Мой сосед Денис Иваныч

Вечером второго дня драк почти не было. Все уже успели выяснить отношения между собой. Претензии начинали копиться до следующего праздника или свадьбы.

Утро третьего дня можно было назвать утром возвращения к прежней жизни. Те, кто ещё вчера дрался между собой, могли сидеть рядом за одним столом и как ни в чём не бывало вести дружескую беседу.

Мне вспомнился праздник Покрова, его второй день – 15 октября. В какой-то момент за праздничным столом остались одни мужчины, один из которых стал рассказывать, как он захотел почему-то непременно проверить наличие груди у некой Веры.

Тут стоит сказать, почему он решил это сделать именно у Веры? Почему для этого недостаточно было просто посмотреть на её кофту? И вообще, кто такая эта Вера?

Жила она в деревне за три километра от нашей, но знала о ней вся округа. И совсем не потому, что такое женское имя поблизости нигде больше не встречалось.

Жила, значит, женщина с девочкой-подростком. Когда дочке исполнилось лет семнадцать, мать умирает. И вот тут с девочкой происходит метаморфоза. В природе куколка превращается в бабочку, ну а девушка Вера прилагает огромные усилия, чтобы стать юношей. Причёска, одежда и даже голос становятся мужскими. Она всегда в компаниях с ребятами. И те, как это ни странно, со временем принимают её за «своего парня».

Теперь вот вся эта весёлая, хмельная компания за праздничным столом с интересом слушает одного из гостей про его попытку провести ревизию на предмет наличия груди у Веры. Стоит сказать, что визуально груди совсем не было видно. Вот и захотелось это ему узнать. Захотелось, хоть тресни! Рассказал, как он запустил руку ей под кофту, и – замолчал. Было видно, что выдерживает паузу.

Компания заинтригована и постепенно теряет терпение. Начинают раздаваться вопросы:

– Ну? Есть?

– Есть! – наконец-то разродился смельчак и резко кивнул головой сверху вниз, – и совсем даже не маленькая. Она её какой-то большой резинкой стянула.

– А по физиономии не получил? – продолжает допытываться компания.

– Пронесло! – выдыхает тот и снова резко опускает голову.

Через некоторое время с Верой произошла история, немыслимая для того времени. Лет в двадцать она уехала из деревни, и некоторое время её не было. Но вот однажды она возвратилась и возвратилась не одна. Вера приехала с… девушкой. Приехали они, что в этом такого? Только вот местным бабам захотелось непременно узнать, а в каком таком качестве эта девушка находится рядом с Верой?

День-два они выждали, а потом задали ей этот вопрос, как только та осталась на короткое время одна, без Веры. И тут стали выясняться интересные подробности. Оказывается, невеста приехала совсем даже не к Вере, а к Сашке. Только теперь она узнаёт, что её далеко идущим планам не суждено сбыться, так как иметь мужа-женщину ей совсем даже не хотелось.

Местные бабы получили то, чего жаждали больше всего, тему для сплетен на ближайшую неделю. Потом небольшой перерыв, и снова обсуждение этого невероятного для деревни события.

Как бы то ни было, только с тех пор имя Вера становится нарицательным. Нарицательным и с не совсем хорошим оттенком. Теперь, когда кто-либо из девушек поступал не совсем по-женски, то её называли Верой.

Ну а потом через два месяца, уже в соседней деревне, был свой престольный праздник – зимний Николай. Теперь всё то же самое происходило у них.

Однако по мере моего взросления праздники стали проходить всё реже и по более короткой программе, пока совсем сошли на нет. Нет, конечно же, праздники у людей иногда случались, да и свадьбы никуда не делись, но уже не стало того веселья от души.

Вспомнился один трагический случай, произошедший на свадьбе. Мой одноклассник совершил немыслимое – братоубийство.

Предыстория возвращения двух братьев обратно в родительский дом одинаковая для обоих – развод. Получилось так, что «два медведя оказались в одной берлоге».

Борьба со скукой у них происходила одинаково, с помощью алкоголя. Каждый день, к вечеру, они были навеселе. Так бы всё и продолжалось, если бы не плохая привычка моего одноклассника – постоянно носить нож в голенище своего сапога. И, как известно, если на стене висит ружьё, то рано или поздно оно выстрелит. И вот на свадьбе, после обильного возлияния, нож оказался прямо в сердце старшего брата. Обычного мордобоя не было, ввиду наличия ножа под рукой.

Свадьба плавно перетекла в похороны. Выпускание пара закончилось трагически, причём для обоих братьев.

Отсидев в тюрьме года три, мой одноклассник был отпущен на свободу, по причине обнаруженной у него неизлечимой болезни. Через два месяца он оказался на кладбище, рядом со своим братом.

Прошли годы, и односельчане стали жить богаче. Первым признаком этого стали замки на дверях домов. Появились замки, появились и воры. Дальше – больше. У них появилось то, о чём раньше они даже не мечтали, и всё это нужно было оберегать.

Именно в этот момент, как-то незаметно, происходят два явления, которые постепенно превратили праздники в банальную пьянку. Во-первых, люди разучились веселиться. Во-вторых, незаметно для всех не стало праздничных блюд. Праздничный стол есть, а еда на нём та же, которой мы питаемся каждый день. Различие может быть в сложности приготовления пищи и в каком-либо украшении на ней. Труднодоступность исчезла из списка вопросов, какие именно продукты должны быть на праздничном столе.

А когда у человека есть всё необходимое для жизни, сама жизнь становится скучной. Мы ищем, чем бы себя занять. Нас перестаёт интересовать то, что раньше было интересно. Хочется чего-то новенького.

Своим друзьям и знакомым уже давно рассказали о себе всё интересное и от них услышали всё про их жизнь. Стали друг для друга прочитанной книгой. Дальше начинались повторения, ну а это – скучно…

Как ни странно, но после моей такой вот исповеди Денису Иванычу я почувствовал некоторое облегчение. Многое из моей жизни показалось каким-то малозначительным и таким ничтожным, что я даже удивился. И почему раньше всё это было таким важным для меня?

Мы продолжали молча смотреть друг на друга. Я был абсолютно уверен в том, что он понял меня. Не просто понял, но и подсказал мне своим взглядом, что важно в жизни, а что – нет.

Решение возникающих у нас проблем состоит из трёх этапов. На первом из них чётко, ничего не отбрасывая, стараемся понять её суть. Если есть с кем, то проговариваем её. Может так статься, что проблема как таковая и не проблема вовсе. И тогда не нужны будут два следующих этапа. Именно это и произошло со мной после того, как я выговорился своему соседу.

Ну и проблема – скука! Займись тем, что тебе действительно интересно. Плохо, если у человека пропадает интерес к жизни. В этом случае у него действительно проблема – теряется сама ценность жизни.

На втором этапе ищем все возможные способы, чтобы существующую проблему решить. Человек может вернуть интерес к жизни, если рядом с ним появится тот, кому он будет нужен. Очень нужен. Будь то другой человек или какое-либо просто живое существо.

И потом, на третьем, выбираем подходящий для нас способ. Подходящий нам по времени, финансам, усилиям…

Самые первые лучи солнца едва-едва стали пробиваться через туман, давая мне знать, что пора идти в дом. Пройдя веранду, а затем коридор, я остановился на пороге и стал осматривать всё, что было в комнате.

Напротив двери, в правом углу, на стене висели иконы. Под ними стоял обеденный стол. С левой стороны, у входа, была огромная русская печка. Чуть поодаль от неё стояла старая железная кровать. Она была заправлена. На ней лежали две огромные подушки, покрытые толстым слоем пыли, которая была очень хорошо заметна на белых наволочках. Сразу же вспомнилась моя причастность к их созданию.

Каждое лето в мои обязанности входило пасти гусей. Сначала этим занимался мой средний брат, а мне эта обязанность досталась как бы по наследству, как самому младшему из троих сыновей.

Вообще же у меня два брата и две сестры. Я – четвёртый, младше меня только сестра.

Мой сезон ухода за гусями ознаменовывал появление поздней осенью новой огромной подушки из их перьев. Стало быть, сейчас на кровати находилось два года моего детского труда.

Справа от входа стоял огромный старинный сервант с открытыми дверцами. Я заглянул в него. Внутри в беспорядке были разбросаны кухонные принадлежности.

От серванта, до угла комнаты с иконами, над окном висели картины с вышитыми яркими цветами на ткани моей мамой много лет назад. Дверь в следующую комнату была открыта, как бы приглашая меня войти.

Убранство следующей комнаты походило на предыдущую. Та же печка, только намного меньше размером, вместо серванта – шкаф для одежды; кровать, два дивана и целых три стола, два из которых стояли вдоль стены и один, круглый, посреди комнаты.

На столе, между двух окон, когда-то стоял телевизор, а на втором, под иконами, – огромный радиоприёмник, который приходил слушать Денис Иваныч. Поскольку такой роскоши у него не было.

Вспомнив про своего соседа, я выглянул в окно, которое выходило во двор. Пёс по-прежнему сидел и терпеливо меня ожидал. Очень захотелось, чтобы то самое радио оказалось на прежнем месте.

Я быстро вышел в коридор, из которого можно было попасть на чердак. Отсутствие лестницы не помешало мне быстро там оказаться. Меня не покидала уверенность, что радиоприёмник будет именно там. Просто потому, что родители не могли его выбросить.

Несмотря на то что на чердаке почти ничего не было видно, вследствие чего я несколько раз споткнулся о какие-то предметы, но всё же нашёл его в самом дальнем углу. Тут же обозначилась проблема – как его спустить вниз? Лестницы ведь нет. Сам-то я спущусь, а вот этот огромный ящик… Верёвка, которую я задел ногой, помогла мне решить возникшую проблему.

Приёмник оказался на прежнем месте, и ничего, что нет электричества. Выглядываю в окно и кричу:

– Денис Иваныч, давай последние известия слушать! Заходи в дом.

Именно про прослушивание последних известий говорил тот всякий раз, когда приходил слушать радио. Прикладывал своё ухо к динамику приёмника той стороной головы, с которой ухо его шапки торчало вверх, поскольку был немного глуховат.

Однако сегодня в дом он не зашёл, лишь только повернул голову в сторону окна, из которого его позвали. Взяв стул, которых было несколько штук в каждой комнате, я присел к радиоприёмнику точно так же, как когда-то сидел он – лицом к окну во двор.

Справа от меня стоял шкаф для одежды, который я стал внимательно изучать. Было ясно, что на нём не хватает очень важной детали. Сколько себя помню, на нём, в дальнем углу, у стенки, стоял макет танка Т-34. Этим танком наградили моего дядю по материнской линии, который подростком всю войну проработал на Урале, где и изготавливал эти самые танки.

Макет был пластмассовый, чёрного цвета, с поворачивающейся башней. При повороте её на сорок пять градусов башня снималась. Внутри танка была пустота, которую моя мама заполнила нитками с иголками, превратив его в место хранения изделий для рукоделия. Все в нашей большой семье знали, где именно они находятся.

На передней стороне танка, возле люка, была закреплена табличка с указанием того, кому, когда и за что он был вручён. Гусеницы у него были из резины. Танк когда-то даже ездил, но ровно до тех пор, пока не заржавели его колёса. И вот теперь его… не было на прежнем месте.

Я посчитал – зимой, при использовании двух печек, спальных мест хватало всем. Но вот летом печки не использовались, и тогда либо я, либо средний брат перебирались на сеновал. Там мне спать нравилось больше, чем в доме.

Первым покинул родительский дом старший брат, и стало чуть свободнее. Немного погодя сестра уехала на Урал. Она работала на том же танковом заводе, где и проработал всю жизнь мой дядя.

Свободы прибавилось, а вместе с ней и сладостей, которых мы, дети, почти не видели ввиду большой семьи. Ведь трое детей – это значительно меньше, чем пять. Уход среднего брата в армию означал для меня и младшей сестры значительное увеличение вкусненького.

Потом была армия, после которой я уехал в Москву. Через пять лет и младшая сестра покинула родителей.

Тяжёлая ноша в виде пятерых детей свалилась с их плеч. Теперь она превратилась в помощников, которые в течение всего года приезжали к ним помогать по хозяйству.

Большая семья, почти всегда, означает бедность. Которая порой принимает крайние формы.

Моё обучение в первом классе оставило у меня в памяти только один эпизод. Я – в пиджаке с протёртыми на локтях рукавами, который ко мне перешёл от среднего брата. Сразу же можно сказать о его характере – непоседа. За три года обучения в школе, именно на столько я младше него, он оставил на пиджаке две большие дырки. Моя мама, конечно же, их аккуратно зашила. Только вот размер этих дыр не позволял никоим образом их сделать невидимыми. Ничего не помню о первом годе своего обучения. Только одно – эти две заплатки на локтях теперь уже ставшего моим пиджака.

Мои воспоминания прервала собака, подошедшая к самому окну. Я снова взглянул на то место на шкафу, где когда-то стоял танк. Вспомнилось, как Денис Иваныч после прослушивания последних известий говорил мне, пятилетнему:

– Только как подрастёшь немного, мы с тобой поедем на этом танке на охоту.

Мне не совсем было понятно, как же мы вдвоём в нём поместимся? Ведь этот танк был размером сантиметров сорок в длину, не считая ствола его пушки, и сантиметров двадцать в ширину, и столько же в высоту.

Поехать нам на охоту не получилось. И не только потому, что танк был слишком маленьким для нас двоих, но и потому, что моего соседа вскоре не стало…

– Денис Иваныч, – опять обратился я к собаке. – Ну и на чём же мы с тобой поедем на охоту? Ведь наш танк угнали.

Пёс всем своим видом показывал мне, что он ждёт меня на улице.

Уже через минуту мы сидели с ним друг напротив друга. Я на высоких ступеньках веранды, а он предо мной метрах в трёх на примятой траве.

Какое-то время мы молча смотрели друг-другу в глаза. Потом я опять продолжил рассказывать ему про свою жизнь. Только теперь уже с чувством ностальгии, а не скуки.

Хотел начать с того момента, когда он умер. Мне на тот момент было меньше семи лет, и про эти первые годы моей жизни Денис Иваныч всё знает. Но замолчал и снова мысленно вернулся к тому времени, когда мой сосед был ещё жив. Захотелось снова окунуться в самые первые свои детские воспоминания, чтобы испытать те светлые, радостные чувства.

Самое первое событие, которое у меня осталось в памяти, датируется двумя-тремя первыми годами моей жизни. Маленький, стою на скамейке, и меня заворачивают в одеяло, чтобы отнести к бабушке Марфе, жившей через дорогу.

Как только научился ходить, я почти ежедневно приходил к Денису Иванычу в гости. Его жена Ульяна всякий раз угощала меня чем-нибудь вкусным, а чем именно, не помню.

Своих детей у них не было, и она, вероятно, таким образом дарила мне свою нерастраченную материнскую любовь.

Каждый раз я проходил в соседнюю комнату, где с интересом рассматривал два карабина, закреплённых на ковре. Видя моё любопытство, сосед опять начинал говорить про поездку на охоту на танке именно с этими карабинами.

Мой взгляд снова упал на собаку, отвлекая от воспоминаний, и я опять продолжил было жаловаться старому псу на самого себя. Вполне себе упитанный мужчина рассказывает худой, измученной жизнью собаке о том, как борьба со скукой привела его на малую родину. Стало стыдно за себя такого…

После этого я продолжил свой рассказ уже с нейтральным отношением ко всему произошедшему в моей жизни. Как будто я говорю не о себе, а о ком-то постороннем.

В моём рассказе-исповеди Денису Иванычу я снова дошёл до того времени, когда женился в первый раз. Мне казалось, что собака всё понимает и ей хочется знать продолжение. И я продолжил.

Финиш моего первого брака, продлившегося двенадцать лет, кажется, расстроил его. Тем более когда я рассказал ему о сыне, тоже Николае, который после нашего развода стал наркоманом и оказался в тюрьме.

Всё произошло, как в известном анекдоте: я вернулся домой раньше времени. Более того, вернулся посреди ночи. Один мой знакомый всегда шутил по этому поводу: – Не надо сюрпризов! Уж коль возвращаешься к жене раньше оговорённого времени – позвони!

Не прислушался я тогда к его совету. В результате этого я узнал то, что моя жена скрывала от меня. И всё же удар, полученный тогда мною, был лучше благостного неведения, в котором я до этого жил.

Стал подробно рассказывать Денису Иванычу историю предательства моей первой жены. Но поскольку в отношении первой жены «я» до этого момента и «я» той ночью – два разных человека, то дальше стал говорить ему о себе в третьем лице – «он».

Я начал рассказ про её измену:

– Николай тихонько, чтобы не разбудить жену и сына, вошёл в прихожую и, не включая свет, осторожно поставил чемодан на пол, отодвинув его ногой в сторону, дабы не споткнуться.

Не наклоняясь, снял туфли. Попытки ногами найти тапочки ни к чему не привели. В носках он подошёл к спальне и тихонько открыл дверь.

Картина, открывшаяся ему в свете торшера, ошеломила. На кровати, на его месте, рядом с женой лежал мужчина. Какое-то время они, увлечённые друг другом, не замечали Николая, вошедшего в комнату. Он смотрел на них и никак не мог поверить в происходящее.

Тут Светлана наконец-то увидела своего мужа и оттолкнула от себя мужчину. В комнате воцарилась полная тишина.

Любовники, стараясь скрыть свою наготу, почти целиком спрятались под одеялом.

Николай смотрел то на испуганное лицо жены, то на растерянное лицо мужчины. Внутри него кипела ярость, однако он не мог произнести ни слова. Стало вдруг физически не хватать воздуха, как у рыбы, выброшенной на берег. Ему казалось, что сердце сейчас выскочит из груди. «Сейчас убью их обоих! – подумал он, – только вот кого из них первым?»

Этот вопрос, на который он искал ответ, остановил его от рокового поступка. Две головы поворачивались вслед за ним, когда он, как маятник, стал ходить взад-вперёд вдоль спинки кровати, не сводя с них глаз.

«Маятник» качался, а две испуганные головы синхронно поворачивались вслед за ним. При других обстоятельствах это выглядело бы смешно, но только не сейчас. Пока он ходил, чувство ярости сменилось на чувство брезгливости.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.