скачать книгу бесплатно
Противоборство Тьме
Максим Владимирович Виноградов
Противоборство Тьме #1
Обычный парень попадает в руки суккуба, но, по счастливой случайности, выживает. После этого у него обнаруживается дар, которому он не рад, и открывается почти наркотическая зависимость от демонессы. В то же время горстка не совсем обычных людей старается противостоять надвигающейся Тьме, используя для этого свои таланты. Они делают все возможное в тщетных попытках отодвинуть границы мрака и при этом сохранить души от тлетворного влияния хаоса. Не просто зло, а серость, грязь, тщеславие, равнодушие, депрессия, безумие и бессердечность – вот что пытаются победить герои, как во внешнем мире, так и внутри себя. Но они знают, что эту войну выиграть невозможно… Содержит нецензурную брань.
Глава №1. Тьма над городом
Город стреляет в ночь дробью огней,
Но ночь сильней, ее власть велика…
Этот сон снится мне очень часто, почти каждую ночь на протяжении последних двух месяцев. Закрываю глаза, стараясь яснее воссоздать в уме произошедшее.
Небольшая стоянка в лесу. Горит костер, над ним котелок с закипающей водой. На подстилке из ветвей раскинут спальник, рядом аккуратно уложен рюкзак. На этот раз я не утруждал себя палаткой, благо погода позволила обходиться без нее. Спокойно уселся на притащенном бревнышке, как раз собрался открыть банку консервов и полакомиться.
Вот появляется она. Словно солнце, озаряющее унылый пейзаж, или свежий ветерок, подувший в душный жаркий день. Раздвигает кусты и выходит на поляну прямо передо мной. Она делает это так естественно, будто мы договаривались о встрече заранее.
Я зажмуриваюсь крепче, чтобы видеть ее облик перед глазами как можно ярче.
Она выглядит потрясающе. Настолько, насколько это вообще возможно под небом. В ее внешности все – и женственные объёмы, за которые хочется подержаться, и девичья стройность, приятная глазу. Идеальная грудь, невероятно узкая талия, чертовски соблазнительные бедра. Самый безумный художник не изобразит столь выдающихся и вызывающих изгибов тела.
Она кажется невероятно близкой, доступной и притягивающей, ее взгляд обещает неземные удовольствия и манит к себе. В тоже время, есть в ней отпечаток невинности и загадочного целомудрия.
Не могу точно вспомнить цвет волос и глаз. В снах я вижу ее то голубоглазой блондинкой, то зеленоглазой брюнеткой. Иногда, как например сейчас, она приходит шатенкой.
– Привет! – говорит гостья.
Я вскакиваю и начинаю что-то лепетать в ответ. Простое «привет» выбивает из меня способность мыслить здраво. Кто она? Откуда здесь? Эти вопросы меня совершенно не интересуют. Она не произносит больше ни слова, но подсознание услужливо подсказывает – дочь лесника.
Логики в этом никакой, но затуманенный разум принимает версию с легкостью. Кто она – не главное. Главное – внешность, осанка, грация, манера держаться. Всего лишь воспоминание о ее голосе будоражит до мурашек на спине.
Она садится, я отдаю свои консервы, достаю из рюкзака хлеб, сладости, делаю чай. Я бегаю вокруг, суечусь, заглядываю в глаза, стараясь угадать и предвосхитить любое желание. Она принимает ухаживания благосклонно и это настолько заводит, что я готов служить ей всю оставшуюся жизнь.
Воспоминания путаются, появляется несколько лакун. Видимо, мозг отключался от переизбытка эмоций.
Вот она сидит у костра и, вытянув вперед руки, греет ладони над огнем. Я рядом, смотрю на нее с видом готового служить пса.
Вот она потягивается, и мои глаза расширяются от открывающегося зрелища.
Она встает, нагибается, чтобы подбросить ветку в огонь. Я, не дыша, смотрю на невероятно идеальные ягодицы. Первый раз в жизни во мне рождается желание взять женщину силой. Дергаюсь, но в этот момент она оборачивается и одним взглядом ледяных глаз осаживает мой порыв. Я опять покорен и готов служить.
Даже два месяца спустя, даже видя все во сне, я невероятно возбуждаюсь. Воспоминание о ее теле моментально приводит меня в состояние готовности.
Она подходит и небрежно целует в губы. Из головы улетучиваются последние остатки разума, я бросаюсь на нее, как дикий зверь, она обхватывает меня руками и ногами. Мы падаем на землю, срывая друг с друга одежду. Я беру ее, раз, два, не помню сколько раз. Она стонет от наслаждения и извивается змеей. Я изливаюсь раз за разом, но возбуждение не пропадает, напротив, лишь нарастает. Я чувствую, что дыхание сбивается, сердце не справляется с заданным ритмом. Она тоже это чувствует.
Толчок бедрами, я падаю на спину. Секунда – она уже сидит верхом, и мы продолжаем бешеное спаривание. Я чувствую, как последние силы покидают тело, она словно высасывает их из меня, но я этому только рад. Я хочу отдать всего себя, всю жизнь, всю энергию, разум и душу, лишь бы продлить хоть на мгновение блаженство обладание ею. Взгляд затуманивается, сознание покидает обессиленную плоть на пике наслаждения.
Открываю глаза, весь в поту. Смотрю вниз – так и есть, одеяло скомкано, трусы мокрые. Опять эякуляция от одного только сна.
– Доброе утро, Глеб! – входя, поприветствовал меня медбрат Герман, – Как самочувствие?
Бросив взгляд на одеяло и трусы, он нахмурился.
– Опять этот сон?
Молча киваю.
– Ну ладно, ничего страшного. Поднимайся, сходи в душ. Тебя главврач сегодня ждет, так что приведи себя в порядок. Трусы кинешь в стирку, чистая одежда в шкафу. После завтрака пойдешь к главному.
Я опять кивнул, Герман вышел из палаты, оставив на столе поднос с едой.
Нехотя поднявшись с кровати, я подошел к окну. На улице уже ярко светило солнце, зеленела листва, пели птички. Вот только все это казалось мне серым и неинтересным. Слишком блеклое солнце. Недостаточно яркая зелень. Тусклый день. Убогий писк птиц. Самое яркое и блистательное событие в моей жизни произошло два месяца назад, ничто даже близко не сможет сравниться с этим. Но жить надо, а значит придется заставлять себя действовать.
Сходил в душ и переоделся. Хорошо здесь, в главном госпитале Мариенвердера, завтрак вот в палату носят. И какой завтрак! Королевский, одно слово. Хотя, откуда мне знать, что едят короли. Знаю одно – в повседневной жизни я бы такой завтрак смог себе позволить явно не каждый день. Тут и бутерброды с икрой, и жареное мясо. Фрукты, овощи, соки, сладости, кофе – чего только нет.
Ем, но вкуса не чувствую, просто наполняю желудок, потому что так нужно. Чтобы жить, ходить, разговаривать – нужна энергия. Механически работаю челюстями, перемалывая пищу, а память опять возвращается к событиям двухмесячной давности.
Надоедливый треск. Гром? Нет, это звуки выстрелов! Я открываю глаза и вижу ее обеспокоенное лицо. Она встает с моего тела и, нахмурившись, вглядывается в ночную тьму. Меня лихорадит, трясет, сердце выпрыгивает из груди, дыхание с хрипом едва вырывается изо рта, но я продолжаю смотреть на нее, наслаждаясь чудесным присутствием. Звук выстрела звучит совсем неподалеку.
Она поворачивается ко мне, улыбается. У меня нет сил двигаться, но всем нутром я тянусь к этой улыбке. Для меня в ней – все! Она наклоняется и целует в щеку.
– Элькуенейти, – шепчет на ухо, потом поднимается.
Несколько шагов, и она скрывается с поляны так же легко и непринужденно, как появилась. Я полностью опустошен, раздавлен. Жизнь покидает тело, начинается агония.
Утолив голод, оставляю недоеденное на столе, умываюсь и выхожу в коридор. По широкой лестнице спускаюсь на первый этаж клиники. Чисто, я бы даже сказал, стерильно. Цветы в кадках. Для меня это не более, чем зарисовки из детского диафильма. Не замечая встречных людей, прохожу к кабинету главврача. Стучу и, не дожидаясь приглашения, вхожу.
– А, Глеб. Здравствуй, Глеб, садись, – приветствует меня главный, – Как самочувствие?
– Здравствуйте, хорошо, – я усаживаюсь на стул.
Главврач внимательно смотрит на меня и качает головой. Хороший он человек, а сейчас у него вид, как будто его вынуждают сделать что-то плохое.
– Глеб, будем тебя выписывать, – говорит мужчина, – Сам понимаешь, и так сделали, что могли. У тебя ведь обычная страховка, она и то еле покрыла лечение. Пришлось изыскивать дополнительное финансирование.
При этом он смотрит куда-то вбок. Я не сразу понимаю, что он ждет ответа.
– Спасибо, – тихо говорю я, что приходит на ум.
– Физически ты полностью восстановился, – продолжает главный, – Сила, выносливость, все в норме. Конечно, первое время нужно будет поберечься, наращивать нагрузки постепенно. Но скоро опять сможешь жить полноценной жизнью…
Он продолжает говорить, я слушаю в пол-уха, погружаясь в себя.
Выстрел звучит совсем рядом, вздрогнув, открываю глаза. Я все еще жив, едва-едва. Сквозь темноту, в слабых отблесках затухающего костра, вижу фигуру рослого полуголого мужчины. Он с пугающей скоростью пересекает стоянку, не обратив на меня никакого внимания, и скрывается в лесу. Я понимаю – он преследует ее.
Потом на поляне появляются двое: женщина и мужчина в темных плащах. Они спешат вслед ушедшему, но мужчина замечает распростертое тело.
– Эй, – окликает он спутницу, – Этот еще живой!
– Не может быть! – выдыхает женщина.
Через секунду они склоняются надо мной. Девушка, еще совсем юная, кладет руку на лоб, я чувствую, как что-то внутри сжимается комком.
– Стабилизирую! – говорит она.
Бородач кивает, быстро достает из вместительного вещмешка бутылек с бесцветной жидкостью и наклоняет его к моему рту.
– Пей, паренек! – произносит мужчина, – Жить будешь!
Я послушно делаю несколько глотков, большего организм принять не может. Жидкость приятно обжигает внутренности, вплоть до пальцев ног.
– А теперь спи! – командует бородач, я отключаюсь.
– Глеб! – главврач повышает голос, и я вздрагиваю, выныривая из воспоминаний, – О чем задумался?
– Так, ни о чем, —пожимаю плечами.
Он грустно кивает.
– Психологическое восстановление далеко не завершено, – мягко констатирует главный, – Но тут мы ничего не можем поделать. Твой случай весьма неординарный. Думаю, тебя вылечит только время. Постарайся вернуть интерес к жизни: займись любимым делом, навести друзей, отдохни от дел. Еда, алкоголь, секс, смех, экстремальные виды спорта. Сильные эмоции, вот что тебе нужно!
Я согласен, я абсолютно согласен, где бы только взять на это деньги. Впрочем, мне все равно… Поняв мое настроение, главный закругляет речь.
– Ладно, Глеб, счастливо тебе! – он взмахивает рукой, прощаясь, – Зайди сейчас к коменданту, оформишь документы на выписку и вещи получишь.
Прощаюсь и выхожу в коридор. Короткая беседа высосала запас воли, я обессиленно опускаюсь на скамейку и смотрю в окно. Мимо по улице проезжает грузовой мехмобиль. Небольшая тучка закрывает солнечный свет.
Прихожу в себя от тряски. Оглядываясь, понимаю, что лежу в кузове мехмобиля на подстилке из нескольких спальников. Рядом сидит хитрого вида мужичок с книжкой в руках. Как только умудряется читать при такой тряске? Заметив, что я очнулся, он откладывает книгу и наклоняется ко мне.
– О! Очнулась спящая красавица! – радостно ухмыляясь, заявляет он, – Как звать? Глеб? Ну как же так, Глеб, так опростоволосился!
Я качаю головой. Говорить трудно, да и не хочется.
– Ну что ты, Глеб! – продолжает мужчина, перекрикивая гул дороги, – Ты же добытчик! Сдавал ведь технику безопасности! Знаешь, кто такие суккубы? Конечно, знаешь! А что же так попался-то по-дурацки? Тебе сколько лет? Двадцать? Ну ладно, тогда еще простительно! Она поди только шаг сделала, а ты и сник сразу, да? Она же тебя чуть насмерть не затрахала!
Тут с него слетает вся веселость и продолжает он серьезно и задумчиво.
– Знаешь что, Глеб, а ведь я такого ни то что не видел, а и не слыхивал даже, чтобы так бывало! Если уж суккуб на тебя залезла, то, считай, все – труп! Выпьет всю силу насухо! Остаются от таких рожки да ножки! А чтобы живым оставила – это что-то новое!
Он снова улыбается и хитро подмигивает.
– Не боись, Глеб, отвезем тебя в госпиталь! В сам Мариенвердер! Там уж тебя быстро на ноги поставят! Хотели сначала в Бромберг везти, туда ближе, да там похуже лечение, – он смотрит на меня с заговорщицким видом, – Слушай, Глеб, а каково это, с суккубом, а?
Медленно прихожу в себя, возвращаюсь в действительность. Сколько времени я тут просидел, глядя в окно с глуповатой улыбкой? Полчаса? Час? Ладно, неважно. Встаю и шагаю к кабинету коменданта.
Захожу, здороваюсь. На меня смотрит злой, мрачный мужчина с лысой головой и толстыми руками. Смотрит вопросительно. Я представляюсь.
– А, помню-помню! – говорит он, – Глеб Штельмахер, сейчас найду твои документы. Присаживайся!
Я сажусь на одинокий стул, пока комендант суетливо копается в ящиках своего безразмерного стола и достает оттуда стопку бумаг. Он передает их мне.
– Смотри, Глеб, – говорит мужчина, – Тут документы на выписку, бумаги на страховку, квитанция с детализацией и стоимостью оказанных услуг, приходные и расходные ордера. Ознакомься и подпиши.
Я пролистываю бумаги, ставлю на каждой подпись, не читая. Мне безразлично их содержание, но раз сказали расписаться, значит так нужно.
Комендант смотрит на меня хмурым взглядом. Когда я отдаю ему подписанные документы, взгляд слегка добреет. Вероятно, ожидал, что я буду спорить и препираться, а теперь ему даже становится немного стыдно.
– Слушай, Глеб, твое лечение влетело клинике в копеечку. А страховка покрыла далеко не все! Нам пришлось продать твой пулевик, снаряжение и добытый энергон, чтобы хоть как-то отбить затраты. Понимаешь?
Я спокойно киваю. Не вижу смысла конфликтовать. Все равно ничего уже не изменить.
Комендант убирает бумаги в стол, встает и подходит к шкафу. Открыв одно из многочисленных отделений, выдвигает полку на колесах и достает оттуда толстый картонный конверт.
– Тут твои бумаги, – сообщает он, протягивая конверт, – Паспорт, лицензия добытчика, больничный лист. Вот номерок, отдашь в гардеробе и получишь одежду.
Я беру бумаги и встаю. Комендант подходит, внимательно вглядывается и вздыхает.
– Соберись, парень! – говорит он с вызовом, – Не нравится мне твое отношение! Тебе что, на все наплевать?
Да, мне наплевать. Но он ждет другого ответа, и я отрицательно качаю головой.
– Ладно, бывай! Надеюсь больше не увидимся.
Комендант хлопает меня по плечу и отворачивается. Я выхожу в коридор и иду по направлению к гардеробу.
Там заведует молчаливый старикан. Он принимает номерок, удаляется в глубину склада и так же молча возвращается с вещами.
– Переодевайся там, – старик кивает на дверь, – Больничную одежду потом отдашь мне.
Послушно захожу в раздевалку и разоблачаюсь. Рассматриваю одежду, но не наблюдаю никаких следов происшествия. Правильно, все ведь постирано и выглажено. Не нахожу ни плаща, ни шляпы, видимо тоже проданы, как самые качественные и дорогие вещи. Теперь у меня из верхней одежды только джинсы и тонкая ветровка. Быстро одеваюсь и выхожу, захватив стопку больничного барахла.
Отдаю вещи гардеробщику и направляюсь к выходу. Но не успеваю дойти до него буквально несколько шагов, когда слышу за спиной топот торопливых шагов.
– Глеб! Глеб! Хорошо, что еще не ушел! – следом за мной семенит комендант, утирая лоб рукавом, – Подожди, еле догнал!
Останавливаюсь и вопросительно смотрю на него.
– Чуть не забыл! Глеб, дознаватель просил тебя зайти! То ли показания подписать, то ли вопросы какие-то к тебе появились.
– Ладно, – покорно соглашаюсь.
Под бдительным взглядом коменданта иду к кабинету дознавателя и, постучавшись, захожу внутрь.
Дознаватель, мужчина среднего возраста, средних лет, с вполне обычной внешностью, не считая полностью седой головы, смотрит на меня и сразу узнает.
– Здравствуй, Глеб, проходи! – он указывает на кресло перед собой.
Здороваюсь, медленно подхожу и усаживаюсь.
