AYENA. Эпизод 2. Сила убеждения

– Это ваша акция протеста? – доктор решил пойти ва-банк и больше не говорить высокими эвфемизмами. – И против работы, и против женитьбы?

– Ну да, – Гаральд открыл глаза и даже продемонстрировал живой интерес.

– И ваше саморазрушающее поведение – это щит, которым вы пытаетесь отгородиться от неизбежных перспектив?

– Тяну время. Ни один щит здесь не сработает. Я могу превратиться в рыбу-каплю, и все равно меня в положенный срок отволокут на веревке до алтаря. В нужный департамент ведь уже притащили. Как видите, не выделываюсь, прекрасно работаю. Что еще?

– Лорд Райвен, – вздохнул доктор. Он понимал, что сейчас придется принять сложное решение. На одной чаше весов – более чем серьезные деньги. На другой – профессионализм. Последний в итоге победил. Несмотря на страх до конца жизни писать пейзажи Альварских гор. – Вы не пытались больше встретиться с… вашей дамой сердца?

– Я не ослышался? – в синих глазах Гаральда полыхнула ярость. – Сколько времени вы рассказывали мне, что это просто нужно пережить?

– Боюсь, что я поторопился. И не учел вашу импульсивность в принятии скоропалительных решений. Я бы порекомендовал вам при случае… объясниться с ней за то, что вы сделали. Невзирая на мнение леди Райвен. И да, продолжайте рисовать. Даже если это вашей матушке тоже не нравится. Психология, знаете ли, неоднозначная наука. Мы можем на что-то надеяться, а в конечном итоге, жизнь все расставляет на свои места. Если вы действительно чувствуете себя несчастливым… вполне возможно, что встреча поможет вам успокоиться. Вы были влюблены в тот образ, который помните по своим студенческим временам. И хотите вернуть свою беззаботную юность, с которой прочно ассоциируете свои… прошлые отношения. Плюс вас тяготит чувство вины. Все это и создает ваше патологическое состояние. Я думаю, вам стоит просто закрыть этот вопрос.

– Полагаете? – недобро зашипел Гаральд. – Или снова надеетесь?

– Пообщайтесь, – ушел от ответа врач. – Найдите хороший повод для встречи. Не для свидания. Что-нибудь… деловое. И все встанет на свои места. Вы вернетесь к своей работе совершенно нормально.

– Вот на это я бы не надеялся.

Лорд Райвен внезапно взял со стола металлический стакан с карандашами, вытряхнул содержимое и за несколько секунд играючи превратил металл в неровный шарик. Продемонстрировал доктору оригинальную скульптурную композицию и, не глядя, швырнул себе за спину. Шарик со звоном врезался прямо в стеклянную дверцу книжного шкафа. – Счет за разрушения пришлете.

Гаральд встал, церемонно поклонился и вышел.

Доктор закусил губу и посмотрел на разбитый шкаф. Он понял, насколько сильно ошибся.

Лорд Райвен мастерски создавал нужные иллюзии. Ему удалось обмануть и свою мать, и штатного мозгоправа. И, пожалуй, всех остальных, кто, глядя на него, делал такие же ошибочные выводы. Потому что человек, забросивший суровые тренировки и решивший активно топить свою печаль в бутылке, подобного фокуса проделать не сможет. Одно оставалось неясно: почему именно сейчас Гаральд решил указать на эту ошибку – и сделал это столь нетривиальным образом?

К сожалению, спрашивать уже было поздно. Оставалось только решить, что написать в официальном отчете и что сообщить леди Райвен.

Доктор взял бланк и вздрогнул. До него вдруг дошло, что означала эта молчаливая демонстрация. Пожизненная ссылка в Альварские горы – райский курорт по сравнению с тем, что с ним сделает человек, которого сильно достали чужие манипуляции под лозунгом заботы.

Триединая империя, Альварские предгорья

Северная провинция Идо

Долина Идо оказалась местной природной достопримечательностью: она расположилась прямо у подножья Альварских гор, с северной их стороны, и опоясывала предгорье полумесяцем. Наискосок пролегла широкая река, а вдоль берега раскинулись зеленые заросли.

Автобусы, на которых из Белого Камня привезли всех желающих поехать на праздник, специально притормозили еще на подвесном мосту, чтобы можно было высыпать толпой и смотреть завороженно сверху вниз – на бескрайний лес, простирающийся дальше на север, и на этот нарядный полумесяц, вольготно улегшийся у подножья черных гор.

Идо был прекрасен. Он даже отсюда, с высоты, манил в свои объятья – пряно пах деревом и цветами, холодной водой и черной землей. До начала праздника оставалось еще несколько часов, но самые расторопные ставили палатки, а в едва подступающих сумерках уже загорались первые костры. На деревьях висели яркие бумажные фонари и такие знакомые открытки-сердечки – наверное, как и там, в другом мире, с именами и признаниями в вечной любви…

Сафира всматривалась в это живописное многоцветное кружево, перегнувшись через ограду, и предвкушала культурную вылазку. Только сейчас она вдруг задумалась: сколько же времени прошло фактически в заточении! «Школа», дом, изредка – прогулки по соседнему Давраху, где из всех развлечений – кабаки, казино и пара лавок. А когда у тебя нет денег – это и не развлечения вовсе. И вот наконец-то! Праздник!

Памятуя о холодных ночах на природе, она предусмотрительно собрала увесистый рюкзак, набив туда одеял и теплой одежды (для себя, а еще для этой глупышки Лейлы, которая думает, что до утра ее будут греть объятья какого-нибудь красавчика). Костя, естественно, не преминул высказаться, что они едут всего на одну ночь и незачем тащить с собой целый гардероб. Это добавило еще одну каплю глухого раздражения, которое копилось последнее время.

Сафира ощутила, как настроение леденеет. Отношения с Костей начались, как ничего не значащий флирт от скуки, а затем переросли в довольно пресный секс и несколько посиделок с тетей Глашей – та была к нему очень благосклонно настроена. И теперь это было уже тягомотное времяпрепровождение, перемежаемое необоснованной глупой ревностью.

Внезапно пришло странное ощущение никчемности, ненужности этого решения – вообще связаться с таким парнем, как Костя.

Особенно когда он незаметно появился рядом, встал над душой и начал вздыхать, как старая бабка на завалинке. А потом и вовсе забубнил в ухо: «Ну че ты там высматриваешь? Пошли уже, все ждут!».

Никто никого не ждал, к ограждению точно так же прилипли еще две сотни зрителей, которых зачаровала панорама долины Идо. Костю бесил тот факт, что его девушка, едва автобус притормозил, бросилась к перилам и забыла обо всем на свете. В первую очередь, о нем, единственном и неповторимом!

Его в той же мере бесило, что она остается после уроков заниматься на школьной площадке. Бесило, что выпросила ключи от закрытого «физкультурного» класса, где был паркет и коврики для упражнений на полу. Он не понимал, зачем ей «ломаться» и «ноги за уши заправлять», если в предгорье никаких балетных школ не было и не предвиделось. И вообще, танцы – это странное и глупое занятие. Объяснение в духе «хотя бы для того, чтобы не потерять форму», было воспринято в штыки. По мнению неподражаемого Костика, в женщине должно быть мясо, а не только супнабор из костей.

За что однажды и был послан в мясную лавку с последующей неделей тотального бойкота. Задрал! И нытьем своим бесконечным, и придирками, и прочим. Но в итоге был прощен, потому что ходил хвостом и посыпал голову пеплом за свои слова. И еще целый месяц был шелковым. А теперь опять – началось в колхозе утро!

Костя был дурным, заполошным решением, принятым явно в неадекватном состоянии. Все дальнейшие отношения с ним можно было признать странным актом хронического самобичевания. Точнее, Сафира признала правоту магистра Гиллана. Она пыталась самой себе доказать, что не достойна лучшего. Что ее истинный потолок – такие парни, как Костик. Бессмысленные, никчемные, глупые. Что она сама такая же, возомнившая о себе невесть что, а на самом деле – пустое место, бездарность с «никакой» внешностью.

– Я тоже никак не пойму, что ты в нем вообще нашла, – уже в автобусе Лейла плюхнулась рядом и теперь косилась в сторону Костика. Тот, надутый, как мышь на крупу, отсел подальше на соседний ряд. И можно было смело сплетничать, не боясь, что подслушает.

– Я что, вслух размышляла? – ужаснулась Сафира. В последнее время ее вообще пугало происходящее и вокруг, и с ней самой.

– Нет. Просто ты так выразительно молчишь и смотришь на этого…

– Этот – достал меня уже вот где.

– И ты только сейчас это поняла? – Лейла криво ухмыльнулась.

– Видимо, да. Он недотепа.

– Ну и зачем ты вообще с ним связалась?

– Спроси что полегче, сама не знаю. Но что-то мне подсказывает, что сегодня эта бессмысленная связь прекратится.

– А у вас с ним что-то было? – продолжала допытываться Лейла, краснея ушами.

– Что-то? – Сафира поняла, что разговор будет куда более откровенным, чем обсуждение ее странных отношений с Костиком. Лейла жаждала подробностей совсем другого толка. – Ну, было.

– И как?

– И никак. У меня, конечно, небогатый опыт, но есть с кем сравнить. Короче…

Убедившись, что никто не подслушивает, но на всякий случай, понизив громкость, Сафира начала делиться подробностями. Ей, пожалуй, самой хотелось сейчас проанализировать свой «небогатый опыт», чтобы понять, как поступить дальше с надоевшим кавалером.

Первый парень у нее случился в пятнадцать. С ним ничего не было, просто «ходили». Но мимо пройти было нельзя при всем желании: он был соткан из сплошной биохимии, от которой кружилась голова, и хотелось сделать пару оборотов вокруг Земли. Или в пятнадцать лет все первые «отношения» кажутся такими химическими?

Со вторым был целый курортный роман в Сочи, куда внезапно решила съездить маман. А там – две недели романтики! С прогулками под луной, пивом из пол-литровых баночек, обнимашками на остывающем песке, нежными поцелуями и украдкой выкуренным косячком в адлерском лесу. И снова «ничего не было»: сочинский юноша решил не рисковать. Зато все остальное было, если хорошенечко вспомнить. И было на высоте. О том, как бушуют разбуженные гормоны, как можно получить то самое «неземное удовольствие» от объятий, поцелуев, интимного шепота в ушко и самых раскованных ласк, Сафира узнала с ним, со своим «курортным» парнем.

В универе был Артур. Лидер курса, харизматичный, начитанный, интересный. И… пожалуй, слишком напористый. Слишком уверенный в том, что его все хотят, и по-другому быть не может. Не на это ли она купилась – на общественное мнение, которое подталкивало ее начать ради него «шевелиться»?

Артур заметил ее, когда она радикально изменила цвет волос. Сложно было не заметить, с таким-то полыхающим цветом. Наверное, он все понял. Догадался или, как обычно, был уверен в том, что это именно ради него.

Впрочем, Сафира честно призналась Лейле: ради него и прихорашивалась. Но вышло не так, как хотелось.

– Не было того, что тогда, в Сочи. Ну вот этой… биохимии.

– А на что она похожа, эта твоя биохимия? Бабочки в животе или тараканы по голове елозят?

– Бабочки, да… – Сафира вспомнила адлерский лес, чем-то неуловимо похожий на живописные Предгорья, и свои ощущения тогда. Смуглый, рослый красавчик с чувственными губами, нежными руками и взглядом прожженного плейбоя. – Это как инстинкт. Когда прямо вот тело требует. Трогать хочется, и чтобы он трогал, даже чтобы лапал. Чтобы было то самое «все»!

– А с Артуром твоим не было такого?

– С Артуром не было, – Сафира помотала головой, и волосы тут же растрепались, полезли в рот и в глаза. – Артур… я даже не знаю, мне просто хотелось внимания что ли. Он такой… Мама говорит, породистый. Но химии не было. Было ощущение, что я кукла моргучая. Он что-то говорит, а я даже перечить не могу. Вот как отшибло три четверти мозгов!

Она еле сдержалась, чтобы не заплакать. Свидания с Артуром ее разочаровали, но ему ничего не стоило уломать ее на секс. Не грубо, просто очень настойчиво – и она, как овца на поводу, просто молча согласилась.

– В общем, что там писали в дамских романах о вершинах наслаждения, каких-то немыслимых взрывах сознания и подсознания? Так и запиши, брехня.

– Больно было?

– Первый раз – да. А потом… ну так, в целом, приятно.

– И это все, ради чего устраивают целые ритуальные пляски?

– Видимо, ради чего-то еще, но я не в курсе.

Сафира поняла, что сама себе врет. С тем парнем в Сочи как раз все было – первобытные, интуитивные ощущения, желание сорвать с себя одежду и… полностью отдаться на волю природы. Если бы только эта природа не струсила, потому что «связываться с малолеткой опасно».

– А зачем ты тогда с ним встречалась? С Артуром этим? – не унималась Лейла.

– Из-за статуса. С таким не стыдно было прогуляться по набережной. Или в кино сходить. Он меня всем представлял как свою девушку, а мне было приятно. Я даже на свадебные платья посматривала.

– Не рановато было смотреть-то?

– А ты никогда не смотрела? – зло сверкнула мокрыми глазами Сафира, и Лейла отвела взгляд. – Он меня бросил. Я уже здесь поняла, что это к лучшему. Он же всегда решал, на какое кино мы пойдем, даже что в кафе заказать. Моего мнения он не спрашивал.

– А ты просто соглашалась?

– Я просто соглашалась, – кивнула Сафира. – И потом сама себя же ненавидела.

Сейчас она смотрела в окно автобуса. Пыталась успокоиться, чтобы не разреветься самым позорным образом. Мама любила повторять, что «за таких мужиков надо держаться». Вот и держалась. Пока не состоялся тот самый разговор с другой мамой, когда все встало на свои места. Или перевернулось с ног на голову?

А потом затяжная депрессия, сданные как в тумане экзамены, звонок тети Глаши, скоропалительные сборы и Камчатка, где даже не было времени ни с кем познакомиться. Последнее, впрочем, было только на руку, не пришлось потом объясняться.

И Костя. Зачем он был в ее жизни? Чтобы она самой себе могла доказать, что ни на что большее не имеет права рассчитывать? Что ее истинный потолок притязаний – неуклюжий веснушчатый парень недалекого ума?

Кому и что она пыталась продемонстрировать этой странной эскападой? Тете Глаше, которая полагала, что они прекрасная пара? Тетка и сама была не особенно умной, неамбициозной, пугливой женщиной, и всех мерила той же линейкой.

Костя был… примитивен. В нем даже искорки не было, даже намека на ту романтику и химию, от которой сжимались внутренности. Не было общих тем для многочасовых разговоров.

Он был… Чем-то вроде привычных неудобных туфель, которые нельзя снять только потому, что ты на работе и тебя не поймут.

Зачем он был? Просто чтобы убедиться – это однозначное, стопроцентное «не то»? Сафиру передернуло от мысли, что он снова к ней прикоснется. Что опять что-нибудь скажет своим занудным голосом, вечно недовольным, грубоватым. Нет, ну кто за уши-то тянул с ним вообще путаться? Боги пресветлые, какая тошниловка.

– Выходим! – команда Арины прозвучала так внезапно, что все одновременно вздрогнули.

– Уже приехали? – уточнил кто-то.

– Глаза с мылом промой, – посоветовала кураторша, первой спрыгивая на изумрудную траву и сочно чмокаясь с белокурым парнем, которому даже она со своим гренадерским ростом была по плечо.

– Здравствуй, красавчик! Сто лет тебя не видела!

– Не обманывай, только год, – бархатным баритоном ответил встречающий.

– Принимайте паству. Моих тут двадцать человек.

– А ты рада свалить на меня ответственность и убежать поближе к бочкам? – пока выгружались подопечные, блондин старательно флиртовал с мускулистой и мужеподобной Ариной так, как будто она была первой красавицей долины. Причем делал это столь естественно и непринужденно, словно и в самом деле не замечал ее некрасивости. И, что с самым большим изумлением отметила Сафира, всегда суровая и беспощадная Арина отвечала ему взаимностью. Хихикала, позволяла себя обнимать и трепать за щеку.

Впрочем, уже через секунду стало понятно, что с этим кто угодно голову потеряет. Арина упорхнула, парень обернулся к «пастве», и Сафира громко выдохнула. Парень был предательски красив, как бывают красивы только… ангелы. У него были сверкающие голубые глаза, пухлые розовые губы, особенно контрастно выделяющиеся на фоне белой кожи и белых волос, небрежно перевязанных тесьмой.

– Добрый день, меня зовут Киаран, я ваш сопровождающий на празднике, – поздоровавшись, он тут же подхватил тяжелый рюкзак Сафиры, сумку Лейлы и повел девушек к большой серебристой палатке. Парни машинально двинулись следом. – Вот здесь у нас мужская территория, синяя. Надпись «Белый камень» видите? Это ваша. Располагайтесь, пожалуйста. Спальники уже готовы, мы обо всем позаботились. А тут женская. Пойдемте, провожу.

И первым нырнул внутрь, чтобы сгрузить сумки. Показал свободные места, одарил девчонок обезоруживающей улыбкой и тут же вышел.

– Ты это видела? – прошептала Сафира, обмахиваясь рукой наподобие веера. «Биохимия» разыгралась не на шутку.

– Ну, – пожала плечами Лейла, – ты вообще первый раз видишь контактного друида?

– Они все вроде бы контактные, но я первый раз вижу такого красивого…

– О боже! – Лейла хлопнула себя ладонью по лбу. – Ты на уроках спишь или ворон считаешь? На основах расоведения же все объясняли! Короче, сама у него спросишь.

– Что? – вытаращилась Сафира.

– Да пошли уже! Или ты собралась здесь торчать весь праздник?

Таких странных планов, как заседание в пустой палатке, у нее не было, поэтому пришлось вынырнуть. Чтобы тут же попасться на глаза Костику. Тот стоял, скрестив руки на груди, и сердито смотрел на нее.

– Что он делал в вашей палатке?

– Вещи помог занести, – терпеливо объяснила Сафира, хотя ей совершенно не понравилось, что кто-то вообще задает такие вопросы. Ну что мог делать в женской палатке куратор?

– Пойдем, поговорить надо, – Костя сцапал девушку за руку.

– Прямо сейчас?

– Да, прямо сейчас, – зло бросил парень и буквально поволок ее за собой к речному берегу.

– По-моему, сейчас вообще не время!

– А по-моему, ты на него пялилась так, как будто собиралась трахнуть! Ничего, что я вообще тут стою? – Костя буквально швырнул Сафиру на крупную корягу и навис сверху.

– Ничего, что ты ведешь себя, как хамло? Мне уже вот где твоя ревность и твои заскоки по каждому поводу!

– Я не хочу, чтобы моя жена…

– Твоя кто???

– Ты – моя жена, – сверкнул глазами Костя. – Фактически. Мы с тобой уже сколько?

– Кооостя. Какая разница, сколько. Это дает тебе право разговаривать так, как будто я твоя собственность? Для начала, я вообще не собиралась за тебя замуж.

– А за кого ты собиралась? За вот этого белобрысого? Ты думаешь, он на тебя посмотрит? У него таких как ты – тысяча! Он на тебя зыркнул, и ты сразу, как сучка, потекла!

– Ну ты ублюдок, – задохнулась Сафира и вскочила с коряги.

Костя снова ухватил ее за руку и попытался прижать к себе. Сафира от неожиданности охнула и начала выкручиваться, как учили.

– На празднике запрещено проявление насилия, – словно из ниоткуда прозвучал глухой голос. От дерева отделилась сначала тень, а затем высокая мужская фигура, закутанная в темно-зеленую униформу. Лицо незнакомца было скрыто маской, из-под которой виднелись только светящиеся глаза. – В случае первичного проявления физической агрессии мы предупреждаем об этом гостей, незнакомых с законами и правилами Империи. В случае рецидива – имеем право действовать на усмотрение, согласно кодексу правоохраны. Госпожа, пройдите к куратору вашей группы. Господин, это было первое предупреждение. И последнее. Насилие неприемлемо на территории праздника. Нам разрешено применять повышенные меры обеспечения безопасности.

Костя застыл на месте, раскрыв рот и внимая этому бесстрастному голосу. Сафира, воспользовавшись моментом, бросилась бежать прочь от реки. И через пару метров врезалась во что-то, благо, мягкое и мелодичным баритоном засмеявшееся.

– Осторожно, это лес, здесь не носятся, очертя голову.

– Киаран! – Сафира, не задумываясь над тем, что делает, рухнула в объятья друида. – Где у вас тут наливают?

– Нервы полечить? – куратором парня назначили не без причин. Понятлив был на удивление. – Пойдем, там уже все собрались.

Он подхватил ее под руку и повел к поляне. Пожалуй, стоило держаться покрепче – в лесу совершенно внезапно и как-то очень быстро стемнело: вот только что солнце еще светило, и вдруг сразу такая тьма!

Через пару минут Сафиру уже приняли в большую компанию, расположившуюся кругом возле костра, укрыли пледом, с двух сторон обняли – с одной Киаран, с другой – какая-то столь же высокорослая, белокурая и улыбчивая девушка. И стало так тепло, спокойно и душевно…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.