скачать книгу бесплатно
Я натягиваю белую футболку через голову и хватаюсь за ремень. Тот, которым я шлепал Далилу. Мне хочется прижать его к щеке, чтобы почувствовать ее тепло или запах.
– Ты в порядке? – Ной встает.
Я смотрю на него.
– Лучше, чем ты думаешь. Ты криво застегнул рубашку.
Он смотрит вниз и усмехается.
– Вот дерьмо.
– Застегнешься в машине. – Я прохожу мимо двери напротив своей – той, которую никогда не открываю – и спускаюсь по лестнице, глухой звук моих шагов отражается от стен. Дом с четырьмя спальнями предназначался для семьи, деревянные полы и роскошная мебель идеально подходили для одного из любимых Защитников моего отца. Вместо этого он отдал дом мне, чтобы я был рядом, чтобы он мог держать каждое мое движение под контролем. Этот шикарный дом намного лучше тех, в которых я вырос. И хотя на скошенных окнах нет решеток, это все равно тюрьма.
Свежий утренний воздух обрушивается на меня в полную силу, когда мы идем к черному седану, ждущему на подъездной дорожке.
– Я поведу. Разберись с рубашкой. – Я сажусь на водительское сиденье и бросаю взгляд в зеркало заднего вида. Призрачно-белый Крейг не смотрит на меня.
Не могу сказать, что мне это не нравится. Крейг – злобный сукин сын, и он заслуживает всего того, что ему предстоит. Если честно, даже больше. Я ловлю себя на том, что спешу через Подворье, мчась к холодному наказанию Крейга. Когда мы проезжаем поляну, где три креста вкопаны глубоко в глину Алабамы, Крейг вздыхает с облегчением. Я улыбаюсь и прибавляю газ на следующем подъеме. Ной бросает на меня обеспокоенный взгляд, но ничего не говорит.
Мы сворачиваем в сторону от основных зданий и выезжаем на охраняемую дорогу, ведущую к собору, затем направляемся вглубь леса. Когда темная река появляется впереди нас, Крейг издает низкий горловой звук. В воздухе витает страх, и я сжимаю пальцы. Я готов.
Я подъезжаю к кромки воды. Днем она почти прозрачная. Но сейчас, когда солнце еще не взошло, река мрачна и бездонна.
– Вытащи его. – Я смотрю на Сиона в зеркало заднего вида.
Он и Грей подпрыгивают от моих слов, затем вытаскивают Крейга из машины и хлопают дверьми.
– Блядь. Холодно. – Ной держит руки над теплыми вентиляционными отверстиями. – Я ненавижу это, черт возьми.
– Почему?
– Это так… так… – Он вскидывает руки. – Почему мы должны это делать?
Я поднимаю голову и изучаю его.
– Итак, ты не возражаешь против того факта, что Крейга надо притопить, но ты не считаешь, что мы те, кто должен запачкать руки?
– Когда ты так говоришь, мне кажется, что ты псих. – Он пожимает плечами. – Я имею в виду, что в идеальном мире Крейга не наказали бы так. Но…
– Но что?
– Но он подвел свою Деву и подвел Пророка.
Я зажмуриваюсь.
– И вот я уже начинаю думать, что ты наконец-то разобрался с отцовской ерундой.
– Ты видел пламя. – Он скрещивает руки на груди. – Мы оба видели, на что он способен.
– Мы видели цирковой трюк! И мы были глупыми детьми! – Интересно, смогу ли я выбить из него веру, просто отвлечь и сбить его с толку? Нет, это не сработает. Если мой отец и научил меня чему-либо, так это тому, что истинные верующие будут держаться своей слепой веры, несмотря ни на что. Я скрипю зубами. – Он просто использует тебя, как и всех остальных, Ной. Все это неправда. Ты здесь не потому, что веришь. Ты здесь из-за того, что он сделает, если мы снова попытаемся уйти.
– Нет. – Ной качает головой. – Я могу не соглашаться с некоторыми вещами, которые он делает, особенно когда дело касается мамы, но он настоящий, Адам. Ты должен это знать. Ты видел это!
– Я не знаю, что видел, и ты тоже. – Я хлопаю рукой по рулю. – Ты должен избавиться от этого!
Подъезжает машина, ее покрышки скрипят по гравию. Водитель выходит и открывает дверь моему отцу, пока мы с Ноем ругаемся. Но обсуждение откладывается, когда появился папа.
– Давай наденем сапоги. – Ной открывает дверь и выходит.
Я заставляю свой гнев отступить и принимаю безмятежный вид. Моему отцу не нужно видеть ничего, что происходит во мне. Я научился прятаться, оставаясь на виду.
Несмотря на внешнее спокойствие, я не могу справиться с нетерпением, когда тащу Крейга на свидание с кислородным голоданием. Ледяная вода пробирает меня сквозь толстую резину сапогов. Крейг напрягается и дрожит, когда мы тащим его в реку.
Его крики и мольбы о пощаде стихают, когда мы с Ноем толкаем его под воду. Он пинает нас и пытается вырваться когда отец поет: «Ибо все мы были крещены одним Духом, чтобы образовать одно тело – евреи или язычники, рабы или свободные, – и всем нам было дано пить одним Духом».
Когда Крейг, наконец, перестает шевелиться, мы его вытаскиваем. Я хлопаю раскрытой ладонью по его спине, он откашливает воду, затем делает большой глоток воздуха.
– … И эта вода символизирует крещение, которое теперь спасает и вас – не удаление грязи с тела, но залог чистой совести перед Богом. – Отец кивает в нашу сторону.
Мы бросаем Крейга в ледяную воду, и его конвульсии наполняют меня редким чувством удовлетворения. Он не слушал криков своей Девы о пощаде. Я видел ее, ту, с темными волосами и синяками, которая кричала ночью, когда Далила изо всех сил боролась, пытаясь спасти ее. Сара, та, что руководила попыткой побега.
– Отпусти его, чувак. – Ной трясет меня за плечо.
Я не заметил, что Крейг снова отключился. Мы вытаскиваем его из воды, и я наношу ему удар за ударом по спине, пока он не начинает кашлять и блевать.
Я усмехаюсь и толкаю его обратно.
Некоторые части меня – худшие – единственные, кому я когда-либо позволял проявлять себя.
Я иду по небольшому подъему к отцовскому дому. Кастро на крыльце курит сигарету. Он замахивается на меня, когда я тянусь к задней двери. Остановившись, я быстро прикидываю, смогу ли я убить его и избавиться от его тела, прежде чем мой отец или кто-либо еще задаст вопросы.
– Проблема, парень? – Он постукивает по пистолету в кобуре на поясе.
– Пошел ты. – Я вхожу в дом и хлопаю дверью перед его носом, поворачивая замок только из мелкой злобы.
Он сплевывает ругательства по-испански.
– Ты когда-нибудь задумывался, почему он так сильно тебя ненавидит? – спрашивает Ной, вливая в себя стакан виски.
– Мне плевать. И с каких это пор ты пьешь до полудня?
Он вытирает рот рукавом.
– У каждого свои пороки.
Я беру бутылку дешевого дерьма с нижней полки и делаю глоток. Тепло проникает в мое горло и делает все возможное, чтобы разогнать пронизывающий до костей холод, который я все еще ощущаю после посещения реки. Я ставлю бутылку на место и игнорирую свое отражение в зеркале бара. Пьянство Ноя – это проблема, которую мне нужно решить, но это подождет.
– Ты готов? – Он смотрит на лестницу, ведущую на главный уровень.
– Более-менее.
Чем выше мы поднимаемся по ступенькам, тем тяжелее я себя чувствую. Я хочу спросить отца о Далиле, но не могу. Упоминание ее имени принесет ей еще больше страданий. Мой отец работает определенным образом, способами, которым я научился за годы наблюдения за ним. Узнайте, кем люди хотят себя видеть, а затем отразите им это видение. Что еще более важно, узнайте, чего люди боятся, чего они хотят, что их волнует, а затем используйте это, чтобы контролировать их. Он сделал бы то же самое с Далилой.
– Иди сюда! – У отца веселый голос, поэтому я, естественно, задаюсь вопросом, какую новую чушь он для нас приготовил.
Мириам, бывшая Дева и нынешняя жена губернатора, сидит на диване справа, ее белая юбка плотно облегает идеальные бедра, коричневые ноги скрещены в коленях.
– Первая леди пришла к нам. – Отец откидывается на спинку стула, улыбка растягивает его слишком сжатые губы.
– Мириам. – Я киваю, когда мы с Ноем садимся перед столом.
– Рад видеть вас двоих. – Ее голубые глаза проницательны, ничего не упускают.
– Милая Мириам только что рассказывала мне о новой отрасли, которую губернатор пытается внедрить в нашем великом штате. Расскажи мне больше. – Он машет Мириам, разрешая продолжить.
– Это производитель автомобилей из Южной Кореи. Они хотят переехать в штат с доступной рабочей силой, возможностями для роста и, конечно же, низкими налогами.
Папа чешет подбородок.
– Где именно они хотят открыть производство?
– Где-то по шоссе I-65 к северу от Бирмингема. Вероятно, округ Каллман. Они присмотрели себе сотню акров земли недалеко от шоссе и старой железнодорожной ветки. Но взамен они хотят больших налоговых льгот. Луи это возмутило. – Она закручивает прядь волос вокруг пальца и прикусывает губу с привычным соблазнительным взглядом. – Во всяком случае, сначала.
Мой отец похлопывает ее по колену. Как послушная собака, Мириам идет к моему отцу и садится ему на колени.
– Ты убедила его, что это будет выгодная сделка, не так ли? – Он зарывается носом в ее волосы.
– Я кое-что сделала, чтобы изменить его мнение. – Она расстегивает жакет, пока отец блуждает руками по ее телу. – Все для тебя, мой Пророк.
– Я хочу эту компанию, особенно если мы сможем сначала выбрать работу для членов «Небесного служения». Адам, давай, скупи землю, о которой говорит Мириам. Мы сможем продать ее корейцам дороже. – Он стягивает ее блузку и покусывает сосок через белый кружевной бюстгальтер.
Ной ерзает на своем месте и смотрит куда угодно, только не на них.
– Думаешь, удастся убедить старого Луи устроить нам встречу с корейцами, чтобы поговорить о рабочих местах? – Он стягивает ее бюстгальтер и ласкает ее грудь.
– Я могу его убедить.
– Ты можешь? -Он хватает ее за волосы и толкает на пол. – Покажи мне, насколько убедительной ты можешь быть.
– Все для тебя, Пророк. – Она облизывает губы и исчезает под столом.
Я не могу больше ее видеть, и это облегчение, несмотря на раздающиеся чавкающие влажные звуки. Отец откидывается на спинку стула. Мой отец – свинья, хотя, кажется, никто этого не замечает, кроме меня.
– Мы скоро получим контроль над автомобильным заводом. – Он кряхтит и закидывает руки за голову. – И полный штат сотрудников «Небесного служения».
– Я позвоню адвокату сегодня утром.
– Убирайтесь отсюда, мальчики. Мне нужно завершить дела с Мириам. – Он закрывает глаза.
Мы выходим из офиса и видим в холле Кастро, злобно смотрящего на меня.
Я смеюсь и прохожу мимо него, наслаждаясь яростью, которая искажает его физиономию. Он придурок, и я уже решил, что однажды убью его. На данный момент я просто кошка, играющая со своей едой.
– Боже. – Ной выдыхает, когда мы спускаемся по лестнице. – Папа просто… он просто делает что угодно.
– Это привилегия пророка. – Я беру в баре бутылку с верхней полки. – И не удивляйся. Он делал вещи намного хуже, чем это.
Ной проводит рукой по лицу.
– Я имею в виду, мама наверху. Сейчас.
Я откручиваю крышку и делаю глоток темного дымного ликера. Наша мать вполне может быть хоть на Марсе. Мы не можем до нее добраться. Не с вооруженной охраной за дверью, которая отслеживает каждое ее движение, Кастро – ее постоянная тень, когда он не охраняет отца. В свое время мы с Ноем совершили самую большую ошибку в нашей жизни. Поймав нас на попытке уйти, он заставил нас наблюдать, как наша мать с лихвой расплачивается за эту ошибку. Она в клетке даже больше, чем мы.
– Итак, ты признаешь, что он отвратительный извращенец, но все еще веришь, что он разговаривает с Богом и дьяволом?
Ной пожимает плечами:
– Он все еще мужчина. Извращенец и садист. Но да, я верю, что он пророк Господа. И что Бог и Отец Огня – две стороны одной медали. Он говорит с ними.
Я протягиваю ему бутылку в знак приветствия.
– Ну, по крайней мере, тебя больше в голову ебут, чем меня. Я выпью за это.
Глава 5
Далила.
Моя старая комната. Я сижу на своей кровати, у меня ощущение, что прошло сто лет с тех пор, как я была здесь. Я провожу пальцами по белому покрывалу.
Мое внимание отвлекает короткий стук в дверь. Входит Честити с заплывшими глазами, рассеченной губой и синяком на подбородке.
– У тебя все нормально? – Она спешит ко мне.
– Я в порядке. – Я продолжаю следить за покрывалом, пока она рассматривает мое платье.
– Нет креста. – Она гладит белую ткань на моих плечах и с облегчением вздыхает. – Нет креста.
– Пророк не выбрал меня. – Слезы наполняются моими глазами, и стыд омывает меня, как приливная волна. – Я предложила себя ему, но он меня не взял. – Мои губы дрожат. – Я не достойна его. Теперь я это знаю.
Честити напрягается, затем убирает волосы с моего лица.
– Далила, что они с тобой сделали? Они продержали меня два дня и… – Она расстегивает рубашку, затем стягивает ее, обнажая багровые рубцы на светлой коже. – Просто избивали. Снова и снова. Но я видала и кое-что похуже… В прошлый раз. Она снова застегивает рубашку и понижает голос до шепота. – Никто не сбежал. Даже Сара. Думаю, она все еще в доме священника. – Она тяжело сглатывает. – Они нашли видео, где Сюзанна прижимала к моему горлу заостренную зубную щетку. Я все время говорила им, что перелезла через забор только для того, чтобы держать всех вас в поле зрения, чтобы в конце концов сдать вас.
Я смотрю на нее. Она была права, пытаясь нас сдать. Быть вдали от Пророка – ужасная судьба, с которой я никогда не хочу встречаться.
Она продолжает приглушенным голосом:
– Сначала они мне не поверили, но я настаивала. Как только избиения прекратились, меня затащили сюда. Но теперь Грейс мне еще меньше доверяет. Сюзанна, Ева и Ханна вернулись в монастырь. Что с тобой случилось в доме священника?