скачать книгу бесплатно
– Я подожду, у меня пара звонков, – улыбается черт, знает все.
– Хорошо, – прячу глаза и исчезаю за другом.
Пыталась придумать тысячи отговорок, как скажу ему об этом, но потом вспоминаю, что лучшее оправдание – честность в импровизации. Надеваю черный шелковый халат, выхожу в спальню, а на кровати мой Бог, в одних белых боксерах. Ох, я бы предпочла без, но теперь мы не одни, нужно помнить. В голове не укладывается, как мы будем жить.
– Ты проверял его, любовь моя, – сажусь перед ним на колени, беря в руки большую ладонь.
– Я проверил мальчиков, спят, – улыбается, – Рассказывай, – проводит пальцами по моим впалым щекам.
– Нечего рассказывать, у Волка свадьба, позвал нас, всё, – развожу руками.
– Да уж, – смеется, – На ком женится? – целует мою ладонь.
– Адель, выкупил на каком-то аукционе, – сама в шоке от того, что говорю это спокойно. Все что касается их бизнеса последнее время меня не шокирует. Ведь на всех сделках я сопровождаю мужа, кажется у нас больше нет секретов.
– Сапожник с сапогами…
– Амиран, не смешно, – толкаю его в бок.
– Ну это если с какой стороны посмотреть, – жадно осматривает меня, – Теперь не придется его убивать.
– Муж, мой муж, ну неужели ты думал, что я, – смеюсь.
– Я думал что он, мне не нравилось то что было между вами и то как он смотрел на тебя. Вас связывают секреты дорогая моя и не смей отрицать, – смотрит прямо в душу своими карими глазами.
– Его секреты, не совместные. Нас связывает один парень, который помог нам выжить в трудную минуту и ничего больше, – ловлю воспоминания.
– Ты скучаешь по тому времени? – осматривает мое лицо, гладит скулы большим пальцем. Ощущение словно я в клетке с бойцом. который прямо сейчас одним движением может свернуть мне шею за неправильный ответ. Боже,я боюсь его.
– Как ты можешь такое говорить? Я хотела умереть без тебя, я не смогла жить, особенно этот твой букет с новосельем и парк крутых тачек. Мне хотелось пойти и убить тебя, – отвожу глаза и стараюсь вновь не пустить слезу. Стараюсь отогнать мысли о том время, ведь правда в том, что где то, глубоко в душе, мне этого не хватает.
– Мир, я знаю, что тяжело, знаю, что мы много упустили и что нормально не получилось, – берет за талию и усаживает меня на себя, отчего мой халат развязывается и из него бесстыдно появляются торчащие соски.
– Но все будет хорошо, мы наверстаем, – заканчиваю за него, целуя целомудрено в щеку.
– Да, люблю тебя, моя горячая красотка, – улыбается, смотря в глаза, нарочно не обращая внимания на грудь.
– Мой муж, – глажу пальцами его морщинки и шрамы, – какой ты красивый, – восхищаюсь. Это наше время с ним, совершенно волшебное. Время в которое я могу позволить себе раствориться в любви к нему.
– Мам, мам! – в комнату врывается сын.
– Что случилось? – Амиран реагирует стремительно, закрывая нас одеялом.
– Извините, я больше так не буду, – сын отвернулся.
– Мот, все хорошо, – поправляю халат забыв про возбуждение, – мы разговаривали, что случилось?
– Тимур плачет, – указывает на дверь.
– Спасибо, сейчас я приду за ним, иди, – уверенно отвечает Амиран.
Сын выходит за дверь.
– Черт, нужно ввести правило стука, – до сих пор трясусь.
– Одевай пижаму, а я схожу за парнем, – сам идет в гардероб, снимает боксеры и надевает темные пижамные штаны, – Мир, ау, перестань на меня так смотреть, потом.
– А? – не могу оторвать взгляд от его прекрасного тела и вставшего члена. Непроизвольно сглатываю скопившуюся слюну.
– Малышка, потерпи, у нас будет пара дней в Варшаве, – смеется.
– Если ты ведешь сюда Тимура, то должны прийти все, – закусываю губу надевая голубую пижаму с брюками и рубашкой.
– Что это значит? – останавливается в дверях.
– Это значит и Матвей и Моро, если вы его сейчас разбудите, – провожу руками по груди, стараясь успокоиться.
– Матвей ладно, но собака – нет! – жестко, четко, выходит за дверь.
– Ну хорошо, – пожимаю плечами, зная какой лай затеет ревнивец, когда поймет, что в родительской кровати все кроме него.
***
Выбраться из постели полной мужчин не так-то просто. И если бы не урчащий Моро я бы так и проспала сладко, обнимая свою подушку. Парни устроились на Горе и им вполне удобно.
– Через час все встанут и папа тебя выгуляет, хорошо? – разговариваю с моим белоснежным будильником, замешивая тесто на вафли, включаю кофеварку. Однозначно яйца и бекон, теперь в нашем доме мужчина побольше, а значит пора расширять список продуктов и переоформлять одну из комнат в детскую. Улыбаюсь, мечтала о ребенке, вот тебе. Его ребенок, похож на него, а не это ли важно? Наверно это. У него есть наследник и сын и не так важно, что теперь хочу или могу я. Спасибо Боже.
– Доброе утро любовь моя, – горячие ладони сомкнулись на моей талии.
– Доброе утро, – целую в щеку, – как спал?
– Прекрасно, – усмехается.
– Что делают мальчики? – вытаскиваю первые вафли, закладывая новую порцию, выключаю сковороду с беконом и глазуньей.
– Спят, можно ведь еще чуть? – гладит мои бедра.
– Да, еще пол часа, я заканчиваю, – прижимаюсь к нему спиной, – Мне не хватало этого ночью, любимый, твоего тепла.
– Ох, у нас есть время, я могу тебя согреть, – зарывается в мою шею с рычанием. И получает в ответ рычание и удары хвостом по ноге.
– Прости, наш младший невыносим, – смеется, отходя от меня, – пошли гулять.
– Моро! – пристально смотрю на мордашку, которая делает вид, что не понимает, что только что сотворил.
– Хитер парень, хитер. Весь в тебя Мирослава Вольная, весь, – смеется муж, ловлю его настроение, промывая фрукты.
Завтрак в приятной атмосфере. Мужчины едят обсуждая школу. А я со стаканом апельсинового сока пытаюсь накормить кудрявого мальчика кашей.
– Ма? – окликает сын.
– Да? – отвлекаюсь на Матве.
– Тебе идет, – улыбается.
– Что идет? – не понимаю, даю малышу чернику и он с удовольствием есть ягоды, улыбается мне.
– Большая семья, – уплетает вафли за обе щеки, – Маленький ребенок, я такой же был?
Дергаюсь от его слов и воспоминаний.
– Нет детка, ты был вреднее, у Яра спроси, – смеюсь, стараясь не пускать плохие мысли в голову.
– Ну мааааа, – подходит и целует в щеку, – Это было очень вкусно, я скучал, Адель так не готовит, а у Волка вечные запары с вафельницами.
– Молодой человек, что за слэнг? – грозно смотрю на него.
– Scusa signora, – целует Тиму в щеку отчего тот улыбается еще шире.
– Извинения принимаются, – смотрю на счастливого кудряшку и пустую тарелку, кажется первый этап пройден.
– Мам, а ты родишь нам девчонку? – в доме повисла абсолютная тишина.
– Милый, а ты знаешь, мы не можем выбирать, – пожимаю плечами, удерживаясь за последние крупицы настоящего.
– Было бы круто, – обнял меня за плечи, прижимая к себе.
Кусаю внутреннюю сторону щеки, чтобы не разреветься при всех и не выдать свою боли и уязвимость.
– Одевайся, я закину тебя в школу, а потом вернусь за тобой любовь моя, – подмигнул мне.
– Хорошо, мы оденемся, – вытираю малышу лицо и беру его на руки.
– Пойдем мой друг, нам стоит надеть тебе памперс, сегодня у тебя путешествие, – целую его в макушку, пока он о чем-то лепечет папе на своем детском языке.
– Интересно, на каком языке он заговорит быстрее? – серьезно говорит муж, возвышаясь над нами.
– Он уже говорит Папа, Няня, Мила, Лев и пару местоимений. Полагаю на русском, – глажу пухленькую щеку.
– Милая, но ведь ты знаешь только его, – подшучивает.
– Да, глупо было вступать с тобой в полемику, – усмехаюсь, конечно, чертов умник.
– Вы справитесь без меня? – заботливо осматривает нас.
– Пол часа переживем, – надуваю губы, показывая свое недовольство.
– Я готов, – а вот и мой ученик, в голубой рубашке, джинсах и с огромным рюкзаком LV.
– Поехали, – мужчина кивает к выходу.
– Удачи в школе, – иду к спальне, вещи малыша в нашем гардеробе, как и все принадлежности.
– Давай подберем тебе наряд, – сажаю малыша на кровать и открываю маленький чемоданчик.
Крохотные вещи аккуратно сложены, в кармашке даже есть его поилка и маленькая шелестящая погремушка в виде цветка. Поднимаю глаза и смотрю на улыбающегося парня, который даже не вспомнит свою маму, который вынужден жить с женщиной, что ни за что ее не заменит. Что сама сломлена как карандаш на пару частей и рисует свою жизнь криво и неумело. Женщина, которая не смогла уберечь собственного ребенка. Вытираю слезы с щек, напоминая себе о том, что этого не должен видеть муж, низачто и никогда.
– Мне нравятся черные джинсы и эта милая толстовка с медведями, как думаешь? – закусываю дрожащие губы.
– Да,да,да, – тычет на меня пальцем.
– Вот и решили, – раскладываю на кровати и иду выбирать наряд себе, приглядываю за малышом.
Пожалуй тоже надену черные джинсы и черную прозрачную блузку, сверху черный пиджак, на ноги красные лодочки и красная сумка.
– Мир! – грубо, голос мужа.
– Да? – дергаюсь, выхожу к ним.
– Ты оставила его на высокой кровати, – глаза сощурил, – Чем ты думала?
Начинаю дрожать, ноги становятся ватными, воздуха не хватает. Все становится тяжелым от его жесткого настроения.
– Не понимаю Амиран, – шепчу, стараюсь держаться гордо подняв подбородок вверх.
– Чего ты не понимаешь? Что он мог упасть? – слишком резко, указывает на меня пальцем.
Хочется забежать в ванну, закрыть дверь и проплакать, прятаться. Останавливаю себя, вечно бегать не будешь. Делаю глубокий вздох насколько это возможно, прогоняю страх перед зверем.
– Послушай, – выставляю перед собой руки, – я в метре от него и слежу, чтобы он не упал.
– Я тебя не увидел, когда вошел, а он был на краю, – не сбавляет оборотов.
Всё, точка, мысли о ребенке начали одолевать меня, пробираясь во все уголки разума.
– Одень его пожалуйста. Я соберусь и выйду, дайте мне минут двадцать, – разворачиваюсь на автомате и иду в ванную комнату.
– Мирослава, что с тобой? Ты меня слышишь? – его голос, крики, звонкий голос малыша где-то на втором плане.
– Двадцать минут Амиран, – закрываю за собой дверь и медленно скатываюсь на пол, обнимая себя руками. Мира, девочка, прошу тебя дыши, раз, два, три, четыре, раз, два, три, четыре. Чувствую грань истерики, но не позволяю себе провалиться туда, не позволяю насладиться мыслями о ребенке, о наше жизни вдвоем, если бы я только сделала другой выбор и после ужина улетела обратно в Италию. Если бы я только могла вернуть все назад. Моя девочка, кажется я нуждаюсь в тебе больше чем в ком либо.
– Мир, все в порядке? – стучит в дверь.
Собираю всю силу воли, чтобы не послать его к черту и не устраивать истерик.
– Да, любимый, я скоро, – поспешно встаю, от чего кружится голова. Смотрю на себя в зеркало. Да уж, тридцать не за горами, стоит наверно слегка отдохнуть наедине с собой. Наношу нюдовые тени, тонкие стрелки, темно-розовую матовую помаду, чуть румян, высокий хвост и готово. Так уже намного лучше.
– Вы сегодня будете моей охраной? – эффектно появляюсь в спальне.
