Вальс под облаками. Приключенческая повесть

Глеб расхохотался.

– Да Козырь всего-навсего шабашник. То плотничает у кого-либо, то помогает кому-нибудь ремонтировать технику… А чаще всего его можно встретить у Наперстка на угольном складе… Козырь у Наперстка – мальчик на побегушках, а в поезде перед чужими людьми просто бахвалился, под «нового русского» косил!..

– У Наперстка на угольном складе?.. Но погоди… Ты же мне говорил, что Наперсток – директор предприятий…

Глеб хмыкнул.

– Он, представь, и на угольном складе начальником… Он здесь всюду командует… И никто ему не указ… Домой придем, отца расспросишь…

Как в воду канул

С дядей Володей, отцом Глеба, не удалось поговорить вечером. Он сказал, что ему не до нас, долго курил на скамье у ворот, разговаривая с соседом, потом, хоть и было уже за полночь, позвонил кому-то по сотовому и ушел спать. А утром и вовсе не увиделись с ним – отправился на работу спозаранку, когда мы еще спали.

Под присмотром тети Оли мы похлебали щи, выпили по кружке молока.

– Долго на солнце не бегайте. И в речке не сидите до посинения, – попросила она убедительно, уходя на работу.

Мы вышли за калитку. Улица из конца в конец была еще в тени, а на освещенных солнцем огородах стоял туман. Куковала кукушка.

– Ух, и тресну я сейчас Карасика, – распалялся Глеб, набирая ускоренный шаг. – Если спит еще – разбудим. Родителей, наверняка, уже дома нет.

– А к Димке не зайдем разве? – попытался я приостановить товарища. – Может, мы надолго уходим…

– За полчаса управимся.

И опять Глеб принялся рассказывать, как намерен тренировать щенка, чтобы из него выросла хорошая собака.

– Хоть бы на Маляму не нарваться, – настороженно предостерег я, когда показался нужный нам дом. – Может, так напился, что у них заночевал?

– Да ну, он опохмелился и уже давным-давно за рекой. Коров, чуть рассветет, сразу на луг выгоняют… Действуем!..

Я попытался открыть калитку. Вот сейчас обомрет воришка!

– И не пробуй. Заперта, – остановил меня Глеб. – Постучи лучше в окно. Тебя Карасик не знает и выйдет. А меня увидит – не отзовется.

Я сглотнул слюну и застонал про себя. Как бы не так, не знает!.. Но безоговорочно зашел в палисадник. Почти прижавшись к стене, дотянулся рукой до окна и постучал. Сначала тихо, потом громче.

– Да ты покажись ему. Чего прячешься?

Я будто не слышал. Еще раз дотянулся до окна и сильно забарабанил по стеклу. Выждав немного, повторил.

– Наверняка нас увидел и за занавеской затаился, – сказал Глеб.

Я выбрался из палисадника и оценивающе прикинул высоту забора:

– А если перелезть? Вдруг собачонка и не заперта вовсе… По двору бегает…

– Ну, нет, – покачал головой Глеб. – Если б так, уже отозвалась.

Он громко заколотил в ворота и в тот же миг из глубины двора послышался звонкий лай.

– Вот видишь… Не подбегает… Значит, на прежнем месте, в сарае…

Я прошелся вдоль палисадника, пристально вглядываясь в окна. Но ни одна шторка не колыхнулась…

– А что если перемахнуть через забор, открыть калитку да выкатить на улицу велосипед? – предложил я. – Он стоит возле ворот. Я вчера его видел. Карасик не стерпит и обязательно выбежит вслед за нами.

– Ну, скажешь… А вдруг Карасик и вправду уже умчался куда спозаранку. Тогда и получится, что велосипед мы воруем.

По дороге, подняв стену пыли, проскочила легковушка. Защебетали, облепив вишню, вертлявые воробьи. Хлопнула калитка в соседнем дворе, и на улицу выбежала девочка с мячом в руках. Осмотрелась по сторонам и вприпрыжку, напевая песенку, побежала в переулок.

– Нынешней весной чуть не утонула, – сказал Глеб, проводив девочку взглядом. – Во время ледохода. Оступилась и в воду с берега. Хорошо, Димка неподалеку был. Подбежал и вытащил… Так и быть. Давай к нему заглянем, а попозже втроем сюда наведаемся.

Уходили, оборачиваясь. Еще надеялись, что Карасик все-таки дома, обязательно выскочит из двора и злорадно подразнит нас.

На поселковой площади нас обогнали два автобуса. Возле здания с цветниками они остановились. Распахнулись двери, и на землю высыпались мальчишки и девчонки.

– Там лесничество, – сказал Глеб. – Это, наверное, городские школьники… Часто на экскурсию приезжают…

Мы молча прошли мимо кишащей, как рой пчел, толпы.

– Соберут их сейчас в тесном кабинете, – сказал товарищ, – расскажут про флору и фауну, потом сводят на речку или в ближайшую рощицу, и – до свиданьица. Хорошо нам – раздолье на все лето!

Димку увидели издали. Ему опять не повезло. Сам он читал книжку, взобравшись на сложенные вдоль плетня бревна, а возле резного палисадника игралась с куклами Инга.

– Где вы вчера пропадали? – обиженно спросил он. – Несколько раз к вам прибегал, – расстроено покосился на девочку. – За Ингой соседка согласилась присмотреть, да куда-то отлучилась по неотложным делам, – и попросил. – Не уходите. Быть может, быстро вернется…

Мы рассказали Димке о своих вчерашних приключениях. Только о записке и нашем желании попасть в экспедицию и словом не обмолвились. Глеб не рассказал, а я подавно. Возможно, это его секрет… Пока – секрет…

– Ярика нужно забрать поскорее, – вскочил Димка с бревен, – иначе Карасик его изведет… Недавно он, придурок, насадил лягушек на колышки и поджег под ними бумагу. Смотрит и хохочет, да еще малышей заставляет сушняк подбрасывать. Я как раз мимо проходил. Разогнал мелюзгу, а Карасику тумаков надавал.

– И правильно, – похвалил Глеб. – Но за Ярика он не отделается подзатыльниками. Надо его искать!

И стали ребята упрашивать меня, чтобы остался посидеть с Ингой. Сослались на то, что Карасик может бегать не один, а с компанией, что и драться, вероятно, придется. Но я заупрямился. Ну, кому захочется нянчиться с чужой малышкой? Да и кто за меня всыплет обидчику?

– А может Инга сама во дворе поиграет? – предложил я. – Ничего с ней не сделается…

И принялись мы ее упрашивать. Чего только не сулили! Глеб пообещал подарить толстую книжку с картинками, Димка – покатать на велосипеде далеко-далеко. Но девочка не соглашалась.

– Не буду одна, – твердила она насуплено.

Димка выкатил со двора свой велосипед.

Первым на поиски Карасика отправился Глеб. В ожидании посыльного тут же, на улице, мы сыграли две партии в шахматы, просмотрели коллекцию марок – у Димки их целых два альбома, и каких только нет!

Мальчишеский свист и дребезжание велосипедного звонка послышались не скоро.

– Нигде нет, – Глеб резко нажал на тормоза, подкатив к нам. – Нет Карасика ни на речке, ни в поселке. Хотел к нему во двор перелезть, да у соседей крышу красят. Не решился. Что удивительно, никто его сегодня не видел… Как в воду канул.

– Наверное, с Чередой где-нибудь шатается, – предположил Димка.

– Нет, я Череду встретил. Он укатил в лес. С Митькой, Тимохой и Прохой. На велосипедах. С удочками.

– Ну да! – не поверил Димка. – Череда на рыбалку поехал? Не завирай.

– И я удивился, – сказал Глеб. – Даже спросил у них: не сдох ли медведь в лесу?

– А Череда что ответил? – поинтересовался я.

– Да ну его, остолопа, к лешему. Передохну немного и опять поселок из конца в конец объеду.

Глеб подсел к нам на бревна.

– Знаете, ребята, – сказал я. – По-моему, Карасика в доме заперли. За лаз в заборе наказали!

– Ерунда! – сразу возразил Глеб. – А окна на что? Их-то не запрешь изнутри! Это у вас, в городе, с третьего-пятого этажа, попробуй, спрыгни. А у нас вылезть в окно – запросто.

Через несколько минут Глеб опять отправился в дорогу. А когда он безрезультатно вернулся, я решил прокатиться.

– Только не езди далеко, а то заблудишься, и тебя самого искать будем, – забеспокоился Димка, – а хочешь, Ингу прокати… Инга!

Ту и не пришлось упрашивать, как вчера – сразу согласилась.

Я посадил девочку на раму перед собой, разогнался, вскочил в седло и нажал на педали.

На улицах было безлюдно. Лишь собаки временами злобно бросались под колеса и долго лаяли нам вдогонку. Автобусов возле лесничества уже не было. Школьников, явно, увезли на природу. Из магазина с сумкой в руке вышла на крыльцо – я заметил краем глаза – Маша. Заметив меня, приветливо замахала рукой, что-то прокричала. Я не остановился. Сделал вид, что ее не приметил. Вконец надоела с расспросами!

– Инга, а ты свой поселок хорошо знаешь? – поинтересовался я на всякий случай.

– Не бойся. Если и заблудимся, дорогу домой спросим у кого-нибудь, – резонно ответила девочка.

Я свернул в переулок и увидел впереди, за деревьями, высокие черные трубы… Вчера мне очень хотелось в самой близости посмотреть на руины…

– Не надо туда! – девочка заерзала на раме. – Там очень страшно… Пожалуйста… Свези меня лучше на луг, там я маме и бабушке соберу букетики цветов… Димку не допросишься…

Я развернулся на дороге. И велосипед, шурша шинами, весело покатил нас подальше от мрачных развалин.

Место не для шуток

Соседка забрала малышку. Мы настроили удочки, накопали червей и, прихватив весла, пришли на речку.

Пока Глеб, чертыхаясь, отмыкал лодку – заело замок, я с трепетом забросил снасть с берега, надеясь сходу выудить крупную рыбешку.

– Пустая затея! – сказал Димка. – Не смеши лягушек.

– Почему? Река – всюду река…

– Не скажи… Сейчас места покажем. Там уж клев, так клев. И рыба – с ладонь и больше…

Глеб загремел цепью, швырнув ее в лодку.

– Идите сюда! – крикнул нам. – Ну, чего там дурью маетесь?

Я смотал удочку, следом за Димкой запрыгнул в лодку и присел на скамью. И мы поплыли, как я надеялся, за богатым уловом.

Вскоре, не то за третьим, не то за четвертым поворотом реки – я не считал, Димка предложил:

– Давай я погребу…

И Глеб уступил ему весла.

– Ребята! – глаза у Димки ни с того – ни с сего засияли. – Может, удилища вырежем? – спросил и резво развернул лодку к крутому правому берегу.

– Куда ты?! – опешил Глеб. – Зачем нам удилища? Да и какие тут могут быть удилища? На берегу, глаза протри, сплошной лозняк, а не орешник!

Димка выровнял лодку. Но через минуту вдруг стал к чему-то прислушиваться; выпустив из рук весла, привстал, огляделся по сторонам…

– Что там? – насторожился Глеб.

– Кого увидел? – спросил я.

– Маляма! – неожиданно завопил Димка. – Скорее уходим! Собаку с поводка спускает! – бахнулся на скамью и с перекошенным от ужаса лицом принялся грести энергично, что есть мочи.

Я и Глеб оцепенели. Еще бы!

– Да ты что?! Где он? – побелел Глеб.

– Сворачивай к левому берегу! Скорее! – заторопил я, посчитав, что только на суше наше спасение.

Димка расхохотался.

– Что, сдрейфили? – захлопал он в ладоши, сияя от восторга.

– Дурак! – простодушно буркнул Глеб. – Маляма и тебя не пощадит, если ему попадемся… Уходи! Я за весла сяду.

Глеб вывел лодку на середину реки. Поплыли дальше. Успокоились.

Когда минули очередной поворот, Глеб ахнул и уставился куда-то нам за спину, аж рот открыл от изумления…

– Что там? – спросили мы разом и повернулись.

– Лось, – прошептал Глеб. – На берег вышел…

– Где? – обрадовался я, вскочив со скамьи. – Где?.. Не вижу…

– Вон, смотрите… Да вон он!..

Привстал со скамьи Димка. И в тот же момент Глеб, изловчившись, сделал резкий выпад вперед и толкнул товарища с лодки:

– Поплавай! Остудись!

Бедняга Димка, не ожидая такого поворота событий, глыбой бухнулся в воду – наверняка, на километр распугал всех обитателей водоема. Вынырнул, отплевываясь…

– А водичка – во! – он показал большой палец. – Спасибочко, – он, явно, балдел от наслаждения.

– Ах, так! – вознегодовал Глеб. – Тогда держись! – он перемахнул через борт в воду. – Сейчас узнаешь, где раки зимуют, – и, пригрозив Димке, ринулся вплавь вдогонку за ним.

Я тоже прыгнул с лодки в воду. В несколько саженок догнал товарищей.

Глеб обдавал Димку брызгами, загребая воду двумя руками; наседал на него так истово и напористо, что не давал Димке даже малой возможности ответить тем же.

Я ударил ладонью по поверхности воды и тоже окатил Димку густым веером брызг.

– Ой, корова! Смотрите! – завопил он, отбиваясь от нас. – Да смотрите! Бестолочи!

– Ты не ври! – запальчиво закричал я. – Ты не ври! Кто теперь тебе поверит?

– Получай! Получай! – выкрикивал Глеб, посылая на Димку очередную порцию брызг. – Не будешь больше дурачиться!..

Димка отступал к песчаному берегу.

– Да посмотрите! Посмотрите же! – укрываясь руками, надрывался он. – И лодка поплыла к тому берегу!.. Да хватит вам!

Я обернулся, чтобы посмотреть, где же в самом деле лодка… Но не лодку увидел в первое мгновение. На крутом берегу реки, действительно, стояла корова. «Мм-му-у-у», – протяжно замычала она, вытянув голову. «Мм-му-у-у», – отозвалась ей в кустах соплеменница…

– Уходим! – завопил я и ошалело рванулся к спасительному песчаному берегу. За спиной послышался собачий лай, и что-то вроде бы как бултыхнулось в воду – не овчарка ли бросилась на нас по команде Малямы?

Водоросли цеплялись за ноги и задерживали меня, а когда нащупал дно и побежал по пояс в воде, чуть не запутался в них и не упал. Выскочив на песок, с ужасом обернулся, готовясь к защите – я знал, что от собаки убегать нельзя.

Но по противоположному берегу носилась …дворняга. И лаяла она на коров! Вот что значит – у страха глаза велики! Псинка отогнала скотину от реки, и сама волчком шмыгнула следом в лозняк. А ребята… Глеб уже находился в лодке. Обезьянничая, он прыгал в ней и махал нам руками.

– Место не для шуток, – философски изрек он, когда опять вместе очутились в лодке.

– Не для шуток, – согласился с ним Димка. – Но для разборок – как раз… А давайте Маляму на разборки вызовем, – привстал со скамьи и, сложив ладони рупором, поднес их ко рту…

– Прекрати! – побагровел Глеб. – Ты что, белены объелся? – схватил удочку и для острастки замахнулся ею на товарища.

Димка не унимался:

– Да-да, место здесь рыбное, – он взял удочку в руку. – И я заброшу с удовольствием. Особенно здорово клюет поближе к правому берегу.

– Да хватит тебе! Сейчас как тресну! – разозлился Глеб. – Ну что ты, в самом деле?! – и вдруг встрепенулся, резко повернув голову и уставившись на опасный для нас берег. – Погодите… Слышите?.. Кажется, Карасик…

Мы разом поднялись в лодке в полный рост, но за кустами, конечно, никого не увидели. Оттуда уже явственно доносилось многоголосое мычание коров, выкрики пастухов, лай собак. Стадо, как я понимал, перегоняли по лесной дороге с одного пастбища на другое. На коров, и правда, вместе со взрослыми пастухами азартно орал мальчишка: «Куда пошла?! А ну, назад! А тебя что, не касается?»

– Карасик! Его голос, – согласился с товарищем Димка. – В пастухи записался… С чего бы?..

Глеб осторожно подогнал лодку к берегу.

Я следом за ребятами ступил на сушу.

– Ты тут оставайся, – повернулся ко мне Глеб.

– Но почему? Пошли вместе.

– Нам Карасик насолил порядочно. А ты его видел только раз, да и то в окно. За что будешь колотить?… Услышишь погоню – не жди нас, жми на лодке до следующего поворота. Там встретимся.

Они убежали.

Я посидел некоторое время в лодке, потом вытянул ее носом на сушу, убедился, что волной не снесет, и решительно направился следом за ребятами, ломясь через кустарник на покрикивания Карасика.

Когда ступил на тропку, которая, наверняка, выводила на дорогу, в стороне послышался шорох, и в то же мгновение с лаем бросилась мне под ноги дворняжка. Та самая, что отгоняла корову от берега. Я отпрянул, испугавшись, что псина сдуру вцепится мне в ногу. Выломал палку и замахнулся… Собака отскочила, но еще яростнее залаяла, злобно зарычала… Я опять замахнулся и пошел на нее… Да куда там! Дворняга с такой свирепостью ринулась на меня, что пришлось отступить… Я сделал вид, что побежден и ухожу восвояси. Но обмануть псину не удалось. Когда вернулся обратно, собака молчаливо ждала меня на прежнем месте… Увидела и опять ожесточенно залаяла…

Я плюнул с досады и вернулся к лодке.

Подошли ребята.

– Почему быстро? Всыпали Карасику?

С вопросами я, конечно, поспешил. Можно б было и не задавать их.

– Легко сказать, – бросил расстроено Димка. – Карасик с кнутом ходит. И здоровенная собака рядом с ним. Овчарка. Куда он, туда и она. Нас почуяла, уши навострила…

– Та, что вчера с Малямой была, – пояснил Глеб. – Вот бы на нас ее натравил!..

Димка хмыкнул:

– Может, и не бросилась бы. Овчарки, вообще-то, умные…

– На лбу у них написано, – буркнул Глеб.

– А Маляму видели?

– Нет его, вроде… Может, отсыпается под кустом. Поди, до самого утра пьянствовал. Сам же видел, какая бутыль на столе стояла…

– А давайте покричим. Может, и отзовется, – предложил Димка и, набрав в легкие побольше воздуха, прошептал. – Ма-ля-ма-а-а!

Мы расхохотались. Вот чудак, опять решил подтрунивать над нами. А у самого, небось, сердце в пятки ушло б при появлении пастуха! Что-что, а храбриться друг перед другом, да притом еще зная, что находимся в полной безопасности, мы хорошо умеем.

– Я догадываюсь, почему Карасик с пастухами, – сказал Глеб. – Мне сдается, что его приставили к ним родители. Это чтоб по улицам не болтался. Ты, Димка, вспомни: было ли когда, чтоб Карасик по своей охоте делом занимался?

– Но зачем Маляму нужно было поить? – воспротивился товарищ. – Ведь не он берет на работу в кооператив, а председатель. Непонятно.

– Ладно, разберемся, – отрезал Глеб и ступил в лодку. – Целый день он не проходит рядом с овчаркой. На обратном пути врасплох захватим. Узнает, как воровать!

– И как ведра опрокидывать! – добавил я от себя, но не вслух…

Мы отчалили от берега.

Послышалось как бы журчание ручейка. Шум нарастал, превращаясь в гул воды на перекате. Из-за макушек деревьев, мощно вращая винтами, появился окрашенный в зеленый цвет вертолет. Он пролетел над нами, да так низко, что я увидел сидевших в кабине людей.

– Вот бы прокатиться! – вожделенно произнес Димка. – Посмотреть бы наши окрестности сверху!..

Глеб проводил вертолет долгим взглядом, посмотрел на меня расстроено и вздохнул.

– Они прекращают у нас работы, – сказал Димка, – так что газопровод до нас не дотянут.

– Как прекращают? – вскинулся Глеб. – Откуда ты взял?

– Вчера слышал… Возле клуба, вечером… Мужики разговаривали…

– И что они говорили?

– Да что… – зачесал затылок Димка. – Особо я в их разговор не вникал… Вроде бы, не выгодно…

– Что не выгодно? Кому?

– Ну, той фирме, чей газ… Опасаются, что большие убытки понесут… Мол, доведут ветку до райцентра, а подключаться к ней будет некому…

– Почему некому? Жителей у нас…

– Жители – не в счет… Не всякий, во-первых, подключит свой дом к ветке – слишком дорого. Во-вторых, промышленных предприятий в районе уже практически нет – разграблены, а отсюда доход газовой компании будет не ахти как велик…

– И что ж теперь?

– Строители-газовики переезжают из нашего района в другой… Там, как я услышал от мужиков, все предприятия работают. А у нас даже хлебозавод приостановился… Надо было раньше газ проводить…

– Так его ж и проводили… Отец рассказывал, трубы завезли, оборудование всякое… Потом все это бесследно исчезло… По чьей-то сверху указке, не иначе… Если б кто-то рядовой позарился, знаете, сколько б шуму было на весь район!.. Вон, Васька Пискун какую-то деталь от машины на развалинах раскопал, домой принес… Так милиция с ним полгода разбиралась… В тюрьму не посадили, но штраф сумасшедший впаяли… До сих пор никак не расплатится…

Я сидел в лодке молча, не вмешиваясь в разговор. Встречаясь с Глебом взглядом, старался мимикой и жестами успокоить его. Жаль, что не стали мы членами настоящей экспедиции. Да ладно! Хорошо, хоть прояснилось, почему изыскатели не дождались вчера на реке Глеба. Видать, решение руководства пришло к ним уже после того, как они обратились к мальчугану за помощью…

– Обидно, но ничего не поделаешь, – только и сказал я под конец разговора.

– Еще бы, – согласился со мной Димка.

Ему, видимо, не суждено будет узнать, почему вдруг Глеба обуяли грустные раздумья…

Странные экскурсанты

Уловом можно было похвалиться лишь перед кошкой. Рыба неохотно клевала и на быстрине под мел-горой, и на ямах возле островка, заросшего репейником и крапивой, и за песчаной косой, где в прошлом году, по рассказам ребят, волки задрали заблудившуюся корову.

– Слышите? – поднес палец к губам Димка. – Трубят вроде возле землянки.

Звуки горна доносились до нас и раньше, но мы не обращали на них особого внимания. Подумаешь… Ну, приехали на экскурсию городские школьники… Ну, толпятся они сейчас на поляне да рассеяно слушают рассказы о флоре и фауне… Нам то что от этого?

– Землянка? Настоящая? – встрепенулся я. – Ты мне, Глеб, о ней не говорил…

– Да разве обо всем напишешь в письме!

– Партизанская?

– Ну, как сказать… – пожал плечами Глеб, перебросив снасть из одного места в другое. – Прежняя не сохранилась бы… Считай, шесть десятков лет прошло после войны… Ею теперь работники лесничества пользуются… То бревна сгнившие заменят, то земли и щебенки подвезут да крышу уплотнят…

– В нашей школе уголок партизанской славы оборудован, – отозвался Димка. – И чего там только нет! И солдатское обмундирование, и оружие, и документы… Даже фотографию настоящей землянки можно посмотреть, именно такой, какой в годы войны была.

По звуку горна можно было понять, что землянка находилась неподалеку от нас.

– А давайте сходим туда, – предложил я. – Рыба все равно не клюет.

– Там отец, наверное, – нахмурился Глеб, – Может быть, ему поручили провести экскурсию.

– Ну и что?

– Под горячую руку попадемся…

– Ругать нас будет? За что?

– За то, что возле землянки играем…

– А что, нельзя?

Димка отвлекся от поплавка: