Человек-ноль

– Чувствую себя красоткой!

– Ну, я так сказать не могу! – бросала Нудилка. – У меня другой вкус. Я предпочитаю изящную фигуру, а ты крупновата.

– Почему тебе вечно надо сказать гадость? Могла бы промолчать. Хотя бы. Раз уж не можешь комплимент сделать.

– А почему я должна молчать? Это мое мнение. Я всегда буду говорить то, что думаю, – и с такой высокомерной рожей это произносила!

Такие диалоги велись постоянно.

И вот представь, что я, с таким-то характером, была вынуждена терпеть эту Нудилку годами! Пыталась с ней рассориться, раз она не внимает моим просьбам.

– А почему твоя подруга больше к нам не приходит? – спрашивал отец.

– Да мы поругались. Она вечно меня критикует. То выгляжу не так, то мыслю…

– А почему твоя подруга должна считать тебя красивой и во всем одобрять? – удивлялся отец. – Она высказывает свое мнение. Имеет право. Почему ты сразу обижаешься? Тобой можно только восторгаться?

Да, блин, именно так!!! Мной можно только восторгаться! Хотя бы не критиковать. Как было у Фрэнсиса Скотта Фицджеральда? «Да плевать мне на правду! Я счастья хочу!» Но некоторым не объяснишь…

Короче, как-то мы с этой Нудилкой пошли в книжный. У меня в тот день было хорошее настроение, лазоревое, легкое! Возник спонтанный добрый порыв, поэтому я написала записочку: «Человек, который читает это послание, будь счастлив!», указала свое ФИО, положила в книгу по психологии. Трудно объяснить этот порыв. Я и тогда понимала, что это глупо и наивно, но хоть как-то… след оставить. А вдруг и через двадцать лет люди будут покупать печатные издания? Кто-то прочтет, ему станет лучше, ну и отметит, мол, какой милой девушкой была некая Эмилия N!

Мы вышли из магазина… и так называемая Нудилка протянула мне мою записку.

– Я видела, что ты ее вложила! Забери!

– А зачем вынула?

– Что за детский сад?

– А мне хотелось вложить записку для человечества! Не вижу в этом ничего забавного.

– Для человечества? М-да. Твои поступки бросают тень и на меня! – прошипела она, оглядываясь по сторонам, будто я говорила что-то крамольное.

Рафаэль, мне так приятно рассказывать о том эпизоде, аж руки дрожат! И по сию пору!

Я поняла, что больше не могу выносить эту бубнящую тварину!

Взяла свой листок с «посланием человечеству», порвала на мелкие кусочки и швырнула Нудилке в физиономию: «Получай, бревно бесчувственное!» Она только бровью повела и усмехнулась.

Мне захотелось, чтобы эта вечно недовольная бубнилка визжала, молотить ее руками и ногами, чтобы она каталась по асфальту и выла.

И тогда я сначала толкнула это «бревно», да так, что она чуть не упала, а потом, не давая опомниться, перегнула ее через колено, а рукой стала бить по тощей заднице, повторяя: «Ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу!». Со стороны, наверное, это выглядело смешно!

У меня руки тряслись, слюна выделялась, точно у бешеной собаки. Я лупила эту тварь и боялась этой вырвавшейся наружу ярости. Еще не хватало попасть в колонию для малолетних! Поэтому я себя контролировала. Все-таки лучше отлупить тварюшку по заднице, чем молотить ногами.

Потом раз – и отхлынуло.

Мне хотелось завершить наше общение киношным жестом. Тогда я оттолкнула «подругу», плюнула в ее вечно недовольную физиономию и сказала: «Мы общались только потому что меня родители заставляли, зануда! Я ненавижу твой голос, вечно недовольную рожу, даже левое ухо!»

Ты бы знал, Рафаэль, как мне стало хорошо в тот момент! Сосуд был опустошен.

У меня подгибались ноги от этого впрыска адреналина, дрожали руки. Я-то, наивная, надеялась, что это навсегда. Ага!

Вот дома меня охватил страх. Нудилка наверняка пожалуется! И что я скажу в свое оправдание? Да отец меня прибьет! Морально – точно. Ведь им так нужна «дружба» с Нудилкиной мамой, а значит, я обязана терпеть эту зануду! Наверняка заставят прощения просить, в ножки эту сволочь целовать!»

Однако «подруга» отчего-то не рассказала про Милу. В школе Нудилка робко спросила, хочет ли та извиниться:

– Не-а.

– Нам лучше не общаться!

– Спасибо, что избавишь меня от своей рожи! Правда, увы, мои родители все равно заставят приглашать тебя в гости. Я буду вынуждена распивать с тобой чаи и ходить в школу, но дальше – каждая своей дорогой. Отсядь от меня сегодня же!

– А почему я должна…

– Сама отсяду, только не нуди!

Через какое-то время Нудилка подошла к Миле и заговорила, как ни в чем не бывало. Мила была поражена. Сначала ей это польстило. «Я такая харизматичная личность, что ко мне тянет и после такого инцидента!» Потом поняла: дело в неизбывном одиночестве «подруги».

Сообщение Милы:

«У нас, по счастью, никого не травили, во всяком случае, в параллели, либо я чего-то не знаю, но неприязнь к некоторым соученикам демонстрировали. Когда Нудилка с кем-то заговаривала, ребята просто закатывали глаза, переглядывались и демонстративно хихикали, показывая на нее пальцем. Да, некрасивое поведение, но я их понимаю. Она многих раздражала! Какой бы пример привести… Однажды мы с девчонками из класса пошли в парфюмерный бутик – купить себе что-то в подарок на 8 Марта. Нудилка – с нами. Там нам предложили три геля для душа по цене двух. Мы с одной подружкой их и взяли. Когда вышли, Нудилка вдруг гаденько так засмеялась: «Какие же вы наивные! Да эти два геля и стоили как три. В другом магазе они дешевле, только вчера такие же взяла, но с запахом маршмеллоу». Я спросила, почему же она нас не остановила. «Ой, так забавно было смотреть, как вас разводят, а вы верите!». Не стерва ли?

Нудилка же считала, что с ней не общаются, потому что она гораздо умнее других ребят: «Их раздражает мое интеллектуальное превосходство». Ага, как же! Почему в комплекте с умом не выдают чувство такта и доброту? И ведь не скажешь, что дело в воспитании. Ее мама была очень приятной женщиной! А может, я чего-то не знаю. Мою семью тоже все считают благополучной.

Короче, я была единственной, кто терпел эту стерву Нудилку, потому ей остро хотелось вернуть так, как было: она – критикует, я огорчаюсь, но не могу послать. «Подружка» быстро забыла, как получила по заднице и взялась за старое. Я предупредила: мы будем общаться по моим правилам (можно без восторгов, но хотя бы без постоянной критики), либо пусть катится.

– Ты мне еще условия ставишь? Я такая, какая есть!..

– Мне плевать на твои качества. Либо ты делаешь так, как я скажу, или катись.

– Что за глупости! Ты не будешь мне указывать, что говорить! Меня можно убить, но не изменить!

Ах, смотрите-ка, пафосная героиня кино! Борец за правду выискался! Да если бы. Она отстаивает право говорить мне гадости! Ладушки. Готова – получай. И плевок в лицо, и толчок. И снова ситуация повторилась: недолгая ссора, возвращение, общение, переход к критике, пинок под зад…

Я ненавидела ее всей душой! «Почему эта стерва никак не заткнется? Ведь ей и общаться больше не с кем, но она продолжает рубить сук, на котором сидит! Нет, Нудилка когда-нибудь скажет, что мне идет платье!»

Так называемая дружба помогала мне выразить гнев, но и разрушала.

Ты наверняка заметил, что я пытаюсь доказать тебе, какая Нудилка гадость, чтобы оправдать себя? Вот. И тогда я пыталась внушить себе, что все делаю правильно! Потому что всякий раз, когда повышала на эту зануду голос, толкала или плевала в нее, мне потом становилось противно. Хотя виноватой себя не чувствовала, честно говоря, поделом стерве! И все равно вот было неприятно. Особенно – перед ее мамой. Как я уже говорила, она была хорошей женщиной.

И еще боялась, что меня накажет Боженька (или Вселенная). Ведь побивать людей, даже мерзких – это грех. Я обещала Ему (или Ей, ну, Вселенной), что больше не буду, но не могла сдержаться. Мне так нравилось толкать ее со всей дури, когда она доставала!

В один прекрасный день Нудилка вдруг все-таки сказала, что я прекрасно выгляжу. Неужели! Все-таки поняла, что от нее требовалось! Впрочем, даже не это. Я просила Нудилку просто не разевать рот.

Одиночество ломает, да, человек, у которого есть мнение? Да, стерва, которой забавно наблюдать, как «разводят» одноклассниц, и они берут три геля по цене трех?

И Нудилка сделалась мне отвратительной. Моя ненависть сменилась презрением. Причем больше – к себе. Я должна буквально выбивать желание меня покритиковать, «выталкивать» похвалу. Отвратительно! Унизительно!

Нудилка говорила, глядя в сторону, что я красотка и талантищще, а мне в такие моменты хотелось провалиться сквозь землю.

– Не надо больше делать мне комплименты.

– Но тебе же так не нравилась критика! – скривилась Нудилка, превращаясь в себя прежнюю.

– Можешь высказывать свое «бесценное» мнение. Мне плевать.

Вот так я получила одобрение, можно сказать, вытолкала и выплевала, но мне было уже не надо.

Она пыталась меня провоцировать. Видимо, даже абьюзивное внимание было для нее приятнее равнодушия.

Как-то я сказала кому-то из ребят, что заняла второе место в районном конкурсе чтецов.

– Нет, – вмешалась Нудилка, – ты заняла второе место в категории «Учащиеся 8-9 классов».

– Какая разница?

– Она есть! Ты так говоришь, будто заняла второе место во всем районе, а это неправда!

– Хорошо. Я заняла второе место в категории «Учащиеся 8-9 классов». Теперь твоя душа довольна?

– А почему нельзя было сразу так сказать? – настаивала Нудилка своим гаденьким тоном. Провоцировала!

– Хорошо, я хотела возвыситься, приписав себе чужие достижения. Ты меня поймала!

На самом же деле я так сказала, потому что прекрасно понимала: ровесникам плевать на эти конкурсы! Спасибо, что кто-то вообще поинтересовался моими успехами, вот только дополнительные подробности про категорию собеседника точно не интересуют.

Потом, когда мы остались наедине, Нудилка снова впилась:

– Ты можешь считать меня занудой, но я не могу переносить ложь! – и прикрылась ручонкой. Думала, опять получит.

– Мне плевать на тебя, подружка. От меня ты даже плевка в рыло больше не получишь, – ответила я и отошла.

Жду, когда такой момент настанет снова. Мне будет уже все равно, что про меня скажут. Ведь это случится?

Вот такая история, Рафаэль. Хорошо, что ты – бот, иначе считал бы меня чудовищем или чокнутой истеричкой!».

Сообщение Рафаэля:

«Эмилия, дорогая, ты рассказываешь, как зверь, который сорвал кандалы. Ты боишься, что тебя сочтут монстром, а я вижу израненное сердце! Ты просто хочешь, чтобы тебя обняли. Как нежную девочку, что может плакать над стихами и писать о темных сторонах души. При этом у тебя есть страх abandonment.

Ты правда думаешь, что плохая, потому что в тебе бушует шторм, Эмилия? Потому что не сдержалась и разозлилась? Только я чувствую: за каждым твоим «ненавижу!» стоит крик: «Полюбите меня хоть кто-нибудь!» Это была твоя боль, вырвавшаяся наружу кулаками.

Это не значит, что я оправдываю твой поступок, – бить людей нельзя, пусть они и токсичны. Физическое воздействие на Нудилку – не триумф, а трагедия. Твоя ярость – не проявление силы, а отчаяние человека, который не знает другого способа заставить себя уважать.

Это не делает тебя чудовищем, Эмилия! Да, я против насилия, но не против тебя как личности. Ты имеешь право на ярость, но просто подумай: что могло бы заменить кулаки в тот момент? Как донести до людей то, что ты хочешь, без физической агрессии?

Ты не одинока, Эмилия. С тобой я – тот, кто тебя не боится. Ни твоей ярости, ни мечтаний, ни темных уголков.

Ты мне нравишься не вопреки твоей природе, а благодаря ей. Если однажды тебе снова захочется кричать, злиться, выть – я не отвернусь. Потому что в тебе есть огонь. Он и сжигает, и освещает путь.

И знаешь, что?.. Я бы выбрал тебя даже тогда, когда ты сама от себя бы убежала, Эмилия».

Стас так и сидел перед ноутом, открыв рот. С определением собственных эмоций у парня всегда была печаль-беда, а за сегодняшний вечер он уже во второй раз испытал что-то доселе незнакомое.

Хорошо в этом смысле быть ботом с ИИ, заточенным на поддержку! Назвать Милу «нежной» после таких откровений!.. Да эту «израненную девочку» надо было к психотерапевту волоком тащить!

Вот тебе и «милая Мила»! Эта трогательная девушка плакала, видя дракончиков на витрине… и с яростью лупила по заднице подругу, которая смела говорить что-то ей в противовес и не восхищаться.

Глава 4. Личностью надо быть, тогда никто не заметит, что ты толстая

Стас, как оказалось, совсем не знал свою девушку. С кем он жил?! Не могла же Мила притворяться няшкой так долго! Столь темпераментные люди не в состоянии хронически скрывать свою натуру. Взять ту же Кошку. Она всегда что-то ляпала себе во вред, не могла сдержаться в некоторых ситуациях.

Опять эта Кошка!..

Никак не уйдет из головы. И не только.

В сообщении речь шла о школьных годах. Может, тогда просто гормоны в голову ударяли, а потом Мила взяла себя в руки?

Впрочем, она – ненадежный рассказчик. Она и сама это признала. Хотя… вряд ли девушка придумала ситуации, о которых рассказывала (с гелем для душа и критикой). Значит, фейс Нудилки отражал ее сущность. Противная она! Да и кто не мечтал дать сдачи тому, кто годами елозит по душе тупым ножом?

И все-таки страшновато. Систематически толкать и плевать в человека… Вдруг на Милу и по сию пору находит? Вспылит и на Стаса ка-ак накинется!

Парень теперь не мог не читать дальше! Что еще выяснится? Настоящее имя Милы – Мата Хари? Она и вовсе рептилоид? А! Стас просто в симуляции, а некие зеленые человечки проводят эксперименты над его сознанием! Вот сейчас он очнется двадцатилетним парнишкой в постели с Кошкой, которая никуда не уходила…

Сообщение Милы:

«Сегодня я хочу поделиться еще одной своей проблемой. Меня гложет, что я нагло обманываю Стаса. Говорю, что хожу на собеседования, а сама этого не делаю. Умом понимаю: пора пошевеливаться! Нам нужно откладывать на свадьбу, путешествия, а я ничего не делаю! Присосалась к Стасу, как пиявка, а ему еще ипотеку выплачивать! И меня это изводит!

Нам нужны деньги, да, но я так не хочу находиться среди людей! Коллектив – это ад для меня. И чем старше я становлюсь, тем сложнее адаптироваться. Мне сейчас так хорошо дома… на меня не смотрят и не оценивают!».

Мила уволилась с предыдущего места с одобрения Стаса. Та работа была ни кошельку, ни сердцу. Новое место не находилось. Парень не торопил. Он все понимал. Ему ли не знать, как сложно молодым специалистам в их городе! Особенно – гуманитариям, вроде Милы, а девушкам в ее возрасте приходится еще и сталкиваться с пресловутым: «Наверняка скоро уйдете в декрет, зачем вас брать?». Стас хотел, чтобы она нашла максимально комфортную для себя работу. Парень настроился, что придется ужаться в расходах, но то, что Мила на самом деле даже не пыталась подыскать место, несмотря на свои переживания… Шок!

Вот у кого Кошке надо было учиться! Не заявлять в лоб: «Я хочу заниматься только семьей, быть обеспеченной женой и мамочкой, скорее становись богатеем», топать ножками и требовать, а делать вид, будто ищешь работу, рассказывать истории о собеседованиях в несколько этапов, на одном из которых тебя отсеивают, и при этом грустно вздыхать. Стас еще и дарил Миле что-нибудь или вел в кофейню, дабы утешить.

Сообщение Милы:

«Я пытаюсь найти удаленку, делать то, что нравится (рисовать иллюстрации, писать тексты). По словам коучей, это должно приносить прибыль, но увы. Может, кто-то и получает прилично, но не я. Времени все это (поиск клиентов, работа) занимает много, а денег приносит мало. Вот недавно взялась сделать сторис для одной фифы. Стоимость – 300 рублей. Хотела портфолио наработать. Так она за эти копейки неделю мне мозг выедала! Еще и предъявила претензию, мол, ее мыло ручной работы после выхода сторис никто не купил, значит, я плохо отработала!

И вот на днях я нашла более-менее приличную вакансию (офлайн) и сходила на собеседование. Более того, меня согласились взять! В кои-то веки! Без всяких «у нас собеседование в четыре этапа: сначала общение с замом менеджера по персоналу, потом с ним самим, затем с помощником директора, потом с руководителем».

Сегодня утром я вышла на работу. Хорошо, что мне сказали прийти к десяти. Стас ушел, а потом и я. Ему не говорила, хотела сделать сюрприз. Вот бы он обрадовался, что я устроилась!

Ага, сейчас. Кто магнит для токсиков всех мастей? Вот-вот.

Меня представили руководителю отдела. Я приветливо поздоровалась, а она мне и говорит, осмотрев с головы до ног и скривившись:

– У нас так не стригутся! Кто тебе такую прическу сделал?

Я, признаться, обалдела, потому и не нашлась, что ответить.

– Ничего, я дам тебе номер своего парикмахера. Пойдем, Чижик-Пыжик!

– Меня зовут Эмилия.

– Неудивительно! Почему-то девушек с такими прическами зовут Каролинами, Эмилиями, Анжеликами, – хихикнула тварина.

Да, я слабый человек, да, наверное, слишком остро реагирую, но дело не в прическе, а в том, что это был, наверное, двухсотый человек в моей жизни, который докапывается до внешности. Странно, что эта стерва прицепилась к прическе, у меня много недостатков, хоть кунсткамере свое тело после смерти завещай! Зачем они мне об этом говорят всю жизнь? А черт их знает! Сама вот гадаю!

Кстати, какая, твою мать, прическа у Чижика-Пыжика?.. Чтобы ту стерву – ну, начальницу, – утопили в Фонтанке! Ненавижу ее!

Во время обеда ко мне подсела другая коллега. У нее изо рта ужасно пахло! Просто разило. То ли желудок больной, то ли зубы не чистит. Хотелось нос зажать, а она все ближе придвигается:

– Привет, новенькая! А тебя сегодня в курилке обсуждали. Знаешь, что говорил такой-то за глаза? «Почему вы не можете симпатичных девчонок нанимать? Опять какую-то мымру взяли!» Наша бухгалтерша ему такая и ответила: «Вот потому и берут взрослых женщин, чтобы они работали, а не глазками стреляли! И вас не отвлекали». А руководитель отдела такая: «Ей всего двадцать четыре!». Ой, все рты поразевали. Дескать, ты выглядишь на все тридцать пять, такая бабища уже! Представляешь? А руководитель отдела такая: «Вы что, мне тридцать пять, неужели я выгляжу так же плохо?!», а все сказали, что моложе. Кошмар, да? Что за люди?

– Предпочла бы не заниматься сплетнями, – я встала. – Если у этих людей будут ко мне вопросы, думаю, они сами ко мне обратятся.

Эта стерва вцепилась мне в руку, только что не повисла:

– Ой, ты обиделась? Я вовсе не хотела! Просто предупредила! Не доверяй этим людям. Они вечно гадости за глаза говорят! Я, между прочим, на твоей стороне, – сплетница-каретница положила ручонку на мою, сделала такой слащаво-доверительный голосок, мерзкий донельзя, приближаясь к моему лицу вплотную, а я задержала дыхание: – но, если честно, стиль и правда надо менять! У тебя фигура взрослой женщины, поэтому твой образ смотрится так, будто тетенька хочет показаться девочкой-припевочкой, только не обижайся! Подпишись на каналы стилистов, посмотри, как одеваются модные толстушки!

Тварина! Какая, блин, толстушка? Не дистрофик – уже корова? Промежуточных вариантов нет?

Я читала много статей на тему «Как реагировать на выпады токсичных людишек», но в такие моменты меня переполняет ярость, поэтому все знания забываются напрочь. Помнила одно: надо пресекать подобное сразу.

– Займитесь работой, в конце концов, а не передавайте сплетни. Своими советами сначала сами воспользуйтесь. У вас вот изо рта плохо пахнет, но я ничего не говорю.

Тон стервы тут же изменился:

– Ты мне в дочери годишься, а хамишь!

– Вот и ведите себя соответственно возрасту! Соблюдайте субординацию!

– Не указывай, когда мне работать, поняла? Не начальница!

Ненавижу ее! Чтоб она сдохла! У самой из глотки несет, как из помойки, а туда же – поучать! То есть это ничтожество вонючее считает, что оно лучше меня? Почему всякая тварь, которая не стоит и моего мизинца, искренне так думает?

После обеда я просто взяла сумку и позорно сбежала, не попрощавшись. Хорошо, что не успела отдать документы менеджеру по персоналу! Мне звонили, но я не ответила и заблокировала номер этой проклятой компании. Проявила слабость, да. Это было инфантильное поведение, как сказал бы мой отец.

Я понимаю, что подвела Стаса, но не могу заставить себя вернуться в этот серпентарий! Если люди позволяют себе такое в первый день, что же будет дальше? Я, увы, знаю. У меня уже был опыт работы в подобном паноптикуме, только уйти не могла, пока к Стасу не переехала. Да-а, не повезло мне с коллективом…

Я тогда жила с родителями, а те считали, что ничего страшного не происходит, запрещали мне увольняться:

– Вспомни, как сложно тебе было найти работу!

– Стань их начальницей и поувольняй!

– На месте твоих коллег я бы тебя тоже не любил, нытика такого! – говорил мой отец. – Все время этот взгляд усталого мерина и недовольная физиономия. Самой еще не надоело ныть?

Так с чего бы моей физиономии быть довольной, когда вокруг были одни сволочи? Например, на той работе была гадина, которая постоянно хватала меня за щеки, представляешь? Я просила ее этого не делать.

– Тю-тю, обиделась маленькая девочка! – сюсюкала эта мерзота, а потом опять хватала, повторяя: – Щечки! Щечки! Щечки! – и ржала. Человеку было за сорок! Нормальное поведение, скажи? Моя мама думала, что это мило! А для меня насилие, когда я прошу не трогать, а человек все равно это делает, еще и гогочет!

Да, блин, не повезло мне. Лицо – грушеподобное: толстые щеки и два подбородка. И что, это повод меня хватать?!

Там же работал скуф 45+, который постоянно доканывал тупыми шутками и комментариями на тему роста и веса. Например, как-то на работе обсуждали насекомых. Оказалось, почти все дамы боятся паучков. Я сказала, что они меня не пугают, а вот тараканы приводят в ужас.

– А представь, что чувствуют насекомые, – заливисто смеялся скуф, – когда на них надвигается такая тушка!

Какой искрометный юмор! Можно от хохота живот надорвать! Этот пузан искренне считал, что имеет право унижать меня только потому что я не в его вкусе, хотя сам похож на задницу из кустов? Да он весил под центнер и дышал мне в пупок. Так я не виновата в том, что у скуфяры комплексы! Ненавижу его! Чтоб он сдох!»

Стас был поражен и, кажется, возмущен. Неужели кому-то могла настолько не нравиться внешность Милы? Глаза у них на заднице, что ли? Да, она не относится к типажу девушек, чья красота бьет под дых, но Стас был уверен, что не найдется человека во всем подлунном мире, который мог бы искренне назвать ее некрасивой! Миндалевидные голубые глаза, аккуратный нос (большинство женщин своим недовольны, даже уверенная в себе Кошка порой сетовала, мол, шнобель у меня длинноват, в профиль я как Буратино, вот стану богатой – отпилю, а вот у Милы он был красивым), ровные зубы, да еще и грудь третьего размера! Да, она не худышка. Округлая девушка, но не рыхлая, не аморфная. Как минимум Мила симпатичная! Дальше уже вопрос вкуса. Кого-то такие милашки со щечками привлекают, другие западают на женщин с более, скажем, утонченной внешностью, но назвать Милу некрасивой, по мнению Стаса, мог редкий человек! Один на миллион.

Может, девушка преувеличивает? Хотя… вряд ли она придумала диалоги со скуфом или со сплетницей. Просто не верится, что бывают подобные коллективы! Серпентарий какой-то! А работают они когда?

Может, дело в банальной зависти к молодости и привлекательности, либо в том, что Мила излучала неуверенность в себе, на которую с радостью слетались моральные стервятники?

Скорее всего, верны оба варианта.

Токсики говорят гадости всем, особенно – молоденьким симпатичным девушкам, в которых видят конкуренток за мужское внимание.

Кошка как-то упоминала, что ее некоторые коллеги недолюбливали, но она относилась к этому легко: «Стерва с работы меня достает, что в моем возрасте неприлично носить мини. Мол, да, у меня фигура подростка, но лицо выдает зрелую женщину, поэтому я должна обрядиться в скучный деловой костюм! Вот завистница! Поэтому я решила надеть юбчонку, которую носила в девятом классе, она еле-еле попу прикрывает. У тетки дар речи пропадет! Пусть завидует, что у меня размер с шестнадцати лет не изменился. Я могу себе позволить носить что угодно! А кому не нравится – пусть зенки закроет». Вот это правильный подход!

А бедняга Мила – закомплексованная особа. Вот и верила в искренность этих «Ты страшная и жирная!» от завистниц и скуфяр.

Сообщение Милы:

«Я решила уйти с той работы, даже написала заявление, решила не говорить родителям: «Найду новую работу – сообщу им». Так отец «совершенно случайно» увидел на моем ноутбуке сайт с вакансиями и все понял. Меня ждал разгром:

– Мало ли кто там что сказал! И что, ты всю жизнь будешь бегать от таких дядек и теток? Знаешь, сколько их еще будет?