скачать книгу бесплатно
– Хорошо, ровно в десять ноль-ноль я буду вас ждать в указанном месте, – почти официально ответил он. – До свидания.
Положив трубку, я прикинула: хотя до места встречи даже медленным шагом идти минут десять, максимум пятнадцать, но всё же надо выйти пораньше, накинув время на всякие непредвиденные обстоятельства. Следовательно, у меня в запасе оставалось ещё минут сорок – сорок пять: я успеваю спокойно одеться, подправить макияж.
Минутная стрелка, казалось, ускорила свой ход: уже без двадцати десять. Я надела туфли, взяла сумку и, открыв входную дверь, вышла из квартиры. Подумав, закрыла лишь один замок (не стоит лишний раз искушать судьбу). Деревянная обшивка в центре двери была просто раскурочена, и не столько пулей, сколь «доблестной» милицией, которая, мягко говоря, несколько переусердствовала, её извлекая.
Начав спускаться по лестнице и держась как можно ближе к перилам, я внимательно следила за лестницей нижних этажей. Всё было мирно и спокойно. Чем ниже я спускалась, тем быстрее был мой шаг. Из подъезда вылетела со скоростью пробки из бутылки с шампанским.
Улица была пустынна: ни людей, ни машин. Воскресное утро в пасмурную погоду – не лучшее время для прогулок. Быстрым шагом я прошла вдоль дома и свернула за угол. Теперь надо пересечь перекрёсток, и я на месте.
Подойдя к месту перехода и увидев зелёный свет светофора, я ступила на проезжую часть. Серенькая, потрёпанная жизнью «Девятка», до этого мирно стоявшая на противоположной стороне, включив правый поворотник, начала движение, поворачивая влево. «Ну ничего себе, тоже мне Шумахер: не знает, где право, где лево», – хмыкнула я. И от этой мысли на всякий случай прибавила шаг, не сводя глаз со странной машины. «Девятка» продолжала стремительно набирать скорость, двигаясь прямо на меня. Я замерла в ожидании, что водитель наконец сможет овладеть ситуацией: ведь на дороге больше никого не было. И тут в одно мгновение до меня дошло: «Сейчас меня убьют! Это конец! Я не успела, ничего не успела…» От мгновенного ужаса, охватившего каждую мою клеточку перед неотвратимо надвигающейся грудой несущего смерть металла, я просто вросла в асфальт, не в состоянии пошевелиться.
Увеличивающийся до огромных размеров серый капот машины неотвратимо надвигался на меня. Внезапно жуткий вой сирены, буквально взорвавший тишину, отбросил меня назад. «Девятку» и огромный, мчавшийся на страшной скорости чёрный джип соединила прямая линия, на которой больше не было препятствий. Я не могла оторвать глаз от того, как они, не снижая скорости, шли на таран, лоб в лоб. Вдруг «Девятка», не сбрасывая скорости, так резко развернулась влево, что её два правых колеса, беспомощно вращаясь, на мгновение зависли в воздухе. Если бы джип в тот же миг не затормозил, он бы снёс «Девятке» весь багажник, и начавшаяся тогда круговерть имела бы для меня весьма трагические последствия. Вместо того, чтобы поскорее отползти как можно дальше в сторону, я, сидя на асфальте, в состоянии полного ступора наблюдала за происходящим.
Джип, визжа тормозами и оставляя за собой чёрный след от шин, остановился в нескольких сантиметрах от моих ног.
Дверь машины стремительно распахнулась, и Георгий, с перекошенным лицом, подбежал ко мне и рухнул на колени.
– Цела? Встать можешь? – прохрипел он.
Я сначала положительно, а потом отрицательно покачала головой. Подхватив под мышки, он рывком поставил меня на ноги, одновременно встав сам. Его рука скользнула вниз по моей спине, он чуть нагнулся, и я почувствовала, что почва стремительно уходит из-под моих ног. В ужасе я обхватила его шею обеими руками и стиснула (от страха) её изо всех сил. Он быстрым шагом, держа меня на руках, обошёл машину спереди и подошёл к двери джипа. Поставив меня снова на ноги, одной рукой мягко расцепил кольцо из моих рук вокруг своей шеи, другой же рукой продолжал сильно прижимать меня к себе. Его попытка ослабить свою поддержку привела к тому, что я вновь попыталась сползти вниз и удобно устроиться на дороге. Ему всё-таки удалось открыть дверь, после чего он помог мне забраться в салон. Захлопнув дверцу с моей стороны и ещё пару раз дёрнув её, утвердившись в мысли, что я не выпаду на первом же повороте, только тогда сел за руль. Включив зажигание и нажав на газ, он заставил эту махину плавно сдвинуться с места. Несколько минут мы молчали.
– Тебя только что хотели убить, – заговорил он первым.
Я согласно закивала головой.
– Ты говорить можешь?
– Нет, – сквозь зубы процедила я, – не могу разжать зубы.
Он остановил машину, повернулся ко мне всем корпусом и, развернув меня за плечи лицом к себе, вдруг дал мне достаточно ощутимую пощёчину. Моя голова дёрнулась, как у китайского болванчика, в ней раздался колокольный перезвон, а перед глазами фейерверком, почти как у кролика Роджера, разлетелся сноп звёздочек.
– Ты что, с ума сошёл? – членораздельно спросила я. – И вообще, куда мы едем?
– Мы едем ко мне на дачу, поживёшь там, пока не удастся выяснить, что здесь происходит.
– Я не могу, у меня дома остался кот.
– Кот? – удивлённо спросил он, одновременно разворачивая машину, и после минутного раздумья добавил: – Подожди, а где твой ребёнок?
– Мой сын вчера был отправлен с няней под Лугу, – отчиталась я, как школьница.
– Хорошо, едем к тебе, забираешь кота и что там, без чего ты никак не можешь обойтись, и срочно уезжаем, – приказным тоном произнёс он.
– А если тебе не удастся выяснить причину происходящего, что тогда будешь делать? – «остроумно» съехидничала я.
– Ещё об этом не думал, но в любом случае, думаю, ты будешь довольна, – ответил он моим же тоном.
Почему-то уточнять, чем я буду довольна и буду ли довольна вообще, мне не захотелось.
Проезжая теперь уже ставший нашим перекрёсток, я вдруг увидела на дороге предмет, показавшийся мне очень знакомым.
– Притормози, пожалуйста: кажется, там лежит моя сумка, желательно её подобрать, иначе навряд ли мы попадём в квартиру,– там ключи.
Через мгновение сумка лежала на моих коленях.
Подъехав к моему подъезду, Георгий неожиданно спросил:
– Почему ты не захотела, чтобы я заехал за тобой прямо сюда?
– Соседи, – смутившись, ответила я, – они очень любопытные люди.
– А-а, – протянул Георгий, – твоя безупречная репутация кому-то покоя не даёт.
Я дёрнула плечом и, представив его в интерьере моего жуткого подъезда с отнюдь не французскими ароматами, предложила:
– Может, ты подождёшь в машине, а я быстренько сбегаю туда и обратно? Видишь ли, у нас лифт не работает.
Конец второй фразы я дожёвывала каким-то полушёпотом под его всё более тяжелеющим взглядом.
– Выходи! – рыкнул он в ответ, уже находясь на улице и готовясь закрыть машину.
«Ну и ладно, и пожалуйста, сам напросился. Сейчас ты получишь острые ощущения», – позлорадствовала я в глубине души.
Он, слегка оттеснив меня, первым вошёл в подъезд и стал подниматься по ступенькам с таким царственным видом, будто шёл по мраморной лестнице, выстланной ковровой дорожкой. Я старалась не отставать, усердно пыхтела ему в спину. Поднявшись на восьмой этаж, он безошибочно подошёл к моей изуродованной двери. Проведя осторожно пальцем по рваным краям деревянной обшивки, несколько раз ошалело спросил: «Что это?»
– Стреляли, – как можно равнодушней ответила я.
– Когда?
– Вчера.
– Мне кажется, что в некоторых кругах, я имею в виду киллеров, ты пользуешься определённым успехом, – заключил Георгий.
Оставив его вывод без комментариев, я молча открыла дверь. Войдя в квартиру и быстро оглядевшись, он сбросил обувь,
– Не надо, у меня нет мужских тапочек, – как-то до неприличия робко запротестовала я.
– Я почему-то в этом не сомневался, – ответил он и продолжил: – Сделай мне, пожалуйста, кофе и иди собирайся, а я пока сделаю несколько звонков.
Водрузив чайник на плиту, я поставила перед ним банку с кофе, сахарницу и чашку с блюдцем из кофейного сервиза. Он набирал номер телефона, исподлобья наблюдая за мной. Заметив мой взгляд, молча кивнул (наверное, поблагодарил за сервис), и я, завершив сервировку салфеткой с весёлой розочкой, с чувством исполненного долга удалилась в комнату.
Достав из шкафа дорожную сумку, быстро начала складывать самое необходимое, хотя бы на первое время. В конце концов, не в Африку уезжаю, если что, можно будет снова заехать домой.
На самое дно, под подкладку, была бережно сложена вся моя денежная наличность. Теперь это был мой «форт Нокс», правда, в миниатюре.
Из кухни доносился приглушённый голос Георгия. Слова разобрать было невозможно, да я и не старалась. Но сам факт, что он во время разговора закрыл кухонную дверь, был неприятен.
Из ванной я сгребла свои умывальные принадлежности и нехитрую косметику. Последнее – Коськина еда, которую надо было взять из холодильника, но для этого нужно было войти в кухню. В нерешительности потоптавшись в коридоре, я всё же рискнула и, подойдя к кухонной двери (для проформы постучав), вошла. Он, не прекращая разговор, махнул мне рукой. Этот жест можно было расценить двояко, и я, расценив его так, как было нужно мне, двинулась к холодильнику. Георгий говорил тоном, не терпящим возражений, холодно и резко. Что-то должно было быть сделано качественно и быстро, а именно к сегодняшнему вечеру. Когда он произнёс, что его не волнует, какими силами всё это будет сделано, он сказал это так, что я с макушки до пят покрылась мурашками и бодрой рысью выскочила из кухни, плотно прикрыв за собой дверь.
– Влада, если ты не очень занята, подойди сюда, – позвал он меня через несколько минут. Громкость его голоса не была рассчитана на габариты моего «скворечника», и я вздрогнула от неожиданности, думаю, что и мои соседи тоже.
Вернувшись на кухню, я наконец обратила внимание, что вместо маленькой кофейной стоит внушительных размеров чайная чашка.
– Ты можешь связаться с людьми, у которых сейчас находится твой сын? – обратился он ко мне.
– Да.
– Немедленно звони им, затем представишь меня всё равно кем, но желательно очень близким человеком. Я хочу им объяснить, на каких машинах и какие люди приедут забрать Вадима. Мне бы не хотелось, чтобы они испугались.
– Машины? Испугались? Это что, военная операция?
Он, не ответив, протянул мне свой мобильный.
– Звони!
Я, больше не переспрашивая, взяла из его рук телефон и набрала нужный номер. Никто не отвечал, и душу стал заполнять липкий, тошнотворный страх. Широкая, очень горячая ладонь тяжело и успокаивающе легла на моё плечо.
– Набери ещё раз, они наверняка гуляют на улице и могут не сразу услышать. Продолжай звонить, а мне дай их точный адрес, я сообщу его своим ребятам, а то они уже минут двадцать едут «на деревню, к дедушке», – медленно произнёс Георгий.
Он вышел в коридор, взял телефонную трубку и, тихо напевая какой-то мотив, пошёл в комнату, одновременно набирая номер. Я в состоянии зомби следовала за ним, не отнимая трубку от своего уха, продолжая вслушиваться в равнодушно звучащие гудки. Георгий с интересом осматривал комнату, остановившись возле пианино, где стояли фотографии самых близких для меня людей. Моего отца, военно-морского лётчика, погибшего, когда я ещё была ребёнком. Моей матери, всю жизнь отдавшей мне и умершей, когда Вадимушке было всего четыре месяца от роду. И, конечно, фото моего смеющегося сына.
– Слушай, – вдруг обратился ко мне Георгий, – а что Вадим любит из еды, игрушек?
– Бананы, йогурт, но вообще за компанию может съесть всё, даже сухие макароны. А из игрушек – головоломки, машины, конструкторы, – ответила я.
Георгий, дозвонившись, говорил быстро и чётко, а я всё продолжала слушать гудки. Вдруг они прекратились, и я услышала Глашин голос.
– Глаша! – заорала я так, что Георгий, резко развернувшись в мою сторону, покачнулся и едва не упал. – Глашенька! Это я, Влада! Как у вас дела, как Вадим?!
– Влада, здравствуй! У нас всё замечательно, мы только что пришли с прогулки. А ты давно звонишь? Что-то случилось?
– Нет, Глашенька, у меня всё замечательно. А теперь послушай, пожалуйста: не укладывай Вадима спать после обеда и собери его вещи. За ним, через пару часов, заедут люди, мой очень хороший друг сейчас тебе всё подробно объяснит. Ни о чём не спрашивай, просто сейчас подвернулась возможность очень хорошо отдохнуть, подробности при встрече, – выдала я на одном дыхании и передала мобильник его хозяину.
Поздоровавшись и представившись, Георгий начал с того, что попросил её взять карандаш и бумагу, после чего стал быстро диктовать.
– Через два часа к вам на двух машинах марки «Форд» тёмно-синего цвета с номерами (он назвал ряд чисел) приедут пять мужчин в возрасте от тридцати до тридцати пяти лет. Непосредственно с вами будет общаться Николай Игоревич, высокий брюнет с ярко-синими глазами и небольшим шрамом на левой щеке. Он представится от моего имени, и тогда вы ему передадите Вадима. Я прошу вас больше ни с кем не разговаривать на эту тему, даже если будут говорить от имени Влады. В случае каких-либо недоразумений перезвоните мне, пожалуйста, по этому номеру (он продиктовал). Не волнуйтесь, – произнёс он после секундной паузы и продолжил: – Влада всё время будет рядом со мной, и вы можете позвонить в любое время мне или ей самой на её мобильный.
Попрощавшись, он закончил разговор.
От всего происходящего меня начало знобить. Пальцы рук стали ледяными. Я вышла на кухню и, сделав себе кофе, добавила туда коньяк.
– И мне тоже, – раздалось за моей спиной.
– Ты же за рулём.
– Сегодня уже нет, – сказал он, к чему-то прислушиваясь.
– Георгий, зачем ты послал две машины и столько людей за одним маленьким ребёнком?
– Для страховки: одна из машин может сломаться в дороге, – ответил он.
Я выпила глоток кофе. Стало немного легче.
– У тебя есть сигареты? Мои закончились, а я бы сейчас с удовольствием покурила, – обратилась я к нему. Он достал пачку и мы закурили.
От внезапного резкого звонка в дверь я поперхнулась дымом и мучительно закашлялась так, что слёзы выступили на глазах.
– Не волнуйся, это свои, – сказал Георгий, с удовольствием (как мне показалось) стукнув по моей спине. – Открой им дверь, только всё же сначала спроси: «Кто там?» – И добавил: – Не вздумай смотреть в глазок.
– Почему? – удивилась я, прокашлявшись и направляясь к двери.
– Глазок – отличная мишень, – удовлетворил он моё любопытство.
Мои ноги сразу стали ватными: и зачем я спросила? С моим опытом выживания в течение этих двух дней могла бы и сама догадаться…
Переполненная такими жизнеутверждающими мыслями, я наконец открыла мою многострадальную дверь. В коридор одновременно ввалились несколько неправдоподобно здоровых парней, одетых в кожаные куртки преимущественно чёрного цвета и джинсы. Моя квартира, и без того по габаритам не являясь филиалом Эрмитажа, казалось, уменьшилась до размеров спичечного коробка.
Невысокий человек лет сорока – сорока пяти, темноволосый, с седыми висками и пронзительным взглядом, одетый в классический плащ (напомнивший мне шпионский стиль из художественных фильмов), вынырнул из-за спин шкафообразных бойскаутов. Галантно поздоровавшись со мной, он представился начальником отдела безопасности Ворониным Петром Сергеевичем. Я растерянно кивнула и жестом руки пригласила его на кухню (очень, знаете ли, уютное местечко, где можно решать практически все основные жизненные проблемы).
Пока начальство держало совет на кухне, я предложила охранникам пройти в комнату, на что получила вежливый и категорический отказ. Они стояли, столпившись у входной двери, сложив руки за спиной и широко расставив ноги. Такое количество людей такого качества, находящихся в узком коридоре, весьма затрудняло передвижение по квартире. Я постаралась деликатно объяснить, что они занимают слишком много места в коридоре и если всё же пройдут в комнату, то будет удобно не только им. В ответ вновь получила очень вежливое извинение и пожелание выйти на лестничную площадку. Я не возражала и их непосредственные начальники, судя по всему, тоже.
Через несколько минут «военный совет» был окончен. Они вдвоём вышли из кухни.
– Ты всё собрала? – спросил Георгий.
– Да, – сказала я и показала на две сумки. В одной были мои вещи, а в другой истошно орущий кот.
Воронин, подхватив обе сумки, направился к выходу, за ним Георгий, замыкала шествие я. В последний момент метнувшись в комнату, я всё же забрала из вазы букет гвоздик. Поставив квартиру на сигнализацию и закрыв дверь на все действующие замки, положила ключи в сумочку. «Группа товарищей» всё это время стояла на площадке в полном молчании: говорить они всё равно бы не смогли, так как при всём желании не могли бы перекричать моего кота, который от души «веселился», сидя в наглухо закрытой сумке.
Двинулись по лестнице мы в следующем порядке: охранник, за ним охранник с моими сумками, Воронин, Георгий, я с цветами и снова охранник.
Выйдя на улицу, я увидела, что рядом с уже знакомым джипом стоят ещё две внушительных размеров иномарки тёмного цвета. На этот раз Георгий, взяв меня за руку, повёл к машине, похожей на «Мерседес» (в иномарках я не сильна).
Воронин сел за руль, а рядом с ним один из охранников. Георгий и я разместились сзади. Утонув в кожаном сиденье, я тут же прикрыла глаза: очень не хотелось демонстрировать нуворишам свой «щенячий» восторг по поводу ослепительной роскоши салона автомобиля.
Когда мы тронулись, впереди ехал джип, а за нами «Форд». Я наконец перевела дыхание и открыла глаза. Спокойно, даже с некоторым равнодушием осмотрела салон машины.
– Очень красиво, уютно и комфортно, – сказала я без всякой экзальтации.
Георгий согласно кивнул головой.
– Скажи мне, пожалуйста, учитывая наличие всех этих машин, что тебя подвигло на поездку в автобусе, да ещё в час пик? – обратилась я к нему.
– Пагубная привычка курить, – спокойно ответил он.
– ?
– Иногда, когда у меня неважное настроение, я люблю гонять на машине по ночному городу. Для меня это больше чем наркотик. Под утро у меня закончились сигареты. Случайно оказавшись в вашем «весёлом» районе, я остановился на несколько минут у магазинчика «24 часа». За эти несколько минут я приобрёл сигареты и потерял машину, телефон и документы. Ну а продолжение этой эпопеи ты знаешь, – закончил он.
