скачать книгу бесплатно
– Не приходили. Наверное, теперь уж и совсем не покажутся, – с надеждой в голосе, предположила она, – может в другую деревню поехали, или совсем из наших мест ушли. А мож, сама Серафима что не так поняла, да панику понапрасну затеяла.
Через какое-то время, в дверь постучали. Стук был тихим, нерешительным и не вызвал подозрения.
– Кто там? – спросила Нина Ивановна.
– Подайте Христа ради кусок хлеба да воды напиться, – раздался в ответ приглушенный голос старой женщины.
– Наверное, опять юродивые ходят, – тихо произнесла Нина Ивановна, – я открою, напою старуху, а ты, Милентий – от греха подальше ступай к девочкам, да сидите тихо.
Как только Милентий скрылся в глубине дома, Нина Ивановна начала отпирать входную дверь. Распахнув ее, она действительно увидела на пороге старуху. Но тут же вперед из-за её спины вышел высокий, крепкого телосложения мужчина, притаившийся за косяком двери. Старуха уступила ему дорогу и, повернувшись, молча пошла прочь от дома. Незнакомец оттолкнул от входа Нину Ивановну и шагнул внутрь дома.
– Дети в хате есть? – спросил он.
– Нет, – тихо ответила Нина Ивановна и потупила глаза в пол.
– Где детей дела? – гневно взглянув на неё, продолжил тот.
– У меня их никогда не было – не способна я родить, – растерянно соврала Нина Ивановна.
Пробежав беглым взглядом по комнате, – мужчина заметил не далеко от себя в углу забытый детский ботинок. Резко повернувшись, он поднял его и, что есть сил, ударил им по лицу Нину Ивановну.
– Ты лжешь! – гневно воскликнул он, – Где дети?
– Нет, никого нет, я одна в доме. Все уехали на ярмарку в город.
– Ты опять мне лжешь – сегодня нет ярмарки! – сказав это, сектант еще раз, с большей силой, стукнул по лицу Нину Ивановну.
От удара она не устояла на ногах и упала на пол. Из ее носа тонкой струйкой потекла кровь.
– Где дети? – настаивал на своем незнакомец.
– Ты отродье, сын сатаны, – не сдержавшись, процедила сквозь зубы Нина Ивановна, – тебе в жизнь не видать моих детей.
Её слова расслышал сектант и, разозлившись еще больше, принялся бить ту ногами.
– Ах ты, сучка, подлая женщина, – выкрикивал он, нанося ей один удар за другим, – как ты смеешь оскорблять меня? Только мой бог способен навести порядок на этой грешной земле.
– Чем? Насилием и кровью? – всхлипывая, продолжала она, – Вы иезуиты, мерзкие выродки, которые не заслуживают жить.
Наклонившись к Нине Ивановне, сектант, переполняемый яростью и злобой, глядя ей в глаза, гневно прошипел:
– Запомни! Только непорочная кровь может смыть грехи с земли нашей. По-хорошему прошу, ради благого дела, приведи детей своих!
– Нет! – выкрикнула в ответ Нина Ивановна, – Убивай своих, а моих не тронь. Пусть твои отпрыски страдают за вашу религию.
– Хватит разговоров, я их сам найду, пошла прочь с дороги!
Сектант сапогом оттолкнул лежащую на полу женщину и шагнул вглубь дома. С трудом поднявшись, Нина Ивановна встала на ноги и, схватив стоявшую в углу лопату, нанесла ею удар мужчине по голове. Но ее сил не хватило даже для того, чтобы слегка оглушить его.
Почувствовав на себе удар, сектант в ярости развернулся к Нине Ивановне и, выхватив у неё лопату, ударил бедную женщину. Издав крик, она сползла на пол. Но этого ему показалось мало, и он стал наносить один удар за другим, выливая весь свой гнев на ни в чем не повинную женщину.
Крик жены из глубины дома расслышали Милентий и девочки.
– Папа, ты слышишь: там мама кричит, – испуганно произнесла Роберта.
– Там что-то случилось, – прошептала Адель.
– Да, я тоже слышу, – ответил отец, – вы сидите здесь тихо, а я схожу к маме, посмотрю, что там происходит.
Выйдя из чулана, Милентий стал пробираться по коридорам к тому месту, откуда были слышны крики. Когда же он подошел ближе, то увидел печальную картину: его жена – Нина Ивановна неподвижно лежала на полу в луже крови. Голова её была запрокинута назад, а глаза, застыв на месте, были обращены в угол комнаты. При виде жены, Милентий чуть было не вскрикнул от отчаянья и горя. Ему хотелось кинуться на разгуливающего рядом с ней здоровенного молодца, рыскающего по углам и кладовкам в поисках детей, но, вовремя сдержавшись, Милентий быстро повернул назад к чулану. Там его ждали шесть беззащитных дочерей, над которыми нависла угроза такой же расправы, какой подверглась их мать.
– Что случилось, папа? – тут же спросила Адель.
– Чужие в доме, они ищут вас, – ответил он, – вам нужно уходить. Они обшаривают все углы и закоулки, скоро доберутся и до чулана. Адель, ты старшая из сестер – тебе и выводить всех из дома. Идите тихо к задней двери, а там, через огороды к лесу. С той стороны дома надеюсь, их нет. Там доски да всякий строительный хлам, а в нём искать никого не будут. Думаю, сможете незамеченными добраться до леса.
– Папа, а что там с мамой? – перебила его Русанна.
– Вы сейчас должны думать о себе – вам грозит опасность. Не медлите, выбирайтесь из дома. Главное не забудьте: ни звука! Как мышки выбирайтесь, на цыпочках.
– А как же ты? – заволновалась Адель.
– Я задержусь, чтобы в случае чего прикрыть вас. А потом следом за вами, в лес. А в лесу уж мы не потеряемся, каждая тропка как родная, не раз хоженая. Встретимся на нашем месте у оврага. Пересидим пока там.
Милентий проводил детей до двери и вернулся обратно в дом. От их дома до леса было не далеко. Чтобы добраться туда, нужно было пройти через задний двор, пару огородов и вот он – лес. Адель тихо провела сестер через двор, указала путь, где можно незаметно пройти через огороды, приказала бежать быстро и пригнувшись к земле, а сама вернулась назад, в дом. Ей хотелось узнать, что всётаки случилось с мамой.
Войдя опять через заднюю дверь, Адель пошла, искать родителей. Подойдя не замеченной ближе к зальной комнате, она увидела через открытую дверь, прямо перед собой свою мать. Та лежала тихо, вся в крови и не издавала ни звука. А в углу напротив, куда был устремлён взор неподвижно лежащей на полу Нины Ивановны, по их семейной иконе медленно стекали красные слёзы. Испугавшись, Адель вскрикнула: « Мама!» и растерянно попятилась назад.
Этот крик услышал сектант, шаривший в соседней комнате. Он незамедлительно направился обратно, туда, откуда раздался голос девочки.
– Вот ты где! – увидев Адель, злорадно произнес он, – иди ко мне, деточка!
– Что вы сделали с моей мамой? – не думая в ту минуту о себе, всхлипывая, спросила она.
– То, чего она достойна, а тебе я приказал идти ко мне, не заставляй принуждать тебя, иначе горько пожалеешь, маленький крысенок, – грубо ответил незнакомец.
Он незамедлительно шагнул к Адель, собираясь схватить ту за руку, но в этот момент из дверного проема напротив, выскочил не успевший покинуть дом Милентий и что есть сил, ударил чужака палкой по голове. Сектант, теряя сознание, рухнул на пол.
– Что ты здесь делаешь, дочка? Почему не убежала?
– Прости, папа, я очень волновалась за маму, – испуганно произнесла Адель, вытирая кулачком слёзы, стекающие по её щекам.
– Ты ей ни чем уже не поможешь, взглянув на жену, с грустью произнес Милентий, – быстрее спасайся сама, дочка. Беги к лесу и догоняй сестёр.
Обернувшись, Адель увидела направляющихся к ней еще двух незнакомцев, которые вышли из детской комнаты. Путь к задней двери ей был перекрыт. Не раздумывая, она бросилась в другую сторону, туда, где была распахнутая парадная дверь, ведущая на улицу. Сектанты направились следом, но дорогу им преградил отец. С одним из мужчин завязалась драка, другой же продолжил преследование.
Перепуганная до смерти, Адель не знала куда бежать. Ей было страшно находиться и на улице. Привычные и родные с детства дома казались чужими, везде мерещилась беда, в то время как в доме оставался родной ей человек – отец. Заметавшись, Адель хотела было вернуться обратно в дом и спрятаться там в укромном уголке, но, обернувшись, увидела как следом за ней выбежал сектант. Дорога домой была закрыта. Ускорив шаг, Адель помчалась вперед, к домам соседей. Увидев распахнутую калитку одного из домов, она подбежала к ней, а, забежав во двор, закрыла калитку за собой на засов. На какое-то время преследователь был задержан. Но медлить было все равно нельзя – с минуты на минуту он справится с засовом и продолжит преследование.
Забежав за дом, Адель оказалась на хозяйственном дворе. Осмотревшись, она заметила еще одну калитку, выходившую на огород. А здесь, посреди двора, стояла груженая сеном телега. Не раздумывая, Адель быстро забралась в телегу и укрылась под сеном.
Вскоре сквозь маленькую щель в сухой траве, она увидела, как разъяренный преследователь выскочил из-за дома. Остановившись, он стал пристально осматривать двор, затем, заглянул в коровник и осмотрел сарай. Не найдя там Адель, он побежал к калитке, ведущей в огород.
«Только бы не вернулся, только бы не нашел!», – дрожа от страха, мысленно твердила она. Но мужчина вскоре вернулся. Не увидев девочку в огороде, он стал стучать в дом соседей. Когда те открыли, он ринулся внутрь, злобно обшаривая дом и переворачивая мебель. Вскоре, не найдя и там беглянку, он, громко выкрикивая бранные слова, вышел из дома и пошел прочь.
Глава 4
Спасение Адель
Спустя некоторое время, телега, в которой укрывалась Адель, тронулась с места и медленно выехала со двора. Адель не знала, куда едет телега, кто управляет ей. Но это сейчас было и неважно. Для неё сейчас было главное, что она уезжает подальше от этих страшных людей. Она сидела тихо, затаившись словно мышь, со страхом поглядывая через просвет в сене на улицу. На площади в этот момент было много людей: знакомых и незнакомых, все они громко кричали и ругались. Некоторые соседские женщины причитали и плакали.
Проезжая дальше, она заметила, как незнакомые мужчины начинают накидывать ветки и сучья для большого костра на краю площади. Рядом с ними толпились дети с их деревни. Перепуганные и плачущие, те жались друг к другу и звали на помощь родных. Но стоявшие рядом незнакомцы, которые, по-видимому, были приставлены, чтобы охраняли детей, палками отгоняли местное население от них. Взглянув в сторону, Адель увидела свою младшую сестру – Бернадетту. Ту, со стороны леса, тащил за одежду один из чужаков. При виде такой картины, слезы потекли из глаз Адель. «Этого не может быть, – шептала она, – почему Бернадетта не убежала в лес, где остальные сестры?» Но как бы ни было Адель в этот момент жалко сестру, страх быть замеченной и схваченной был сильнее её и помочь сестре сейчас она ничем не могла.
Сквозь слезы Адель смотрела на всё происходящее. Чтобы не всхлипнуть, она ладошкой, что есть сил, зажала себе рот и всем существом вжалась в сено. Телега с сеном медленно проезжала дальше. Тут Адель заметила, как ее соседи с другой стороны площади, вооружённые топорами и вилами, бежали к месту сбора детей. Со всех сторон доносились крики, стон и плач. Но телега, на которую почему-то никто не обращал внимания, медленно всё отъезжала и отъезжала дальше. Постепенно все звуки затихали, а вскоре уже не были слышны и вовсе.
Адель от увиденного всё ещё трясло, слёзы горячими струйками безудержно текли по щекам. А тем временем телега уже далеко отъехала от родной деревни. Когда же Адель в очередной раз выглянула из сена, то заметила, что порядком стемнело и телега едет по лесной дороге. "Лес! Здесь мои остальные сестры! – прошептала Адель, – я должна найти их!" Не раздумывая, она ловко выбралась из сена и тихо спрыгнула на дорогу. А осмотревшись по сторонам, увидела, что стоит одна в незнакомом тёмном и мрачном лесу. Телега же, которая стала для неё «кораблём спасения», уезжала всё дальше и дальше, пока мрачные сумерки не скрыли её из виду. Свернув на тропу, Адель побрела, куда глаза глядят. Главное, что здесь не было этих страшных мужчин, не были слышны крики и плач с площади. Она, часто останавливаясь, звала сестер. Но никто ее голоса не слышал и не откликался. Только совы ухали во тьме. Силуэты деревьев постепенно становились схожими с жутковатыми ночными призраками. Каждый шорох в траве, шелест листьев пугали, заставляя опять трястись от страха.
Перепуганная Адель наконец остановилась. Она перестала звать сестёр и, забравшись под большой куст, сжалась в комок от страха и холода. Она вслушиваясь во все звуки, доносящиеся из ночного леса, но вскоре, сон одолел ею и она задремала.
Настало долгожданное утро. Открыв глаза, Адель не увидела того, что выглядело таким жутким и пугающим ночью. Кругом были деревья, кусты, одетые в красочные осенние убранства. Слышались переливы птичьих песен, постукивание дятла по стволу дерева. Выбравшись из куста, она отправилась дальше, не разбирая дорог и тропинок на поиски сестёр. Она шла вперед, изредка останавливаясь, оглядываясь и звала своих сестер, с надеждой найти их. Весь этот день Адель провела в поисках, но так никого и не встретила. Ей хотелось пить и есть, но лесные ягоды совсем не утоляли голод. Вскоре, когда сумерки опустились на землю, она, обессиленная от долгой утомительной ходьбы, легла на кучу осыпавшейся жёлтой листвы у подножия дерева и задремала. Так она проспала до полудня следующего дня.
Ее разбудил лай собак. Открыв глаза, она увидела стоявших рядом с ней незнакомых мужчин. Решив, что это те чужаки, которые собирались принести в жертву детей ее деревни, Адель быстро вскочила на ноги и бросилась бежать. Один из незнакомцев, сев на коня, поехал следом. Как только лошадь настигла Адель, та, громко рыдая, упала на колени.
– Не убивайте меня, – всхлипывая, просила она, – возьмите меня служанкой к себе, я умею все делать, только не убивайте.
Опешивший мужчина первые секунды не мог понять, что происходит. Но, сообразив, что девочка чем-то очень напугана, поспешил слезть с лошади.
– Я не собираюсь тебя убивать, мы охотники и не причиним тебе зла, – попробовал он успокоить её.
Но перепуганная до смерти Адель, все еще не доверяя незнакомцу, дрожала и плакала и тихо шептала одно и то же:
– Не убивайте меня, прошу вас, не убивайте.
Мужчина подошел к ней ближе и, приобняв её за плечи, прижал к себе.
– Успокойся, прошу тебя, – мягко заговорил он, – мы не враги. Пойдем со мной к остальным, и ты расскажешь всё, что произошло с тобой и что так сильно тебя напугало.
Понемногу Адель начала приходить в себя. Толи мягкий голос и ласковые глаза вселили ей уверенность в этом человеке, толи безнадёжность, голод и отчаяние подтолкнули довериться незнакомцу. Она послушалась его и, как взрослая, за руку подошла к оставшимся на поляне охотникам. Те, ласково улыбаясь, смотрели на белокурую маленькую Адель как на бедного ни в чём не повинного зверька, попавшего в беду. Один из мужчин сразу расстелил на земле свой плащ, и предложили Адель сесть. А затем, достав термос из охотничьей сумки, напоил ее горячим чаем и накормил хлебом. Другой же незнакомец укутал её в свой теплый плащ.
Эти, совершенно чужие для неё люди, обращались с ней нежно, по доброму, боясь опять напугать и пробудить былые страхи. А ей, ещё совсем ребёнку, этого тепла и участия сейчас так не хватало. И вскоре она совсем успокоилась, перестала их бояться и изредка всхлипывать.
– Кто ты? – спросил один из охотников, когда Адель допила свой чай и согрелась.
– Я, Адель, – тихо произнесла она, – Самая старшая из сестер.
– Самая старшая? – улыбнулись охотники, – Да ты сама еще такая крошка, какие же у тебя сестры?
– Нас шесть сестер, – начала пояснять она, – самой младшей – Бернадетте четыре года, Эвелине пять, Арабелле шесть, Роберте восемь, Русанне семь, а мне уже девять.
– Да, действительно самая старшая, – засмеявшись, проговорил один из охотников, – А почему у твоих сестер, да и у тебя тоже такие странные имена? Вы не здешние?
– Нет, мы живем в этих краях – в деревне Заливное, а зовут нас так потому, что этого захотел наш прадедушка.
– А где сейчас твои родители, сестры? Ведь деревня Заливное далековато отсюда.
– Не знаю, – ответила Адель и опять заплакала.
– Что-то произошло? Расскажи нам, а мы тогда уже будем думать, как тебе помочь, – погладив её по голове и прижав к себе, попросил тот охотник, который догнал её на лошади.
– К нам в деревню приехали чужие люди, – всхлипывая, начала она свой рассказ, – мама называла их сектантами. Когда они зашли к нам в дом, мы с сестренками спрятались в чулане. Потом мама начала громко кричать и плакать, а позже я видела ее лежащей всю в крови на полу. Папа мне велел убегать вместе с сестрами, а сам пошел к этим сектантам. Сестричкам я сказала бежать в лес, а сама задержалась, мне только хотелось посмотреть, что случилось с мамой. Меня заметил один из чужаков и погнался за мной. Я очень испугалась и залезла на телегу с сеном, что стояла во дворе соседнего дома. Я закопалась в сене и так спряталась от преследовавшего меня этого страшного мужчины. Мне было видно через щёлочку, как он искал меня, но не нашёл, а потом телега поехала. В сене я, когда мы выехали за деревни, немного задремала, а когда открыла глаза – было уже темно. Мы ехали по лесу, там я и спрыгнула, надеясь найти своих сестёр. Долго блуждая по лесу, я устала, так никого не найдя и легла на траву отдохнуть, там и заснула, а потом приехали вы.
– Да, невеселая история, – протянул самый старший из охотников, которого остальные называли Иваном, – поедем сейчас ко мне в дом – с сынишкой моим познакомишься, отдохнешь, а я съезжу в вашу деревню, разузнаю там всё.
Глава 5
Новая семья
День клонился к вечеру, когда уставшие охотники подъехали к реке. Первым ехал Иван, а вместе с ним Адель. Она облокотилась к нему на грудь и от легкой дорожной тряски задремала, изредка вздрагивая во сне. Иван одной рукой обнял девочку, придерживая, чтобы та не упала с лошади, другой же рукой он держал поводья, стараясь как можно мягче вести лошадь.
За рекой, на холме показались небольшие дома, купола двух церквушек. Это и являлось тем местом, куда ехали охотники, туда, где были их дома и семьи. Подъехав к реке, они остановились – мост в этом месте был давно разрушен. С тех пор река обмельчала, и на другой берег можно было попасть не иначе, как переходя вброд.
– Адель, проснись, – тронул за плечо девочку Иван, – мы приехали.
– Приехали? Куда? – спросонья всполошилась она, – Где мои мама и папа?
– Нет, Адель, мы приехали в наш дом – он там, за рекой. Осталось только перейти ее. Отдохнешь немного у нас, а потом поедем к тебе в деревню.
Отходя ото сна и возвращаясь в реальность, перед её глазами ясно всплыли картины недавно произошедших событий, вызывая боль и страдания в груди. Иван помог Адель слезть с лошади, и она молчаливо побрела к реке. Рядом шли мало знакомые мужчины, они держали под уздцы лошадей и, увлекая их за собой, так же вели к воде. Вода была холодной. Лошади упирались, отказываясь заходить в нее.
Самый молодой и крепкий из охотников поднял Адель на руки, и первым перешел на тот берег. Последовав его примеру, следом за ним перешли остальные, ведя рядом смирившихся лошадей. После чего все опять сели на лошадей, и последний короткий отрезок пути продолжили верхом. А вскоре они уже въезжали в маленький тихий городок.
Их встречали одноэтажные и двухэтажные постройки, выстроившиеся вдоль улочек города. Около домов красовались ровно подстриженные кустарники. Среди домов просматривалось несколько не больших площадей, на которых виднелись фонтаны. Здесь же были скамейки для отдыха горожан. На этих немногочисленных площадях было многолюдно. Мальчишки резвились у фонтанов. Поддевая воду рукой, они обрызгивали играющих рядом девочек. Те, в свою очередь, вскрикивали и отскакивали в сторону, вызывая тем самым смех озорников. Здесь же рядом на скамейках сидели женщины с маленькими детьми, с улыбкой наблюдавшие, как их малыши разбегались в разные стороны от случайно долетевших до них брызг воды. В воздухе витало ощущение спокойствия и размеренности жизни.
Робко оглядывая незнакомые места, Адель чудилось, что вот-вот из-за угла выйдет её мама и, как бывало прежде, позвав к себе, крепко обнимет и посадит к себе на колени. А потом они вместе отправятся домой, и все будет как прежде. Но надежды её были несбыточны, как бы пристально она не вглядывалась в прохожих. А по улицам проходило много женщин, только их лица были ей не знакомы. Адель ловила каждый их взгляд, всматриваясь в них, ни на секунду не расставаясь с надеждой увидеть родное лицо.
Подъехав ближе к одной из площадей, Адель увидела кучку детей, играющих под деревом. Внезапно ей показалось, что среди них стоит ее сестра Эвелина. Адель попросила остановить лошадь, спрыгнула на землю и помчалась к детям.
– Эви, – закричала она радостно, – Эви, сестричка!
Подбежав ближе к девочке, она схватила ее за плечи и повернула лицом к себе.
– Я не Эви, я Катя, – произнесла испуганная светловолосая девочка и отошла в сторону.
Радостное лицо Адель в секунду изменилось, став как прежде, растерянным и печальным. Из глаз ее опять потекли слезы, она присела на корточки и, наклонив голову, громко зарыдала. Несколько детей обступили ее кольцом и молча в недоумении, смотрели на неё. Один из охотников, быстро соскочив с лошади, подошел к Адель.
– Успокойся, – тихо произнёс он, гладя ее по голове, – мы разыщем твоих родных, все будет хорошо, ты вернешься назад, в свой дом.
Он взял её за руку и увёл от детей. Дальше по улице города они уже передвигались пешком, ведя за собой лошадей. Постепенно каждый из охотников отворачивал в сторону своего дома и, попрощавшись с остальными, уходил.
Адель осталась ночевать в просторном доме Ивана, где кроме него жили ещё его жена и десятилетний сын Кристиан. На следующее утро Иван, как и обещал, отправился в ту деревню, откуда была родом Адель. Путь этот был не близким, а потому к месту он подъехал только к вечеру. То, что поведали ему местные жители, было далеко не утешительным. А узнал от них Иван следующее: от семьи Адель после ухода чужаков оставались только отец семейства Милентий, да его погибшая жена, которую схоронили утром. Все же остальные, а именно дети – пять сестричек бесследно пропали, за исключением Бернадетты – младшей четырёхлетней девочки, которую сектанты насильно увезли с собой. Да и Милентий – отец семейства после похорон так же пропал, как решили соседи – ушёл на поиски дочерей и до сих пор не возвращался.
