скачать книгу бесплатно
Все хором:
– Как действующие лица, товарищи ученые!
Ивакин поясняет:
– Мои содокладчики – артисты будут играть роли соответственно изображению картин на экране. А после каждого действенного примера будут включаться звуки многоголосого смеха: бурного, заразительного, вялого, хихикающего, переливчатого, булькающего, хохочущего.
Ученый секретарь совета Жадов встал и объявил:
– К защите диссертации представлены все документы в соответствии с инструкцией. Список опубликованных научных работ по теме диссертации, а именно: «Причины смеха», «Сатира и юмор в наши дни», «О некоторых вопросах комического и смешного», «Комическое в жизни и на сцене»… Биография диссертанта прилагается…
– Есть вопросы? – спросила Благова, когда Жадов закончил. Подождала немного, и, не услышав вопросов, сказала: – Приступаем к защите диссертации «Сценическое исследование некоторых концепций комического и смешного». Прошу, соискатель Ивакин.
Ивакин откашлялся, от чего голос его стал громким и он заговорил:
– Исследование комического уже является комическим. Итальянский философ Кроче остроумно заметил, что все определения комического уже сами по себе смешны. Самым ярким результатом комического и смешного является смех, «Смех – это короткие и сильные выдыхательные движения при открытом рте, сопровождающиеся характерными порывистыми звуками» – поясняет словарь русского языка… – одел маску и сквозь её глазницы осматривает всех.
Благова недовольно, громко:
– Вы защищаете диссертацию, соискатель, а не клоунство!
– Клоунство тоже составная часть комического, Елена Владимировна. – сняв маску, Ивакин прошелся по сцене, заговорил:
– Смех – признак духовного здоровья и по своей природе он демократичен. Смех очень сильное оружие, он всегда метит шельму и осмеивает, разоблачает пороки. Но не всегда смех бывает признаком комического. Смех могут вызывать самые разнообразные явления… – сделал знак содокладчикам.
Пятов набросился на Невелева и защекотал ему бока. Тот залился смехом. Засмеялась и другие.
– Начиная от щекотки и кончая действием возбуждающих напитков или веселящего газа, – продолжил Ивакин после смеха. – Но мы сейчас рассматриваем смех, не как физиологическую реакцию человека, а как эстетическую, как выраженный результат комического. – Откашлялся, чтобы голос стал громче. – Что же такое комическое и что такое смешное? В науке нет единства взглядов на эти сложные понятия, уважаемые слушатели. Действительно, одному человеку смешно, а другому плакать хочется. Один улыбается, другой серьезен до мрачности. Скажи мне над чем ты смеешься и я скажу тебе, кто ты. Ни в чем по мнению Гёте, не обнаруживается характер людей так, как в том, что они находят смешным. Но смех смеху рознь. Смех имеет множество видов и оттенков…
Пятов неожиданно захохотал. Скупо его поддержали другие содокладчики. Благова и Жадов переглянулись.
– Вот пожалуйста, – указал Ивакин на Пятова – Существует пустой смех, о котором в Италии говорят: «Ничего нет глупее, чем глупый смех».
Вдруг захохотал громко Невелев.
– А во Франции: – «Он себя щекочет, чтобы рассмешить»… В России – «Из дурака и горе смехом прет», или «Смех без причины – признак дурачины», «Палец покажи и он смеется, – показал палец и содокладчики захихикали. – Одним словом, если есть что-либо комическое в этом пустом смехе, так это его пустота, Гоголь говорил: «Если смеяться, так уж смеяться над тем, что действительно достойно осмеяния всеобщего». Вспомните его же «Ревизора»: – «Над чем смеетесь? Над собой смеётесь». Смех – эстетическая форма критики. Комичность врага его ахиллесова пята. Осмеять противника – значит одержать первую важную победу над ним. Вот для этого нам и нужно более лучше познать природу комического. Однако комическое является самой сложной проблемой эстетики. И она с трудом подается исследованию…
Неожиданно в зрительный зал врывается с шумом Чемерина.
За ней билетерша громким шепотом:
– Гражданка, не в партер, на бельэтаж, на бельэтаж, гражданка!..
Другая билетерша также:
– Сдачу возьмите, ссдачу-у!.. Сс-да-ачуу-у!..
Все участники защиты диссертации устремляют взоры в сторону шума. Многие зрители, также оборачиваются на шум. Чемерина пробежала в первые ряды и садится в свободное кресло. Благова стучит карандашом по столу и громко:
– Прекратите шум в зале! Продолжайте соискатель!
Ивакин кашлянул и будто не прерывался продолжает:
– Переходим к рассмотрению существующих концепций комического, которые ведут своё начало от воззрений Аристотеля. Поэтому, как я уже сказал, с трудом поддаются исследованию…
Чемерина злобно-насмешливо и громко:
– Хм… набивает цену своей диссертации!..
Благова застучала по столу карандашом:
– Тише! Прошу без комментариев!
– Я высказываю свой угол зрения, – бросает Чемерина.
Волгин – член ученого совета, глядя на неё со сцены:
– Угол зрения тоже бывает тупым.
Ивакин смотрит на Чемерину и продолжает:
– Для Аристотеля комическим являются черты физической и духовной неполноценности, такие, как безобразие, физические уродства или же моральное зло, не приносящее вреда и страданий…
Чемерина вдруг громко:
– А если моральное зло приносит кое-кому страдания? Пусть скажет, почему он свою жену бросил?
В зале смех, возгласы, вопросы, уточнения, замечание.
Ивакин немного растеряно:
– Почему бросил? Мы мирно разошлись…
Голос из зала: – как Остап Бендер с Мадам Грицацуевой?
– Ну-да… с ней разошлись. Неужели моя дочь хуже всех его смехов и комедий!
– Гражданка, это к защите диссертации не относиться! Прошу не мешать!
– Об этом сказано в автобиографических данных соискателя… «разведенный», – поясняет Жадов.
– А он копейки алиментов платит! В ваших тут комедиях и смехах это сказано? – возмущается теща.
Ивакин смущенно оправдываясь:
– Четвертую часть…
– Это к защите не относится, члены совета! – Чемеркной сердито. – Не мешайте вести защиту! – встала Боброва, другой член ученого совета.
Чемерина встала и обращается к залу:
– Разве я мешаю? Кому я мешаю? Я кого-нибудь оскорбила? Кхы… – И к Бобровой – Тоже мне гусыня защитница выискалась!..
Боброва обескуражено:
– Ну, вы посмотрите, люди…
Благова вскочила и громко Чемериной:
– Да что это за безобразие! Вы, собственно, кто?
– Как это кто?! Как это кто?! Я его бывшая мама! Мама по жене его…
– А-а, тёщенька!.. пронеслись голоса в зале.
Чемерина обернулась к залу:
– Это по буржуазному так… Стыдно, люди… Мама по-семейному.
Ивакин с тяжелым вздохом:
– Если напрячь память, то кажется она действительно бывшая «мама».
– Вы посмотрите, он вздыхает, – всплеснула руками, – бывшая «мама» – передразнивает: – Если напрячь память! Ему видите ли надо память напрячь!
– Бабуля, вас же просят не мешать! – вскочил Волгин.
Чемерина обернулась, всплеснув руками возмущенно:
– Какая я тебе бабуля?! Вы посмотрите на него, внук выискался! Да мне еще далеко до бабули!
Благова застучала карандашом по столу и громко возмущенно:
– Гражданка, гражданка, прекратите, пожалуйста, неуместные разговоры! Прошу вас!..
– Хорошо, хорошо, начальница, – встала Чемерина и ближе подошла к сцене.
– У меня вопрос. Скажите, если он, – указала на Ивакина, – защитит свой смех, алиментов платитьбудет больше?
Зрительный зал всколыхнулся заразительным смехом, хохотом.
– Кто лишен этики, тот лишен и чувства юмора, – прокричал Ивакин в зал.
Когда зал успокоился один из зрителей-слушателей громко произнес:
– Да, с юмором у бабули неважно…
Бывшая «мама» обернулась к залу и гневно:
– Да если хотите, юмора у меня хватит на двоих таких, как вы!..
Чемерина неожиданно засмеялась, вышла на середину, поклонилась зрителям и многие, поняв, что всё это разыграно, зааплодировали. А потом зааплодировали все с переходом в овации. Аплодировали ей и коллеги, когда она подошла к ним.
Благова успокоила зал стуком своей ручки и просьбой тишины, после чего Ивакин хотел продолжить, но Волгин спросил:
– Скажите, пожалуйста, «бывшая мама», а вас почему невзяли на гастроли за рубеж? Вы так замечательно сыграли сейчас свою роль…
– Я не согласилась туда ехать через постель, господин ученый, – ответила Чемерина. – хотя вы и назвали меня бабулей!
– Я что… я ничего… – смутился Волгин.
– Так, продолжим, – сказала Благова, – это к делу не относиться.
– И всё же интересно!.. – выкрикнул кто-то из зала.
Вилин обращаясь к залу:
– Бездействующий директор всегда хотел сыграть роль героя-любовника. Но даже на репетициях такая роль его уже была импотентной, а для зрителя она оказалась бы смехотворно-клоунской.
После реакции зала Благова сказала: Ивакину продолжать защиту.
– Вот вам один из примеров тоже комического… – заговорил Диссертант. – Томас Гоббс и Стендаль смешное определяют из внезапно возникшего чувства превосходства и удовлетворения…
На экране африканский пейзаж, танцуют негры.
Пятов, заикаясь, Невелеву:
– С приездом из турпоездки в Африку, Петр Иванович.
– Спасибо.
– А ну-ка идем в подвал, посмотрим, что сделали там сантехники.
Оба топчутся на месте, будто спускаются по ступенькам с осторожностью. Гаснет свет. Невелев спотыкается, сердито:
– Темно как в жопе негра…
Пятов подхалимски:
– Ой, Петр Иванович, да везде вы побывали, да всё вы знаете…
Вспыхивает свет. Смех в зале и за столом президиума. Ивакин продолжает:
– К определениям Томаса Гоббса и Стендаля примыкает Карл Юберхорст. Он сочетает объективизм Аристотеля с психологизмом Гоббса.
На экране вперемешку листы с названиями: Сводки, Справки, Статьи, доклады. На трибуне выступающий.
Грачева, держа перед собой блокнот, писклявым голосом говорит Вилину.
