скачать книгу бесплатно
– С плохой, – буркнула Альба, равнодушно глядя куда-то в сторону. После секундной надежды при появлении Лайнта, паника и тревога снова начали царапать ее сердце и разум.
– Шаттла опять не будет. В Хьюстоне выросло число заболевших. И все еще нет людей для того, что осуществить запуск.
– Значит, мы все еще остаемся на подножных кормах, – тихо проговорила Родригез. – Когда я вижу латук и этот синтетический белок с водой, к горлу подступает тошнота. Я хочу фруктов, капитан. Хотя бы один апельсин или стакан яблочного сока. Я уже не говорю про сахар и шоколад! Мы почти год на этом дерьме! Мне снятся тушеные овощи, консервы. Я даже готова попробовать этот русский борщ, если мне дадут тюбик с ним!
– Кстати, а где Арти? – Дэвид посмотрел на Элеонору.
– Пытается в очередной раз установить связь со своим центром управления, – ответила женщина.
– Я знаю, что хороших новостей от него ждать тоже не придется, – все так же ни на кого не глядя, бросила испанка. – Не будет больше хороших новостей.
– Нам всем тяжело, Альба, – понимающе кивнул Лайнт. – Мы все в одинаковых условиях. Кто мог предположить, что прогресс обернется пыткой? Ведь все эти фермы и установки позволили в итоге сократить количество запусков для доставки провизии в три раза. Раньше килограмм еды обходился в десять тысяч долларов. Он и сейчас так обходится, но теперь можно делать один запуск из трех, только для разнообразия рациона. Ведь от голода мы тут умереть все равно не сможем. Но есть и хорошая новость, – быстро добавил Дэвид. – Ученые разработали новый вид антибиотика. Он уже полностью готов, и на днях им начнут лечить заболевших. Так что внизу скоро все поправятся, и нам не только доставят долгожданные деликатесы, но и вторым шаттлом привезут замену. И есть еще одна отличная новость… – продолжил Лайнт, но осекся. Стоит ли в присутствии расстроенной Альбы говорить о своей семье и семье Стейз? Он только сейчас понял, что за столько дней общения с испанкой не может точно сказать, есть ли у нее семья. Замужем ли она, есть ли дети? Как-то эта информация, даже если она и была когда-то озвучена, просто пролетела мимо него. Но, даже если она свободна, то у нее, во всяком случае, может быть друг или подруга. В конце концов, родители у нее точно должны быть. Она может впасть в самую настоящую депрессию от того, что на фоне этих новостей ничего не знает о том, что происходит в Европе. Надо будет в следующий раз спросить у Мэтта, как там дела. А пока придется поговорить с Элеонорой отдельно. Когда они останутся вдвоем.
– Так что за новость, Дэвид? – Стейз выжидающе смотрела на замолчавшего Лайнта. – Мы все ждем.
– Отличная новость заключается в том, – Лайнт широко улыбнулся, – что я вспомнил о припасенном тюбике малинового желе. Альба, сегодня у нас будет пир!
– Хороших новостей нет. – Руководитель полетов зашелся в сухом кашле, еле слышном из-за закрывающего лицо футуристического респиратора. О том, что Мэтта сразил приступ, скорее, можно было догадаться по согнувшейся фигуре и трясущимся плечам. Прошла целая минута, пока Томпсон смог отдышаться и поднять на монитор красные воспаленные глаза. – Обещанное учеными лекарство оказалось неэффективным.
– Ты заболел? – Лайнт с тревогой всматривался в экран связи.
– Похоже на то. – Мэтт вяло махнул рукой. – Мы все тут скоро заболеем. Теперь весь город находится в зоне карантина. Все выезды блокированы полицией и национальной гвардией. Правительство ввело в стране чрезвычайное положение. Закрыты все международные перелеты. Все крупные населенные пункты изолированы друг от друга. Для того чтобы попасть в другой город, необходимо пересечь изолятор. Там всех приезжих подвергают экспресс-диагностике. Способных стоять на ногах осталось немного. Что происходит в других штатах, мне не известно. Точной информации о количестве заболевших и умерших никто сейчас предоставить не может. Данные разнятся.
– То есть, ты не знаешь, в безопасности наши семьи или нет?
– Нам остается только надеяться на лучшее. Ты же знаешь про проект «Место Будущего»? Когда вы стартовали к МКС, он только набирал обороты и становился известен широкой общественности. Конечно, самые лучшие места уже расхватали мультимиллиардеры. Но сейчас множество не столь богатых людей, как я слышал, скидываются и выкупают так называемые «кооперативы». Будем надеяться, им повезло.
Лайнт на мгновение вспомнил приблизительные суммы, которые выставляло несколько фирм, торговавших этими самыми «Местами Будущего». Даже если эту многозначную цифру разделить на двадцать…
Его обуял гнев. Чертовы торгаши! Эти мрази готовы делать деньги даже на угрозе смерти близких ему людей!
– У моей семьи нет столько денег, – прорычал в ответ Лайнт. – И ты это прекрасно знаешь.
– Я понимаю, Дэвид, что шансов почти нет. – Томпсон покачал головой. – Но надежда должна умереть последней. Иначе все будет зря.
– Сколько всего заболевших сейчас у нас в стране? Ты говоришь, что границы перекрыли?
– Пойми, точных данных нет. Но министерство дает предварительную оценку в десять миллионов. Из них уже умерло около двух с половиной.
– Господи Иисусе! Мэтт, ты серьезно?
– Более чем, дружище. Боюсь, что и эта цифра занижена.
Десять миллионов. Из четырехсот. Десять миллионов. Из них два с половиной уже мертвы. Лекарства нет, и значит, остальные скоро пополнят список. А за это время на остывшие больничные койки лягут новые смертники. Если, конечно, койки успеют остыть.
– Мэтт! Ты должен связаться с ними! Ради всего святого! Продай мой дом и купи им угол в любом «Месте Будущего!»
Вместо ответа руководитель полетов вновь зашелся в беззвучном приступе кашля. Дэвид видел, как он силится побороть скрутивший его приступ. Наконец плечи Мэтта перестали трястись. Он с трудом разогнулся, держась рукой за грудь. Красные глаза блестели от выступивших слез. Томпсон стащил с лица респиратор и с остервенением отшвырнул его в сторону. Затем, наклонившись, сплюнул на пол. Лайнт готов был поклясться, что увидел огромный сгусток крови. Впрочем, ручаться он бы не стал. Мэтт тем временем в изнеможении откинулся на спинку кресла и, как показалось Лайнту, вздохнул с облегчением.
– Зачем ты снял респиратор?
– Он мне уже не нужен, Дэйви.
– Черт возьми, Мэтт, дружище… Мне искренне жаль.
– Да ладно… – Мэтт улыбнулся и махнул рукой. – Ты даже представить себе не можешь, какой это кайф – просто свободно дышать.
Какое-то время Томпсон молчал. Затем, наклонившись к монитору, посмотрел на Лайнта в упор.
– Боюсь, Дэвид, мы уже не сможем послать за вами никакой из шаттлов. То, чего мы так опасались, все-таки наступило. Возможно, через пару лет вы вообще окажетесь последними людьми на Земле. Вернее, вне Земли.
– А как же надежда?
– Вот ее вы и должны сохранить. Я вряд ли доживу до следующего сеанса связи с тобой. Черт возьми! Я вряд ли доживу даже до конца этой недели, хотя сегодня четверг. Поэтому слушай меня внимательно. Я перенастрою один из компьютеров на автоматический сбор информации через закрытые каналы связи. Питание будет осуществляться от автономного генератора. Ресурс ограничен, но расход будет небольшим, поэтому хватить должно на пару десятков лет. Покуда в мире будет работать интернет или в нашем штате будет работать хоть одна ЭВМ, мой рабочий компьютер будет собирать и анализировать для вас информацию. Раз в два месяца ты, выходя на связь со мной, будешь получать анализ того, что творится внизу. Возможно, вам удастся найти способ вернуться на Землю, когда здесь все будет закончено. У тебя скоро сядет ресурс передатчика. Пора прощаться…
Экран погас.
Дэвид молча смотрел на черный немой экран, начиная осознавать, что секунду назад, должно быть, закончилось его последнее общение с человеком вне МКС.
Лайнт уперся горячим лбом в холодную поверхность сенсорного экрана, размышляя о том, что и как он сегодня будет говорить своей команде.
Может быть, стоит сперва рассказать все Стейз?
– Успели! – рассмеялась Элеонора.
– Водяное перемирие отменяется? – принял ее игру Лайнт. Он влетел следом и обнял Стейз за плечи: – Победа, детка!
Супруга ввела команду на сенсорном дисплее, подтверждая свои приказы переводом нескольких тумблеров в необходимые положения.
– Не мешай, – улыбнувшись, она мотнула головой.
– О прекрасная, всесильная, обожаемая и желанная мной богиня воды местного значения! – Дэвид, игнорируя просьбу женщины, поцеловал ее в шею. – Ты в очередной раз спасаешь всех нас от мучительной жажды и медленной смерти! В дар за твою щедрость я прошу принять в полное владение тело твоего покорного раба. – Он обнял Стейз еще раз и поцеловал в шею.
– Богиня воды сейчас испепелит тебя молнией. – Элеонора несильно укусила находившуюся в доступной близости кисть. – И не спрашивай, откуда у богини воды молнии. Мне так захотелось.
Она закончила перенастройку системы и повернулась к мужу.
– Как сейчас наброшусь на тебя! Чтобы не отвлекал. – Она выставила руки вперед на манер когтистых лап хищника и медленно стала приближаться к Лайнту. – Еще бы чуть-чуть – и вместо воды мне пришлось бы пить твою кровь.
– И познать, наконец, всю сокровенную суть женских обязанностей в браке. – Дэвид придвинулся к женщине вплотную, глядя в смеющиеся, счастливые глаза Элеоноры.
Разумеется, это был спектакль: опоздать к окончанию процесса реабсорбции воды они оба могли бы только при невозможности попасть в нужный модуль. Сигнал таймера об окончании синтеза воды стоял с десятиминутным запасом и переустанавливался каждый раз по окончании очередного цикла. Потому что в этом «цикле бесконечности», как именовали астронавты процесс синтеза белка и воды, заключено было их существование.
Один раз они все чуть было не остались без воды, и повторения сложившейся ситуации никто не хотел.
Все началось с того, что Альба… Хотя нет, все началось еще раньше. А именно – с их «свадьбы». Именно так – в кавычках. Поскольку настоящий процесс провести в условиях МКС, разумеется, было невозможно.
– Доброго времени суток. – Дэвид, вплыв в жилой модуль, увидел проснувшуюся Элеонору. Та, заметив мужчину, приветливо улыбнулась и сонно помахала ему рукой.
– Доброго, Дэви. Какие новости?
– Мы с Арти разогнали станцию и подняли ее на прежнюю орбиту. За два месяца она опустилась почти на два километра. Надо было вернуться поближе к невесомости. Так что теперь, Эл, ты опять близка к звездам. Еще немного – и я смогу подарить тебе самую яркую и красивую из них.
– Дэвид! – Стейз рассмеялась. – Что за романтический настрой? Я не узнаю тебя.
– Я и сам себя узнаю с трудом.
– Где мы сейчас пролетаем?
– Бразилия.
Элеонора бросила взгляд на интерактивный календарь.
– Странно, – наигранно пожала плечами она. – Июль. Сейчас зима. А поешь ты, как мартовский кот.
– У меня к тебе будет очень важный разговор.
– Я слушаю. – Стейз, перестав улыбаться, села. Лицо ее сделалось серьезным. Даже тревожным. Глаза внимательно смотрели на Дэвида, изучая отлично знакомую внешность и стараясь отыскать в этих чертах хоть какой-то намек на перемены.
– Я понимаю, что все, что ты сейчас услышишь, может показаться тебе крайне циничным и неуместным. Но, я надеюсь, что ты поймешь меня. Во всяком случае, я буду с тобой максимально честен и открыт… – Элеонора молча смотрела на Дэвида, не понимая, куда он клонит, и не зная, как реагировать на происходящее. – Два месяца назад блок связи смог накопить достаточно энергии от солнечных батарей, и мне удалось выйти на связь с Мэттом Томпсоном. – Лайнт сделал паузу. – Объем информации был таким большим, что пришлось систематизировать и разгребать его несколько дней.
– Я помню, – кивнула Стейз. – В тот день умерла моя надежда.
Перед ее глазами вновь отчетливо встали пустеющие города. Дороги, по которым едет колонна бронетехники. А на машинах сидят закованные в костюмы высшей биологической защиты люди с ранцевыми огнеметами. Неудержимая волна всевозможных болезней захлестывает ядовитыми волнами гибнувшую человеческую цивилизацию, с каждым днем сжимая кольца вокруг тающих очагов сопротивления, огрызающихся струями напалма.
– Нельзя, чтобы надежда умерла! – горячо возразил Лайнт. – Нельзя этого допустить. И мы с тобой можем возродить ее. Мы вместе.
– Поясни.
– Я долго думал над сложившейся ситуацией. С каждым разом сводка информации с Земли все неутешительнее. Я стойко уверен в том, что наша цивилизация погибнет. Как бы это ни звучало, но нам надо смотреть фактам в лицо. Последний шанс, что за нами пришлют спасательный шаттл, исчез много месяцев назад. Да и, надо признать, я все равно не захотел бы возвращаться сейчас на Землю. Даже будь у меня такая возможность. Внизу сейчас настоящий ад. Я даже боюсь представить, что происходит там, если группа людей, не имеющих специальной подготовки, рискнула своими жизнями.
– Ты про тот челнок?
– Да, Эл. Ведь их поступок был сродни самоубийству.
– Тут я с тобой не соглашусь, – отрезала Стейз. – Их поступок был лучом последней надежды. Надежды, за которую ты сейчас пытаешься бороться тут. Так почему ты думаешь, что эту самую надежду должны иметь только мы?
– Я вовсе не это хотел сказать. – Дэвид миролюбиво поднял руки вверх.
– Но вышло именно так. Может быть, я тебя неправильно поняла, но… давай продолжим наш разговор в следующий раз. Лучше поговори про надежду с Альбой. Ей это будет более полезно. Может, выйдет из депрессии и перестанет совершать ошибки во время рабочих часов.
Лайнт, расплывшись в улыбке, охотно кивнул. А затем, когда Стейз упорхнула в соседний модуль, закрыл глаза, выдохнул.
Как можно было так облажаться?! Как можно было за одну минуту стать таким косноязычным бараном?! И это несмотря на то, что он серьезно готовился. Репетировал про себя и рассматривал несколько вариантов дальнейшего развития их диалога. Во всем виноват этот челнок, чтоб его черти на куски разнесли!
Лайнта передернуло. Перед внутренним взором вновь встала картина: тусклое стекло из прозрачного плавленого кварца с заслонками противоударных устройств. Непроглядная тьма за ним – и пятно света. Как будто кто-то пронес одинокую горящую свечу.
На обеих женщин тот случай произвел весьма тягостное впечатление. Родригез после этого долго рыдала, пока русский не нашел в медблоке какой-то препарат и не вколол его афроиспанке. Элеонора держалась более стойко, но по ней было видно, что малейшее движение или слово может послужить толчком, запускающим сокрушительную лавину. Поэтому, желая сохранить свой разум целым, Стейз тогда и покинула стыковочный модуль. До того, как он, Лайнт, и русский привели в действие приговор.
А что им оставалось делать? Что бы он ни думал про этого русского, а в тот момент он оказался прав по всем пунктам. Система синтеза есть ограниченная система, рассчитанная строго на определенное количество ртов. Если впустить всех выживших, их будет где разместить, пространство позволяет, хоть и без удобств. Но сколько они все вместе продержатся на таком расходе кислорода, воды и белка? Максимум несколько дней. После чего начнутся претензии и жалобы, затем – переименование вчерашних спасителей в должников и убийц. Обязательно найдется среди прибывших какая-нибудь овца или баран, которая на полном серьезе заговорит о том, что экипаж Международной космической станции этому существу что-то там должен. Просто за то, что это существо соизволило тут появиться. Такие создания довольно быстро проводят параллели и однобокие связи. Раз хозяева тут астронавты, то именно они должны знать, как обеспечить всем необходимым нежданно свалившееся на их головы счастье. А гости ничего делать не могут, так как не понимают ровным счетом ничего в устройстве, работе и снабжении космического корабля. Откуда им знать, что наличие всего, что имеется на борту, строго ограничено и рассчитано под количество рабочих рук экипажа. Вопреки распространенному мнению, тут нет даже запасных скафандров. Но, несмотря на это, астронавты просто обязаны всех накормить, напоить и уложить поудобнее спать, как высказался русский. Только потому, что на них надета форма сотрудников NASA и Роскосмоса.
Арти был прав, как ни крути. Поскольку, окажись среди спасенных подобный экземпляр, одному Господу Богу было бы известно, что из этого вышло бы потом. На что готова изголодавшаяся и умирающая от жажды компания людей, подначиваемая существом, расстроенным открывшейся реалией. Когда-то обезумевшие от голода команды убивали и ели людей. Наверное, самым логичным будет принести в жертву не оправдавших надежд спасителей. Раз уж именно они виноваты во всем, что случилось с несчастными людьми.
Но все эти доводы были, тем не менее, второстепенными. А основным аргументом…
Лайнт вновь чертыхнулся. И как это он умудрился напомнить Элеоноре про тот челнок?! Прекрасно знал, как она будет реагировать на эту больную тему.
Но он всего лишь хотел довести до нее свою идею о том, что теперь вся надежда на продолжение жизни находится в их руках. Жизнь на Земле более невозможна, и, стало быть, ее нужно продолжить вне Земли. А для этого Дэвид и Элеонора должны будут зачать ребенка здесь, на МКС. И не одного. Задание, прямо скажем, попахивает фантастикой. Но это лучше, чем ничего. Так хоть у них появится цель в жизни, а не просто бессмысленное существование в ожидании неизвестно чего. Они смогут совместными усилиями с русским собрать систему искусственной гравитации. Благо схемы и материал для этого есть. Одной из биоферм можно будет пожертвовать. Салата станет чуть меньше, но это не критично. Главное, будут воссозданы условия для зачатия, вынашивания и рождения первого внеземного ребенка. А за девять месяцев они смогут что-нибудь придумать для увеличения производительности станций синтеза. Даже если с ребенком ничего не выйдет, сами попытки его сохранения станут как раз тем, что должно сохранить психическое здоровье их обоих на должном уровне. Секс ведь является неотъемлемой и важной составляющей жизни каждого из людей. Гормоны и тому подобное. Надо будет возобновить прерванный диалог с Элеонорой и донести до нее всю важность его идеи.
Хорошо, что она немного отошла от желания спасти всех и стала относиться ко всему происходящему с холодной головой.
Спустя несколько дней Дэвид повторил попытку. После разъяснения своих намерений он предложил Стейз обдумать все, что она услышала, и не торопиться с ответом.
– Это весьма важный шаг для нас обоих. Я понимаю, что сразу дать ответ ты не готова…
– Я подумаю над твоим предложением, – тихо и серьезно ответила женщина. – Все это очень неожиданно и сложно. По сути, нам предстоит стать семейной парой. Мужем и женой. Я помню, ты говорил, читая очередную сводку информации с Земли, о том, что уже все штаты поражены эпидемиями. И что мой городок полностью выжжен отрядами биологической защиты и национальной гвардией. Не буду надевать розовые очки и притворяться, что верю в чудесное спасение родных. Их я уже похоронила и оплакала. Но твой город… Он все еще продолжает держаться. И твоя жена и дети могут быть все еще живы. Что ты скажешь на это?
– Они мертвы. – Лайнт ответил сразу и прямо. – Я не могу тебе объяснить, как и почему я в этом так уверен. Но я знаю это точно.
Тогда Стейз ничего не ответила Дэвиду. Сказала лишь, что ей нужно хорошенько обдумать весь разговор. Она покинула его, а мужчина продолжал смотреть ей вслед, размышляя о том, что Стейз весьма отрицательно отозвалась бы о нем, если бы он открыл ей всю правду.
Правду о том, откуда у него такая непоколебимая уверенность в смерти бывшей жены.
– Уважаемые дамы и господа, Дэвид и Элеонора! – Артём стоял перед двумя астронавтами, читая напечатанный на листе текст. – Я рад приветствовать всех вас, и благодарю за то, что вы собрались здесь разделить с нами этот счастливый момент. – Климов оторвался от листка и бросил взгляд на «молодоженов». Те стояли рядом, взявшись за руки, и было видно, что Стейз бьет мелкая дрожь. Чуть позади них сидела, сверкая белками глаз на черном лице, Родригез. Заинтересованно наблюдала за происходящим, должно быть, впервые за много дней проявляя живые эмоции. – Ну, хоть что-то хорошее в этом бреде есть, – бросил Артём по-русски и ободряюще улыбнулся Альбе. Та, поймав его взгляд, буквально расцвела, застенчиво улыбнувшись и опустив на мгновение свой взгляд. Артём пожал плечами и продолжил:
– Сегодня мы собрались в этом прекрасном, тихом месте, чтобы соединить сердца двух влюбленных, решивших идти рука об руку по нескончаемой дороге жизни…
– Ты не мог дать ему текст хотя бы за день, а не за минуту до начала церемонии? – недовольно прошептала Стейз.
– Я нигде не мог найти текст, дорогая, – начал оправдываться Лайнт. – Это единственный вариант, который я успел раздобыть.
– Гхм… – Артём придал лицу суровое выражение, и разговоры стихли. – Вступление в брак – это сугубо личный поступок, но для того, чтобы продолжаться долгие годы, их союз должен быть одобрен друзьями и коллегами. В этой связи Дэвид и Элеонора обращаются ко всем вам. Поддерживаете ли вы их решение вступить в брак? – Климов вновь перевел взгляд на Родригез.
Та быстро закивала:
– Да!
– Хорошо, – удовлетворенно кивнул Артём. – Есть ли здесь человек, который знает причину, по которой Дэвид и Элеонора не смогут вступить в законный брак?
– Нет! – радостно выкрикнула Альба.
– Итак… Вы нашли друг друга, узнали и полюбили, и теперь, когда вы стоите рядом и смотрите глаза в глаза, я хочу спросить вас, Элеонора. Согласны ли вы взять в мужья Дэвида?
– Да, – дрогнувшим голосом ответила Стейз. Сглотнула комок в горле и добавила: – Я согласна.
– Согласны ли вы, Дэвид, взять в жены Элеонору?
– Да. Согласен, – кивнул Лайнт.
