Охота на ангела

– Светка, ты что это сегодня виснешь на моём сыне? – выкрикнула женщина с претензией в голосе и, чуть пошатываясь, грузно плюхнулась рядом с сыном. – Ты ему не пара, поняла?! И не пудри ему мозги!

– Мам! – рявкнул Кирилл. – Не лезь, я сам разберусь!

– Тёть Зин, а почему, разве я ему не подхожу? – она одарила маму нетрезвой ухмылкой. – Ваш сын думает по-другому, мы прекрасно с ним ладим. И я его дождусь из армии, – сказала она уверенно, что опять вызвало усмешки за столом.

– Ты?! Моего Кирилла?! – громко расхохоталась мать. – Не смеши меня. Если ты кого и сможешь дождаться, так это следующего парня.

Пока женщины рьяно выясняли отношения, Сергей с Татьяной поспешно покинули уже поднадоевшее веселье. Все были пьяны, и это ещё мягко сказано. Казалось, такой грандиозной попойки в посёлке Дровасеки не случалось никогда.

– Фу, слава богу! – вздохнул Сергей. – Эти их разборки только распугали всех. Я даже рад такому обстоятельству.

– А мне ты тоже рад? – спросила Татьяна, слегка кокетничая.

– А тебе – в особенности! Ты пошла гулять со мной, а для меня это уже победа.

– Вообще-то, не гулять, а ты провожаешь меня домой, – напомнила она.

– Ну хорошо, провожаю домой, заодно и гуляем. – Он вскинул на девушку полный восхищения взгляд и заулыбался.

Выйдя за ворота, Татьяна съёжилась от порывистого ветра. Погода резко испортилась, воздух стал влажным, вечернее небо затянуло тучами, оно грозилось дождём.

– Хорошо, пошли, а то того и гляди ливанёт. Да и вообще, нежелательно, чтобы нас кто-то увидел. Тем более что эти идиоты напились и сейчас пойдут искать приключений на свою пятую точку. Я краем уха слышала, как Рябов говорил Курочкиной, что их будут помнить все эти два года. Так что, если мы не попадёмся им на глаза, – это будет здорово.

– Ну да, наверное, ты права. Что-то я об этом даже не подумал. – Парень вздрогнул, представив, как пьяные новобранцы их преследуют.

– Да, я всегда права, – усмехнулась Татьяна и вдруг замерла, резко остановившись. Навстречу им шёл отец Ларисы Петрушиной, её лучшей и единственной подруги.

– Чёрт! Прикрой меня. Это Григорий Львович.

– Что? Не понял, – переспросил растерянно Сергей.

– Я говорю, сделай вид, что мы целуемся. Не хочу, чтобы меня увидел Ларискин отец.

– Да, да, конечно, – согласился Сергей и неуклюже обнял Татьяну за плечи.

Татьяна чуть не задохнулась от запаха его одеколона и мятной жвачки, когда он губами ткнулся ей в губы.

– Да ты что?! Я же не в буквальном смысле? – возмутилась Татьяна. – Просто стой и всё, ничего делать не надо.

Она тыльной стороной ладони вытерла губы и, резко обняв Сергея за шею, уткнулась ему в плечо лицом. Мужчина прошёл мимо, и ей в какой-то момент показалось, что он притормозил. Наверное, пытался рассмотреть, кто там зажимается в потёмках. Она понимала, что если отец Ларисы увидит её в такой час в компании мальчика, то окончательно запретит им дружить. Он был человек строгих правил и дочь свою воспитывал в том же духе.

– Угораздило же меня пойти с тобой, – чертыхнулась Татьяна. – Надеюсь, в школе тепло? – спросила она, почувствовав мелкую дрожь во всём теле.

– Да, да, конечно, тепло, – замямлил подросток, неохотно отступив на пару шагов. – Я нам чаю сделаю, горячего и сладкого.

– Ну, хоть это радует, – пробубнила Татьяна, отряхивая подол платья.

Несколько колючек прицепились к ткани, и Сергей кинулся ей помогать.

– Не надо, я сама, – дёрнулась она резко, заметив, как кто-то выходит из дома напротив.

Сергей без лишних напоминаний прижал её опять к забору и с довольным видом шепнул ей в лицо:

– Мне начинает нравиться.

– А мне вот нет! Я уже не знаю, зачем на это согласилась! Или мы идём, или я ухожу, – выпалила она резко, выходя из укрытия на дорогу.

Ей уже было всё равно, кто их увидит, лишь бы поскорее убраться с этой улицы.

– Тань, тут осталось совсем ничего. Два шага каких-то.

– Послушай, а что, в школе нет сторожа? Ты, прям, смотрю, на правах хозяина!

– Да нет, что ты, это мой брат здесь работает.

– А… Колька Дроздов! – Татьяна окинула Сергея настороженным взглядом и несмело спросила: – Я слышала, он недавно освободился?

– Да, это так! Его и на работу-то нигде не брали, только вот в школу и удалось пристроить по блату.

– Тогда понятно. А чего он просил прихватить? – спросила Татьяна, когда они оказались внутри здания.

Сердце вдруг слегка всколыхнулось; ведь в этом году она окончила эту самую школу и всё здесь было ей знакомо: и этот спортзал, и раздевалка, в которую не раз врывались мальчишки на физкультуре, чтобы застать девчонок врасплох.

– Да он насос от лодки резиновой просил вернуть моему отцу. Говорит, что где-то в подсобке спрятал. Лодка моего отца, а он утром на рыбалку. Колька было пропил насос, а батя ультиматум ему выставил. Ну вот он его, видать, стащил обратно, кому раньше продал. Короче, ещё тот предприниматель, – Сергей рассмеялся. – Слушай, ты сегодня просто шик! Прямо актриса, причёска – шедевр. Цепочка и серьги – вообще произведение искусства. Золото, да?

– Да нет, что ты, – слукавила Татьяна и промолчала, что это украшения её подруги. Если честно, она и сама не знала, золото это или бижутерия. – А причёска?.. – Она слегка пожала плечами. – Лариска на мне экспериментирует.

– Ну… у неё явно талант, это надо так косу вокруг головы, я такое впервые вижу.

– Называется колосок, – пояснила она и вдруг, поднявшись, направилась в женскую раздевалку, где было зеркало во весь рост.

Татьяна покрутила головой, поправила те пряди, которые выбились из косы, и вдруг замерла, заметив в зеркале отражение Сергея. Не скрывая восхищения, парень скользил взглядом по её фигуре.

– Так! – возмутилась Татьяна. – Ты от основной задачи не уходи, ищи свой насос, и пошли обратно!

– Да, конечно, только давай хотя бы полчасика посидим, и я тебя провожу, клянусь. – Он смешно скрестил руки у лица и снова взмолился: – Ну пожалуйста!

– Ладно, посидим чуток и пойдём. Уже девять часов, мама кинется меня искать. А потом, я помню, ты чаю горячего и сладкого обещал.

Татьяна съёжилась, намекая на то, что чай сейчас был бы в самый раз.

– Да, да, конечно, я сейчас.

Он скрылся в маленькой подсобке спортзала. Минуты через две вышел и разочарованно сообщил, что заварки нет. Парень глупо улыбнулся и несмело проговорил:

– Зато смотри, что я нашёл у братца! – Он извлёк из-за спины бутылку шампанского.

– Ну… ничего себе! – удивилась Татьяна. – У тебя брат увлекается женским – игристым?

– Да и сам не понял, это шампанское и мой брат – вообще несовместимы!

– Значит, ты плохо знаешь своего брата, – усмехнулась Татьяна. – Если честно, я один раз пробовала, и мне не очень…

– Я тоже однажды пробовал, но не понял. Предлагаю повторить эксперимент. – Он озорно подмигнул и протянул Татьяне бутылку.

Они устроились на матах, и Татьяна решилась сделать глоток.

– Фу, кислятина, – скривилась она и вернула бутылку.

– А по мне, так ничего, – улыбнулся он и сделал несколько глотков подряд.

– Серёж, а ты учишься сейчас где? Если честно, не помню, куда ты хотел поступать.

Парень вздохнул и, сделав ещё глоток шампанского, как-то совсем грустно произнёс:

– В этом году экзамены провалил, двух баллов не хватило. Хотел в медицинский. Но увы. На следующий год уже не знаю. Может, в институт Скрябина на ветеринара. По стопам родителей, так сказать.

– Понятно. А я на психолога, но тоже на следующий год.

– Да, я слышал, у тебя мама инфаркт перенесла.

– Да, если честно, из-за неё. Она что-то вообще сдала, смерть отца её конкретно подкосила, с каждым годом всё хуже и хуже.

– Да, она пашет у вас за троих. Мне мамка рассказывала, как она за любую работу на ферме хватается, лишь бы подработать.

– Ну да, хватается, теперь я пойду на ферму, ей станет легче.

– Ну, это нормально, за годик она, может, и оправится.

– Надеюсь, – вздохнула Татьяна и резко добавила: – Ну хватит разговоров, пошли домой, не хочу маму расстраивать.

Он сделал ещё пару глотков шампанского и пообещал, что обязательно её проводит.

Через несколько минут парень, осмелев, вдруг полез обниматься, чем совершенно удивил Татьяну.

– Ну, Тань, ну ты чего? Мы же уже целовались, помнишь?

Девушка рассмеялась и грубо оттолкнула его от себя.

– Это тогда, когда ты меня к забору прижимал? Ну ты меня насмешил, Серёга. Если ты думаешь, что можешь ко мне приставать, то ошибаешься! – Она погрозила кулаком и вскочила на ноги.

– Да ты чего?! – запричитал Сергей. – Ты просто мне очень нравишься!

– Так и что? Надо лезть ко мне лобызаться?!

– Ну, извини, – промямлил подросток и сделал ещё несколько глотков шампанского.

– Ладно, я не в обиде, но мне и правда пора. Если ты не идёшь, то я сама.

– Я сейчас, я сейчас, – засуетился Сергей и попросил подать ему руку.

Татьяна, не раздумывая, протянула ему руку и вдруг резко упала на маты.

– Ты чего, с ума сошёл? – возмутилась Татьяна. Она и подумать не могла, что он резко потянет её на себя.

– Да ладно, чего ты?! – пробубнил подросток и снова полез целоваться.

Татьяна изловчилась и ударила его по лицу. На щеке осталась царапина, из которой сочилась кровь.

– У-у-у, Тань, ты чего?! Что за детский сад?! Я ведь если что – женюсь!!!

– Да пошёл ты! – выпалила она, запыхавшись от борьбы. – Я-то думала, ты нормальный, а ты такой же, как все! Из-за тебя ноготь сломала. Козёл! – добавила она в досаде, дуя на палец, из которого капала кровь прямо на маты.

– Тань, ну ты классная, я ведь не истукан. Хочешь совет? Если ты такая правильная, то сиди дома! Нам ведь порой и повод не нужен, ты очень красивая! Советую тебе никому не верить, даже такой ботан, как я, думает только о сек…

– Замолчи, я поняла! – Она достала носовой платок и перемотала окровавленный палец. – Если ты ещё хоть раз ко мне приблизишься, я тебя убью, понял?! А за совет спасибо! Провожать не стоит, пей дальше свою кислятину!

– Так я уже выпил! – вскинул он на неё захмелевший взгляд и сообщил, что вообще ничего не соображает.

– Видать, у вас это наследственное! – процедила она сквозь зубы, не сдерживая эмоции.

– Так что мне делать? Я в таком состоянии домой не пойду.

– Ложись, проспись, а то от родителей огребёшь. Они вообще знают, где ты?

– Не знаю, – буркнул он в ответ и, свернувшись калачиком, вскоре засопел.

Татьяна поставила пустую бутылку на подоконник, огляделась и пошла на выход.

«Вот я дура, и чего поперлась в эту школу?!» – чертыхнулась Татьяна, потянув ручку двери на себя. Открыв дверь, она обомлела. Навстречу по коридору пошатываясь шли трое. Заметив её, парни резво прибавили шагу.

– Вон она! Держи её! – кричали парни, и Татьяна с ужасом узнала эти голоса.

«Господи, это же Кирилл со своими дружками!» Холодным потом мгновенно покрылась спина. Татьяна, не раздумывая, рванула вперёд по коридору в другое крыло. Она дёргала двери кабинетов одну за другой. Кабинет химии оказался открытым, но ключа в замке не было. Она кинулась в лабораторию, где хранился весь инвентарь кабинета. Бесчисленные колбочки и баночки подрагивали. Казалось, эти предметы были с ней заодно, испытывая жуткий страх.

– Давай, Рябой, с другого крыла, – выкрикнул Кудимов. – А ты, Пухлый, посмотри, где этот ботан.

Татьяна отчётливо слышала голоса и шаги совсем близко. Затаив дыхание, девушка вжалась в угол, спрятавшись за стеллажами.

– Ну чего ты так долго? Ты узнал, где этот ботан?! – в голосе Кудимова слышалось нетерпение. Злое, неудержимое, потому как время поджимало, а эта девчонка опять решила с ним поиграть… Сегодня был его день, и он был настроен решительно. Одному дьяволу известно, что задумал этот парень.

– Он на матах дрыхнет, в спортзале, походу бухой. Я не стал его будить, – доложил на полном позитиве толстяк.

– Ну и молодец, пусть спит, нам это только на руку. Таня, Танюша! Ангел, твою мать! Выходи, я соскучился! – продолжал он выкрикивать.

Татьяна вжалась в угол ни жива, ни мертва. Казалось, девушка дышала через раз. Парни также дёргали двери кабинетов, приближаясь всё ближе и ближе к кабинету химии. В нос бил запах щёлочи и мела. Татьяна дрожала, сердце выпрыгивало из груди, лёгкие разрывало на части от затхлости макулатуры и страха.

– Таня, Танечка, отзовись, мы не сделаем тебе больно. – Слова Кирилла сопровождались ехидными усмешками друзей, напоминающими рычание голодных гиен.

Девушка продолжала молить бога, чтобы её не нашли, но понимала умом, что вот ещё минута – и она окажется в руках этих пьяных отморозков. Теперь она проклинала себя в душе за легкомыслие, которое привело её в эту школу.

И вот дёрнулась дверь, и сердце Татьяны подскочило к горлу. Первым в кабинет зашёл Рябов. Чиркнула зажигалка. Потом зашёл Кирилл, а Пухлый остался стоять в дверях.

– Ангел, я пришёл за тобой! – заговорил Кудимов, осторожно заглядывая в лабораторию.

И тут Татьяна резко выскочила из укрытия и что есть силы толкнула Кирилла. В дверях она также сбила Пухлого, который не ожидал такой прыти от девушки. Татьяна выскочила из кабинета и рванула по коридору. Добежав до середины вестибюля, понеслась по лестнице на второй этаж.

– Беги, милая, беги! – кричал ей вслед Кирилл. – Нагуливай аппетит.

Она слышала, как они бежали за ней по лестнице, как смеялись, глумясь над её попытками оторваться от них. Это всё забавляло новобранцев.

– Никуда она от нас не денется, – подбадривали они друг друга.

Добежав до конца коридора, Татьяна стала дёргать рамы окон, понимая умом, что если она спрыгнет со второго этажа, то, вероятнее всего, переломает себе ноги, что, в принципе, намного лучше, чем быть растерзанной тремя отморозками. Хотелось пить, горло першило, состояние было на грани…

– Крошка, я иду за тобой. Я хочу тебя, милая! – голос Кудимова был пропитан мерзкой похотью. Этот парень давно вынашивал идею отомстить ей. – Это судьба, дорогая! Так должно было случиться, твой ботан всё правильно сделал, этот лох затащил тебя сюда для нас.

Услышав это, Татьяна прокричала про себя от гнева: «Этот подонок с ними заодно. Вот сволочь! Теперь понятно, зачем он напился».

Татьяна притаилась на лестнице под люком чердака, надеясь, что в полумраке, быть может, её не заметят.

– Колесникова… – выкрикнул Рябой. – Не играй с огнём, найдём – хуже будет.

– Да хорош орать, лучше ищите её, – скомандовал Кудимов.

Татьяна услышала, как шаги стали удаляться. Она перекрестилась, умоляя создателя, чтобы он её пощадил. Прошло минут десять, а может и больше, когда она услышала возгласы парней. Они ругались, потом снова смеялись и материли её на чём свет стоит…

Всё тело затекло, сидеть было неудобно. Решив поменять позу, Татьяна опёрлась на руку, и тут сработал закон подлости. Рука соскользнула, и Татьяна неожиданно вскрикнула, почувствовав резкую боль в пальце, которому, бедному, и так досталось. Казалось, она до конца снесла ноготь, боль была ужасная. Стиснув зубы, Татьяна решилась покинуть лестницу в поисках нового укрытия.

– Тихо! – вдруг вскрикнул Кудимов, выставив руку вперёд. – Вы это слышали?

– Да, вроде кто-то скулил!

– И кто же это мог быть?! – радостно заговорил Пухлый. – Я понял, где она! Пошли.

Татьяна уже спустилась вниз, когда на пролёте второго этажа столкнулась с троицей.

– Ну что, Ангел, приплыли? – больше всех торжествовал Рябой. – Иди сюда, моя хорошая, пора уже развлечься.

– Вам с рук это не сойдёт! – выкрикнула Татьяна, продолжая пятиться и подниматься по ступенькам наверх, таким образом загоняя себя в угол. – И если вы меня тронете, то вместо армии отправитесь в тюрьму! – продолжала она выкрикивать, в надежде отрезвить их угрозами.

– Ну, ну, детка! Что ты? Может, ещё и подружимся да тебе ещё и понравится? – Не теряя времени, Рябов бесцеремонно схватил её за талию, пытаясь свободной рукой поднять подол платья.

Татьяна ударила его по рукам и влепила ему пощёчину.

– Ух, тигрица, заводишь меня, – рассмеялся Рябов и вдруг, схватив её за волосы, толкнул на Кирилла. Кудимов, тоже заливаясь смехом, сграбастал Татьяну в тиски и полез целоваться. Девушка кричала, брыкалась. Отчаянно отбиваясь, она угодила Кириллу локтем в живот.

Согнувшись пополам, он толкнул её на Пухлого. Татьяна продолжала кричать, пытаясь устоять на ногах.

– Да расслабься! Успокойся, твою мать! – выкрикнул Рябой. – С тебя что, убудет?

Пухлый не придумал ничего лучше, как оттолкнуть Татьяну от себя. Он совершенно не понимал, что нужно делать. С остальными он был за компанию, и к ней совсем не испытывал того, что испытывали его друзья. Да, она красивая девушка, но уж слишком нереальная для него. Он всегда робел, когда друзья шутили насчёт Колесниковой, и всегда говорил невпопад.

Рябов не растерялся и снова схватил её за волосы. Резко развернув к себе, полез целоваться.

– Фу, не дыши мне в лицо, а то меня сейчас стошнит! – скривилась Татьяна с отвращением.

– Ты чё, овца! – прошипел Рябой и ударил девушку в лицо. Татьяна не удержалась на ногах и скатилась кубарем по лестнице вниз.

– Ты что?! Ошалел?! – зарычал Кудимов, кинувшись к ней на помощь. – Не перегибай палку, – процедил он сквозь зубы, буравя друга суровым взглядом.

– А то что? – огрызнулся Рябой, стараясь выдержать взгляд.

– Ничего! Говорю по делу, не борзей!

– Ну вот, приплыли! – присвистнул Семён. – Похоже, она того!

– Да нет, вроде пульс есть, – сказал Кирилл, облегчённо выдохнув.

– Хорош пялиться! Надо ноги делать! А то вместо армии и правда в тюрьму отправимся. Я же говорил, что не надо сюда идти, – процедил Рябой сквозь зубы, и его глазки хитро забегали.

– Это ты говорил?! – зарычал Кудимов, схватив парня за грудки. – Это ты, сука, из себя Рембо корчишь! Нехитро девке заехать, а ты мне попробуй, мудак!

– Да хорош вам, – вмешался Пухлый. – Она, похоже, головой ударилась. Вон кровь на полу… Хотя, надо отдать должное, смелая стерва, по бубенчикам она тебе заехала.

Ехидный смех друзей резко прервал Кудимов:

– Это вы, уроды, не поняли, что я прикалываюсь.

– Послушайте, что делать-то будем? Ведь ей, наверное, помощь нужна? – проговорил Семён, склонившись над Татьяной. – А она красивая. Я вот так близко никогда её не видел.

– Можешь сделать ей искусственное дыхание, – произнёс ядовито Рябой, поправляя толстовку. – Она от твоего перегара быстро придёт в себя.

– Ага, или совсем кони двинет, – добавил Кудимов.

– Короче, надо уходить, понты сейчас не катят, – проговорил со злостью Рябой, поглядывая на Кирилла исподлобья. До этого дня он никогда не кидался на него с кулаками. Значит, эта девчонка его зацепила всерьёз. Зачем тогда их позвал с собой в эту школу? Непонятно?!

– Короче, если что, нас здесь не было, – сказал Кирилл, предложив стереть отпечатки. Они тут же принялись вытирать перила и те ручки, за которые хватались. – Ещё раз, для особо одарённых. Нас здесь не было! И на всякий случай позаботьтесь об алиби, мало ли что…

***

Татьяна очнулась от резкой боли в голове. Осмотревшись, поняла, что находится на лестнице одна. Кровь из носа залила всю одежду. Руки в крови, губа успела распухнуть. На затылке небольшое рассечение. В таком состоянии она ни за что не появится дома. Зная свою маму, она решила сначала пойти к подруге, чтобы умыться и привести себя в порядок. В милицию решила точно не идти – стыдно, да и сама виновата. Самое главное – обошлось, не тронули, а синяки и шишки вскоре заживут.

Прислушиваясь к звукам, Татьяна осторожно вышла в вестибюль. В школе было достаточно тихо, как будто бы и не было тех идиотов, которые потешили своё тщеславие… Татьяна выскочила на улицу и решительно шагнула в сторону дома подруги. Проходя мимо заброшенной водокачки, она вдруг услышала шаги за спиной. Татьяна прибавила шагу, она уже почти бежала. Шаги были совсем рядом, она даже слышала тяжёлое дыхание и резкий запах алкоголя. Татьяна боялась обернуться, она бежала, не разбирая дороги, ветки жёстко хлестали её по лицу, но останавливаться нельзя. Ещё рывок – и вот она почти у дома своей подруги. В следующий момент подсечка, и она падает лицом в землю, как подкошенная. Кто-то тяжело навалился на неё сзади, грубо затыкая рот ладонью.

– Смешная ты, – услыхала она приглушенный до хрипоты грубый мужской голос.

Татьяна попыталась вырваться, но, почувствовав резкий запах хлороформа, провалилась в чёрную пустоту.

Глава 5

– Иван?! – выкрикнула женщина достаточно преклонного возраста, поманив мужчину в дом. – Она очнулась, иди к ней!

Открыв глаза, девушка не понимала, кто она и где находится. Тело не слушалось. Левая нога забинтована до щиколотки, голова перевязана, шея не двигается. Корсет фиксировал её так, что она могла только двигать глазами.

Мужчина закончил ковыряться в стареньком мотоцикле с люлькой, помыл руки и направился в дом.

Он подошёл к кровати, где лежала незнакомка. Та, в свою очередь, водила глазами, рассматривая небольшую комнату, обставленную довольно скромно. Кроме кровати, где она лежала, стоял круглый стол, два громоздких стула, маленькая этажерка с десятком книг. В углу напротив – небольшой цветной телевизор. Скромненько, но достаточно чисто. На стенах однотонные бежевые обои. Пара репродукций картин на стене, придавали комнате уюта. На стене напротив висел портрет девушки с грустными и безумно красивыми глазами цвета ненастного неба. Её каштановые волосы тяжёлым каскадом раскинулись по плечам. Что-то было в этом портрете чарующее – завораживающее.

– Ну что, как ты себя чувствуешь? – спросил незнакомец, отсоединяя капельницу.

– Вы кто? – еле слышно спросила девушка, облизав пересохшие губы.

– Я Иван, – тихо ответил тот и, улыбнувшись, поднёс к её губам пиалу с водой. – Пей, милая. Только понемногу, – ласково добавил он.

– А кто я? – вдруг неожиданно спросила незнакомка.

– М-м-м… – на миг опешил мужчина. – Ну… что ты очень красивая и молодая девушка – это точно. А вот кто именно? Будем вспоминать потихоньку. У тебя серьёзная травма головы, неудивительно, что ты не помнишь ничего. Ты только не расстраивайся. Здесь тебя никто не обидит, поверь.

– А что со мной произошло? Почему я вся в бинтах?

– А давай я тебе позже отвечу на этот вопрос, когда ты немного освоишься. А пока тебе надо немного поесть. Сейчас придёт Валентина Петровна и покормит тебя куриным бульоном. Так что не напрягайся, а набирайся сил. – Мужчина располагающе улыбнулся и вышел из комнаты.

Минут через пять, пришла женщина преклонного возраста, на вид ей было лет семьдесят. Старушка довольно шустро передвигалась по комнате, внушая определённое спокойствие и доверие. Женщина мило улыбнулась, поставив миску с бульоном на стол.

Почувствовав запах еды, девушка шумно сглотнула.

– Ну вот, моя хорошая, – проговорила участливо старушка, – так-то лучше, а то негоже голодной лежать. А я тебе вечером кашки сварю. Ты овсянку-то любишь?

– Да я и не знаю, может и люблю.

– Так ты чё, вообще ничего не помнишь?!

– Выходит, вообще, – вздохнула незнакомка, пытаясь не расплакаться.

– Ну-ну, ты так не расстраивайся, я тебе телевизор включу, может чего и напомнит тебе. Говорят, в Москве такое творится, может по новостям покажут.

– А что именно творится в Москве?

– Да не знаю я, какой-то переворот, – пожала женщина плечами. – Танки по Москве разъезжают, а дом правительства вообще сожгли, столько народа погибло, говорят. – Старушка тяжело вздохнула и добавила: – Хорошо, что мы далече от Москвы.

– А насколько далече? – переспросила незнакомка, чтобы хотя бы определить местность, где она находится.

– Так это под Владимиром, Дубровский район, деревня Большие Осинки.

Девушка наморщила лоб, но название Большие Осинки ей ни о чём не говорило. Разочарование отразилось на лице и, зажмурившись, она тихо простонала в себя.

***

В этот день мужчина больше не заходил в комнату, и девушка не на шутку перепугалась. И когда вечером женщина принесла ужин, она несмело спросила:

– А где ваш, этот… ну кто он вам?..

– Ваня, что ли? Ты про него спрашиваешь, да?

Девушка кивнула, и поняла, насколько ей мешает корсет.

– Послушайте, у меня что, перелом шеи? Почему она у меня не двигается?

– Да нет, что ты! Иван Захарович тебе швы наложил на шее и корсетом зафиксировал, – пояснила женщина. – Да ты не переживай, через недельку снимет швы, и всё будет хорошо. Тебе повезло, что артерию не задело, видать в рубашке родилась.

– Так вы не ответили, где Ваня?

– Ну, тебе он, скорее всего, дядя Ваня, а лучше Иван Захарович, – подметила она, посмотрев на девушку исподлобья.

– Ну… дядя Ваня, – повторила незнакомка, пытаясь немного ослабить корсет.