Антидемон. Книга 20

Только подумал про это, как Джоан предложила:

– Давай, Эйсон, отправимся в тот маленький ресторанчик в Рарборхе, который нам так понравился во время свадебного путешествия?

Немножко помедлил с ответом. Адские демоны, конечно, я понятия не имею, что это за ресторанчик. Раз Джоан говорит, то значит, когда-то мы там были. Видимо, ей понравилось, ну и слава всем богам. Мне-то есть чем еще заняться, чем все ресторанчики с хорошей пищей по всему миру запоминать… Но главное, что Рарборх в Хельском королевстве, которое в саммите против сектантов участвовало. Значит, сгодится.

Жене, конечно, такое говорить я не стал. Просто сказал, что это великолепная идея. Туда и отправились порталом. Завтрак еще не был закончен, когда передо мной всплыл вызов на принятие коммуникационного портала.

– Кажется, начинается, – сказал я Джоан, одобряя вызов.

– Я говорю с его светлостью графом Вартегским? – уточнил у меня какой-то хорошо подстриженный мужик в дорогом камзоле, которого я раньше никогда не видел.

– Все верно, это я.

– Это поверенный графа Вагриуса.

И дальше начался какой-то словесный поток. О недопустимости вмешательства в права частной собственности и вторжений на территорию своих соседей, о правилах добрососедства и тому подобное. Какая-то юридическая лабуда.

Не выдержав, спросил собеседника:

– А какой-то переход к сути вопроса, по которому вы меня потревожили во время завтрака, у вас намечается? Даю пять секунд, потом отменю портал.

Нимало не смутившись, пафосный собеседник наконец-то перешел к сути вопроса.

– Информирую вас, что завтра в десять утра в городе Барденге состоится заседание высокого королевского суда Хартении по округу Гостинд, на котором вы будете ответчиком по нападению ваших подданных на владение графа Вагриуса. Но если вы готовы признать обоснованность обвинений в адрес ваших крестьян, то все можно решить в рамках частного соглашения – не привлекая королевский суд.

– И какова цена вопроса?

– Мой господин, граф Вагриус, готов удовлетвориться суммой в двести тысяч золотых монет. Или принять земельные владения, с территории которых состоялось нападение на его вотчину, в дар, для того чтобы замять этот инцидент.

– В дар могу передать только от дохлого осла уши, – не очень любезно ответил я. – Увидимся в суде.

Отключив его, я сказал:

– Ну вот, теперь понятно, что и как они хотят провернуть. Как позавтракаем, сразу и займусь этим вопросом.

Юрак только хмыкнул, покачав головой. Типа, ну ты, Эйсон, молодой да ранний! И верно, я именно такой.

Суд, значит, будет проходить в этом Барденге. Скорее всего, это ближайший город к нашим феодальным владениям… Отлично, значит, туда нам и надо. Вернее, туда надо мне.

Попросил Седнеша открыть портал в этот городок. А Джоан сказал:

– Я тут какое-то время буду занят, собирая информацию об этом графе. Так что ты уж пока что займись нашими делами в обычном порядке. А то больно много чести будет для местного провинциального графа, если ты мне будешь помогать. Ты все же королевская племянница…

Разумеется, Джоан все поняла правильно. Что мне надо заняться делами, свидетелями которых не должны быть ни Седнеш, ни Юрак. А днем они неотъемлемая часть ее сопровождения. Так что никаких возражений с ее стороны не последовало.

Разумеется, в этом небольшом городке ни мы, ни грандмаги никогда не были. Пришлось вернуться в мою новую графскую вотчину, в которой местные быстро описали грандмагам местность около городка, чтобы они могли открыть туда портал.

Попрощался со всеми и отправился в этот городок.

Вначале подумывал сразу отправиться к судье. И переговорить с ним по-дружески тет-а-тет при помощи «Болтуна». Когда затевают подобную комбинацию, можно ожидать, что судья будет подкуплен. Это разумно с точки зрения логики – мало ли какие аргументы сможет предъявить другая сторона в таком деле, где все откровенно шито белыми нитками. Не так и трудно догадаться, что я могу схватить за шиворот старосту в деревне, где все это произошло, и узнать о том, что он получил взятку за способствование провокации соседа… И судья должен быть готов закрыть глаза на это, отказавшись от беспристрастности в рассмотрении улик.

Так… Но все равно же мне нужно собрать побольше информации по этому соседскому графу. А значит, сначала нужно плотно пообщаться с его ближайшим помощником или помощниками. В принципе, не удивлюсь, если той информации, что я соберу при помощи «Болтуна» от этих помощников, вполне может оказаться достаточно, чтобы никаких проблем, даже с подкупленным судьей, у нас уже не было. А хотя, наверное, все равно подстрахуюсь, и с судьей тоже отдельно поболтаю. Но начну все же с помощников графа.

Зашел в ближайшую забегаловку. Несмотря на относительно раннее утро, здесь уже сидели за столами несколько местных забулдыг. Подсел к одному из них, выбрав того, во взгляде которого жажда выпить явно контрастировала с его материальными возможностями оплатить выпивку. Проставился ему местным пойлом и начал расспрашивать. Всем забулдыгам известны законы подобного общения. Пока ты говоришь то, что интересно собеседнику, тебе будут наливать. Закончится все, что ему интересно, на этом закончится и выпивка. Так что я задавал вопросы про дела графа Вагриуса, а мой собеседник, на всякий случай периодически оглядываясь, чтобы убедиться, что никого рядом нету, заливался как соловей. Это тот случай, когда нет никакой необходимости в «Болтуне», язык прекрасно развязывает обычное спиртное…

Я узнал, что ближайший помощник у графа только один. Это барон Ростиг, большой каменный особняк которого находился совсем неподалеку от этой забегаловки. Он уже лет пятнадцать как верой и правдой служил графу. А первоначально бароном не был, это граф добыл ему титул лет десять назад. Граф и барон чрезвычайно влиятельны в Барденге. Им много что принадлежит в городе, ходят слухи, что у графа Вагриуса и в банке лежит много золота.

Информация быстро стала повторяться, но я терпеливо спаивал собеседника, пока он не свалился носом на стол и захрапел. Ни к чему мне, чтобы, будучи относительно трезвым, он после нашей беседы пошел к людям графа Вагриуса в надежде разжиться денежкой и от них, предупредив, что кто-то чужой ходит и расспрашивает про их дела. Уходя, дал владельцу забегаловки серебряную монету, велев не тревожить моего собеседника до того, как я вернусь. А то знаю я их – выволокут на улицу, да еще и холодной водой обольют, чтобы протрезвить, приведя в состояние, которое для него сейчас совсем лишнее.

Сразу после состоявшейся беседы я решил нанести визит этому барону, в надежде, что он сейчас будет у себя. Барона на месте не оказалась, но его прислуга сообщила мне адрес ресторана, в котором он в данный момент изволит завтракать. Я счел необходимым немедленно присоединиться к этому позднему завтраку.

Вошел в ресторан, который, как я уже узнал, считается самым лучшим и дорогим в этом городке. Ну так себе по внешнему виду, хотя нужно учитывать, что и город не из самых серьезных в Хартении. Если в список из пяти сотен городов по размеру населения войдет ближе к концу, то уже хорошо.

Легко нашел по имевшемуся у меня от забулдыги описанию барона. Сорок лет, плечи широченные, похож больше на богато одетого громилу, чем на аристократа. Ну так это и есть громила, за специфические услуги для своего графа ставший аристократом. Знал я и то, что у него сейчас восьмой разряд. Значит, в молодые годы разряд был вообще мизерным, как и резерв, не дав возможности поступить в любую серьезную магическую академию и получить по окончании титул эсквайра. Ну либо наклонностей к обучению у него совсем не было, сразу пошел в бандиты, к примеру, у которых маг даже с крохотным резервом и низким рангом в большом почете. Сомневаюсь, что в портальные охотники, учитывая, с какой опаской во взгляде местный алкоголик рассказывал о нем…

Вполне может быть, что восьмой разряд – это его потолок, учитывая возраст. В маленьких городах наподобие этого любой феодал всегда в центре обсуждения, ему трудно что-то утаить из такого вот рода информации…

Глава 3

Без всяких церемоний я сел перед бароном таким образом, чтобы загораживать его собой от слуг, которых приметил у входа. Несложно догадаться, что они ждут именно его, если у них одежда тех же цветов, что и герб на его камзоле. По размеру герба, кстати, сразу и видно, как важно Ростигу, чтобы все видели, что он барон. Он раза в два больше того, что принято изображать на одежде титулованных лиц. Зато людям удобно – можно сразу определять по внешнему виду выскочек…

– Но позвольте, – возмутился барон, – мы же совсем не знакомы!

Ожидал, что он возмутится в более крепких словах. Видимо, сдерживающим фактором стала моя дорогая одежда. Значит, свое место барон знает и опасается перейти дорогу кому-то более серьезному. Умеет Вагриус подбирать себе слуг, это явно не примитивный костолом, а и соображать умеет.

Знакомиться с ним я и не собирался, поэтому просто распылил перед его носом порошок «Болтуна». Если бы он в этот момент помалкивал, то у него был бы шанс его не вдохнуть. Но поскольку он оживленно продолжал меня информировать о том, что он со мной не знаком, то пришлось вдохнуть практически все. Я уже так наловчился в последнее время орудовать этим порошком, что доставил его к носу собеседника прямо в тот момент, когда он собирался вдохнуть. А дальше, само собой, наш разговор перешел уже в совершенно дружеское русло. Так что когда его слуги, заподозрившие по возмущенному тону барона, что что-то не так, подскочили к нашему столу, то застали нас уже за совершенно дружеской беседой и были немедленно отосланы Ростигом обратно к дверям ресторана.

Впрочем, долго они там не задержались. По моему указанию барон потребовал у них раздобыть бумагу и перо с чернильницей. Времени у нас было на разговор не так и много, так что я решил, что ему стоит сразу же и записывать самые интересные факты, что у него имеются. Отдельно чистосердечные признательные показания для суда по той афере, что они с графом устроили в мой адрес. И отдельно то, что может заинтересовать королевских следователей Хартении в отношении различных неблаговидных деяний, которые граф и его помощник совершали в последние годы.

Много там было интересного… Ростиг писал и писал… Сколько же они всего противозаконного совершили… Но когда я заподозрил, что барон вот-вот отключится, пришлось его прервать. Отдал ему последний приказ, и он тут же снова подозвал своих слуг.

– Подгоните мою карету поближе к ресторану. Выполняйте, немедленно! И любые указания моего гостя, если он появится у меня дома, тоже выполняйте как мои!

Мы сели с ним в карету, где он достаточно быстро вырубился. Но главное, что карета уже следовала по его указанию в мое имение. А слугам своим барон приказал возвращаться домой.

Прибыли прямо к дому моего управляющего. Велел ему заглянуть в карету. Разумеется, он уже по гербам на карете (они, кстати, тоже были раза в два больше по размеру, чем положено по правилам приличия) определил, кому она принадлежит, и был немало удивлен тем, что барон Ростиг почему-то прибыл к нам, да еще и заснул по пути в карете.

– Барона не будить. Достать и уложить где-нибудь мирно поспать. Позднее я пришлю за ним.

Карета и кучер были в моем полном распоряжении, поэтому я велел отправляться обратно в городок. Я еще не успел переговорить с судьей.

Мне повезло, никакого судебного заседания прямо сейчас не было. И когда я прибыл к дому судьи, он был на месте.

К нему на прием я попал, представившись другой фамилией. Справедливо рассудил, что вряд ли он захочет общаться с тем, кого они завтра со своим сообщником собираются ограбить посредством королевского суда. От того же забулдыги в распивочной я знал о том, что судья является магом, но ранг у него невысокий, всего лишь седьмой. Войдя в гостиную, ускорился, опережая неспешно шедших за мной слуг. Подскочил к сидевшему за большим столом из красного дерева судье, оторопело вставшему при виде того, как я стремительно врываюсь в его гостиную, и тут же угостил его «Болтуном», когда он начал говорить. После чего нам, конечно же, снова потребовались бумага и чернила.

С судьей я работал точно по той же схеме, что и с бароном. Отдельно он описал свою роль и посулы графа в этой афере против меня. Отдельно расписал все свои предыдущие прегрешения, часть из которых были совершены в преступном сотрудничестве с графом, но далеко не все. Судья ожидаемо оказался тем еще затейником. Информация о совершенных преступлениях лилась из него просто потоком. Слушая все это, я быстро понял, что у местных жителей в последние пятнадцать лет, которые он служил в этом округе судьей, никакой надежды на справедливое правосудие не было в принципе. В любом судебном споре побеждал тот, кто предусмотрительно заносил ему перед судом кошельки с золотом. Ну, либо тот, кто занес больше кошельков с золотом, чем его противник.

Рассудил, что такое возмутительное пренебрежение правосудием необходимо наказать. Так что последним распоряжением судьи перед тем, как отправиться спать, был приказ слугам проводить меня в подвал и показать мне его тайную комнату. После чего не чинить никаких препятствий в отношении ее изучения. Мол, он сильно задолжал посетителю, и тот сам возьмет то, что он ему должен.

Видно было, что его слово ни малейшему сомнению слугами никогда не подвергается. Несмотря на то, что ситуация была крайне сомнительной, они провели меня в подвал к его тайной комнате и тактично держались подальше, пока я обносил судью. Тайная комната только так, по сути, называлась, спрятана и защищена она была отвратительно. Если даже слуги знают о твоем тайнике, это уже не тайник. Но уж слишком судья привык к безнаказанности, что давала ему должность королевского судьи…

Чертовски удобно, когда у тебя есть с собой пространственное хранилище, учитывая, сколько золота он набрал за счет взяток за все эти годы. Иначе понадобился бы небольшой караван, чтобы вывезти его. Как выяснилось в нашем разговоре, он и сам не знал, сколько у него там золота накоплено. Ему вполне хватало удовольствия, что он получал, заходя внутрь и любуясь этой все больше растущей грудой кошельков… Жизнь в провинциальном городке по высшему разряду обходится недорого, вот у него и не было повода часто залезать в свое хранилище…

Закончив с очисткой помещения от золота и всего остального, что он считал ценным, включая дюжину неопознанных артефактов, вышел к слугам.

– Я прибыл из столицы предупредить судью о том, что правда о его прегрешениях вышла наружу при королевском дворе, увы, и с этим уже ничего не поделать… Наверное, вы краем уха слышали, как сильно судья раскаивается во всех злодеяниях, которые он совершал за годы неправедного судейства, – сказал я им, совершенно не заботясь о том, слышали они или нет, потому что во время нашего разговора все-таки держались они достаточно далеко. – Судью будут судить совсем скоро. И в этом случае суду понадобятся показания его слуг. Если хотите, я могу более подробно рассказать, как именно королевские палачи добывают показания слуг, когда нужно посадить королевского судью.

Оба возрастных слуги побледнели, услышав это. И почему-то не стали от меня требовать никаких подробностей этого процесса.

– Поэтому вы очень поможете и себе, и судье, если возьмете вот это золото и исчезнете как можно дальше из этого места. Чтобы королевские палачи и его подручные точно не могли вас найти и добыть из вас те сведения, которые окажутся очень вредны для судьи, – сказал я, протягивая каждому по кошелю с тысячей золотых монет.

Они так поспешно взяли золото и отправились к двери, ведущей из здания, что я понял – моя уловка сработала. Когда судья проснется, слуг он точно около себя не найдет. А если у них есть хоть какое-то соображение, то он уже никогда их не найдет. Денег я им дал достаточно, чтобы и купить где-нибудь в удаленной провинции дом, и открыть какой-то небольшой бизнес, который будет их кормить. Ну и у них есть часов пятнадцать-шестнадцать форы, пока судья не проснется.

Вроде бы я уже достаточно подготовился к завтрашнему судебному заседанию, с моей точки зрения. Но дела все же еще не были полностью закончены в этом городке. Барон много всего награбил, участвуя в аферах, задуманных его господином. Надо помочь ему избавиться от лишних ценностей, чтобы они не отягощали его совесть…

Слуги помнили приказ Ростига выполнять любые мои приказы. Так что не помешали мне ни найти два его тайника, ни извлечь из них все содержимое. Неплохо так попиратствовал барон за годы преданной службы, тысяч сто золотых монет я у него изъял… Жаль, но артефактами он вообще не увлекался. Зато я нашел коллекцию золотых фигурок из пятнадцати штук.

Со слугами барона разыграл ту же сцену, что и со слугами судьи. Они взяли золото и рванули из дома, обогнав меня.

Так… Что делать с бароном? Оставлять у себя в имении нельзя. Граф Вагриус может узнать о моем к нему визите и исчезновении своего помощника. Начнет копать – узнает и что барон в карете отправился в мое имение. С него станется попытаться нагрянуть в мое имение, чтобы вызволить своего помощника. Наглости хватит. Наймет какого-нибудь архимага, если своего нет, да и пойдут под скрытом все обыскивать…

Барон, конечно, все показания заверил своей магической печатью, но отдавать его в руки Вагриуса не стоит. После того, как я представлю на суде его показания, он же его убьет… Не поверит, что он сам ничего не помнит. Да и ни к чему мне, если и поверит. Догадается тогда, что у меня есть способ заставлять говорить правду, а это очень ценная тайна. Ее и продать можно будет кому-нибудь могущественному. Кому-то, кто решит сам вытрясти из меня эту тайну. Нужны мне новые могущественные враги? Уверен, что нет.

Так что вернулся в свое имение. Велел погрузить сонного барона в свою карету, обрызгал его вином сверху донизу, чтобы от него ощутимо несло. Кучеру велел править к тому месту в моем лесочке около имения, где меня через полчаса должен подхватить Седнеш. Сначала он, конечно, сделает запрос по коммуникационному порталу, мало ли я не успел управиться со всеми делами в назначенный срок.

Когда портал открылся, карету бросил в лесу, а спящего барона мы с кучером потащили, взяв под руки.

– Помощник графа Вагриуса, согласился с нами сотрудничать, – объяснил я Седнешу, когда мы вышли из портала около здания Академии Дерзких.

Принюхавшись, он поморщился и сказал:

– Зря тот использует алкоголиков для своих афер.

– Для него зря, для меня – самое то! – бодро ответил ему. – Завтра на суде использую его показания против Вагриуса…

Кучер, услышав, что его хозяин согласился выступить против графа Вагриуса, побледнел. Иллюзий о характере графа у него явно не было. Так что я понял, что от него тоже можно избавляться.

Велел ему положить барона пока что на лужайку и сказал кучеру:

– К графу Вагриусу тебе вряд ли стоит после такого возвращаться, согласен?

У него тоже никаких сомнений по этому поводу не было. Получил свою тысячу золотых монет и был отправлен Седнешем по моей просьбе в глухую провинцию Нумеронга.

– Барона, может, туда же? – спросил меня грандмаг, окинув презрительным взглядом безмятежно храпящего Ростига.

– Сразу после суда и отправим. Чтобы не успел передумать.

Как раз и пригодилась одна из клеток для питомцев, что уже почти успели соорудить в подземелье Академии Дерзких. Там еще были дыры, сквозь которые смог бы пролезть маркон, но барону его габариты точно не позволят это сделать. После того, как разберусь с Вагриусом, поблагодарю барона за то, что он раскаялся в своих прегрешениях и помог прищемить хвост своему хозяину. После «Болтуна» он ничего помнить не будет, но, учитывая, как от него будет нести вином, поверит в то, что напился и наболтал лишнего. Зная своего хозяина, возьмет у меня деньги и будет рад, когда Седнеш отправит его порталом куда-нибудь максимально далеко от Хартении… Да, так и сделаю.

Ладно… Дел много накопилось, надо ими заниматься. Учебные дуэли, охота, в промежутках словарь эльфийский надо переписывать…

А, и да, вечером обязательно забежать к Джерелу за двумя новыми куттирометами! Он же прямо сказал, что я должен забрать их максимально быстро, чтобы не подвергать его опасности. Не в моих интересах его злить…

На заседание королевского суда мы прибыли, неспешно позавтракав перед этим в столице Эргении, ровно к десяти утра. Удобная штука все же эти порталы. Джоан с утра вспомнила про один ресторанчик там, вот мы из Аргента и отправились туда, а потом уже в Хартению.

Длинный, практически пустой зал, поглазеть на судебное заседание собралось всего-то человек десять зевак, хотя в этот зал влезло бы и две сотни. Хватило времени удобно устроиться в первом ряду. Не так и далеко от впервые увиденного мной сегодня графа, который посматривал на меня с чувством превосходства. Я нисколько не возражал. Любопытно потом будет посмотреть на него, когда выражение графского лица сменится на совершенно противоположное…

На вид, кстати, этот Вагриус вполне себе достойный подданный Хартении. Лицо честное-пречестное, держится величаво и степенно, чуть ниже меня ростом, но намного старше. Точно уже исполнилось пятьдесят…

Через минуту в зале появился судья и прошел на свою трибуну. Выглядел он помятым и озадаченным. Ничего удивительного, если просыпаешься внезапно ночью в своем доме, но ничего не помнишь о том, что произошло в течение предыдущего дня. Потом еще и обнаруживаешь, что слуги исчезли. Затем, одержимый самыми худшими подозрениями, идешь в свою сокровищницу и обнаруживаешь, что она опустела. Так что увидеть его в другом виде я и не ожидал.

Ну и, конечно, вряд ли его сильно воодушевили два грандмага рядом со мной. Он смотрел задумчиво то на них, то на графа, давшего ему взятку. Видимо, размышлял, что если бы знал, что я хожу с такими телохранителями, то запросил бы гораздо большую сумму с Вагриуса. Потому как сам граф, скорее всего, расписал ему меня как какого-то совершенно незначительного противника. Иностранец, студент… Ну кто бы сильно переживал, что получил взятку, чтобы сыграть против такого жалкого субъекта? Но такие телохранители у иностранца тут же выводили его на совсем другой уровень. Сомневаюсь, что в этой провинции грандмагов вообще часто видели, а уж в роли телохранителей кого-либо… Ну и хорошо, судья посговорчивей будет, когда начну припирать его к стенке…

Тем не менее вскоре он объявил судебный процесс открытым, все как положено. После чего вперед вышел тот самый представитель графа, который связывался со мной вчера утром. И снова начал долго и занудно излагать все то, чем вчера пытался испортить мне мой завтрак.

Но в этот раз я терпеливо дождался окончания выдвижения претензий. Куда и зачем спешить, если после определенного момента все пойдет уже по моему сценарию? Ощущал себя в роли драматурга, который присутствует на премьере своей пьесы. Публика еще понятия не имеет, что вскоре увидит, но он точно знает, что посмотреть будет на что…

Судья, важно кивнув, спросил у меня, есть ли у графа Вартегского и Эрегарского какие-то встречные вопросы?

– Есть, – радостно сообщил я суду и присутствующим. После чего выдвинул свои претензии в провокации конфликта, злоупотреблении соседскими обязательствами, заманивании в ловушку и уничтожении моих людей. И потребовал компенсации в двести тысяч золотых монет или передачи соседского имения в мою собственность за нанесенные мне оскорбления.

С места поднялся представитель графа, но сказать ничего не успел. Подскочить и заорать прежде него сумел сам граф.

– Да ты издеваешься, что ли?

Видно было, что ему хотелось добавить что-то еще оскорбительное в мой адрес, но он титаническим усилием воли все же удержался. И это он правильно сделал, дольше проживет.

– Все верно, как такое возможно? – поддержал его протест и сам судья.

– На основании вот этих доказательств, которые у меня имеются.

Я спокойно встал, подошел к судье и положил перед ним два свидетельства. Первое от моего старосты. И второе от помощника графа.

Глава 4

Судье заметно поплохело. Не самый глупый чиновник на моей памяти. Сразу сообразил, что если барон дал показания против графа по этому делу, то точно так же может дать показания по всем другим делам, где он, королевский судья, обязанный судить честно и беспристрастно, получал взятки за злоупотребление своими обязанностями. А это для него лично прямой путь в столицу, и вовсе не на повышение, а в королевскую тюрьму…

Граф, глядя на лицо судьи, понял, что что-то происходит совсем не так, как им было хитроумно задумано. Снова подскочил со своего места, подбежал к столу судьи. Выхватил у него из рук документы, причем достаточно бесцеремонно, и стал их сам изучать. В обычной ситуации ни один судья бы такой наглости не потерпел.

Но этому судье сейчас было не до таких тонкостей. Он спокойно снес это оскорбление, явно отвлеченный на то, что лихорадочно просчитывал варианты, как ему действовать дальше. А граф тем временем нервно просматривал показания своего помощника. При этом что-то бурчал под нос и время от времени злобно посматривал на меня.