скачать книгу бесплатно
Я бросилась вниз. Выскочила из парадной, из одного двора, второго, побежала по улице – она была прямая, спрятаться негде. Добежала до углового дома и только тут позволила себе оглянуться. Да, моя «знакомая» шла по улице в мою сторону.
Если пойду к троллейбусу, мы столкнемся… я свернула к реке. Река была серая огромная. Прямо передо мной был мост через нее, тоже серый и очень широкий. Я пошла по нему, не зная, в каком районе окажусь.
На середине моста я остановилась. Погода была тоже серой, но без дождя – в этом городе такое часто случалось. Дома по обе стороны реки были старые, красивые. Дворцы, одним словом. Кое-где мелькала зелень, но ее было мало. Вдалеке справа увидела золотой шпиль – я знала, что это знаменитая крепость.
Решила дальше не идти, постояла на мосту, и вернулась на площадь. Как по-другому вернуться домой, я не знала, пришлось идти на кольцо троллейбуса.
Теперь я знала имя женщины – Маша. Но, что делать с этим знанием, не понимала. Честно сказать, вся затея перестала быть интересной, и мне как-то стало неловко. Я слишком близко подошла к этой женщине, почти в квартиру ее влезла. Это не всякому понравится.
Я ехала по городу, по центральному его проспекту и приглядывалась к людям. Они были другие – не такие как в моем родном городе. Одетые на всякий случай в плащи и куртки, с зонтами, бледными лицами, озабоченным выражением лица. На фоне прекрасных больших домов, почти дворцов, они были маленькими, и проблемы их были маленькими. И кто, что несет: кто сахар, а кто макароны – мне теперь было безразлично. Мое внимание поглотил сам город, в котором мне предстояло жить. С его деревянными лестницами в старых домах, большой рекой и большими мостами, длинными проспектами и музеями. Мне нужно было познакомиться с ним и найти в нем свое место.
Надежда Матузова. Сюрприз
Я уже различал утренние звуки: на верхнем этаже в туалете сливали воду, плакал ребенок. За стенкой рядом бранились вечно пьяные супруги. Утро наступило, но я… боялся проснуться. Для меня это было фатально. Я боялся столкнуться с неизбежностью, с тем, что произошло вчера, с его последствиями. Как только я открою глаза, оно накроет меня как осенние листья в октябре устилают газон под моим окном, как снег покрывает в декабре могилы на кладбище… Вот именно, могилы… Я заставил себя открыть глаза.
– Главное, не торопиться, – отдал я себе приказ, – все делай медленно и осторожно.
Я повернулся на бок. Да, все, к сожалению, было на своих местах и стол и стулья и… окровавленный труп. Этот сукин сын, этот плешивый кот ворвался вчера в мою квартиру с ножом в руках. От него он и погиб, но… как докажешь, что это была самооборона. Свидетелей не было.
В своей жизни я прочел и посмотрел множество детективов, и понимал, что у меня два пути – позвонить в полицию или попытаться избавиться от трупа, что в условиях моего проживания было практически невозможно сделать днем и в одиночку.
Вид мертвого тела вызывал тошноту. Я взял свой рыбацкий плащ и накинул на лежащий труп. Стало немного легче. Его вид уже не мешал думать и пытаться выстраивать панически бьющиеся в моем мозгу мысли. Доминанта «что делать», казалось, была внутри и вокруг меня.
Эх, какие были замечательные планы на сегодняшний воскресный день. Я собирался поехать на рыбалку, давно уже не получалось. А тут все сложилось. Всю неделю я представлял себе свое любимое прозрачное озеро, рыбацкий домик, такой маленький, как будто был построен для гнома, забор, который его окружал, и издалека выглядел как крашеный, а на самом деле был испещрен граффити теми, кто в этом домике побывал. Ничто, мечталось, не мешало погнаться за удачей и поймать если не золотую, то хотя бы обычную рыбку и не одну.
Зазвонил телефон. Номер был незнаком. В обычной ситуации я бы не взял трубку с неизвестным номером, значит, и сейчас не возьму. Но сбрасывать нельзя, иначе звонящий поймет, что я слышу его звонок. Придется терпеть.
Телефон звонил долго. Но я его перетерпел. А потом пришло письмо. Это было именно письмо, а не смс, оно было таким большим, что заняло все свободное пространство, так что воздуха не хватило. «Я все знаю», – вот каким оно было.
А потом пришло еще одно: «Если поможешь мне материально, я помогу тебе». До его прихода я сидел на кровати в каком-то оцепенении, ничего не хотел: ни есть, ни пить, ни пи?сать. Я уж думал:
– Все, жизнь кончена – ни плакать, ни любить… Но нет… я разозлился. Злость это сильная энергия.
Встал: туалет, ванная, кухня… кофе. Тем временем пришло третье письмо с адресом, временем и суммой. Вот тут уже голова стала злой и ясной, и я был в состоянии проработать свой план.
Теоретически я представлял, каковы характеры шантажистов. Это люди, которые хотят нагреть руки исподтишка. Сами на открытую конфронтацию не пойдут, героев среди них нет.
Теперь я знал, что делать.
Первым делом я сел за компьютер и попытался отследить IP адрес того, кто мне писал. Это оказалось довольно просто. А когда я нашел в сетях его фото, то понял, что по поводу шантажиста я могу не тревожиться. Это была довольно известная в наших кругах личность, которая промышляла компьютерным гоп-стопом. Вскрывал телефоны «терпил» и посылал сообщение «я все знаю». У кого-то из них рыльце было точно в пушку и они хватали наживку. Но как его угораздило вскрыть меня… надо будет подумать над дополнительной защитой, а с этим недоростком разобраться… но это потом. Сейчас надо было толком рассмотреть пострадавшего.
Наверняка кто-то из вас, читатели, знает, что такое встречать Новый год одному: со всех сторон веселье, крики, тосты, залпы… А ты… В общем, я вчера изрядно наклюкался. Когда отгремели основные фейерверки, решил ложиться спать. Только добрался до подушки, как в дверь квартиры постучали. Не позвонили, а именно постучали. Я не особо удивился, в Новый год все возможно. Пошел к двери и открыл. Мимо меня промчался невысокий вихрь. «Карлик?» – на это еще моего ума хватило. А дальше понеслось. Это точно был не ребенок, судя по тому, какие звук он издавал, хрипел и отхаркивался как взрослый мужчина. Он вбежал в комнату. На нем был маскарадный костюм, маска, а в руках нож. Да, не просто нож, а что-то типа кортика – обоюдоострое лезвие.
И кинулся ко мне. Я даже не успел ничего сделать, как этот человек споткнулся, упал и, подергавшись какое-то время, затих. Так же тихо из него полилась кровь. Я бросился в туалет. Тошнило меня долго и нудно, и когда я вышел оттуда и дополз до кровати, у меня не было ни времени, ни желания рассматривать того, кто ко мне ворвался. Я свалился на диван и заснул.
Я подошел к трупу и осторожно снял с него свой плащ. Нет, это был не плешивый кот и не сукин сын, как я его обозвал. Это была обезьяна. И судя по тяжелому перегару – вчера она была сильно пьяной.
На нем (а это именно был ОН, а не она, судя по мужским причиндалам, для которых в штанишках пиратского костюма была сделана прорезь) была маска, изображавшая пирата, и шапка, которая свалилась при его падении.
Мне немного полегчало. Но… я начал соображать, откуда обезьян мог прийти вчера. У соседей по парадной такой экзотической живности не водилось. Мог, конечно, прийти с хозяином в гости. Но… оружие было настоящим, и это, действительно, был кортик.
Через несколько минут я уже звонил в полицию.
Как вы понимаете, было первое января, и в полиции мне сначала не поверили, потом поржали, но приехали быстро. Видимо, хотели развлечься. Меня опросили как свидетеля, дали визитную карточку и укатили, сказав, что, скорее всего, вызовут после праздников.
Но не тут-то было. Вызвали меня на следующий день. Как я понял из оговорок и недомолвок, в одном из соседних домов в новогоднюю ночь был убит старый адмирал и ограблена его квартира, что вполне объясняло наличие кортика. Наличие же обезьяны не объясняло ничего. Старик жил один, животных не держал.
Распрощались со мной уже более деловито, оформив подписку о невыезде.
Придя домой, я захотел накопать подробностей. В моих сообществах эта тема не обсуждалась, в Даркнет я принципиально не захожу, чтобы чего не подхватить. Я решил использовать моего шантажиста, а заодно и получить с него должок. Решил писать со своего телефона, чтобы он понимал, кто пишет. Кратко изложил суть, написал время и место встречи и пообещал, что если он нароет информацию, то между нами будет все ровно.
На встречу я пришел заранее, чтобы понаблюдать, придет ли он один или с парой-тройкой плечистых ребят. Парнишка пришел за пять минут, позамерзал около получаса, и решил уходить. Я пошел за ним. Через пару улиц я его догнал. Он аж вздрогнул, когда увидел, кого он вскрыл. Я сказал, что прощу все, если он найдет мне инфу в полицейских чатах. Мне не к лицу, а ему с уже и так подмоченной репутацией можно. Иначе пригрозил, что «стукну» на него. Особо я попросил отмечать необычные факты. Парень согласился.
Уже к вечеру я знал, что никаких необычностей в этом убийстве не наблюдается. На кортике нет ничьих отпечатков, кроме лапы животного.
И я с ужасом понял, что потихоньку из свидетеля и даже пострадавшего превращаюсь в подозреваемого…
Праздники кончились. Несколько дней прошли в томительном ожидании Ни алкоголь, ни знакомые девочки не помогали, только оторвешься от бутылки или от тела, и сразу накатывает тревога.
Позвонил парнишка-шантажист. У полиции появилась новая инфа. У адмирала была приходящая домработница, которая смогла составить более-менее точный список пропавших предметов. И вот что-то из этого списка засветилось. Преступники тоже люди, поиздержались в Новый год и пытались сбыть награбленное.
Полиция потянула за эту ниточку, но параллельно разрабатывала и меня. Пришли с ордером на обыск. Конечно без предупреждения, поэтому рылись и в грязном белье (знал бы, сунул в стирку), и в помойном ведре, которое выдавало мои алкогольные пристрастия.
Потом опять пригласили, показали несколько фото, где я должен был опознать знакомых. Но все было по нулям. И вот финал-апофеоз, меня должны были опознавать среди нескольких подставных лиц. Нашлись какие-то свидетели, которые в новогоднюю ночь не водку трескали, а припадали то ли к своему окну, то ли к дверному глазку. Слава Всевышнему, на меня никто пальцем не показал.
Затем наступило затишье. Если кто с полицией дело имел, то знает, что если следствие закончено. и ты ни при чем, никто тебе ни извинений не принесет и вообще ничего не скажет.
Я сам месяца через два позвонил следаку и узнал, что моя подписка о невыезде аннулирована, так как следствие закончено. Остальное узнал от неудавшегося шантажиста. Оказывается квартиру адмирала грабанули трое человек. Работали по наводке, откуда-то у них была инфа, что старика не будет дома. Но когда вошли, отступать было некуда. Было это сразу после полуночи. А до этого они зарабатывали у празднующей публики вполне лояльным способом. У них была мартышка (или мартыш – не знаю, как правильно в мужском роде), которую они наряжали то Дедом Морозом, то пиратом. Девать его было некуда и они так и заявились на квартиру с обезьяной, наряженной по иронии судьбы в костюм морского разбойника. Кстати, со стариком разобрались без применения оружия, а вот обезьяна, почуяв мертвого человека, чрезвычайно взволновалась, схватила то, что было под рукой (а это оказался кортик) и выбежала на улицу. Стало холодно, и ей больше приглянулся наш дом. Ну, вот так она оказалась в моей квартире. Остальное вы знаете.
Вывод: никогда и ни в каком состоянии не открывайте дверь, не узнав, кто или что находится за ней.
Надежда Матузова. Блокнот
Развод Ирина перенесла очень тяжело. Начали дрожать пальцы на руках, нарушился сон. Адвокат, которая представляла ее интересы в суде, посоветовала обратиться к психологу или психотерапевту.
– Хорошо, что не к психиатру, – подумала Ирина, – значит со мной еще все в порядке. Но к психотерапевту, которого ей посоветовали знакомые знакомых знакомых, все же записалась.
На первой встрече (теперь Ирина знала, что это называется сессия) было фактически знакомство с ней, ее симптомами, ее ситуацией. Ирина жаловалась на то, что не просто плохо спит, а, когда наконец засыпает, то видит один и тот же удушающий, затягивающий как болото, не отпускающий сон.
Когда встреча подходила к концу, психотерапевт посоветовала ей записывать свои сны, как можно подробнее, даже, если кажется, что они абсолютно одинаковые.
Ирина всегда была ответственной и исполнительной, поэтому, в тот же день отыскала дома еле начатый блокнот, и положила его вместе с ручкой на столик рядом с кроватью.
И… ночь прошла спокойно. Ирина не просыпалась, снов не видела. Наутро она было очень удивлена, чувствовала себя выспавшейся и отдохнувшей. Так повторялось всю неделю до следующего приема у психотерапевта.
Врач не удивилась, сказала, что такое возможно, и попросила блокнот от кровати не убирать.
Так же прошла и следующая неделя.
На очередной сессии было решено, что Ирина уберет блокнот из спальни.
Сказано – сделано. Но… без блокнота ночные проблемы вернулись. Опять навалился кошмар. Ирина шла по лесу, где сгустились сумерки. Она не видела, но чувствовала зверей, которым была нужна она, ее плоть. Еще страшнее было идти по земле, которая кишела змеями. Опять же, гадов она не видела, но почти чувствовала ступнями как они проползают по ее ногам.
На очередной встрече психотерапевт уже, казалось, была немного удивлена и посоветовала чередовать присутствие и отсутствие блокнота рядом с кроватью. – Проверим гипотезу, – сказала врач. Конечно, Ирина надеялась, что та выпишет ей какое-нибудь душеболеутоляющее средство и можно будет спать спокойно. Но – нет. «Иначе не будет толка от психотерапии».
Все опять повторилось: блокнот рядом – все хорошо, он в соседней комнате – страшный сон возвращается.
Ирина уверовала в его магические свойства. Теперь она таскала его с собой везде. К врачу ходить перестала. Ей казалось, что она и днем стала спокойнее, меньше плачет, с бывшим мужем разговаривает спокойнее.
Прошло полгода, наступило лето. Ирина решила на весь отпуск поехать к морю, которое всегда действовало на нее успокаивающе.
Первые недели две она вела почти растительный образ жизни – купалась, валялась на пляже, ни с кем не общалась. Но потом захотелось выйти на люди. Решила вечером пойти в кафе на набережной и вкусно поесть.
Кафе было полно людей. Присесть было некуда. Но Ирине уже очень-очень захотелось здесь остаться. Она еще раз внимательно обвела взглядом столики и за одним, где сидела молодая пара, заметила свободный стул. Сейчас не принято подсаживаться к столу, за которым уже сидят люди, но Ирина направилась к ним и спросила разрешения. Девушка как-то странно на нее посмотрела и кивнула, а парень промолчал. Ирина заказала кофе и десерт. Молодые люди почти не разговаривали, каждый смотрел в свой телефон. Вдруг по мобильнику девушки раздался звонок. Разговор был коротким:
– Да, сейчас приеду, – она встала, кивнула парню, – пока-пока, – и ушла.
Прошло несколько минут, вдруг парень спросил, как ее зовут. Познакомились. И следующие часа полтора они просидели в этом кафе, слушая приятную музыку, разговаривая обо всем и ни о чем.
Они стали встречаться каждый день. Ирина была в прекрасном настроении. Ночью ее оберегал блокнот, который она теперь не вынимала из сумки, (просто сумку ставила рядом с собой), а днем ей было хорошо от общения с новым знакомым.
Степень доверия со стороны Ирины увеличилась настолько, что она (правда в шутку) решила рассказать о ситуации с блокнотом. Парень заинтересовался, сказал, что было бы любопытно взглянуть на него. Ирина полезла в сумку… и поняла, что блокнота нет. Не было его и в комнате, где она жила. Ирина поняла, что видимо где-то когда-то потеряла его.
Пришла новая ночь, но… мысли и чувства Ирины были уже далеко и от блокнота, и от бывшего мужа. Она спала спокойно.
Надежда Матузова. Сны.
Сны сидели у костра и грелись. Погода выдалась промозглая, только и радости было: то один бочок к огню повернуть, то другой. Их мало заказывали, почти никто не исчезал в темноте. Только Сон без Сновидений беспрерывно шастал туда-сюда, раздражая остальных. Он был никчемный, никакой, но этой ночью пользовался большой популярностью.
Сны скучали. Они любили, когда их ждали, на них смотрели, о них вспоминали и о них рассказывали.
Компания была небольшая: Смешной Сон, Вещий Сон, Страшный Сон, Больной Сон, Летающий Сон, Плачущий Сон, Сон без Сновидений. Эротический Сон как всегда шлялся по бабам.
Когда Сон без Сновидений в очередной раз сорвался с места и убежал, Вещий Сон нарушил молчание. Он был самый старший, даже можно сказать древний.
– Этой ночью, видно, работы будет немного. Давайте хоть поговорим. Мы так редко собираемся вместе, – сказал он. Смешной Сон рассмеялся и одобрительно закивал головой, Страшный Сон скорчил рожу, по которой было непонятно, согласен он или нет, Плачущий Сон всхлипнул и прошептал, что готов поделиться, Летающий Сон всплеснул руками как крыльями, Больной Сон молчал… Все оглянулись на него и увидели, что Больной Сон …спит.
– Пусть немного отдохнет, – решил Вещий.
Договорились, что каждый расскажет что-нибудь из своей практики. Долго молчали, выбрать было трудно.
– Ну, ладно, раз я предложил, начну. Память уже подводит, поэтому расскажу совсем свежий, – Плачущий всхлипнул, – не реви, – обратился он к Плачущему.
– Это было год или два назад. Уже несколько ночей я приходил к молодой женщине, и каждый раз приносил ей одни и те же цифры: 213 35 57. Она ничего не понимала, поэтому приходилось приходить опять и опять. Я же Вещий, меня же надо разгадывать. Но могу приходить только раз в неделю, с четверга на пятницу. Поэтому у нее было много времени, чтобы обо мне подумать. Сначала она решила, что это номер телефона. Пыталась дозвониться, ставила цифры и в прямом и в обратном порядке, но… таких номеров не существовало. Потом она сложила все цифры и получила 8, но, что это такое, было непонятно. Я ведь и сам не знаю, что приношу людям, поэтому помочь не мог. После того, как я побывал у нее в третий раз, ей пришла в голову идея, что это особые вехи в ее жизни. Когда ей было 2 года, из семьи ушел отец, когда 13 лет – умерла мама. Но… ей самой было 29 лет, и она могла только гадать, что произойдет с ней в 35 и 57 лет. Это объяснение тоже не годилось. Она воспитывалась в детском доме, потом ее взяла приемная семья, где ей не очень сладко пришлось. Теперь она была замужем и очень удачно, как ей казалось до недавнего времени. Но буквально за пару месяцев до моего прихода, у мужа участились командировки и работа за полночь. Она подозревала, что у него кто-то появился. Прямо спрашивать было невозможно, следить самой тоже… вот если нанять частного детектива? Но ситуация разрешилась простым способом. Как-то консьержка, отдавая ей ключи, сказала:
– А твой-то гуляет. Мне «коллега» из соседней парадной сказала. И даже квартиру назвала – 3557. А дом у них был 21 корпус 3. Так что все было совсем неподалеку.
– Ну, а дальше что? – Спросил Летающий.
– Не знаю, я ведь с ней больше не виделся, – ответил Вещий.
Помолчали.
– Не хочу вас пугать, – вздохнул Страшный, – поэтому просто немного аналитики. Я уже давно пытаюсь вести подсчет, чего мои клиенты больше всего боятся. Из-за каких сюжетов даже боятся засыпать? Тенденция есть… основная составляющая их – невозможность дышать. Большинство клиентов просыпается, я же их и бужу. Но есть такие, что задыхаются во сне. А видят они перед этим разное: кто – под водой, кто – под землей, кого-то душит убийца… —
– Друг, такая хорошая ночь, – обратился к нему Смешной, – давай вот без этого. Не обижайся.
– А я и не обижаюсь, – сказал Страшный, – я сам их боюсь, но работа такая.
– Давайте лучше я, – начал Летающий, – у меня такая хорошая клиентура: дети, которые растут и подростки, которые созревают. Все долго помнят ощущение полета и долго ищут его потом в бессонной жизни, пытаются пить, курить, принимать наркотики. Но… это все не то. Самое чистое ощущение полета только в детстве и юности. Это переживание восторга, легкости, свободы. Таких снов ждут, вызывают, но я прихожу редко и не ко всем. Так у меня в должностной инструкции написано, я бы и хотел чаще, но… Мне и самому нравится с ними летать, видеть землю, а иногда и не Землю под собой.
– Да, – вступил Смешной, – мы ведь только ключики. Открываешь дверку в подсознание и сам не знаешь, что там увидишь. Иногда просто обхохочешься.
– Или обрыдаешься, – возразил Плачущий, – я ведь часто плачу вместе с ними. Такого, бывает, насмотришься. Кстати, не всегда плачут от горя, бывает, от радости, осознания, что счастье, которое переживают в этот момент должно вот-вот закончиться. Во сне же все мимолетно. Так что мои места пребывания вокзалы, кладбища, больницы, тюрьмы, в общем, все какие-то казенные учреждения. Но, бывает, и мне везет. Тут недавно девушка плакала от избытка чувств, увидела во сне море, раскинула руки и заплакала.
Шумно прибежал Сон без Сновидений и начал жаловаться, что в эту ночь он прямо с ног сбился и очень устал. На него зашикали:
– Тише ты, Больной спит.
– А почему бы и нам не поспать пока вызовов нет, – подытожил Вещий.
Сны угомонились. Все беседовавшие заснули вокруг костра, и только проснувшийся Больной грелся и поддерживал огонь. Он чувствовал себя лучше. В эту ночь ему не пришлось ни с кем вместе болеть.
Надежда Матузова. Автопортрет.
Она проснулась как всегда ночью для похода в туалет. Спустила ноги с кровати, начала нащупывать тапки. Один повернулся к ней носком, второй слипся, и в него невозможно было засунуть ногу. Во время этой борьбы в голове возникла идея. Эта идея была продолжением рассказа, начатого ею накануне. Но она знала, что думать ночью ей нельзя, мозг сразу активизируется, и бессонница ей обеспечена. За время двухминутного похода в туалет ей удалось не потерять полусонного состояния, но все же было понятно, что мысль о том, что она ничего не забудет до утра, абсурдна и это проверено всей ее долгой жизнью. Свет зажигать было нельзя, мобильник открывать тоже – яркий свет сразу что-то включал в ее голове, и до следующей ночи выключить это было невозможно.
В темноте на ощупь она подошла к столу и нашарила ручку. Это было несложно. Хуже дело обстояло с бумагой. Весь стол ею был засыпан. Но наряду с обычными записками самой себе, там были и важные документы, в том числе и медицинские. Соображалки хватило на то, чтобы по формату бумаги вычислить мелкую записку, и в полной темноте, стараясь левой рукой обозначать границы листка, дабы не писать на скатерти, она правой нацарапала несколько слов. И… успокоенная уснула.
Наутро она разыскала этот листок и удовлетворенно кивнула сама себе оттого, что нашла ночью правильную бумажку, неофициальную. Ее ночные каракули были написаны поверх ее дневных, и она минут пять разбиралась, что же там написано.
Мысль была гениальной и она была очень довольна, что не поленилась записать, пришедшее ей на ум во сне.
Чудесное небесное хранилище писательских идей она представляла себе как длинный коридор со множеством дверей.
Писателей на свете много, чтобы всем хватило.
Ей казалось, что там уже лежат готовые рассказы, повести, романы… надо только пройти по этому коридору, на ходу открывая двери, пробежаться раньше всех, чтобы тебя не опередили, и именно твоя дверь тебе откроется.
Но двери иногда стоят как наглухо заколоченные – ничего там не возьмешь. А иногда открывается несколько подряд, только успевай – подхватывай. И тогда из головы как будто пробка вылетает и как шампанское из бутылки оттуда льются, льются, льются слова, одно за другим, связываются в предложения, складываются в рассказы. И тогда уж все равно, какое время суток – беги и записывай.
Особенно часто двери открываются по ночам или рано-рано утром. И тогда не ленись – хватай то, что там лежит и выкладывай на бумаге, что ты видела и слышала за этой дверью.
Почему-то приходила мысль об отеле, куда писатели могли бы приезжать, чтобы переночевать и иметь возможность во сне или наяву пробежаться этим особым коридором и открыть Дверь.
Надежда Матузова. Сеансы совместного сна
ОН
