Измена в 45+. Я справлюсь

На секунду я растерялась. Не слишком ли стремительно я сюда неслась и совершенно не понимаю, что сейчас буду делать.

– Медвежонок! Я здесь! – мяукающий голос из спальни.

И вот тут меня дёрнуло так сильно.

Медвежонок?

Захотелось нервно хохотать. Я прошла на кухню, подошла к стойке, окинула взглядом открытую бутылку вина и рядом штопор. Не тот автоматически, а старый, змейкой. Эта дрянь копалась в моей посуде, в моих шкафах.

Я встала, вытянула руки, растопырила пальцы.

Что… что… что… взять?

Рука сама потянулась к подставке с ножами. Обхватила пальцами тесак, которым рубить кости. Любимый нож моего мужа. Вытянула его из подставки, повернулась и пошла на звуки музыки… в спальню.

– Медвежо… – девица привстала на кровати и замерла, увидев меня с тесаком в руке.

А я замерла, разглядывая девицу… лет… ну точно до тридцати. В тесном красном платье из кружева и стрейча. На груди настолько сильно надавлено, что она вот-вот вывалится наружу. Туфли валяются возле кровати. На самой кровати стоит бокал с красной жидкостью.

– А… вы разве… – девица испуганно моргает наклеенными ресницами, – не уехали из квартиры? Лёша, сказал, что я теперь тут буду жить с ним, – косится на нож.

– Будешь, конечно, будешь жить, – говорю со спокойствием маньячки, пытаюсь вспомнить, что я интеллигентная женщина с двумя высшими образованиями.

Это не помогает.

– Тогда какие проблемы? – девица нахмурилась.

– Никаких, я просто заберу некоторые свои вещи, – подхожу к кровати, смотрю на этот бокал и чувствую, как к горлу подкатывает тошнота, – я просто хочу кое-что забрать.

Резко взмахнула рукой и резанула по покрывалу, потом второй, третий раз. Бокал упал, вино разлилось. Покромсанная кровать теперь не выглядит такой уж идеальной.

Девица вскрикнула, привлекая к себе внимание, отбежала к шкафу. Я подняла взгляд и пошла туда же. Она вскочила на кровать перебежала по ней на другую сторону.

Только девка сама меня мало интересует, больше меня интересует собственное имущество, которое я… если не заберу с собой, так основательно испорчу.

Размахнулась, ударила по дверце итальянского шкафа. Ещё и ещё. И по другой дверце. Повернулась, стукнула по лампе на стене, по тумбе, по комоду, по всему, что попадается мне под руку. Стучу и стучу, оставляя глубокие порезы.

Вошла в азарт. А это довольно таки приятное занятие, крушить, ломать разрушать, то, что годами было собрано, приобретено на кровно заработанные деньги.

– Прекратите! Что вы делаете! Я позвоню Алёше! – выкрикивает девица.

– Звони! Давай, быстрее, пусть скорее едет! – хохочу я.

Вошла в раж, меня несёт. По гостиной, по кухне, по ванной и туалету. Бросаю, швыряю, бью, кидаю и разрываю, и мне это нравится.

Боже как же мне это нравится!

– Я вызову полицию! – где-то за пределами моего сознания верещит деваха.

– Вот так! Вот вам моя кухня! Вот китайский фарфор! Вот его бабушки сервис! Вот вам испанская плитка! Вот вам! Сами сами заработаете, купите, ничего, совет вам да любовь! Всего вам самого самого хорошего … счастливого! Как говорится – начинаем всё с нуля! – выкрикиваю удовлетворённо. Ловлю невероятный кайф от того, что крушу тут всё.

Испорчу, сломаю! После меня хоть потоп!

Ничего! Раз такая любовь, заработают, купят…

Кто-то схватил меня за руки. Я дернулась ещё пару раз и остановилась. Чёлка упала на глаза, пелена слетела и я выдохнула, резко и неожиданно остановилась.

Потому что меня держат чьи-то сильные руки.

– Тихо, тихо, гражданка!

Я медленно повернула голову и увидела двух полицейских, консьержку Валентину и ещё пару человек соседей, которые изумлённо раскрыв глаза, осматривают все те изменения, которые произошли в нашей квартире.

Я сама только сейчас, резко вдруг остыв, повернула голову и увидела масштаб разрушений.

– Отлично, – улыбнулась довольно, – вот теперь, милости просим – живите, – проговорила довольно.

––

– Она сумасшедшая! – тычет в меня дрожащим наманикюренным пальцем любовница моего мужа, – Заберите её, эта женщина хотела меня убить!

– Зачем мне тебя убивать дурочка!

– Потому что вы завидуете, вы ревнуете! Тому, что он меня любит, а не вас!

– Да чему тут завидовать, господи! – кто-то разжимает мои пальцы, высвобождая из руки нож.

– Успокойтесь, гражданка…

– Я абсолютно спокойна… вы не поверите, но это правда, – улыбаюсь, осматривая всех присутствующих.

– Арестуйте её, она меня хотела убить! Посмотрите, что она тут натворила! – кричит девица.

– Это моё имущество, я со своим имуществом, что хочу то и делаю, – самодовольно усмехаюсь.

– Да, да, Елизавета Михайловна хозяйка этой квартиры! А эту девушку я вообще впервые увидела и она так нагло пришла сюда, сказала, что теперь она… тут будет жить, – тараторит Валентина.

Удивительно, а ведь я её всё это время не любила, считала интриганкой и сплетницей. Даже если это так и есть, сегодня она на моей стороне. Скорее всего, потому что молодых, расфуфыренных любовниц ненавидит лютой ненавистью, как теперь и я.

Тут мы с ней в одной лодке. Я прямо почувствовала соратника.

– Я прихожу в собственную квартиру, а тут какая-то воровка. Конечно, я пожелала защитить своё имущество, – мелю уже что попало, словно я не я, придумываю на ходу.

– Разберёмся, проедем в отделение, – полицейский цепко держит меня за предплечье.

– За что в отделение? Я свой дом защищала от безумной девицы, которая ни с того ни с сего начала тут всё громить и требовать, чтобы я отдала ей своего мужа!

– Она врёт, Лёша сам меня сюда пригласил, дал ключи, сказал – жена ушла навсегда! Не верьте ей, она врёт, она хочет всё испортить! Мы с Лёшей любим друг друга и скоро поженимся!

– Как вы поженитесь, если он уже женат, – смеюсь ей в лицо.

– Он подал на развод! Да, да, он любит меня, а вас давно не любит, он даже не спит с вами!

– Вот это ты зря сказала, – я дернулась, но меня удержали.

– Прекратите! В отделении разберёмся, – меня потянули к выходу.

– Сумку, сумку мою захватите! – указываю на свою сумку, чтобы она тут ни в коем случае не осталась.

– Вы, тоже пройдёмте, – второй полицейский взял под руку девицу.

– А меня за что, я не могу! – упирается.

– Потому что ты воровка! Ещё нужно проверить, возможно, украдены мои драгоценности!

– Что она несёт! Она сама их забрала!

– Арестуйте её! Вот и правильно, – с удовольствием наблюдаю, как её ведут на выход.

Вся делегация прошла по лестнице, потому что в лифт бы никто не влез. Ну и дистанцию между мной и этой мочалкой лучше соблюдать. Чувствую в себе новые силы и энергию, и даже готова потрепать её жиденькие волосёнки, если будет настолько близкая дистанция.

Ты смотри, какая дрянь, территорию уже осваивает.

Нет, голубки, вы меня ещё не знаете! Не будет вам никакой территории! С милым рай и в ординаторской! Вот пусть там и начинают свою новую семейную жизнь.

Внутри у меня всё забурлило, закипело, восстали из тины возмущение и злость.

Ни хрена они у меня не получат! Ни хрена!

Вышли на улицу, подошли к полицейской машине, меня посадили на заднее сидение одной, эту дурочку в другую машину запихнули.

Это они хорошо придумали.

Дальше всё как-то быстро и неинтересно. Мы приехали в ближайшее отделение. Меня вывели и под белы рученьки, повели мимо стоящих на крыльце мужчин.

Я гордо смотрю вперёд, никого не разглядываю. Представляю, что думают обо мне все эти люди. Мол, поймали опасную преступницу, маньячку, заведующую детского сада с тесаком в руке.

Надеюсь, нет тут репортёров, а то раздуют, чего не было и конец моей карьере.

Ей может и так уже конец.

В кабинете у следователя меня расспросили, кто я и почему разнесла квартиру. Я откровенно ответила, имущество моё, честно нажитое – что хочу с ним, то и делаю.

А если кому-то это не нравится, то это уже их личные проблемы.

А за нож схватилась – подумала, что воры ворвались в квартиру.

В паспорте черным по белому адрес моей прописки и штамп, что я законная жена человека проживающего в той квартире.

На всё про всё, на то чтобы разобраться в ситуации, у медлительного следователя ушло два часа. Заявление о проникновении в моё жилище я писать отказалась. А могла бы, если бы моя злость ко второму часу не сошла на нет.

Отпустили меня, когда за окном на город уже опустился вечер. Что там с той девицей, выяснять не стала. Как только следователь подписал пропуск я пошла на выход. Прошлась по коридорам отделения, спустилась в холл.

В стеклянную дверь смотрю, несётся мой муж. Толкает её, останавливается при виде меня.

– Что ты ей сделала, говори немедленно?! – ого, какой напор, вращая глазами, уставился на меня.

– Ты издеваешься? Что ей можно сделать такой здоровой лошади, я по сравнению с ней слабая, худенькая и беззащитная, – улыбаюсь язвительно.

– Шуточки шутишь?

– А ты чего хотел? – теперь уже говорю строго, весь пыл и агрессия давно улетучились, остались только язвительность и холодный расчёт и что-то ещё, чего я пока не могу понять. – Ты Лёша сегодня меня очень разозлил. Не мог по хорошему, будет тебе по плохому. Ты ещё меня плохо знаешь. Со мной так нельзя.

– Лиза, ты сама виновата…

– В чём, в том, что ты оказался таким козлом? Наверное, да, я виновата. Иди, забирай свою… только учти квартира не только твоя, но и моя и я не давала разрешения на проживание там твоей любовницы. И всякий раз, когда ты попробуешь её туда привести, я буду устраивать такое, что вам не захочется там жить.

– Зачем ты так, Лиза? – лицо совершенно чужого человека.

В глазах тихая ненависть. Как раньше этого не замечала, он же ненавидит меня, за то, что я есть, за то, что так долго нахожусь с ним рядом, за то, что не даю ему свободы, и куча ещё – за что.

– А ты зачем так, Лёша?

– Ладно, я понял, – он повернулся и пошел по коридору.

– Ну, и чёрт с вами, – выдохнула ему в след, но он уже конечно не услышал, понёсся за своей…

Я вышла на улицу. Холодный северный ветер опалил лицо. И в этот момент, я вдруг почувствовала себя свободной. Необременённой больше ничем. Никакими предубеждениями, ответственностями и обязанностями.

Я почувствовала себя свободной женщиной, перед которой открыт весь мир. Словно сняла кандалы, незаметно давящие много лет. А сейчас они вдруг разрушились, от того что проржавели до основания…

И так стало хорошо. Холодно и хорошо.

Я повернула голову и увидела черный внедорожник, моргающий фарами.

Посмотрела по сторонам – никого. Только я стою на крыльце полицейского участка. Не могут же мне моргать фарами, я никого не знаю на такой машине. Да и с чего бы это?

Дверь открылась, показалась голова мужчины.

– Так и будете там стоять? Холодно же…

Глава 9

– Что? – прищурилась, не изменяет ли мне зрение. В последнее время частенько замечаю, что могу чего-то недовидеть.

– Прошу поторопиться, а то всё тепло из салона выветрится! – призывно машет рукой.

Пришлось поторопиться. Когда тебе говорят в приказном тоне, хоть и довольно добродушном. Поспешила к машине. Открыла дверь, уселась на переднее пассажирское сидение. Потёрла замёрзшие руки и даже дыхнула на них, глядя вперёд сквозь лобовое стекло на дверь и крыльцо полицейского участка, из которого я только что вышла.

Мужчина не двигается, рассматривает мой профиль. А я не тороплюсь тревожить, пусть рассматривает. Хоть кому-то интересно посмотреть на меня со стороны. Когда пауза значительно затянулась, наконец, поворачиваю голову, и взгляд мой упирается в насмешливый взгляд мужчины. Сани… Александра… не помню как отчество.

– Да вы – страшная женщина, Елизавета Михайловна, – говорит с плохо скрываемым насмешливым и слегка восхищённым блеском в глазах.

– Нормальная, – деловито, поставила сумку на колени и тут же вспомнила про свой тесный костюм.

Глянула на торчащие из-под юбки колени и на жирную стрелку на колготине. Неторопливо передвинула туда сумку, чтобы закрыть и колени и стрелку, но что-то мне подсказывает, что всё это уже заметили.

– По-вашему, это нормально – разгромить квартиру? – улыбнулся краем губы.

– А вы бы как поступили на моём месте? – склонила голову на бок.

– Просто убил бы… Шучу.

– Ну, вот видите, – попробована натянуть на колени тесную юбку.

Обычно я так демонстративно колени не открываю, а тут как будто специально всё сразу и юбка коротка и стрелка. Вот чёрт.

– Зато теперь я вас понимаю, – он положил ладони на руль.

– Нет, не понимаете, – покачала головой.

– Ну… может быть вы и правы… – посмотрел вперёд, а потом снова на меня, – Так что домой, или куда-то, снимать стресс?

– Стресса мне каждый день на работе хватает, это не значит, что я каждый день его должна снимать. Я привыкла справляться…

– Согласен. У меня дома есть кое-что поинтереснее, домашняя, вишнёвая наливка. Собственными руками делал.

– Нет, нет. Я алкоголь не употребляю, – протестующе повела рукой.

За кого он меня принимает?

Истеричка – была. Дебоширка – была. Теперь ещё и алкоголичку хочет приписать.

Ну а там по накатанной, подтянутся и другие шаблоны среднестатистической женщины в глазах у мужчины.

Пусть поищет где-то в другом месте. Со мной такие номера не работают.

– Да разве наливка это алкоголь? – усмехнулся.

Ну да конечно не алкоголь, а потом у людей голову сносит.

– А что? – строго глянула, чтобы немного приструнить его мечтания.

– Практически компот.

– Ну, если компот, тогда ладно, – не то чтобы я была согласна, но до дома ещё доехать нужно, а он как я вижу, пока не убедит меня никуда не поедет.

Александр сразу повернул ключ зажигания.

– Значит домой?

– Да домой, – кивнула, – и, кстати, а как вы здесь оказались? – запоздало возник абсолютно резонный вопрос. – И откуда вы знаете моё имя и тем более отчество?

– Обыкновенно. Я здесь работаю.

– Как… работаете? Здесь? – указала на полицейский участок.

– Да, именно здесь. Работа всё никак не отпускает.

– А я думала вы на пенсии.

– Был на пенсии. Несколько месяцев. Да попросили обратно, кадров не хватает… руководящих.

– Понятно. Так мы едем или что? Так и будем разговаривать на стоянке.

– Согласен, лучше поговорим дома, – ну, ничем его не прошибёшь.

– Вы знаете, я за сегодня так устала, что, наверное, и дома мне до разговоров будет. Хочу просто отдохнуть, обдумать произошедшее.

– Не вопрос. Дам вам обдумать произошедшее, а только потом поговорим. 20 минут вам хватит?

– Вы не понимаете? Я хочу лечь, закрыть глаза и никого не слышать и не видеть.

– На самом деле, вы этого не хотите, – усмехнулся он, выворачивая руль, машина тронулась с места и плавно, бесшумно покатилась по дороге.

– Откуда это вы взяли?

– Мы сейчас приедем и решим, – с мягкой настойчивостью не отступает.

Я хмыкнула, пристегнула ремень безопасности, и мы поехали.

Через весь город едем, я не незаметно просматриваю на мужчину за рулём. Непривычно видеть чужого человека, везущего меня домой на пассажирском сидении. Так я сижу только в нашей машине. Когда вызываю такси, всегда сажусь на заднее сидение. Такси – это общественный транспорт. И я почти никогда не обращаю внимания на водителя.

А тут, хочешь не хочешь, обратишь. Потому что человек за рулём – это твой сосед, и он явно уже стал немного не чужим.

Глава 10

Машина плавно подъехала к воротам коттеджа, который стал моим временным, я надеюсь, пристанищем.

Жить тут постоянно не собираюсь. Только лишь до того момента, когда мои мысли стремления, желания и планы стабилизируются и придут в некое постоянное состояние, приведут к однозначному решению.

Надеюсь, на это не уйдет много времени.

Хоть коттедж Кости довольно уютный, но жить в чужом доме не слишком хорошо для моего собственного восприятия меня самой. Как будто в возрасте, когда у человека уже должно быть всё, я не достигла ровным счётом ничего.

Это ощущение не нравится, но в последние сутки оно частенько начало меня посещать.

И если вчера я всё ещё надеялась, что всё произошедшее – неправда, и скоро всё придёт в старое, спокойное русло, то сегодня, после того как увидела девицу в красном платье на своей кровати, у меня буквально ,,поднялись веки и раскрылись глаза,,.

Вчера, при всей серьёзности и жестокости фраз и слов, произнесённых моим мужем, их значение как будто не долетало до меня, в такой степени, в которой должно было долететь ещё вчера. Было сказано, вроде бы было понято, но недолетало до нужной точки мозга.

А сегодня, увидев ненавидящий взгляд Алексея, я поняла окончательно и бесповоротно: ничего не стабилизируется. Ничего не вернётся и ничего не устаканится. Ничего.

Нет дороги назад. Её просто нет.

– Ну, что, нести наливку? – мужской голос вывел меня из задумчивости.

Я повернула голову, посмотрела в тёмные глаза, на долю секунды забылась, пытаюсь понять, где я и кто это сидит на месте водителя. Какой-то незнакомый человек, кажущийся очень знакомым.

– А… нет… не нужно, – взялась за ручку двери, дернула, открыла.

– Елизавета… Михайловна, – позвал сосед, я обернулась, – меня Александр зовут. Можно Саша. Друзья зовут Саня.

– Да, хорошо, – я снова впала в какой-то ступор.

Снова на меня навалились все эти события двух последних дней.

Не слишком ли много, как для меня одной?

И разве же я не привыкшая справляться с любыми проблемами?

Но всё это просто выбивает меня и выбивает из колеи. Никак не могу собраться.

Я сделала несколько шагов в сторону ворот. Мужчина наблюдает за мной.

Вроде бы хочется повернуться и сказать: «А чёрт с вами, несите свою наливку, посидим, поговорим, и я всё всё вывалю на вашу голову, сами напросились… но нет, не остановилась и не повернулась.

Дошла до калитки и только тут вспомнила, что нужно хотя бы поблагодарить за то, что подвёз.

– Лиза! – окликнул мужчина.

Я удивлённо обернулась. Только муж меня так звал.

В глазах сразу резкость нарушилась, я почувствовала слёзы, резко мгновенно почти. Сиюсекундно брызнули они из глаз.

– Так… Так дело не пойдёт, – Александр направился ко мне, взял под руку, с силой повернул и заставил идти к своей калитке.

– Нет! – упираюсь.

– Спокойно, я хочу только добра.

– Отстаньте, вы что думаете, если подвезли, значит можно хватать?! – повышаю голос.