скачать книгу бесплатно
Ясный день. Рассказы, которые согреют в любую непогоду
Татьяна Викторова
Рассказы Рунета
Татьяна Викторова – российская писательница, получившая широкую популярность на Дзене благодаря своим коротким, дарящим надежду рассказам. Количество подписчиков на канале Татьяны «Ясный день» насчитывает более 150 тысяч и продолжает расти.
В книге «Ясный день. Рассказы, которые согреют в любую непогоду» собраны рассказы о жизни, судьбах разных людей. Каждый рассказ – это искренняя и трогательная история, окутанная светом и энергией, способной согреть в самую ненастную погоду. Автор умело передает тепло и чувства в каждой строчке, подарив читателям незабываемые истории, которые придают уверенности и твердо верят в истинное счастье.
С этой книгой вы сможете окунуться в мир, где любовь и доброта всегда преобладают, а счастливый финал становится лишь началом новых возможностей.
Татьяна Викторова
Ясный день. Рассказы, которые согреют в любую непогоду
© Викторова Т., текст, 2023.
© ООО «Издательство АСТ», 2023.
Бегучая Клава
– А твой-то, поди, встречает, весь перрон истоптал, пока ждал. Слышь, Клава, красавец твой ждет не дождется.
– Да хоть бы! Сумку отдам, неподъемная…
– Да ну, только из-за сумки… а сама не соскучилась?
Клавдия делает вид, что не слышит, хотя и прячет улыбку на усталом лице, заглядывая в каждое купе. Ходит она торопливо, почти бегом, привыкла за годы работы. Крикнет кто: «Проводница, чайку бы!» – она в ответ: «Бегу, бегу».
И убирается так же скоро, и белье выдает – шустрая, с ладной фигурой женщина. Напарница так и прозвала ее: «бегучая».
– Ох, и бегучая ты, Клавка, в Москве за тобой не угонишься. И куда торопишься?
– Куда я тороплюсь? Известное дело: заказы выполнить.
Трое суток идет поезд до Москвы. А в столице неполный день стоит, вот проводники и рвутся дефицит раздобыть. Дома-то, как говорится, голяк на полках магазина, а в столице хоть что-то «выбрасывали», места знать надо, да времени бы побольше. В 90-е так и было.
В эту поездку Клава купила кофе, салями, шоколадные конфеты да еще много чего вкусного, что довезти можно. В пакете с импортными надписями лежал пуловер для Гоши, Клава чаще звала его Гошенька. Сошлись год назад, расписались. Дочка хмыкнула на появление Георгия в доме, но ничего не сказала, поняла, что влюбилась мать.
Набитая сумка была такой тяжелой, что Клавдии приходилось останавливаться, чтобы отдышаться. Потом она хватала сумку и бормотала на ходу: «Бегу, бегу, бегу», подгоняя себя. Она и дома по привычке повторяла: «Бегу, бегу, Гошенька», это если позовет рубашку подать или чаю налить.
Уже в метро пора спускаться, на Казанский вокзал торопиться надо, а Клавдия увидела очередь в универмаг. Машинально завернула – больше из любопытства. Очередь двигалась быстро. «Ну а что, метро рядом, доехать успею», – решила она.
Досталась Клавдии в этот раз курточка, кожаная, как раз ее размера. Была эта курточка последней. Пожалела она, что дочери не подойдет: на два размера больше оказалась. А Клавдии в самый раз.
– Что, и примерять не будете? – спросила продавщица. Клавдия молча надела куртку – как будто на нее шили. Стоявшая за ней женщина с завистью сказала:
– Если не берете, так отойдите.
– Чего это я отойду, возьму я ее!
Вещи себе покупала редко. Эта куртка как на голову ей свалилась, совсем случайно. И думала она тогда про Гошу: хотелось ему нравиться, чтобы любовался ею.
К вагону торопилась изо всех сил: «Бегу, бегу», приговаривала она. Напарница тоже только что пришла, скоро состав на посадку потянут.
Уже в дороге, часа через два, как выехали из Москвы, напарница Люда спросила:
– Ну говори, чего купила?
Клавдия достала серо-голубой пуловер для Гоши, как раз под цвет его глаз.
– Ну это вещь! Он и так у тебя красавец, ох, одеваешь ты его, Клавка…
– Я и себе купила.
– Да ну! В кои-то веки себе, ты ведь все мужику своему, дочке, внуку да родственникам Гошиным.
Клава бережно достала кожаную курточку. Трудно было не заметить качественную мягкую кожу, да и сама куртка была так ладно скроена и приятно пахла.
– Ой, Клавка, я еще таких не видела.
– Последняя досталась.
– Ну примерь!
Клава легко надела курточку и смущенно посмотрела на Людмилу. Не привыкшая хвастаться, она почувствовала неловкость.
– Да она же на тебя сшита, как влитая сидит! Ты сразу в ней такая… такая особенная. Вот еще обувь, юбку моднячую и можно по нашему местному «Бродвею» под ручку со своим красавцем прогуливаться, – Людмила спрыгнула и прошлась по вагону, как будто на прогулке: «Лай-лай», тихо запела она.
– Не смеши меня, какой «Бродвей», надену какой раз, – Клава сняла курточку и прижала ее к груди, радуясь удачной покупке.
Поезд замедлил ход, приближаясь к станции. Пассажиры, с сумками, чемоданами, стояли еще сонные, поглядывая в окна, пытаясь увидеть встречающих.
Клава стояла до последнего человека. Георгия почему-то не было. Невысокий мужичок в кепке стоял напротив и выкрикивал: «Кому в город? Кому на автовокзал?»
– Клава, здорово! Может, тебя подвезти? – спросил он знакомую проводницу.
– Здравствуй, Юра, меня муж встретит.
Юрий таксовал, когда не его смена. Зарплату платили с перебоями, поэтому вставал раненько и на вокзал.
– А-а-аа, понял. Ну, если что, то тебя бесплатно, я добро помню.
– Ладно, Юра, может, какой раз подвезешь, – Клавдия частенько находила пассажиров для таксиста еще в вагоне, можно сказать, передавала почти из рук в руки. Она знала этого простого мужичка – работягу, который помогал сыну-студенту.
– Ну и где твой мастер (Георгий работал мастером цеха на заводе)? Не встречает, что ли? – спросила напарница.
– Должен быть, – Клавдия вернулась в вагон и поглядывала в окно. Не заметила, как кто-то поднялся и вошел в тамбур. – Ой, Гошенька! Бегу, бегу, – она обхватила за шею высокого Гошу. Широкий в плечах, симпатичный и гладко выбритый Георгий важно стоял в тамбуре, поджидая жену.
– Ну ладно, ладно, я тоже соскучился… Где там твоя сумка?
– Да вот она, увези домой, а я уж налегке доберусь после планерки. Гошенька, там продукты… Ну ты сам разберешь.
Он вышел из вагона, неся сумку легко, как будто и не тяжелая была.
Домой Клава приехала только к обеду. Сумка была открыта, продукты разложены. И вещи тоже. Она еще раз взяла в руки куртку: «Ладно, вечером похвастаюсь». Пошла в ванную, приняла душ и уставшая легла на постель. Уже засыпая, бормотала: «Бегу, бегу…»
К приходу Гоши успела сварить супчик. Георгий степенно разделся, умылся, неторопливо вытерся полотенцем. Темные, слегка волнистые волосы аккуратно причесал, прошел на кухню и сел у стола, закинув ногу на ногу.
– Это ты молодец, что салями купила, – он сам взялся резать колбасу, сыр, потом покрутил в руках банку кофе. – Ирка просила кофе, ты не забыла купить?
– Ой, забыла! – Клава присела на табурет. – Слушай, совсем забыла. Да и некуда было, хоть в зубах неси.
– Эх ты, тетеха, записывать надо, раз память дырявая.
– Ну хочешь, эту банку отдадим, а в следующий раз куплю, у нас же есть кофе.
– Ладно, пусть берет эту банку, – согласился Георгий.
Ира была его родной сестрой.
– Кстати, она скоро придет, я звонил ей. Ты же куртку Ирке привезла.
– Куртку?! – Клава даже не поняла сразу. Потом вспомнила, что у нее с Иркой один размер. – Почему Ире? Она не заказывала, это я себе купила.
Гоша, отправляя очередной ломтик салями себе в рот, не сводил глаз с Клавы:
– А тебе она зачем? – не прожевав, спросил он. – Есть же чего носить.
– Как зачем? Понравилась. – Она кинулась в комнату, принесла куртку. – Ты только глянь, как она мне идет! Посмотри, как сидит, – она надела ее и несколько раз повернулась.
– А денег сколь стоит?
– Сто2ит, Гоша, сто2ит, ну так я же зарплату получаю.
– Да-а, Клава, транжира ты. Запчасти для машины купить надо? Надо. Заправить машину надо? Надо. Сумки-то тебе кто возит? Я вожу. Телевизор новый надо купить… а ты куртку за бешеные деньги. Продай ты ее Ирке, пока она согласна взять.
– А откуда она знает про куртку?
– Ну, так я сказал, она обрадовалась, деньги сегодня отдаст, – Георгий увидел грустное лицо жены, встал и обнял ее. – Зачем она тебе, только лишние траты. Да и куда в ней пойдешь?
Звонок в дверь прервал разговор.
– Бегу, бегу, – машинально сказала Клава и направилась к двери. Ира, яркая блондинка, впорхнула в квартиру.
– Клавочка, показывай! Гоша сказал, что ты куртку импортную на меня привезла.
Клава и двух слов не успела сказать, как Ира оказалась в комнате:
– Ух, как вкусно пахнет! Ладно, продукты потом. Конфеты, кстати, привезла?
– Привезла, – Клава уже совсем растерялась, не зная, что сказать.
– Это она? – Ира схватила куртку, ощупывая и разглядывая. – Ой, я еще такую не видела, – она надела ее и с упоением стала крутиться у зеркала, – на меня, точно на меня! Ну спасибо, угодила! Сколь стоит-то? Ты уж сильно не загибай, а то я сейчас на мели. Но ты не переживай, я отдам, завтра же отдам, займу, но отдам.
– Вот это дело, – в комнату вошел Георгий, – молодец, сеструха, сказала, деньги будут, значит будут. Слышь, Клава, ты вози дефицит, Ирка найдет применение, – он обнял женщин и повел в кухню:
– Пойдемте, девчонки, чайком побалуемся, у нас сегодня деликатесы.
Георгий взял гитару, коснулся пальцами струн. Клаве нравилось, как поет Георгий: первый раз как услышала, так, может, и еще больше влюбилась. Когда Клава возвращалась из поездки, вечером Георгий, довольный подарками, брал гитару. А подарки Клава привозила часто. Один только ящик с импортными инструментами чего стоил. Обувь импортная, костюмы, да и так много чего для любимого Гоши. Себя Клавдия, признаться, обделяла. В поездке в форме, а дома дел полно, особо выйти некуда.
Но в этот раз куртка, которую она купила случайно, запала в душу.
– Ира, куртку-то я себе взяла, – наконец призналась хозяйка.
– Здрасьте вам, – Ирка скривила губы, – Гоша сказал, приезжай, забирай…
– Поторопился Гоша. Себе я купила.
– Чего опять? – Гоша отложил гитару. – Договорились же, деньги нам нужны, куртку продаем.
– И правда, Клава, продай ее мне, – стала упрашивать Ира, – ты вон при мужике живешь, какого красавца отхватила, он тебе сумки таскает. А я в разводе, мне надо замуж выходить, вещи модные нужны. Не убудет с тебя, если куртку отдашь.
Клава молчала. Внутри вдруг все перевернулось. Не то чтобы так куртку было жалко. Это были другие чувства, хоть и связанные с вещью, которую она купила для себя. Радость вдруг пропала. То настроение, с которым она в вагон в Москве вернулась и с которым ехала домой, исчезло.
– Гоша, так моя же вещь, ты же не спросил, а уже распорядился.
– Короче, Клава, купишь ты себе еще, а эту куртку мне уступи. – Ира взяла ее и стала сворачивать. – Ну?! Договорились?
– Ну, вот что, – устало сказала Клавдия, – оставь вещь. Не продается.
– Все с вами ясно, – Ирка швырнула куртку и надула губы, – я пошла, можете не провожать, – она кинула в сумку палку салями и кофе, коробку конфет, которые Клава привезла ей. – За продукты деньги завтра отдам.
– Ир, погоди, – крикнул Гоша, – я провожу.
Клава так и сидела на кухне, глядя в одну точку.
– Ну и характер у тебя, Клавдия, знал бы, не женился, – начал Георгий, когда проводил сестру. – Зачем ты меня перед сестрой унижаешь, против моего слова идешь? Я пообещал, могла бы и согласиться, а ты уперлась, как… хоть разводись, – заикнулся Георгий, зная, что для Клавдии такой намек будет болезненным.
– Разводись, – равнодушно сказала она, не испугавшись его слов.
Георгий подошел к столу, наклонился к Клавдии, упершись руками в стол. – И разведусь…
– Ну и разводись, – не медля, ответила она.
Спать легли отдельно. В последующие дни почти не разговаривали. Вообще-то Клава пыталась заговорить, но Георгий дулся, уклонялся от ответов, а если какой раз и отвечал, то как будто одолжение делал.
– На развод я подала, Гоша, – Клавдия ошеломила мужа новостью, – ты хотел развестись, вот и разводимся.
Георгий думал, что она ищет пути примирения, а она всерьез решила развестись: «Съехать тебе надо, пока я дома, вещи помогу собрать».