Адаптация

‒ Да нет! – после некоторого раздумья возразил Милович. – Освещение снаружи и внутри базы есть. Генераторы функционируют исправно, воздухозаборники и очистительные каналы тоже.

Илья всегда подмечал то, на что другие плевать хотели, особенно, когда дело касалось техники. Во время посадки он привычно пялился в окно и ничего странного не заметил.

‒ Надо придумать, как с ними связаться, ‒ раздраженно предложил Сараев.

‒ Куда торопимся? ‒ по-детски округляя глаза, выпалил Ванильный. ‒ Когда диагностика завершится, нам с Михалычем еще часа четыре с наладкой копаться.

‒ И что предлагаешь? Стоять тут, как идиоты, пока о нас не вспомнят?

‒ Давайте перекусим чем-нибудь.

‒ Мы недавно ели, бездонная яма!

‒ После «комы» каждый час в животе бурлит, – жалобно пропищал парнишка. – Вот бы закинуть в рот крошечку.

‒ Как в тебя столько лезет. Мы ж дерьмо безвкусное жрем. Что цвет, что вкус, что консистенция, ‒ отвратительные.

Строганов, подгоняемый выразительным взглядом второго пилота, собрался вмешаться в спор и предложить всем успокоиться, но замер, не проронив ни слова.

К радости присутствующих, раздались знакомые щелчки открывающихся запоров. Массивная дверь, распространяя шипящий звук и выдавая клубы пара, отъехала в сторону. Потянуло прохладой.

***

Не переступая порога, в образовавшийся дверной проем просунулась лысая голова худощавого человека в огромной маске на все лицо. Она включала в себя респиратор-противогаз и очки-хамелеоны, которые порой настолько темнели, что скорее спасали от яркого освещения, чем от опасных микроорганизмов.

‒ Извините, что заставил вас ждать, ‒ вежливо произнес незнакомец, жестом приглашая гостей внутрь синего горизонтального лифта, одного из пяти, движущихся по монорельсе, каждый в отдельном направлении. – Заработался и не сразу вспомнил, что сегодня поставка. Это – пассажирский лифт. Он отвезет нас до склада. Контейнерный транспортер во втором пролете. Кран-робот сам погрузит ящики на левитационные тележки и доставит до хранилища. Ваша задача – следить за ходом его работы и указывать ячейку подачи груза. Не перепутайте, пожалуйста, ничего.

‒ У вас карантин? ‒ уточнила Валерия, подозрительно косясь на человека в белом костюме биологической защиты. На всякий случай она стянула шейный платок и повязала на рот и нос. Это был тот редкий случай, когда доктор сама проявила инициативу и не покраснела. ‒ Нам стоит надеть маски?

‒ Нет-нет, не беспокойтесь! ‒ засуетился лысый дяденька, размахивая гигантскими руками из-за объемных рукавов. ‒ Я находился в лаборатории и так спешил, что забыл снять костюм. Уверяю, вам совершенно нечего опасаться. «Надежда» – новейший и самый надежный из существующих лабораторных комплексов! ‒ похвастался он, поочередно нажимая кнопки: сектор ‒ «Р», отсек ‒ «10». – Скоро вы сами в этом убедитесь.

‒ Я имела в виду иное… У вас прохладно… Вспышка гриппа… ‒ Псевдо растеряла былую уверенность и лепетала урывками, смущаясь и вспыхивая румянцем.

‒ И правда зябко, ‒ поддержала подругу Вертянская. ‒ По ощущениям температура чуть ниже оптимальной, градусов двадцать от силы…

‒ Спешу напомнить: за пределами станции не лето, – мужчина выглядел как человек, не расположенный к штампованным разговорам о погоде, и все же посчитал нужным пояснить: – В зимний период система отопления часто не справляется с внешними морозами. Вы как раз обеспечили нас всем необходимым для ремонта.

Незнакомец замолчал, и в кабине воцарилась неуютная тишина. Чтобы как-то себя развлечь, экипаж разглядывал мелькающую за стеклом панораму. Мимо пробегала обстановка, которую друзья могли представить разве что в мечтах: гидропонные3 оранжереи, капсулы для релаксации, до дикости реалистичный интерьерный видеомаппинг4. Причем проекции ни в одном из секторов не совпадали: где-то сосновые леса, где-то песочные пляжи, снежные вершины, морская даль. Пейзажи так естественно и гармонично вписывались в окружение, что и правда, переносили на несколько десятков лет назад в земную природу. За порядком и уютом следили роботы-уборщики, а вместо примитивных торговых палаток всюду установили бесплатные автоматы на любой вкус: хороший кофе, закуски и даже алкоголь.

Ни на одной планете представители «Симаргла» не встречали подобного размаха. Попадались обеспеченные колонии, но чтоб настолько богатые ‒ ни разу. Любуясь роскошью вокруг, Ярослава никак не могла уложить в голове, что станция высочайшего благополучия страдает от банальных неурядиц с отоплением. «Надежда» казалась идеальной во всех отношениях: дорогостоящей и ультрасовременной. Яра не сдержала любопытства и задала вопрос, волновавший всех членов экипажа:

‒ Простите за нескромность, но чем вы тут занимаетесь? ‒ лично ей на ум приходил лишь один род деятельности, способный обеспечить беззаботную жизнь колонии: они всем скопом несли золотые яйца.

‒ Мы – ученые, ‒ охотно поделился сопровождающий дребезжащим голосом. ‒ Ний ‒ уникальная планета. Воздух здесь пригоден для дыхания, но климат столь суров, что вмиг погубит слабый человеческий организм. Летом температура приемлемая – пятнадцать-двадцать градусов: гуляй себе, изучай местность. Зимой же картина заметно меняется. Температура опускается до двухсот пятидесяти со знаком минус. Нереальные условия для жизни. Без специального скафандра, мы дали ему смешное название «Снеговик», поскольку в нем действительно похожи на пышнотелых снежных баб с крошечными головами, выходить на улицу – смертельный риск! Но взгляните, до чего дошел прогресс! Благодаря выдающимся достижениям науки, «Будущее» построило на планете уникальный объект, поддерживающий безопасную для людей атмосферу. К сожалению, все рано или поздно требует обслуживания. В двух словах, то, чем мы занимаемся на Нийе: ведем исследования в области сверхнизких температур, приближенных к абсолютному нулю. Анализ позволит решить ряд проблем, связанных с пребыванием человека в открытом космосе. Боюсь более развернутый ответ вам не освоить. Пустая трата времени.

‒ Спасибо и на этом, ‒ с обидой буркнула второй пилот и грубо акцентировала, решив, что им прислали рядового сотрудника: ‒ Обычно нас встречает управляющий: необходим именной идентификационный код официального лица на документах, ‒ в подтверждение к словам девушка сунула под нос раздражающего дядьки рабочий браслет, который Анна обозначила часовым коммуникатором. ‒ Без него мы не начнем.

‒ Я и есть руководитель! ‒ сообщил уязвленный незнакомец. Он сердито стянул перчатку, обнажил морщинистую руку и оставил отпечаток большого пальца на предложенном экране. ‒ Павел Сорма к вашим услугам.

Вертянская протянула руку, желая взаимно представиться, но мужчина проигнорировал ее порыв и показательно отвернулся к окну, прекращая беседу.

‒ Что?! ‒ вполголоса рявкнула девушка на коллег, бросающих в ее сторону осуждающие взгляды.

***

Настала скучная пора технических помещений: удобных, автоматизированных до мелочей и выкрашенных в единый цвет ‒ зеленый. Тут Сорма не вытерпел и с гордостью прокомментировал:

‒ Вся рабочая зона выделена зеленым цветом неспроста. Он способствует повышенной производительности труда. Ученые «Будущего» давно это доказали.

На деле «полезный» цвет, пролетая мимо размазанным пятном, скорее раздражал однотонной монотонностью, чем побуждал к действию. Оставшийся участок пути, компания провела в утомительной тишине, поочередно зевая. Наконец, они добрались до вместительного хранилища, систематизированного с дотошной тщательностью, словно для его разработки под одной крышей собрали сразу несколько невротических перфекционистов5.

‒ Вот это запасы! ‒ восторженно пискнул Захар, озираясь с открытым ртом, из которого валил пар. В отсеках стояла африканская жара по сравнению с тем, какой лютый мороз господствовал на складе. ‒ Да вы шикуете. Это не какой-то белок быстрого приготовления, а настоящие деликатесы.

На полках действительно, и без доставки «Симаргла», разместилось достаточное количество коробок, способных обеспечивать колонию ближайший год.

‒ Кто на что учился, молодой человек, ‒ высокомерно парировал директор.

‒ А он и не глупый, ‒ хмуря лоб, заступился за подопечного Михалыч. – Просто мелкий – сирота. У него нет обеспеченных родителей, что заплатили бы за образование.

Павел избегал полемики с людьми не своего интеллектуального уровня, так что ограничился надменно задранным носом, и указал на небольшое пустое пространство.

‒ Нескоропортящиеся продукты оставьте ближе к входу, там теплее. Остальные контейнера предназначены для холодильной камеры. Надеюсь, условия хранения на судне строго соблюдались. В морозилку их не заносите. Она переоборудована в научных целях. Ни к чему мясо превращать в сосульки. Поставьте там, где есть специальная разметка. В хранилище достаточно холодно, не пропадет.

Директор поспешил удалиться.

– Подождите! – всполошилась Яра. – А как же коробки особого назначения? – на борту «Симаргла» помимо должности второго пилота, она выполняла обязанности экспедитора, отвечала за сохранность и учет груза. – Нам неприятности ни к чему. Обвините потом, что украли что-то ценное.

Сорма рассеянно забегал глазами по лицам присутствующих, соображая, о чем речь. Ничего не оставалось, как пояснить:

– У нас в наличии отдельная накладная: двадцать ящиков с высшим статусом важности и пометкой «не для складского хранения». Мы должны передать их непосредственно вам. Быть может это компоненты для починки системы отопления? – предположила Ярослава, всматриваясь в глаза мужчины под защитной маской – понял или нет, что от него хотят.

Павел понял, но выглядел озадаченным:

– Принесите их в лабораторный сектор, отсек Л3, но возиться придется вручную. Туда ходит только пассажирский лифт.

– Груз очевидно тяжелый, – оперативно вмешался Дальний, выступив добровольцем. – Мы с напарником быстро управимся.

Своей навязчивостью Демид вновь смутил директора. Но на сей раз Сорма колебался недолго.

– Конечно, – решительно согласился он, внимательно изучая громил.

‒ Я пойду с вами, ‒ моментально среагировала Вертянская, преграждая путь Дальнему и Режеву. ‒ Нужно заполнить официальную форму и…

– Толпа мне ни к чему, – отрезал Павел. – Перешлите документы на часовой коммуникатор охранникам.

– Но я второе лицо на борту космолета и…

‒ А я руководитель «Надежды», ‒ гневно перебил директор и, с невероятной легкостью для худого коротышки, сдвинул девушку с пути. ‒ И сам решу, кто и чем займется на моей станции.

‒ Я настаиваю! ‒ не унималась Ярослава, вновь вырастая на пути трех мужчин.

‒ Вы сказали «второе лицо»? ‒ сердито расставляя руки по бокам, переспросил Сорма. ‒ Кто первое? ‒ обратился он к остальным членам команды.

‒ Я, ‒ пряча глаза, как провинившийся первоклассник, но поднимая руку, обреченно сознался Строганов. Он достал сигарету и сунул в рот, чтоб успокоить нервы.

Павел презрительно скривился, не поленился подойти, и выхватил сигарету изо рта гостя.

‒ У нас не травят здоровье, капитан, ни свое, ни тех, кто рядом. Лучше позаботьтесь о поведении подчиненных, пока я не доложил в «Будущее», что вы препятствуете доставке важного груза.

‒ Но я… ‒ предприняла попытку защититься Вертянская.

‒ И научите их соблюдать субординацию! ‒ в очередной раз оборвал ее директор, багровея от злости под своей плотной маской.

‒ Я проведу воспитательную беседу, ‒ заискивающим тоном пообещал Строганов.

– Какого хрена, Аким? – возмущенно зашипела Яра, обидевшись, что напарник не заступился.

– Уделите еще минуточку! ‒ игнорируя подругу, взмолился капитан.

Вредный лысый дядька одарил досаждавшего мужчину пренебрежительным взглядом, молча вопрошая, в чем дело.

‒ Во время посадки с «Симарглом» произошел форс-мажор. Погодные условия на Нийе, мягко говоря, неприветливые. Но кому я рассказываю. Неудобно вас беспокоить, но для обратной дороги нам потребуются некоторые детали. Поскольку мы не на Земле, кроме вас поддержки просить не у кого…

‒ Мы о вас позаботимся, ‒ заверил Сорма, так широко и ехидно улыбаясь, что в его слова верилось с трудом.

‒ Обговорим сразу, что нам нужно? Бортинженеры занялись бы ремонтом и…

‒ Обсудим состояние вашего корабля после выгрузки, ‒ категорично отмахнулся Павел и прошел мимо капитана, более не слушая его уговоров.

‒ Не нравится мне этот мудак, ‒ брюзгливо прохрипел ему вслед Сараев.

Глава 3

Будучи в команде самым юным, неопытным и любознательным, Ванильный частенько совал нос, куда не просят. Вот и на «Надежде» он не смог отказать дурной привычке и, наспех установив очередной увесистый контейнер, торопливо огляделся: никого из местных, а следующего из его друзей лифт привезет минут через пятнадцать.

Парень протиснулся в узкий проход между коробками. Система видеонаблюдения его мало заботила: от чужих отбрехаться куда проще, чем от тех, кто тебя хорошо знает, да и слепых зон хватало. На встречу тянулись бесконечные ряды. Ящики возвышались ровными стопками почти до потолка, не тронутые и не вскрытые, многие покрылись пылью. Из праздного любопытства Захар выборочно изучал надписи на них: компоненты для лабораторного оборудования, мелкая техника, расходники, предметы гигиены, бытовая химия, одежда, алкоголь разных мастей, очищенная питьевая вода, соки и еда. Много еды. Одним словом, оголодавшего большого ребенка окружало море соблазнов.

Первым делом Ванильный положил глаз на напитки и продукты, которые ни за что не приобрел бы на Земле. И загвоздка заключалась не в деньгах. Товары с маркировкой «н» не поступали на прилавки обычных смертных, потому что в их состав входили настоящие фрукты, овощи, рыба и мясо, – никаких искусственных заменителей, добавок или усилителей вкуса.

Парнишка вырос в приюте. Сколько он себя помнил, его пичкали тем, что изготавливалось из искусственного сырья, выращенного в пробирке. Но и к такой пище их приучали относиться бережно. Голова шла кругом от сказочного изобилия, небрежно забытого и никем не потребляемого. Возникал справедливый вопрос: почему лучшее досталось тем, кто столь ценным богатством не дорожил? Горы вкусной еды валялись бесхозными, у многих продуктов истек срок годности. Последний факт и вынудил Захара прийти к заключению, что обитатели колонии не обидятся, если он что-то попробует на вкус. Выбор пал на песочное печенье с начинкой из смородинового варенья. Испытав благоговейный восторг, от избытка новых ощущений и взрыва вкусов во рту, Ванильный не смог остановиться. И понеслось. Он пробежал несколько рядов, чтобы его мелкое хулиганство осталось незамеченным, и аккуратно вскрыл упаковку вяленого мяса, соленых кальмаров, зеленых помидоров, пива, марочного выдержанного коньяка…

Молодой человек так увлекся, что забыл о времени. Он не заметил, как очутился возле промышленной камеры, где недавно сваливал контейнеры с мороженым мясом. Термометр на табло холодильника показывал минус восемьдесят. Кошмарный скрежещущий звук, как железом об стекло, исходивший из закромов морозилки, вернул младшего бортинженера в реальность. Он, наконец, вспомнил, где и для чего находится. Шум еле доносился, но волосы на руках Захара, в качестве предупреждения, встали дыбом. Непреодолимая сила любопытства влекла его заглянуть внутрь. Он так изумился, что забыл про вкуснейшую пачку очищенных грецких орехов в своих руках и осторожно прислонил ухо к холодному металлу.

‒ Хш-ш, хш-ш, хш-ш, ‒ нечетко, но с равными короткими промежутками, слышалось из-за стены.

Шокированный Ванильный представил, как кто-то умирает в морозилке, не в состоянии выбраться наружу. Он замахал головой, ударяя себя по шее тонкой косичкой.

– Тупица, – ругнулся на себя парнишка, понимая, что никого за стеной быть не может.

И все же Захар повторно пристроил ухо к камере: шипение то, как будто сменялось рычанием и чавканьем, то смолкало, то набирало обороты с новой силой. С завороженным выражением лица молодой человек потянулся к табло управления. В непреодолимом желании разведать, что скрывается за дверью холодильника, он дотронулся до экрана. Ванильный намеревался подключиться к обзору внутренних камер, но женский голос, разрезавший тишину, словно кнутом, заставил его подпрыгнуть, а заодно встрепенуться, прийти в чувство и скинуть с себя пугающее очарование.

‒ Какого хрена ты творишь, Ванилька? ‒ вскрикнула Вертянская, возмущенно швыряя в подчиненного собственный ботинок, ибо ничего более дешевого под рукой не нашлось.

Младший бортинженер вприпрыжку отскочил от морозилки на приличное расстояние.

‒ Я ничего не брал! ‒ не задумываясь, солгал он, считая, что все доказательства дурного поступка перевариваются в желудке.

‒ Ты вскрыл чужой провиант. В курсе, как это называется? Воровство! А знаешь, чем карается? Заключением. Спешишь в тюрьму на пожизненное?

Захар вспомнил о пакетике с орешками и решил, что раскрыт из-за него. Он незаметно спрятал доказательство за спину и предпринял неловкую попытку избавиться от него, швырнув в первый попавшийся угол.

Ярослава сделала то, что так любила ‒ завела глаза к потолку.

‒ А это что?! ‒ смахивая крошки с комбинезона неудачливого грабителя, она сердито пригрозила парнишке пальцем. ‒ Ты болван. Если кто-то пронюхает, чем ты тут занимался…

‒ Посмотри на ряды: забиты едой! Никто не заметит пропажу пары пакетиков. Зачем им столько? На станции полторы тысячи ртов, а запасов на год вперед.

‒ Плюс наша доставка, ‒ нехотя согласилась девушка. Пока она шла по следам Ванильного, тоже обратила внимание на захламленный продуктами склад. ‒ Но это тебя не оправдывает. Понесешь наказание…

‒ Ну, Яра…

‒ Аким, ‒ не слушая Захара, Вертянская при помощи часового коммуникатора связалась с капитаном, но вместо него в разговор вклинился Михалыч, бранясь, где их носит. ‒ Ладно, идем. Доложу Строганову о твоем безответственном проступке лично.

***

Строганов на провинности Ванильного плевать хотел. Он, разумеется, пожурил младшего бортинженера, пригрозил увольнением, если подобное повторится, но в душе понимал: все его запугивания – блеф. Во-первых, желающих месяцами прозябать в камере гибернации находилось немного. Они и Захара наняли с трудом, через знакомых. Во-вторых, ну и что, что сопляк украл горстку еды у тех, кто в ней не нуждался? Экипаж, что в полете, что на Земле, круглый год употреблял в пищу откровенное дерьмо. Судя по тому, что капитан видел на складе, колонисты не обеднеют.

Вертянская от негодования стиснула зубы, но промолчала. Аким часто поступал наплевательски, а она впоследствии сходила с ума в бессильной злобе. Напарница не считала Строгонова дурным человеком, но ее ужасно раздражал тот факт, что капитана в жизни волновало всего две вещи ‒ выгодно продать услуги команды и употребить что-то позабористее. Порой он брал опасные нелегальные заказы, а выкручиваться приходилось ей. Яра безумно переживала, что и на сей раз с грузом что-то не чисто.

С разгрузкой давно покончили и весь экипаж, за исключением охранников, вернулся на «Симаргл». Ни Режев, ни Дальний не явились вовремя на место встречи и не выходили на связь. Команда разбрелась по насущным делам. Сараев получил приказ от второго пилота приступить к расчету обратного маршрута, в надежде возместить потраченное на непредвиденный ремонт время. Псевдо, радуясь, что избавилась от обременительного ухаживания назойливого штурмана, решила провести инвентаризацию лекарств. А Михалыч с Ванилькой отправились оценивать повреждения и проводить мелкий ремонт.

Анна предоставила результаты диагностики, согласно которым подтвердились худшие опасения Ильи: без редких запчастей корабль не взлетит.

– Чем дольше мы задержимся на Нийе, тем выше шанс потерять следующий крупный заказ, – сетовал Строганов. До того как покинуть Землю, он договорился с одной из колоний, добывающих драгоценные металлы, прихватить на обратном пути поставку. – Я поищу местных барыг, а ты извинишься перед Павлом и еще раз попросишь помощи с деталями, ‒ распределил обязанности капитан, усиленно почесывая в затылке. ‒ Компоненты для воздушного компрессора – цель номер один. Плюс реагенты для отладки. Система очистки воздуха накрылась. Боюсь, без поддержки Сормы отыскать в свободном доступе то, что нам требуется, не получится. Если лысый козел откажется посодействовать, мы либо умрем от отравления еще при взлете, либо встретим новый год с жителями «Надежды», ‒ пошутил капитан.

‒ Ты видел колонию?! Серьезно полагаешь, местные здесь подторговывают? ‒ огрызнулась Вертянская. Идея улыбаться вредному дядьке, ей пришлась не по душе. В тайне она лелеяла надежду плюнуть ему на лысину. ‒ Они бесплатно жрут, пьют, посещают спортзал и бассейн. К чему им левый заработок при полной обеспеченности? Тут даже уборщики ‒ роботы.

‒ Ты плохо разбираешься в человеческой натуре. В любом, самом зажиточном месте, найдется жадный до одури ублюдок, которому всегда мало. Или второй вариант. Может говно за людьми и машины собирают, но вот станцию обслуживают такие же техники, как Ванилька и Михалыч. Эти и в достатке продолжат собирать железяки ради удовольствия.

‒ Это другое… Не для продажи…

‒ Поверь моему опыту: и самому ценному экспонату в коллекции есть цена. Главное, уметь договориться.

‒ Пусть так. Но почему я должна тащиться к мерзкому Сорме? ‒ жалобно захныкала Ярослава. ‒ У нас с ним общение сразу не заладилось. Махнемся задачами? Не хочу унижаться перед лысым хреном.

Помимо основной выгоды второй пилот питала крохотную надежду, поменявшись, оградить друга от соблазна пуститься на поиски дурманящих веществ. Но доводы в противовес Аким выдвинул самые что ни на есть неоспоримые:

‒ Ни в коем случае! Ты его оскорбила, тебе и расхлебывать. Уверен, пока директор не услышит слов искреннего раскаяния, запчастей нам не достать. И да, ‒ мужчина состряпал страдальческую физиономию, представляя нелепые, бездарные попытки напарницы сбить цену, ‒ коммерсант из тебя никудышный.

‒ Бесполезная трата времени, – обиженно пробурчала девушка, не желая уступать. – Не с кем тут торговать. И вообще, «Надежда» выглядит подозрительно. В коридорах гробовая тишина, ни одной живой души. Кругом сплошь роботы. Складывается впечатление, что помимо плешивого, самовлюбленного мудака, все остальные вымерли.

‒ Мы разгружали в зоне снабжения, там и не должно торчать много народа.

‒ Но дежурный-то где? В колониях персонал жизнеобеспечения пашет круглосуточно, по сменам. Мы не встретили ни одного. Вспомни девиз «Будущего»: «Непрерывная деятельность увеличивает шанс на прорыв в два раза». Корпорация ни на минуту не останавливает рабочий процесс.

Пока Строганов придумывал убедительную речь о вздорности ее опасений, Яра повисла на руке капитана и сделала то, что использовала крайне редко, – принялась умолять:

– Аким, дружище, давай не пустим на борт двух навязанных нам охранников, запремся на «Симаргле» и попросим помощь с Земли? Мне не нравятся ни они, ни это место, ни Сорма.

– С ума сошла?! – мужчина использовал пару грубых выражений, применимых не столько к напарнице, сколько к ситуации в целом. – Не слушала, что я говорил? В этом случае мы проторчим на «Надежде» до нового года. Раз тебе так неуютно на Нийе, тем более поспеши к Сорме, – категорично заявил он и уверенной походкой направился к стыковочному шлюзу.

Глава 4

Вертянская беспокоилась не напрасно: капитан выбрал жилой сектор в надежде, что сможет приобрести не только законные товары. Обычно, в центре, из-под полы, особо умелые колонисты продавали уникальный «бодрящий» продукт собственного приготовления ‒ алкоголь, сбродивший из представителей местной флоры, или смесь хорошо знакомых напитков с добавлением не менее знакомых трав и грибов, но выращенных в неземных условиях. Подобные увеселительные настойки отличались специфическим, неповторимым вкусом, и часто несли легкий эйфорический эффект, – как раз то, в чем сейчас нуждался Аким.

До сих пор Строганов держал заначку «запрещенки» под рукой, но в текущий полет обстоятельства сложились иначе. Он не соврал напарнице, сказав, что услышал о новых членах экипажа за пару минут до «комы», но умолчал, что новость ему сообщил лично президент «Будущего» – Валерьян Никольский. Последнее, что видел капитан перед тем, как сомкнуть глаза на ближайшие четыре месяца, ‒ рыскающие по помещениям «Симаргла» огни контрольного сканера. Судно досмотрели с тщательной дотошностью, изъяв все, что не предусмотрено по регламенту. Отныне его страдающую душу мог успокоить разве что дешевый коньяк, и то наполовину.

Умудренный многолетним опытом, Аким четко знал, откуда начинать поиск. Он докатился на красном лифте до центрального отсека жилого сектора, вышел из кабины и огляделся. С тем самым отвратительным чувством, когда понимаешь, что кто-то другой оказался прав, под ложечной противно засосало. Ни рынка, ни магазинов, ни людей, и даже роботов почти не заметно.