Ставка на Босса

Из закуси нахожу в пустом холодильнике только один маринованный огурец, одиноко плавающий в банке в рассоле. Витька при побеге, пользуясь моим отсутствием, утащил с собой все продукты и опустошил холодильник. Редкостный крохобор. Тяжело вздыхаю и закусываю огурцом.

Собираюсь в ночной бар как на красную дорожку кинофестиваля. Облачаюсь в свое самое сексуальное вечернее коктейльное платье, освежаю макияж и надеваю босоножки на высокой шпильке. Как будто сегодня в баре я встречу сказочного принца – мужчину моей мечты. А вдруг?..

Затем вызываю такси, беру сумочку и еду на встречу с девочками зализывать раны.

Глава 4

Я, Анжела и Натали сидим в нашем любимом баре за уютным столиком, пьем красное сухое вино, закусываем фруктами и слушаем живую музыку в стиле блюз. Рядом с подругами чувство одиночества меня отпускает, на душе становится хорошо и спокойно. Хотя бы на время.

Анжела, успев хорошенько выпить, пьяно всхлипывая и шмыгая носом, вот уже битый час жалуется нам на своего проклятого мужа – оборзевшего от своих миллионов козлину Аркадия, который всю их семейную совместную жизнь изменяет ей без стыда и совести.

– Так вот, девочки, теперь я точно знаю, что у Аркашки очередная любовница, – тяжело вздыхает она и элегантно смахивает слезинки с пушистых наращенных ресниц. – Господи боже, как я устала – очередная новая любовница! Я уже со счета сбилась, сколько их у него было. Это такая драма – в одиночку бесконечно разгребать всё это дерьмо и пасти его как козла в огороде. Вы себе не представляете…

Анжела снова всхлипывает и делает большой глоток вина:

– И что этой сволочи не хватает? Я же идеальная женщина!

Мы с Натали понимающе переглядываемся. Анжела, действительно, эталон женской красоты благодаря современным медицинским технологиям, пластическим операциям и косметологам.

– А откуда ты знаешь, что у него любовница? Застукала? – уточняю я.

– Еще чего?! – возмущается Анжела. – Детектива наняла – он и застукал!

– Разводиться будете? – интересуется Натали.

– Еще чего?! – возмущается Анжела и негодующе встряхивает пышной гривой наращенных каштановых волос. – Ты что? На что я жить буду, если разведусь? А дети? Двое их – пять и девять! Этот козлина меня после развода с голой жопой оставит и детей отберет.

– А что ты собираешься делать?

– Срочно выяснять, насколько у них с очередной бабой все серьезно. И что там за тётка – лохушка или опасная охотница за кошельком, – объясняет нам Анжела свой стратегический план.

– А если лохушка?

– Тогда можно расслабиться и не париться, Аркашка наиграется и сам бросит. А вот если охотница, то вполне может увести – надо быть начеку и вовремя подключать тяжелую артиллерию.

– Высокие у вас отношения, – с иронией замечаю я и допиваю вино в бокале.

Обнаруживаю, что мы успели опустошить бутылку и машу рукой официанту, чтобы заказать новую.

– Какая жизнь, такие и отношения, – с горечью объясняет Анжела и снова элегантно смахивает накатившую слезу с пушистых ресниц.

– А что такое «тяжелая артиллерия»? – спрашивает Натали. – Бить его будут?

– Еще чего?! – возмущается Анжела. – Да если б это помогало – я б его давно самолично излупила. Но тут другой подход нужен – осторожный, через иные, тонкие миры, магический астрал… Ну вы сами понимаете, – закатывает глаза и умолкает.

– Нет, ничего не понимаем, – удивленно переглядываемся мы с Натали.

– Боже, какие вы дремучие. Ну с помощью магии, ясновидения, – шепотом объясняет Анжела. – Иначе не справиться.

– А-а-а… Анжел, а ты что, ясновидящая??? – тоже шепотом недоуменно интересуется Натали.

– Я??? Нет! – смеется Анжела и тихо добавляет. – Но, к счастью, у меня есть нужные связи.

За столом повисает гнетущая тишина. Мы с Натали снова потрясенно переглядываемся и пожимаем плечами.

Анжела беспечно добивает вино, отчаянно машет официанту и поворачивается ко мне.

– Ну ладно, девочки, со мной всё понятно – у меня один и тот же сценарий по изгнанию нескончаемых Аркашкиных любовниц, ничего нового. Крис, а у тебя что за драма? Что там с твоим этим самым… как же его… несчастным очкариком?

– Несчастный очкарик меня сегодня бросил, – кратко сообщаю я.

– Ну и перекрестись! – оживленно поддерживает меня Анжела. – Сейчас мы это дело отметим! Официант!!! В который раз ору!!!..

– Витька? Как он посмел? Бросить? Тебя??? – не верит Натали.

– Это всё не важно! А важно совсем другое! – сердито отмахиваюсь от нее.

– Что???

– Что меня снова бросил мужик! – раздраженно объясняю я. – И дело не в дурацком Витьке – чихала я на него.

– А в ком дело?

– Во мне. Мне кажется… Нет, я уверена на сто процентов, что меня кто-то сглазил или проклял, порчу навел или венец безбрачия навесил. Что там еще? Сделал отворот от всех мужиков, или приворот не к тем мужикам. Или еще что-нибудь эдакое поганое из этой же серии.

– Почему ты так решила? – сразу заинтересованно включается в диалог Анжела.

– Потому что после расставания с Егором вот уже десять лет у меня не складываются отношения с мужчинами. Ни с нашими, ни с иноземцами. Или я бросаю, или меня бросают. И в этом есть пугающая закономерность. Я уже не знаю, что и думать? А самое главное – это любовь! Любви ни разу так и не случилось за десять лет ни с одним из мужчин. Вот это меня пугает по-настоящему! Мне уже тридцать три, жизнь проходит мимо, пенсия на горизонте… А ведь у меня в планах было в этом возрасте уже иметь семью – мужа и детей, как минимум двух.

Мои глаза наполняются слезами, и я быстро зарываю лицо ладонями.

– Мне страшно, девочки, – бормочу я, стараясь не разреветься. – Меня точно прокляли!

– Не говори ерунды! – грозит мне пальцем Натали и протягивает бумажные носовые платочки. – Верить в эзотерику – это каменный век! Ты – образованная, современная женщина…

– А почему это «ерунды»? – оскорбленно перебивает ее Анжела. – Я, например, во всё это очень верю. Всё, что Крис перечислила – вполне себе может быть правдой. К слову, если бы я не верила в эзотерику, и если бы ЭТО не работало настолько эффективно, мой брак давно бы превратился в руины, а я – в нищую голодранку.

– Анжела, что мне делать??? – отчаянно взываю я к подруге и вытираю слезы с глаз бумажным платочком. – Жизнь проходит, а отношения не складываются!

– Надо проверить, чтобы исключить магическое влияние. Может, сглаз или порча поставлена, или что похуже, а может и нет.

– А как проверить?

– Посетить бабу Евдокию. Всю правду скажет, зуб даю. Мне всегда всю правду говорила про Аркашкиных любовниц – вот это и есть моя тяжелая артиллерия, я все наперед про них знаю. Как говорится, кто предупрежден, тот вооружен.

– А кто такая баба Евдокия?

– Легенда, потомственная ясновидящая, гадалка. К ней вся светская Москва по «этой части» ездит.

Мне становится еще больше не по себе.

– Девочки, а может, меня бог наказал? – выдвигаю я новое предположение причины своих бед.

– За что? – удивляется Анжела.

– За аборт. Это же грех. И еще за то, что я десять лет назад Егора бросила – разбила ему сердце.

– Да ладно тебе! Не говори ерунды! – смеется Анжела. – Богу заняться больше нечем? Серьезно? Так бы всех женщин за аборты и наказывали. И я тебе сейчас докажу обратное. Только выпить надо. Подождите-ка, – недовольно осматривается.

– Официант, черт такой!!! Где наше вино? – громко кричит она на весь бар и стучит кулаком по столу. – Сколько еще ждать?

Официант, наконец, живо подруливает к нашему столику и конфузливо с извинениями разливает нам по бокалам вино.

Анжела берет бокал и делает большой глоток вина.

– Так вот, слушайте! – торжественно произносит она. – Моя сестра Полина три раза аборт делала – от трех дебилов, там без вариантов было. Что поделать, такие попадались. И что вы думаете? Через месяц она выходит замуж! По большой взаимной любви, между прочим. А у нее, как и у тебя, Крис, тоже очень долго не клеилась личная жизнь. Вот прям как порчу навели! Представляешь, как она переживала? Крест на себе поставила, в монастырь уже собиралась.

– Представляю. А что потом? – нетерпеливо спрашиваю я.

– Хорошо, что я ее вовремя к моей ясновидице бабе Евдокии отвезла. Та ей всю правду сказала – где и когда своего суженого повстречает.

– И где?

– На море! Направила, так сказать, на нужный путь, в нужном направлении. Полина давай на моря ездить каждый отпуск два раза в год. На Красном море была – никого не встретила, на Средиземном – никого, на Мертвом – никого. А потом ее в командировку отправили в Мурманск, и там на Баренцевом море она встретила своего суженого! Вот и свадьба через месяц.

– Вот это да…

Мы с Натали обалдело переглядываемся.

– Так что, девочки, хотите верьте, хотите не верьте, а ТАМ – все работает, – понизив голос, резюмирует Анжела и показывает глазами на потолок.

Я молчу и пытаюсь поскорее переварить услышанную информацию нетрезвыми мозгами.

– Анжел, а можно мне тоже к этой бабе Евдокии попасть? – решаюсь я, наконец, на отважный шаг от чувства абсолютной безысходности.

– Можно, но исключительно по моей протекции. Только она за городом в деревне живет. Сама не найдешь. Я к ней завтра поеду со своей драмой, могу тебя взять собой. Поедешь?

– Поеду, – живо соглашаюсь я.

– Девочки, а можно я с вами? – неуверенно встревает Натали.

– А тебе зачем? – хором спрашиваем мы с Анжелой.

– Как это зачем? Я тоже хочу про суженого узнать!

– Ты же в эзотерику не веришь?!

– Не верю… Не верила. Но я сейчас подумала, а вдруг я не права? – оправдывается Натали.

– У тебя тоже драма? – с сомнением смотрит на нее Анжела. – Как-то непохоже.

– Почему сразу драма? К этой бабе только с драмой можно?

– По пустякам бабу Евдокию дергать нельзя, – сурово объясняет Анжела. – Только в крайнем случае.

– У меня не пустяки! У меня зависшая неопределенность в личной жизни с одним перцем, – нехотя признается Натали и краснеет.

– Вот ты, Натаха, никогда и ничего никому из нас не рассказывала о своей личной жизни, – недовольно замечает Анжела. – Тихушница еще та. Правда, Крис?

– Кстати да, никогда и ничего, – не могу не согласиться я.

– Да потому что нет у меня никого! – виновато оправдывается Натали. – То есть есть, но я не афиширую.

– Женатик, што ль? – выясняет Анжела.

– Полуженатик. Уже разводится. Практически развелся. Но еще не до конца, – путается бедная Наташка. – Вот я и хочу узнать, будем вместе или нет?

Мы с Анжелой молча переглядываемся, и нам обеим понятно, что она врет.

– А зачем ты с женатиком связалась на свою голову? Холостых мало? – негодующе нападает на нее Анжела, страдающая всю жизнь от любовниц мужа.

– Я его люблю. Давно, – коротко отвечает Наташка и виновато разводит руками.

Я пристально смотрю на Натали и мне кажется, что она вот-вот заплачет. Кто же этот «недоразведенный полуженатик»? Ума не приложу. Я вдруг понимаю, что моя лучшая подруга в последний раз делилась со мной подробностями своей личной жизни еще когда мы учились в универе…

Мы познакомились с ней при поступлении на факультет и сразу же подружились. Наташка не считалась красавицей, но была миловидная, обеспеченная, очень ухоженная и всегда модно одетая. Я же была самой красивой девушкой в группе, но и самой необеспеченной. Однако все мужские взгляды одногруппников были прикованы ко мне, но это не мешало нашей дружбе.

Помню, что Натали безумно влюбилась в Егора, когда он перевелся в нашу группу на втором курсе. Она тогда рассказывала мне о своих чувствах к нему во всех подробностях. А я в тот период встречалась с Кириллом, нашим одногруппником.

Но оказалось, что Егор с первого взгляда безумно влюбился не в Натали, а в меня, начал активно за мной ухаживать и в итоге отбил меня у Кирилла. Натали, наверное, ужасно страдала, но виду не показывала. И это всё, что я знаю о личной жизни своей лучшей подруги – то есть абсолютно ничего.

Но Егор давно в прошлом. А с тех пор она о своих мужчинах мне не рассказывала. Странно. Почему она скрывает?..

– Ну что, возьмете меня с собой? – не отстает Натали.

– Ладно, раз такое дело, и не пустяки, тогда поедем завтра к бабе Евдокии все вместе, – соглашается Анжела.

– А этой бабе Евдокии сколько годов? Она опытная ясновидящая? – с сомнением интересуется Натали.

– Она говорит, что родилась в год, когда Сталин сказал свою знаменитую фразу: «Жить стало лучше, жить стало веселее!». А ее братья и сестры в это время в деревне от голода пухли и умирали. Она сама чуть не умерла.

Мы с Натали обалдело переглядываемся

– Так ей лет сто, что ли? – прикидывает Натали.

Я немедленно достаю телефон и гуглю – 1935 год:

– Судя по хронике тех лет бабе Евдокии девяносто лет! Ничего себе. Сильно опытная, должно быть.

– А может, даже и больше лет. Не боись, по части мужиков не ошибается, проверено, – успокаивает Анжела. – Ну что, девочки, давайте выпьем за нас, чтобы всё у нас было хорошо в личной жизни – ведь для женщины это самое главное – ее женская личная реализация, а потом уже все остальное. А баба Евдокия нам в этом поможет.

– Прекрасный тост!

Мы поднимаем бокалы, чокаемся и пьем вино за личную жизнь.

– И за бабу Евдокию давайте! Долгих лет ей жизни и крепкого здоровья!

Мы снова чокаемся и пьем вино за здоровье бабы Евдокии.

– А сколько денег брать к бабе Евдокии? – спохватываюсь я.

– Сколько не жалко в качестве благодарности, – отвечает Анжела. – Но предупреждаю – лучше не скупиться.

– А банковские карточки баба Евдокия, наверное, не принимает? – уточняет Натали. – Наличку придется снимать?

– Ты че?! – возмущается Анжела. – Конечно, принимает! И криптой берет. Баба Евдокия – баба продвинутая.

На следующий день, ближе к вечеру, на джипе Анжелы мы втроем едем спасать свои личные жизни в деревню к бабе Евдокии.

Глава 5

Анжела отпустила личного водителя и сама гонит черный внедорожник на высокой скорости по освещенной фонарями загородной трассе. Параллельно по телефону, не умолкая ни на минуту, она решает миллион своих семейно-домашне-детских проблем.

В салоне негромко играет романтическая музыка.

Я молча сижу рядом с Анжелой, уставившись в темноту за окном. Натали затихорилась на заднем сиденье и тоже молчит.

– А никто не заметил, что мое повышение мы вчера так и не отметили? – интересуюсь я обиженно, чтобы завести разговор. – За личную жизнь пили, за здоровье бабы Евдокии пили, а за мою новую должность финансового директора – не пили! А? Меня кто-нибудь слышит?

Мой вопрос остается без ответа. Анжела, не отрываясь от телефона, делает мне круглые глаза и сочувственно качает головой. Оборачиваюсь назад – Натали, кажется, вообще уснула.

Да и хрен с ним, с этим повышением, особой радости оно мне не принесло на фоне проблем с мужским полом. Так, самолюбие потешило. Тут личная жизнь на кону.

Но меня терзают смутные сомнения, что я погорячилась с принятием решения наведаться к ясновидящей и внедриться в параллельные тонкие миры магии и духов, ведьм и колдунов, и других разных сущностей, в этих мирах обитающих.

Вчера в баре, будучи в нетрезвом состоянии, я отважно согласилась на это безумное мероприятие от абсолютной безысходности. К тому же, вдохновившись позитивным примером Анжелы. Но сейчас, на трезвую голову, я ощущаю себя полной дурой, которую развели, вернее разводят на бабки.

Права была Натали, когда сказала, что верить в эзотерику – это каменный век, тем более я – образованная, современная, умная женщина. Неужели я действительно поверю тому, что скажет какая-то столетняя бабуля?

Вместо того, чтобы ехать к черту на куличики, сидела бы сейчас дома на уютном диване и смотрела бы какой-нибудь розово-сопливый женский сериал с водопадом слез про любовную любовь, которая есть у всех, кроме меня.

Мы едем уже часа два. Беспокойно ёрзаю на сиденье и с нетерпением жду, когда Анжела умолкнет. Снова всматриваюсь в кромешную тьму за окном, в которой ни зги не видно.

На душе неспокойно. Нет, это никуда не годится, все-таки нехорошее у меня предчувствие. Надо срочно ей сказать, чтобы высадила меня, пока не поздно.

В этот момент Анжела, словно прочитав мои мысли, заканчивает свой бесконечный разговор по телефону.

– Ну что, девчули, притихли? Страшно, аж жуть??? – замогильным голосом спрашивает она и тут же громко хохочет.

– Тебе смешно! – по-настоящему пугаюсь я, и мне совсем не хочется шутить и смеяться. – А я думаю, что это просто глупо!

– Что именно? – уточняет Анжела.

– Верить во все ЭТО!

– Неужели? – удивляется Анжела. – Вот так раз! Позволь узнать, а что изменилось со вчерашнего вечера, что ты засомневалась? Может, ты успела встретить своего суженого?

– Нет, не встретила! – раздраженно буркаю я. – Просто вчера я была пьяна, а сегодня я – в трезвом уме и твердой памяти, как говорится. У меня сегодня включилось логическо-аналитическое мышление и случилось просветление разума. И теперь мне кажется, что всё это бред какой-то.

– Я тебя понимаю, Крис, – неожиданно поддерживает меня Анжела. – Я в первый раз тоже сомневалась и боялась, думала – а вдруг хуже будет?

– Вот именно, Анжела, а вдруг будет еще хуже?

– Когда нечего терять, хуже уже быть не может, а может быть только лучше. Тебе есть, что терять?

– Нет, все потеряно десять лет тому назад, – честно признаюсь я. – Но я не понимаю, что мне может сказать древняя бабуля? Ну поведает она мне за мои же деньги, что мой суженый еще впереди – ждите и надейтесь. Так это я и так знаю!

– А может, поведает то, что ты совсем не ожидаешь услышать? – возражает Анжела.

– Моя интуиция мне подсказывает, что лучше вообще ничего не знать – пусть будет, как будет.

– Значит, передумала? – уточняет Анжела.

С тоской смотрю на дорогу и пытаюсь принять окончательное решение.

– Заехали чёрт-те куда, – ворчу я. – Лучше лежала бы спокойно дома в теплой ванне с пеной, заказала бы роллы с лососем, двойную порцию, достала бы из холодильника неоткрытый шампусик…

– Кристина, ты совсем уже? У тебя совесть есть??? – неожиданно доносится с заднего сиденья возмущенный заспанный голос Натали. – Вчера ты убедила меня своей уверенностью и решительностью. И я, глядя на тебя, наплевала на свои принципы и поверила в эзотерику, что для меня совершенно нетипично! Еще и согласилась с вами поехать!

– Напоминаю для забывчивых – ты не согласилась, а напросилась с нами поехать! – отрезаю я, оборачиваясь к ней.

– Неважно! А теперь что? Испугалась и в кусты?

– Я испугалась??? – оскорбляюсь я всеми фибрами души.

– Да, ты! Столетнюю старушку – божий одуван испугалась!

– Я не испугалась одувана! – спорю я с Натали.

– Э-э-э, девочки, полегче! – обеспокоенно вмешивается Анжела. – Как бы вам за одувана не прилетело.

– Просто сегодня, именно сейчас, у меня вдруг включился здравый смысл! – пытаюсь объяснить я. – А это две большие разницы! Я, между прочим, адекватная, взрослая, современная женщина, финансовый директор, в конце концов! Я вообще никого не боюсь!

– А мне вообще плевать, что у тебя сегодня включилось то, что вчера было отключено! Ты меня с толку сбила! – негодует Натали. – Что мне теперь делать?

– Думай своими мозгами! – советую я. – Если они у тебя есть!

– Предательница! Вали обратно в Москву, лезь в свою ванну с пеной, жри роллы с лососем, запивай шампусиком и празднуй в гордом одиночестве свое повышение и полный крах в личной жизни! – в сердцах выдает Натали и умолкает.

Да уж, Натали рассердилась не на шутку. Такой злой я ее никогда не видела.

– Крис, я пойму, если ты соскочишь, – понимающе кивает мне Анжела. – Запомни, это только твой выбор. Я на тебя не давлю, боже упаси, это твоя жизнь…

«Это только твой выбор». Как это знакомо… Когда я улетала в Америку, в аэропорту твердила про себя как мантру эти же самые слова, эти же самые смыслы: «Я всё делаю правильно, это моя жизнь, я имею право на свой собственный выбор». И к чему привел этот выбор?

Я совершенно теряюсь и уже совсем не уверена, какой выбор будет верным в данной ситуации, и как правильно поступить, опираясь на свой горький, неудачный опыт? Эх, лишь бы еще хуже не наделать…

– Кристина, если ты передумала, – напоминает Анжела, – могу тебя сейчас высадить прямо на шоссе. Вызовешь такси и поедешь домой в ванну с пеной. Но помни! Ничего ни о себе, ни о своем будущем не узнаешь, будешь продолжать жить в полном неведении. И больше я тебя с собой не возьму.

– Да погоди ты…

Я начинаю сомневаться еще больше.

– Думай и решай скорее, а то скоро свернем с шоссе на проселочную, там место глухое, такси не вызовешь, – предупреждает Анжела.

– Натали, а ты что думаешь? – оборачиваюсь я назад за поддержкой.

– Ничего! – сердито буркает Наташка. – Раз решили – все вместе, значит, и едем все вместе! И никто не соскакивает. Лично я не сворачиваю на полпути, и я не трусиха, в отличие от некоторых!

– Это я сворачиваю? Это я-то трусиха???

– Ты! Ну не мы же с Анжелой?!

– Я что, просто передумать право не имею?

– Ну так вылезай из машины, раз передумала! Анжела, останови!

– Анжела, не останавливай! Я еще не передумала, я в процессе!..

Так мы спорим и голосим на всю машину как две базарные бабки, заглушая музыку. Это первая наша с Натали ссора за долгие годы дружбы.

Ох, не к добру это, не к добру…

– Анжела, останови! – наконец, решаюсь я. – Я передумала и возвращаюсь в Москву. Меньше знаешь, крепче спишь. Да!

– Поздно! Приехали уже!

Джип останавливается у железных ворот и освещает их фарами.

– Как, приехали??? – не верю я.

– Так, приехали! Я же сказала, когда сворачивали на проселочную. Но вы так орали, что не услышали.

– Твою ж мать….

Анжела три раза бибикает, и ворота автоматически открываются. Мы въезжаем на территорию, где нас приветствую два охранника. Слышно, как лают сторожевые собаки.

Я с ужасом понимаю, что дороги назад уже нет. Ну что ж, раз так – будь что будет.

Мы втроем выходим из машины. Анжела здоровается с охранниками и болтает с ними как со старыми приятелями.

Один из них проводит нас по вымощенной гранитной дорожке в большой дом из оцилиндрованного толстого бревна, похожий на большую старинную усадьбу девятнадцатого века.

В доме мы размещаемся в уютной гостиной, обставленной старой мебелью и слабо освещенной видавшим виды тканевым винтажным абажуром. С потолка свешиваются многочисленные пучки засушенных ароматных трав и сухоцветов. Через открытое окно из сада доносится пение сверчков.

Появляется женщина во всем черном лет пятидесяти и молча жестом приглашает нас к столу с настоящим советским самоваром. Стол сервирован на три персоны, то есть на нас.

– Здравствуй, Антонина, – здоровается с ней Анжела.

Та молча ей кивает и жестом приглашает за собой.

– Девочки, Антонина – глухонемая, – объясняет нам Анжела. – Вы садитесь за стол и пейте чай с баранками. А я пошла к бабе Евдокии. Да, и договоритесь, кто из вас пойдет после меня. И не переругайтесь тут! – грозит она нам пальцем и исчезает в темном коридоре вслед за Антониной.

Мы с Натали разливаем в чашки ягодно-травяной душистый чай из заварочного чайника и доливаем воду из горячего самовара. Сидим за столом и послушно пьем чай с баранками. От чая вскоре становится так хорошо, спокойно… и очень хочется спать.

Прикорнув на диванчике, я не замечаю, как засыпаю.

Через какое-то время меня будет Натали:

– Твоя очередь идти к бабе Евдокии.

Спросонья я не сразу соображаю, где я, и с недоумением осматриваюсь.

– А ты уже у нее была?

– Была, – коротко с каменным лицом отвечает Натали.

И я догадываюсь, что то, что она услышала от бабы Евдокии, ей совсем не понравилось.

– И как?

– Иди уже! – торопит она меня.

Я вскакиваю с дивана и приглаживаю волосы.

Анжела сидит за столом и пьет чай как индийский будда – уставившись прямо перед собой отсутствующим невидящим взглядом. Скорее всего, ей тоже не очень понравилось то, что сказала ей баба Евдокия, и она переосмысливает услышанное.

Мне становится не по себе, и только я думаю о том, как бы незаметно свалить, как глухонемая Антонина жестом приглашает меня идти за ней.

И я иду. Долго ведет она меня по полутемным коридорам этого загадочного дома, в котором современный стиль модерн неожиданно переходит в советский винтаж, а потом в старину позапрошлого века.

Наконец, Антонина открывает передо мной дверь, и я вхожу в небольшую сумеречную комнату, слабо освещенную свечами. Дверь за мной плотно закрывается той же Антониной. Я останавливаюсь у двери, оробев и потеряв дар речи от того, что вижу перед собой.

Посередине комнаты стоит деревянный, резной, круглый стол, за которым сидит сама баба Евдокия, к слову, не имеющая ничего общего со старушкой – божий одуван, какой мы с Натали ее представляли.