Майсгрейв

Смотреть на нее было приятно, как всегда приятно лицезреть красоту. Бесспорно, среди МакКензи он увидел немало пригожих девиц, но в Мойре было нечто, что выделяло ее среди прочих: достоинство, горделивые манеры, некая одухотворенность и возвышенность. И это у обычной шлюхи, напомнил себе Дэвид. Однако была ли Мойра обычной?

Было и еще кое-что, смущавшее Дэвида. Он не мог отделаться от ощущения, что уже видел ее где-то ранее. Или она кого-то сильно напоминала ему. Но вот кого?

В последующие дни Дэвид украдкой наблюдал за этой женщиной. Теперь, когда он запросто мог входить к замок Эйлен-Донан, чтобы объяснить местным портнихам, какой фасон платья кроить для юной Кэт, и одновременно очаровывать их своими рассказами и присущими заезжему купцу любезностями, у него появилась возможность наблюдать за любовницей вождя. Так, один раз, спустившись в небольшой садик, он с удивлением увидел лежавшую на маленьком столике книгу. Это был роман «Смерть Артура» сэра Томаса Мэлори, английского писателя. Дэвид осторожно открыл книгу и прочитал: «Здесь начинается первая история, повествующая о достославном и благородном владыке короле Артуре, некогда правившем великой Британией».

Обнаружить роман у горцев – почти чудо. Но явившаяся в этот момент Кэт МакКензи пояснила, что Гектор Рой приобрел «Смерть Артура» для своей Мойры, которая читает ее, причем уверяет, что в книге есть истории не менее интересные, чем те, какие рассказывают заезжие барды.

– А мне вот просто нравятся картинки в книге, – просто призналась Кэт, указывая на рисунок, на котором были запечатлены всадник на гарцующем жеребце и рядом дама в платье со шлейфом. – Однако лучше не будем трогать книгу, – поспешила добавить девушка. – Мойра этого не любит и может устроить нам взбучку.

Для себя же Дэвид отметил, что эта невесть откуда взявшаяся красавица, получила довольно неплохое образование. Откуда же привез ее Гектор Рой? Учитывая, что горцы любят похищать женщин, Дэвид вполне допускал, что возлюбленная вождя могла быть увезена им из монастыря.

Он попытался вызнать это у доверчивой Кэт, но девушка стала уверять, что Мойра не совсем человек: все знают, что она любит гулять при луне по стенам замка, она может очаровать любого, с кем пообщается, словно околдовав, да и нравится ей, когда ее принимают за фею. Майсгрейв же понял, что Мойре просто нравится дурачить людей, прикидываясь фейри.

Были у нее и другие причуды. Так однажды Дэвид видел, как Мойра просит местных рыбаков доставить ей устриц. Обычно устрицы считались пищей бедняков, знать же просто брезговала ими, однако эта женщина-фейри лакомилась ими с большим удовольствием. И Дэвид догадался, что эта добившаяся власти и влияния в клане красотки, некогда познала нужду и устрицы ей были привычны, если находит их столь вкусными.

Ну и еще она порой бывала на подпитии. Что и говорить, все горцы не прочь напиться, когда выпадает случай. Но горцы обычно бедны, пьянка для них праздник, а вот всем обеспеченная возлюбленная вождя находила немало случаев, чтобы выпить… Нет, не горской водки асквибо, а предпочитала дорогие привозные вина. Гектор Рой купил у мнимых торговцев все привезенные вина… Кроме одного. Дэвид специально приберег его, ибо уже составлял план. И вино ему еще как могло пригодиться.

Он отмечал про себя детали плана: лодка куррах, красное платье, предстоящая охота, решительно взявшийся им помочь прежний коннетабль… И Манро, которого все чаще видели в обществе Кэт МакКензи. Правда еще непонятно, кто к кому больше приставал из этой пары. Но Дэвид был рад, что Эхин все же делает то, что он ему посоветовал.

А потом между Манро и МакКензи произошла ссора.

Все началось с того, что Эхин, как и полагалось учтивому гостю, похвалил хозяев за то обильное угощение, каким их потчевали. Наверное, немало бычков пришлось зарезать МакКензи, чтобы не ударить в грязь лицом перед приглашенными Манро.

– Да, скотины было забито немало, – с некоторой хитринкой в глазах признался Гектор Рой. – И я просто рад, что ты похвалил угощение. Ведь это было мясо угнанных из твоего клана животных, Эхин Баллох.

По рядам пирующих МакКензи прокатился смех. Эхин стал белее мела, даже его обычно яркий румянец сошел на нет. Тут и Ремси Хром изменился в лице – он знал о совершенном недавно угоне скота, что нанесло заметный убыток небогатому клану Манро. И вот теперь МакКензи дают понять, что удачливыми угонщиками были именно они.

Ремси Хром поднялся:

– Тебе легко так похваляться, Гектор, когда мы у тебя на пиру. Ведь будучи твоими гостями, мы обязаны соблюдать учтивость. Но сказал бы ты подобное, если бы мы встретились в горах на неезженой тропе?

– Успокойся, дядя, – положил ему руку на локоть Эхин. – Гектор Рой похвалился тем, что кое-что похитил у Манро. Я запомню это. И посмеюсь над ним, когда сам украду у него нечто ценное.

При этом он так выразительно поглядел на Мойру, что Гектор Рой вспылил и запустил в юношу кубком.

Клансмены Манро восприняли это как оскорбление их вождю, и так резко подскочили, что едва не опрокинули стол. Их тут же стали усмирять, причем Дэвид был одним из тех, кто растаскивал возбужденных мужчин обоих кланов, в то время как Эхин продолжал кричать Гектору, что недолго Мойра будет греть ему постель и уж он постарается, чтобы она не просто отдавала свое тело, но и родила для него как можно больше маленьких Манро…

– Да угомонись ты, щенок, – зажал ему рот Дэвид, успев при этом подставить ножку одному из клансменов Манро, который кинулся к столу, из-за которого уже встал побагровевший от гнева Гектор Рой.

Это уже позже Дэвид недоумевал, с чего он так старался предотвратить кровопролитие. Ведь если бы на пиру случилась резня, между Манро и МакКензи наверняка началась бы война и ему не пришлось бы выполнять свой опасный план с похищением. Но он подумал об этом позже, когда Гектор Рой самолично поблагодарил торговца, что тот вовремя вмешался, не позволив ему уронить себя настолько, чтобы убивать гостей.

В знак особой милости он даже пригласил Дэвида со спутниками провести ночь под кровом Эйлен-Донана, что считалось великой милостью. В то время как сами Манро должны были расположиться на берегу, невзирая, что к ночи пошел проливной дождь. И всем было ясно, что ни о каком приглашении Манро на тинчайл уже не может быть и речи. А ведь охота была назначена как раз на следующий день.

Дэвид был напряжен этим вечером. Зато его беспечный Орсон по обыкновению оставался весел, хотя и отметил, что у этих дикарей и мебели достойной для гостей не нашлось, и их просто уложили на охапках вереска на полу.

– Они не очень заботятся о своем уюте, Орсон, – пояснил Дэвид. – А вот показать свое могущество – это обязательно. Многие в клане по сути скотоложцы, но манеры у них, их клановая гордость – как у лучших представителей нашего дворянства.

Орсон какое-то время размышлял.

– Почему ты назвал их скотоложцами? Не хочешь ли сказать, что они и впрямь спариваются с овцами?

Дэвид усмехнулся:

– Говорят, это не грех, если не без удовольствия.

Орсон так и грохнул, запрокидываясь от смеха. Но Дэвид тут же шикнул на него, когда к ним приблизилась чья-то тень.

Это оказался человек Джона. Младший вождь ожидал мнимого торговца, стоя под дождем и кутаясь в широкий плед.

– Завтра все решится, – сказал он, и Дэвид заметил, что голос его слегка дрожит. – Белую лань выследили у истока речки Гленнан, это достаточно далеко, места там холмистые и неровные, так что не особо умелая наездница Мойра вряд ли туда отправится. Скорей всего, эта неженка останется в небольшом селении на берегу Лох-Лонга. Уж я прослежу за этим, как и постараюсь, чтобы ее охраняли как можно меньше людей. Жаль только, что Эхин уезжает со своими Манро. Будь он с нами, исчезновение Мойры сразу бы приписали ему.

– На него первого и падет подозрение, – улыбнулся Дэвид.

И тут Джон вдруг схватил его за руки и произнес:

– Если у вас что-то не сладится, мастер Дэйв, то знай – я сам приму участие в погоне за вами. И мои люди зарубят вас еще до того, как Гектор Рой своими пытками заставит признаться, кто был вашим союзником в клане и помогал похитить эту чертову девку.

В день большой охоты на белую лань все поднялись, едва забрезжил рассвет. Утро выдалось сырое, вокруг плотным слоем висел туман. Однако псари уверяли, что по такой погоде гончие только скорее возьмут след.

Торговцев никто не думал приглашать на тинчайл, и это был день их отъезда. Предполагалось, что они отбудут на лодке, но пока не начался отлив, Дэвид отправился проститься с отбывающими Манро. Не было ничего странного в том, что он выказывает почтение людям, с которыми приехал в Эйлен-Донан. И сейчас он лишь негромко поинтересовался, помнит ли Эхин, где должен ожидать свою спутницу.

– И зачем мне эта крольчиха Кэт? – в который раз уныло спросил Манро.

Дэвид пропустил его нытье мимо ушей и напомнил, что они должны сделать остановку у скалы, на которой стоит расщепленная молнией сосна.

– Там вас оставят провожающие клансмены МакКензи, – пояснял он. – Им ведь тоже хочется поскорее вернуться к охотничьему гону, так что долго сопровождать вас они не намерены. Ну а девушка появится там через некоторое время. Она знает это место и непременно приедет, едва ей удастся отделиться от охотников. Вон, взгляните, она уже вышла и смотрит на вас, – указал Дэвид на стену замка, где сквозь наплывы тумана виднелась девичья фигурка в красном платье, со светлыми, переброшенными на грудь волосами. Издали ее вполне можно было принять за Мойру, но все трое знали, что это Кэт из Киллинга.

Ремси Хром незаметно улыбнулся в усы. Он был доволен тем, что по наущению этого хитрого торговца его племянник решил похитить Кэт, а не шлюху Гектора Роя. Так юноша и расквитается с МакКензи, а заодно добудет себе достойную невесту. И Ремси даже хлопнул Дэвида по плечу, когда тот напомнил, что, как только появится Кэт, им надо будет нестись во весь опор.

– Эх, парень, да не есть мне хлеба, если все у нас не сладится как надо. Наши клансмены разбредутся по высокогорью, чтобы еще пуще запутать следы, ну а мы уж… Все говорят, что малышка Кэт – отличная наездница, а ради тебя, Эхин, она будет скакать так быстро, как только сможет.

Но когда дядя юного вождя отошел в сторону, сам Манро сильно сжал Дэвиду предплечье.

– Послушай… Ты точно уверен, что нам необходимо возиться с крольчихой? Мне ведь нужна не она – мне нужна Мойра! И только ее я хочу назвать своей женой.

– Как сказал ваш дядюшка, не есть мне хлеба, если так и будет. Кэт нужна нам для отвода глаз. И уж поверь, все кинутся за вами, как свора гончих. Мы же с вашей красавицей двинемся совсем в другую сторону. А теперь иди, иди. И не сомневайся, я свое дело сделаю.

Он отошел от Эхина, заметив, что за ними с зубчатой стены наблюдают уже две женщины – рядом с Кэт стояла Мойра. Дэвид знал, насколько она подозрительна, и ему не хотелось привлекать ее внимание.

Однако, похоже, хитрая фейри на этот раз ничего не подозревала. Об этом сказал Тутило, встретившийся с Дэвидом на мосту. И сообщил, что только что исповедовал Мойру и она вполне спокойна.

Дэвид передернул плечами:

– Как легко вы делитесь тайной исповеди, отче.

– Да вот легко, – скривил губы в подобии улыбки Тутило. – Особенно учитывая, что Гектор Рой всегда сидит подле нас с Мойрой, когда она желает исповедоваться. Мойра очень религиозна, но старый МакКензи требует, чтобы она исповедовалась при нем, дабы между ними не было секретов. Такое вот у них полное доверие, ха, ха. Что же касается моей службы как священника, то в этих горах она мало походит на то, к чему вы привыкли в Англии.

Туман был мутный и тяжелый. Уже не было видно уехавших Манро, да и замок то и дело скрывался за пеленой. Дэвид прошел по мосту на островок и увидел, что Орсон и Роб уже укладывают тюки с остатками товаров в лодку. Лодка была обычной куррахой, и Роб, как всегда, ныл, что они не смогут далеко уплыть на столь утлом суденышке.

– Нам не придется долго плыть на куррахе, – заметил Дэвид, пересчитывая деньги, какие намеревался упаковать в пояс.

При этом он незаметно поглядывал по сторонам, отмечая все происходящее, что только можно было различить в густом тумане. Итак, большинство принимающих участие в выезде на охоту уже разделись и плескались в холодных водах озера. Обычно дело – вымыться перед ловом, а потом намазаться всяким дерьмом, дабы чуткие лани не уловили запах охотников. Мимо лодки с торговцами как раз пронесли котелок с такой гадостью – даже глаза резало от вони. В стороне уже стояли оседланные лошади охотников. Их было немного, большинство отправится на своих двоих, однако для сильного горца пробежаться по склонам – сущий пустяк.

От псарен уже долетал лай собак, каких выводили на сворках. А еще слышались скабрезные шутки и хихиканье женщин, подглядывавших за купающимися клансменами, их замечания по поводу того или иного раздетого охотника, причем столь откровенные, что впору было покраснеть матерому мужу. Женщины горцев, как известно, не скрывают своих чувств, да и в манерах куда свободнее, чем жительницы низинной Шотландии. А еще Дэвид в какой-то миг расслышал голос Мойры, настаивавшей на том, что ей лучше остаться в замке, – какая разница, где ждать охотников, тут или в холодном тумане на берегу.

Дэвид замер – этого еще не хватало! Ведь если упрямица Норма останется под защитой стен Эйлен-Донана, все их планы пойдут прахом.

Но, слава Пречистой Деве, Гектор Рой не внял ее просьбам.

– Ты едешь, Мойра, – и все! – донесся его решительный голос. – Твое присутствие на ловах всегда приносило нам удачу. Так что или лучше к Кэт, моя нежная фейри. Видишь, девушка уже в седле и только и ждет, когда будет дан сигнал к выезду.

Кэт действительно уже сидела верхом, сияющая и нарядная в своем алом одеянии. Мойра тоже надела красное платье, не столь роскошное, как обычно, хотя и красиво опушенное светлым мехом северной лисы. Дэвид наблюдал, как она прошла к оседланной лошади, как один из клансменов встал перед ней на одно колено, сложив руки лодочкой, и, когда молодая женщина поставила ногу на его ладони, легко поднял ее в седло.

До отбывающих в лодке по водам залива сейчас никому не было дела. Они просто сказали местным, что двинутся по воде, чтобы так легче было попасть в земли соседнего клана Гленгарри. И когда они отчалили, Дэвид его какое-то время видел сквозь слои тумана темную сутану отца Тутило, который должен был оставаться при Мойре, а потом все поглотила плотная пелена. Но еще можно было различить, как окрестности огласились привычным криком: «Удача, ступай за нами!» – так охотники призывали везение на время лова, когда уже выступали. Ну, всех благ, парни. Пусть вам повезет добыть белую лань. А уж Дэвид и его спутники не упустят свою добычу.

Они плыли в густом белесом мареве. Орсон и Роб налегали на весла, а Дэвид сидел на корме, откинувшись на борт и даже прикрыв глаза, будто задремал.

– Как вы можете быть таким спокойным? – удивлялся Роб.

Спокойным? О, Дэвид был напряжен, как тетива. Он плохо спал этой ночью, долго молился, а теперь, зная, что им предстоит, просто копил силы.

Пока же лодка тихо двигалась в тумане в сторону моря. Слышен был плеск опускаемых в воду весел, порой в стороне раздавался более громкий плеск – это рыба выскочила из воды и плюхнулась обратно. И снова все стихло, лишь на блестящей маслянистой поверхности остался крошечный водоворот.

Из-за тумана Орсон направил обтянутый кожей нос куррахи ближе к берегу, дабы не потеряться во мгле и двигаться вдоль кромки лоха. Дэвид, казалось, все еще подремывал, но, когда до них долетел двойной пронзительный крик сойки, вмиг выпрямился.

– Знак. Причаливаем.

Заросли тут подходили к самой воде, Орсон завел лодку под нависающие ветви боярышника, когда из лесу вышли трое горцев. Головы их были накрыты полами пледов, как капюшонами, но они сразу узнали Малкольма Мак Рэ.

– Это мои люди, – указал он на своих спутников. – Они будут ждать нас на тропе через горы.

Едва они вышли, как один из горцев вспорол кожаный борт куррахи, и лодка стала погружаться под грузом тюков.

Малкольм передал торговцам пледы и туники горцев – теперь в Майсгрейве и его спутниках никто не должен был распознать чужаков. Им подвели нескольких лохматых горных пони, и Дэвид, взобравшись на одного из них, сказал:

– Орсон и ты, Роб, вы поедете с человеком Малкольма к морю. А я с Мак Рэ поедем к месту охоты. Ждите нас и молитесь, чтобы все прошло благополучно.

Отъезжая, он оглянулся и увидел, что Роб по-прежнему возится со своими пожитками, какие успел вытащить из лодки, а вот Орсон застыл и, глядя ему вслед, делает крестное знамение. Можно было умилиться, видя, как волнуется за своего господина этот обычно беспечный, буйный парень. Но, возвращаясь за Мойрой, Дэвид и впрямь очень рисковал, поэтому его самого не покидала тревога.

«Мне просто интересно», – подбодрил сам себя Майсгрейв.

Горные пони, гривастые, с крупными копытами, были обучены пробираться сквозь любую чащу и подниматься по кручам. На двоих ехали они с Малкольмом, еще двоих вели в поводу. За плечом Дэвида был мешок с объемистой кожаной флягой с вином. Недавно Гектор Рой хотел прикупить у него еще вина для своей фейри? Что ж, он не забыл желание вождя.

В пути они сделали небольшую остановку, и, пока Малкольм с его клансменом вслушивались в звуки и пытались что-то разглядеть в тумане, Дэвид достал переданный ему ранее Тутило мешочек с белым порошком, высыпал его в горлышко фляги и несколько раз хорошенько взболтнул содержимое. Малкольм заметил это и довольно осклабился.

– Давай, давай, приятель. Если ты избавишь клан от этой девки, я даже поставлю за тебя свечку Господу. Ну, когда попаду в церковь.

По пути они порой попадали в такой плотный туман, что были вынуждены останавливаться и пережидать, пока он не поредеет. Дэвид только удивлялся, как Малкольм определяет направление. И все же где-то через час с небольшим отставной констебль вывел его к водам залива Лох Лонг, узкого и длинного, залегшего среди поросших лесом холмов.

– Там впереди мост, – указал он куда-то сквозь слои наплывающего тумана. – Мне дальше ехать нельзя. Для Мойры я в одной цене с проказой. Как и она для меня. Поэтому я с лошадьми останусь здесь.

«Мне просто интересно», – опять напомнил себе Дэвид, когда направил лошадку по низким, осклизлым доскам мостка через лох.

Они все правильно рассчитали, и отец Тутило вышел ему навстречу, едва Майсгрейв появился на мосту из тумана.

– Такая погода нам только на руку, не так ли? – негромко произнес священник, беря его лошадь под уздцы. – Да и наша красотка озябла, опять ворчит, что лучше бы оставалась в Эйлен-Донан.

От сырого тумана все вокруг было влажным, и волосы Дэвида, обычно лежавшие плавной волной, сейчас начали завиваться, падая на глаза мокрыми кудрями. Тутило вывел его к небольшой площадке среди зарослей, где лежали какие-то тюки и слабо дымил костерок, у которого сидели, греясь, трое горцев в пледах. Сама Мойра устроилась в стороне на расстеленной овчине.

– Ого, кого это вы привели, отче? – сразу поднялась она, едва Дэвид спешился. – Святые угодники мне порукой, если мастер Дэйв в это время не должен быть уже за много миль отсюда. Что заставило тебя вернуться, лоточник?

Ее пышные волосы тоже вились от сырости и красиво обрамляли тонкое личико. Взгляд был настороженным и колючим.

– Вот это, – Дэвид протянул ей объемную флягу с вином, для видимости колыхнув ею, чтобы было слышно, как булькает содержимое. – Сладкая и густая мальвазия, мистрис. Мой напарник Орсон хотел приберечь ее для вождя клана Малеодов. Но ведь я обещал Гектору Рою, что вы получите свою мальвазию. Шестнадцать шиллингов с вас, госпожа.

Кажется, она была удовлетворена ответом, но тут же начала торговаться. Шестнадцать шиллингов? Да не ополоумел ли он? И с чего он взял, что она берет такую сумму с собой на охоту?

– Хорошо, назовите вашу цену. Но учтите, я проделал обратный путь в тумане и потому особо уступать не намерен.

Какое-то время они смотрели друг на друга, не обращая внимания на охранников, которые отошли от костра и теперь с улыбками наблюдали за ними. Похоже, возвращение торговца, с коим горцы недавно пировали и выпили не одну чарку асквибо, не сильно их обеспокоило. Дэвид отметил, что они были еще совсем мальчишки. Наверняка более опытные клансмены МакКензи не согласились торчать с любовницей вождя, предпочтя получить и свою долю удачи в охоте на белую лань. Дэвиду стало немного грустно. Жалко будет убивать этих парней. Но, скорее всего, придется. Или же…

– Вы даже не представляете, что это за напиток, мистрис Мойра. Но если вы будете так скупиться… Клянусь Святым Макгридером, я попросту отдам вино этим славным ребятам. И сам выпью его с ними. По крайней мере, настроение сразу улучшится, да и сырость не так будет донимать. Ну, что скажете?

Он раскупорил флягу, опять потряс и повел ею, так что в сыром воздухе почувствовался густой аромат сладкого душистого вина.

– Вы странный купец, – задумчиво произнесла Мойра.

– Возможно. Но я рассчитывал на барыш и не намерен портить себе настроение из-за вашей скупости. Эй, парни, у вас с собой есть чаши?

Во всяком случае, если эти юные клансмены выпьют пойла и заснут, их не придется резать. А уж с капризной красавицей он как-нибудь справится.

Парни пили вино и улыбались. Мойра смотрела гневно, ее темные брови были нахмурены. Она зябла, кутаясь в меховую пелерину, вино сейчас было бы для нее в самый раз. Но она лишь отвернулась, когда Дэвид налил охранникам по второй порции и сам сделал вид, что пьет.

– Сладкое, как мед, – улыбаясь, произнес один из юных клансменов. – Привкус немного странный, но я бы не сказал, что дерьмо.

– Ну, ты скажешь – дерьмо! – отозвался другой, слизывая с едва пробивавшихся усиков сладкие янтарно-желтые капли. – Сроду такого не пил.

– А вы будете пить, отче? – повернулся Дэвид к Тутило.

Взгляд его при этом был острый и выразительный – он надеялся, что священник, до этого хмуро державшийся в стороне, поймет его знак. Дэвид ранее намекал, что почитающая священнослужителя Мойра не откажется принять напиток из рук священника.

Тутило не зря столько лет был шпионом и умел быстро соображать. Достав свою деревянную чашку, он сделал вид, что пьет вино, причем так умело, что Дэвид даже подумал, не решил ли хитрый святоша и впрямь попробовать дивного напитка? Но Тутило лишь облизнул губы и направился к Мойре.

– Выпейте немного, дитя мое. Если уж этот парень готов раздавать направо и налево столь замечательный напиток, почему бы и вам не попробовать?

– Вот я и думаю, с какой радости он раздает свой ценный товар?

Священник продолжал стоять перед ней с протянутой чашей.

– Не стоит быть такой подозрительной, мистрис Мойра. Позвольте напомнить вам пословицу: зла боится тот, кто сам чинит зло.

Молодая женщина лишь передернула плечами, но взяла чашу и пригубила. Она пила со знанием дела, смаковала напиток, держа во рту, прежде чем глотнуть.

– И впрямь отдает чем-то странным, – заметила она.

– Но ведь стоит запрошенных денег? – подошел к ней Дэвид. – Я так и знал: стоит вам попробовать дивную мальвазию, и вы уже не станете торговаться.

Она наконец улыбнулась.

– Ты хитрый плут, Дэви МакЛейн. А теперь довольно раздавать такое добро. Парни, – повернулась она к обступившим ее с чашами юношам, – идите к своему костру. Вино больше не раздается – я покупаю его. А ты, Дэйв, можешь ехать в Эйлен-Донан. Скажешь, чтобы Кристофер Мак Рэ выдал тебе полагающуюся сумму. Он не будет сомневаться, что это я тебя послала.

– Так уж и не будет? Может, я захвачу с собой кого-то из ваших охранников, чтобы подтвердили ваши слова?

Она только пожала плечами, отходя и при этом вновь делая глоток вина.

Теперь Дэвиду нужно было как-то протянуть время, дожидаясь действия одурманивающего порошка. Он не нашел лучшего способа, как отозвать священника и сделать вид, будто хочет переговорить с ним.

Тутило был суров и едва сдерживал волнение.

– Я не могу твердо знать, когда начнет действовать зелье. Смотря кто и сколько выпил. Парни хлебнули много и залпом, а вот Мойра, большая любительница смаковать вино, пьет понемногу. Но она женщина, она слабее. Силы небесные, смотрите, юный Ирахт уже клюет носом, а она еще расхаживает с чашей, словно ее и не берет. Будем надеяться, что, если парни начнут засыпать, она не сразу это заметит и не поднимет шум. Пойду отвлеку ее. Ты же отойди, Дейв, но будь начеку, если что.

Дэвид сделал несколько шагов в сторону берега и, опустившись, стал перетягивать кожаные ремешки на своем броге. Сам же украдкой наблюдал за происходящим. Заметил, что один из парней и впрямь склонил голову на руки, второй стал зевать. Но самый крупный из них сидел как ни в чем не бывало и продолжал подкидывать сучья в костер. Со стороны, где беседовали Мойра и священник даже долетел ее смех. Туман глушил звуки, но Дэвид все же расслышал одну из фраз Мойры: