Сквозь високосный год. Поэтические хроники. Книга первая

Сквозь високосный год

Поэтические хроники. Книга первая

Сергей Виноградов

Фотограф Сергей Виноградов

© Сергей Виноградов, 2017

© Сергей Виноградов, фотографии, 2017

ISBN 978-5-4474-6125-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пришла зима

Такой зимы мы ждали много лет,Но вновь не оправдались ожидания.Мороз за тридцать. Снега почти нет,Но есть зато – фигурное катание!Вмиг превратились улицы в каток —Нам лишь коньков сегодня не хватает…Какое удовольствие зато!Но о тепле народ уже мечтает.Увы, народу не нужна зима…Народу подавай обратно летоВ его насквозь промёрзшие дома.Ему же потерпеть чуть-чуть советуют…Но до весны ещё так далеко —Ещё январь во всю не разгулялся…Сидеть и просто мёрзнуть – нелегко.Я ждать тепла с народом не остался.Я настежь свои двери распахнулИ в мир шагнул морозный настоящий,Как будто в детство сам себя вернул,Чтоб надышаться воздухом звенящимКак в том давно забытом январе…Мороз и солнце! Что за чудный день!Похоже, всё сошлось в календаре…Оставьте же в квартирах ваших лень!А что мороз? На то ведь и зима…И пусть она вас больше не пугает,Да и погода не сошла с ума —Скорее те, кто так её ругает……Когда-нибудь потом на склоне летКогда зима такая же вернётся,Прохожий, исполняющий балет,Чему то своему вдруг улыбнётся…Быть может, это будешь даже ты,Сегодня отвергающий морозы.И вместе с ними детские мечтыИ чьи-то замерзающие слёзы…

Поседели берёзы

Поседели берёзы.Только их сединаЛишь причуды природы,А не чья-то вина.Им, берёзам, неведомЧеловеческий страх,И не мучает совестьИх в берёзовых снах…Они даже не знают,Что вдруг стали седыми,Потому что веснойБудут вновь молодыми.Ну, а мы не берёзы,Мы обычные люди.Мы с тобою седымиНавсегда теперь будем…Но пенять на природуНам с тобой не к лицу —Наша долгая жизньПодошла уж к концу.Ну, а в ней было всё:И надежды и слёзы,И часы ожиданий,И вот эти берёзы…Мы с тобою под нимиУпивались любовью,Как берёзовым соком,Перемешанным с кровьюМолодой и горячей.Молодой и горячей —Просто мы не умелиВ наши годы иначе…Просто мы не умелиПо-другому любить,И когда отлюбили,Не смогли позабытьВкус той первой весныУ себя на губах.И какой-то неведомыйНам пока ещё страх…Страх о том, что пройдётЭто чувство когда-то.Только кто, мы не знали,Будет в том виноватым?И причём здесь берёзы,Даже пусть и седые…И напрасные слёзы…Где ж вы дни молодые?

Последнее признание

Холода. Холода наступили….Вечный холод в замёрзшей душе.Мы друг друга давно отлюбилиИ про это забыли уже…Холод в сердце. Холодные взглядыИ в словах нет ни капли тепла…Может быть, нам его и не надо —Всё равно жизнь к концу подошла.Холодеют и тело и руки.Холода. Холода. Холода…И остался лишь миг до разлуки……А тебя я любила всегда!

Вакханалия зимы

Ну, вот и снова снег идёт весь вечер…Вновь все тропинки к милой занеслоИ ждёт она напрасно нашей встречиИ зря опять выходит за село…За белой пеленой зимы проклятойИсчезло всё – и лес и горизонт…За что же мы пред Богом виноватыЗа эту круговерть со всех сторон?И почему он усмирить не можетВсю эту вакханалию зимы?А может, ты испытываешь, БожеРазлукой нас? Как долго сможем мыЛюбить и ждать. И дни и даже годы,Но ведь не век зима и этот снег.И у природы нет плохой погоды —Плохим бывает только человек……Но ждать я не хочу и мчусь я лихоК своей любви. Ты только, позови…Мне ангелы кричат: видали, психа!Но ангелам не ведом вкус любви.

Разлучница моя

Зима и не зима. То лёд, то пламя,То вдруг мороз, то дождь, что льёт с небесКоторый день. Природа шутит с нами,Хотя какой природе интерес?Её непостоянство нам известноК нему уже привыкли мы давноБыть может в канцелярии небесной,Забыв про нас, пьют ангелы вино?У них кураж. У нас одни заботы:В чём выходить на улицу опятьИ брать ли зонт сегодня на работу,А может валенки? Хотелось бы нам знать…Но связи нет не только с небесами.…И ты не отвечаешь на звонкиИ ангельскими прямо голосамиОпять одни гудки. Одни гудки…Стоим на трассе вот уже полсуток.На трассе лёд, а впереди подъём…Вернёмся мы, наверное, под утро,Но если тот подъём переживём.Мой друг «Камаз» – не хилая машинаИ не в таких бывали мы делах,Вот только жаль, нет рядом магазина,Да и с бензином тоже полный швах……Зима и не зима. Но мы не в силахХоть матом, хоть без мата изменитьВ ней  ничего… А утром ты спросила —И чем теперь смогу я  объяснитьЧто в той задержке я не виноватый?Молчу как сыч. Боюсь завраться вдруг.Боюсь, что ты пошлёшь меня обратноВ объятия нетронутых подруг…

Я иду по январю

Я иду по январю.Чудная погода!Я иду по январю —В шестьдесят четыре года…Было много январейТёплых и морозных,Когда – минус пятьдесят…Были даже грозы,Когда зимняя грозаНебо разрывала.Было много январей…Всякое бывало!Только в каждом январеНовый год был с ёлкой —Радость нашей детворе.Крики без умолкаВ моих детских январяхВспоминаю снова…Жаль, в моих календаряхРождества ХристоваНикогда не находилВ виде красной даты…Потому в те январиНе вернусь обратно!

Утки

У старого моста кормили утокИ голубей нахальных прямо с рук,Но вот однажды как-то ранним утромНе оказалось уток наших вдруг…А над мостом вороны да метелиКружили лишь. И вместо речки лёд.Знать, наши утки тоже захотелиТепла как мы. Отправившись в полёт…А мы весну ждать даже чуть усталиИ просмотрели все свои глаза,Но утки почему-то пролеталиВсё мимо нас в высоких небесах…И стало пусто у моста над речкойТакой вот в нашей жизни поворот…Не нам судить про уток тех, конечно,А вдруг они вернуться через год?

Кто – он

Сто лет назад в таком же январеВ сыром и неуютном ПетроградеЖил был поэт. Сидел в своей нореСтрадал и пил и жил лишь Музы ради…А за окном серебряный был векИ снег под солнцем ярко серебрилсяИ был поэт тот странный человек,А может быть, он только притворилсяЧто он поэт? Он в рифмах своих – Бог.Он Ангел и Предвестник дней грядущих…И скоро он напишет эпилогПро всех, про нас по Невскому бредущихТолпой слепой навстречу новым днямИ новым революциям и бедам.Не внемлем мы пророческим устам,Что натворим, пока ещё не ведаем…Зря спрашиваем: кто он – тот поэт?Он лишь поэт. К чему все разговорыБыть может жить ему осталось летВсего-то лишь до выстрела «Авроры»…А через год иль два – январским днёмТаким же, как сегодня. Днём морознымМы вспомним в каземате вдруг о нём,Поверившие в Бога. Только поздно…

Поездка в Петербург

Луна поблекла с первыми лучамиНу, вот и солнце встало за спинойА мы, минуя знаки с «кирпичами»,Несёмся в Петербург на выходной.Гаишник толстый, видно, не проснулся,И нас он явно тоже прозевал…А я в свой Петербург опять вернулся —И я опять его не узнавал.Дома, дома до неба с этажамиИ с тучами на крышах. Так и есть!И бабушка с коляской с малышамиНа переходе отдаёт нам честь…А может быть, ругает нас, как может,Что всякие тут ездят день и ночь,Увидев наши областные рожи,И я бы поругаться был не прочь…С уставшими бессонными глазамиВедь три часа дороги – не пустякМы передумать были бы и самиСейчас не прочь. Приехали. Под знак…И полчаса потом мы препирались —Штраф заплатить и сразу всем  домой…Ну, что ж они лишь к нам одним придрались?Испортили такой нам выходной!

Проклятые дни

Ты себя не виниТы меня не виниЗа такую судьбуЗа проклятые дни…Всё однажды пройдётКто – до дома дойдётНу, а нас не суди,Тех, кто в них пропадёт…Ведь и мы и ониИз одной все родниИз одной все страны,Но проклятые дниНас хотят поиметьИ сегодня и впредь,Если что и дают:Вместе всем умереть…Вместе рядом лежатьПод звездой, под крестом,В неизвестности ждать,Что нас вспомнят потом…….А потом никого —Ни меня, ни его —Лишь проклятые дниДо скончанья веков…

Вий

Последний год жила РоссияКак было в ней заведено,Читала Гоголя про Вия,А Вий был в нас давным-давно…Ходил незримо вместе с намиПо кабакам и по бегам,И в Первомай под красным знаменемВрагов бить первым предлагал.Шумела в праздники столица,Хотя и был разгар войны.И лица! Ах, какие лица!И в них ни капельки вины…А Вий вокруг ходил довольныйИ всех их в списки заносил.Ох, как им скоро будет больно!Кричать и то не будет сил…Пока же есть и хлеб и дело.Пока январь. Последний год…Но всем, как видно, не терпелосьПрибавить в будущее ход.И всем хотелось изменений —К примеру – нового царя…Но тут пришёл товарищ Ленин —Наш главный Вий. И с ОктябряЧто будет дальше, всё мы знаем…Забросим Гоголя. И вотЛишь год на новый поменяем,Пойдём – одни на эшафот —На нашу Русскую Голгофу…Другие дружною толпойВ свой коммунизм за новым богом…А мы, куда пойдём с тобой?…Сто лет стоим на перепутьеИ выбор вроде есть, и нет.Пойдут одни – туда, где Путин.Другие – лишь посмотрят вслед…

Мой дом

Спасибо маме с папойЗа то, что я родился.Спасибо маме с папойЗа то, что пригодилсяЯ городу родному,Таким, какой я есть.За то, что город этотИ мама с папой здесь…За то, что я останусьС ним тоже навсегда.Спасибо маме с папойЗа лучшие года……Что было и что будетВсё здесь – в судьбе моей.Надеюсь, не забудетВ потоке лет и днейМеня – его поэтаИ город мой потом…Ведь он не просто город —Единственный мой дом…

Поэты

Все поэты немного пророкиИ есть в них что-то от сатаны —Им не чужды людские пороки,Как и тяжкое бремя вины…Потому они часто страдаютЗа других, тех, поверивших им,Если в строчках своих угадают,Когда новый разрушится Рим…Если снова предскажут эпохеЕё скорый финал, сквозь туман…Если скажут, что боги – не боги,А их каждое слово – обман……Власть сама состоит из пороков,Но у власти есть право решать:Оставлять ли живыми пророковИли, может, позволить сбежать…Да – живые поэты опасны,Но страшнее – те на небесах.Они станут для всех несогласныхВмиг святыми у нас на глазах……Нет, поэты совсем не пророки —Они просто болеют душойЗа страну. Ту, в которой урокиПрошлых бед забывают порой.

Вопросы совести

Какое ты теперь имеешь правоСудить о том, что было, но прошло?Делить людей на правых и неправых,На тех, кто совершал добро и зло?Их нет давно – ни красных и ни белых.Зачем тебе их судьбы ворошить?До прошлого тебе какое дело?Оно ведь не мешает тебе жить?Мне совесть задаёт вопросы эти,А память моя словно трибунал…Мне, правда, хорошо на этом свете,Пока я полной правды не узнал.А если вдруг узнаю, что с ней будет,С бессовестною совестью моей?И что тогда о ней мне скажут люди,На склоне моих столь хороших дней?А может, впрямь, я не имею права?Но совесть почему-то вдруг молчит.Вдруг и она от прошлого устала?…Она же на меня донос строчит…

Повезло

Не видел я давно, чтобы так дружноНарод наш на субботник выходилИ приглашать совсем уже не нужно…Даёшь в стране субботник для водил!Валит народ с лопатами и матом.К последнему давно не привыкать…И роет, роет, роет снег лопатой —Своё авто не может откопать.А снега навалило за ночь горы.Легко и перепутать, чья гора?Пока без драк, пока дошло до споров.А кто забыл, куда ещё вчераПоставил «мерседес» свой – просто курит,А, может, ждёт, когда растает снег?Ну, что ж, пусть ждёт. А я на этой улицеСамый, видать, свободный человек.Хожу и наслаждаюсь красотою…Ни руки не болят, ни голова!Моё авто – в ремонте на постое…И до весны в ГАИ мои права…

Без меня

Я к изменчивости мираОтношусь вполне лояльно,Но в подобной каруселиКак-то мне не по себе…Я привык к стабильной жизниГде-нибудь в деревне дальней,К самому себе привык яИ привык к своей судьбе.Вы меняйтесь с вашим миром,Может, что-нибудь найдёте,Вы меняйтесь, изменяйтесь,Изменяйте – без меня!А когда всё надоест вам,Может быть, ко мне зайдёте?Сядем вместе у каминаИ тепло его огняВам тепло напомнит дома.Но давно всё изменилось,А точнее, изменилиВы себя в себе давно…Вы, без прошлого оставшись,Слишком поздно спохватились.Потому что мир изменчив.Неизменно лишь одно —Это Бог – создатель мира.Так зачем его менять?Чтоб изменчивостью мираСлабость Веры объяснять?.

Страна великих чудаков

Жил да был на свете ЧудикВ детстве весело чудил,А вокруг смеялись люди:Что он в этом находил?Не заметно Чудик вырос —Стал не чудик, а чудак.В брюках, купленных на вырост,Ну, ни дать, ни взять – простак…Но не знали эти людиНичего про чудеса.Он для них остался чудик —Ненормальный – за глаза…Ну, а он, с людьми не споря,В мастерской своей чудилИ врагам на страх и гореНечто вдруг соорудил…И однажды нечто этоВдруг рвануло на весь мирИ стал чудик для планетыВмиг не чудик, а кумир…Кто он – как-то раз спросилиУ меня. А я им так:Много чудиков в России —Каждый первый в ней Чудак!Ведь на них стоит Держава,А за ней все мы – стеной…Так, что лучше, Вам, пожалуй,Обходить нас стороной!

Мороз

По телевизору всерьёзНам всё расскажут про морозИ повторят потом раз пять:Мороз! Всего-то двадцать пять…Какой мороз, побойтесь Бога,Всего лишь холода немного —Но для страны уже беда!Жаль, вы не знали никогда,Что значит истинный мороз —За пятьдесят. И не вопрос —Как раз под самый Новый годВо всю гулял всю ночь народИ только утром он узналМороза этого финал:Замёрз газ в трубах. Это да!А остальное ерунда…А что сегодня? Минус пять?А нам: Мороз! Кричат опять…

В тот день

В тот день он умер. Отошёл от жизни.От революций отошёл и прочих дел.Была зима в своём привычном виде —Январь творил морозный беспредел.И толп осиротевшего народаЕщё пока не видно. Лишь в КремлеВожди решали чинно, благородно —Предать ли Революцию земле?Но партию предать и он не может.Так пусть живёт он – смертью смерть поправ!Родной стране бессмертием поможет,Народную любовь сполна познав…И лишь один усатый мысль лелеял:Теперь он без него не пропадёт,Уж если будет Ленин в Мавзолее —Туда товарищ Сталин попадёт!Всё вышло так, как новый вождь задумал.И красный терем вырос у Кремля,Как раз напротив нынешнего Гума…Видать, напрасно ждёт его земляТого кто умер в день январский давний…Лежит всем на показ почти сто летДавно не человек, а просто ЗнамяПобед великих и великих бед…

Баллада о вожде

Жил человечек маленького роста,Учился в школе. Задавал вопросы,Искал пути и сам их находил…И брали Зимний бравые матросыИ оказалось быстро всё и просто,А маленький невзрачный человечекИз Смольного уже руководил…Всё это будет – позже лет на десять,Но час его покуда не пришёл,Да и себя ещё он не нашёл,Да и народу был не интересен…А между тем, набрав ума и силы,Немного полысел и постарел…Жаль, пятый год в Женеве вместе с пивомПо молодости – просто просмотрел…Россия пошумела, покричала,Но без него. И спать легла опять.Не зря же он марксизм учил на «пять»И без неё решил – начать сначала,Чтоб разбудить её, как раньше Герцен,Подняв толпу – разрушить всё  мечтал….Он о России думал. Но не сердцем,Он цифрами Россию просчитал…И никогда не помышлял, не ведал,А что в его – безбожника – душе?И осенью в промёрзшем шалашеОн план другим безбожникам поведал…Потом был залп «Авроры» поздней ночью,Потом экспроприации, ЧК, царя в расходОтправил лично. Точно.Не будет же в России врать народ…И цифры, цифры – пирровой победы,И беды, беды. Слёзы. Кровь. ВойнаОставила свой след на век. А следомПошёл в стране Великий балаган…И где же ты была, Фани Каплан,Когда всё это и не начиналось?А вот и Горки и он сам – усталыйОт прошлых дел и будущих забот.И тишина. Рыдающий народ…И человечек маленький в КолонномЛежит один. Он страшно одинок…И даже с ним поступят беззаконно,Чтоб даже мёртвым – мёртвым быть не мог…Оставят зрить его – в пример потомкам,В укор другим – не верившим в Итог.Итог же оказался предсказуем:И маленький вот этот, человек,Расправившийся с первыми буржуями,Не думал их увидеть через век.Но всё пошло не так. А он лежит,Как и лежал, в своём костюме строгом.Он получил сполна, что заслужилОт партии своей. Но не от Бога…

Берёзовые сны

Помнишь, в парке мы с тобой целовались,А берёзки в парке том любовались,И завидовали нам дружно паркомИ мечтали о любви столь же жаркой…Дело было в январе в дни морозные —Целовались мы с тобой под берёзами…Нам пока что ждать весны не серьёзно,Да и мы с тобой лишь сны – тех берёзок…

Моя императрица

Январь в парадные одеждыПрироду приодеть решилИ всем наряды белоснежныеК утру с метелью вместе сшил…Берёзки стали – королевыИ клёны стали – короли,Кусты – пажи их, тоже в белом,И все придворные Земли…Зима весь мир преобразилаСегодня правит бал – она.На белый танец пригласилаДаже меня она сама…И отказать я ей не смеюИ сквозь метель я к ней лечу,Хоть танцевать я не умею,Но быть любовником хочу!Она – моя императрица —По крайней мере, дней на сто…Зиме бы надо летом сниться!Какой красивый сон зато…

Что там за краем

У нас у каждого похожие дороги,Но жизни колея всегда своя…Дороги наши топчут ноги многихИ втаптывают в грязь нас почём зря…И в нашей колее порой мы вязнемИ рвём порой сцепление с душой,Но мы, как танки, не боимся грязи,Тем более своей, а не чужой…Лишь нашей колее мы доверяем,По ней мы едем так же как живём —То лезем в гору, то с горы ныряем,Ну, а когда не едем – водку пьём…Себя лишь под колёса не бросаем…А протрезвев, опять спешим вперёд.Мы здесь одни. И мы одни решаем,Куда нас колея та заведёт.А впрочем, беспокоиться не надо,О том, что потеряем колею —В конце её – икона и лампадаИ Аллилуйю ангелы поют…Всем, кто доедет – почести и славаИ вечный рай в конце той колеи,Если налево ехать. А направо?Там будет вместо рая край земли…Поехали! Уж слишком интересно,Что там за краем – вечность или смерть?Но только жизнь не тронулась и с места:Бессмертие сначала заиметьВам надо бы – сказала жизнь смиренно —А я всего лишь жизнь. Мой кончен путь…– Но колею туда мы непременноЕщё с тобой проложим как нибудь —Моя душа сказала на прощание.Выходит, что и ей уже пора…Я вновь один. Коней небесных ржание…Шум крыльев херувимов. Скрип пера…

На Ладоге

Почти зима. Год сорок первый.Мороз. Совсем как в январе.И караван уже не первыйУходит в ночь к Большой земле…А в небе «мессеры» летаютИ те, кто в них сейчас сидят,Всё видят и, конечно, знаютКого в полуторках бомбят…Сквозь трещины по льду и сердцу,Врагам, и смерти вопреки,Мы будем жить! Вы только верьте,Сжимайте крепче кулачки!Сквозь страх, сквозь слёзы и морозыПридёт в Кобону караван!…Всё это из блокадной прозыДавно уже известно вам……Но в этот день победы славнойНа берег Ладожский придутВсе те, кто был той ночью давнейСредь бомб в полуторках на льду.И внуков приведут с собою,Чтоб знали – всё им показать,И с той же детскою любовьюСпасибо, павшим здесь, сказать…

Снег

Горы снега на дворе.Гималаи!– Столько снега в январеНам едва лиИ за год перелопатить…Может, хватитНам на этот снег проклятыйЖизни тратить!..Не даёт никто прогнозНам по снегу…Только лыжникам однимВ радость бегать.А у нас, у всех авто,А не лыжи!В пробках мыТорчим зато —Злобой брызжем…И звоним начальству вновьПо «мобиле»:Мол, чужие КАД с утраВсю забили!

Семья

Есть в родстве у меняИ хохлы и евреиБлизкие и по кровиИ по чувству вины…Если всех сосчитать —Полстраны их имеюТолько нет никогоБлиже – кроме жены…Разбросало нас времяИ проклятые войныПо стране необъятнойИ всем нам не чужой…Так и жили в РоссииТихо, мирно, достойноНи кому не мешая,Как в квартире большой…Никому не писали,Никого не искалиИмена и фамилииПозабыли давно…Уходили на небо,А они и не знали,Значит, встретиться нам,Было им не дано…Распадается мир нашНа частицы и атомыИ когда-то замкнётсяВечный круг бытия…Так давайте не будемМы считать виноватымиНи себя, ни других —Все мы с вами – семья…

Понедельник

Перегаром бензиновым отрыгают дороги.Сразу видно, что был у страны выходной…Ну, а вы, что хотели? Мы ведь люди – не боги,Мы садимся за руль, выпив не по одной!Понедельник всегда день тяжёлый для Бога —Успевают едва на Земле отпеватьТех, кто выбрал вчера прямо к Богу дорогу,Или просто решил у него побывать…Ну, а мы по обочине что-то тихо плетёмся,Не угнаться, похоже, нам за жизнью с тобой…Только ты мне в ответ: мы же к Богу не рвёмся,И не пьём, как они за удачу, с судьбой…

Первая оттепель

Январь вдруг вспомнил о веснеИ ночью чудо совершил-Висят сосульки на окне…Видать, погреться сам решил!И первой оттепели радНарод, уставший от зимы…На улицах сплошной парадИ вместе с ним, конечно, мыПо первым лужицам идёмИ даже дождь не раздражает,Но это только этим днём,А завтра, праздник завершаяУйдёт январь. Февраль придётИ возвратится всё обратно —На крышах снег. На лужах лёдИ даже думать страшноватоО том, что ждут нас впередиЕщё февральские метелиИли февральские дождиЧетыре с хвостиком недели…

Стареем мы

В понедельник нагрянул февральС неразлучной подругой метельюИ чуть-чуть похудел календарь,Как и год, на четыре недели…На четыре недели и мыПостарели, подруга, с тобою…Ты  сказала: на месяц зимы!Я с тобой согласился: тем более!Быстро в старости годы идут,Ну, а дней мы и не замечаем.Был январь где-то рядышком тут,А сегодня февраль уж встречаем…Но пока у нас повода нетДля февральской тоски и печали.Лучше я прочитаю сонет,Как с тобой мы зимой повстречались.

Грипп

Год обезьяны подложил свинью,А вроде начинался так прилично…Ругается народ: ну, мать твою!Толпясь с утра в метро своём столичном.Опять повсюду вводят карантинТакая невесёлая картина!Год високосный! Что же мы хотим —Судачат старики у магазина…Зима. И грипп пришёл очередной.Вот невидаль, да каждый год такое,Когда зимой, бывало и весной,Такое время подлое, сырое…Все разговоры только лишь о нём —О гриппе свинском. Надоело даже.Мы с Фомичём напьёмся белым днёмИ той свинье себя ещё покажем.И всем докажем: истина в вине!Но почему  спешат все к фармацевту,Как этот гражданин: настойки мне!– А алкашам сегодня по рецепту!Такие вот унылые дела:Все лечатся от гриппа, как умеют…Всё потому, скажу вам не со зла —Врачи для нас давно не Панацея…

Брат

Где теперь ты братик, брат?Почему всё так случилось?И кто в этом виноватБыл, когда мы были живы?Нет, конечно, я живой!Как живу? Так, понемногу…Ну, а ты, надеюсь, свойПуть нашёл, конечно, к Богу…Много выпито винаБыло вместе за те годыПока правил сатанаВ душах наших. Но невзгодыКто-то смог преодолеть —Что вполне было разумно…Кто-то смог лишь умеретьОт своей тоски безумной…Бог решил, что я вторымБуду в том семейном списке…Поздним вечером сырымПервым ты в свой путь неблизкийОт меня навек ушёл.Даже и не попрощался…А вопрос наш не решён:Первым кто и где сломался?

Праздник без тебя

Я тебя приглашаю сегодня мой друг на мои именины,

Посидим, погрустим, посмеёмся, поплачем чуть-чуть

И вина по чуть-чуть, а потом будем чай пить с малиной,

Много думать о том, что прошло и что надо вернуть…

Просидим до утра у камина, как было когда-то,

И мечтать про себя будем как нам всё снова начать,

И смотреть друг на друга, улыбаясь чуть-чуть виновато,

И молчать очень долго и душою неслышно кричать…

А потом ты уйдёшь, и закончится праздник так быстро,

А потом я тебя провожать, как тогда, не пойду…

И погаснут в камине надежды последние искры

И тебе на прощание с неба не сорву я звезду…

Я тебя приглашаю сегодня мой друг на мои именины,

Хоть и знаю, что ты никогда больше в дом мой,

Увы, не войдёшь

И не будешь, как было когда-то,

Вино пить со мной из малины,

Но другого такого ты себе, как я был, не найдёшь…

Влюблённый Рафаэль

Закатилось вновь солнышко наше за далёкие сосны.

День, уставший за день, снова тихо отходит ко сну,

Оставляя на завтра нерешённые мною вопросы,

Оставляя мне на ночь в утешение эту весну…

Молодую, красивую, тёплую, как была ты когда-то,

Только мне утешения с ней не найти, не найти.

И в весну ту свою и к тебе я хочу вновь обратно,

Ну, а мне предлагают с этой новой куда-то пойти…

Но в любовницы мне или в судьи весны той не надо.

Пусть ласкает она тёплым ветром других в эту ночь,

Тех, кто будут весне этой,

Словно девушке первой, так рады,

Что, познав поцелуй, за него умереть уж не прочь…

Ну, а я, как-нибудь, дотерплю до утра, до рассвета

И один без тебя провожу ночь и встречу зарю,

И начну новый день, как и кончил, с твоёго портрета,

И прелестный твой лик наконец-то я боготворю…

Судьба

Я в конюшню Судьбы посмотреть, где стоят мои кони —

Где стоят мои годы и дни, вдруг случайно зашёл,

Но привратник седой мне сказал, что я здесь посторонний.

От Судьбы я обиженный тут же на долгие годы ушёл…

Но известно нам всем, от Судьбы не уйдешь никогда ты

Когда надо она тебя сразу и быстро найдёт…

Через годы предстал перед ней я. Но в чём виноватый?

Почему мне такой вдруг достался и рок и почёт?

Но знакомый превратник почему-то меня не встречает

И конюшня пуста и не слышно в ней ржанья коней

А Судьба моя мне слишком ласково вдруг отвечает: