, что разногласия, возникшие при заключении договора, которые не были переданы на рассмотрение суда в течение шести месяцев с момента их возникновения, более не подлежат урегулированию в судебном порядке.
Как и прежде, в ст. 450 ГК РФ предусмотрены три способа расторжения (изменения) договора: по соглашению сторон; по требованию одной из сторон в судебном порядке; по заявлению одной из сторон об отказе от договора (исполнения договора).
Основным способом расторжения (изменения) договора остается его расторжение (изменение) по соглашению сторон (п. 1 ст. 450 ГК РФ). Применительно к данному способу расторжения (изменения) договора еще при подготовке законопроекта было признано необходимым урегулировать специальным образом отношения, связанные с расторжением (изменением) многосторонних договоров в сфере предпринимательской деятельности. В связи с этим п. 1 ст. 450 ГК РФ дополнен положением о том, что многосторонним договором, связанным с осуществлением всеми его сторонами предпринимательской деятельности, может быть предусмотрена возможность расторжения (изменения) такого договора по соглашению как всех, так и большинства лиц, участвующих в договоре, если иное не установлено законом. Данным соглашением может быть предусмотрен также порядок определения такого большинства.
Согласно итоговому тексту ст. 450 ГК РФ действующие правила о расторжении (изменении) договора по требованию одной из сторон в судебном порядке (п. 2 ст. 450 ГК РФ) остаются неизмененными, хотя на всех этапах обсуждения законопроекта выдвигалась идея сохранить данный способ расторжения (изменения) договора лишь в качестве вспомогательного, имея в виду, что роль основного способа досрочного прекращения (изменения) договора в случае его нарушения была бы отведена одностороннему (внесудебному) отказу от договора. Вместе с тем (в случае продолжения работ по реформированию гражданского законодательства) можно было бы расширить случаи, когда допускается односторонний отказ от нарушенного договора, имея в виду правила об отдельных видах договорных обязательств (часть вторая ГК РФ).
Что касается третьего способа расторжения (изменения) договора – одностороннего отказа от договора (исполнения договора), – то в текст ГК РФ включена новая статья (ст. 450
), которая определяет порядок и пределы реализации права на отказ от договора (исполнения договора) или от осуществления прав по договору.
Предоставленное законом или договором право на односторонний отказ от договора управомоченная сторона может реализовать путем уведомления другой стороны об отказе от договора (исполнения договора). Договор будет считаться прекращенным с момента получения такого уведомления.
В качестве самостоятельного основания одностороннего отказа от договора (исполнения договора) теперь рассматривается отсутствие у стороны требуемой лицензии либо необходимого членства в саморегулируемой организации. Причем в этих случаях другая сторона договора вправе не только отказаться от договора, но и потребовать возмещения убытков (п. 3 ст. 450
