На крыльях кошмара

скачать книгу бесплатно


И это всё несмотря на позднюю ночь на дворе. Казалось, никто не собирался ложиться спать, всем хотелось спросить у Алеи ещё что-то, узнать, как она жила, чем занималась в Исебаре, какую службу несла в императорском дворце. Ответить на все вопросы было просто невозможно, а тем более они очень близко по теме подбирались к Барах-Дину, вспоминать о котором сейчас было не место и не время. К тому же Алея смертельно устала и держалась на одной только силе воли, понимая, что не может просто так прогнать родню и улечься спать. Пусть и на полу.

– Ну всё, довольно, дорогие мои, – прервала нескончаемый поток удивления и вопросов Ланиока, видя, что дочь держится из последних сил. – У вас ещё будет время, чтобы узнать подробности, а сейчас Алея устала. Она долго летела и ей пора отдыхать.

Родня разочарованно выдохнула, но покорно направилась к выходу. И только Марфа задержалась, сказав напоследок:

– Надеюсь, завтра ты оденешь подобающее платье, дитя. Эти штаны и рубаха совершенно не подходят для дочери первого воеводы!

– А что будет завтра? – не поняла Алея.

Её веки уже так отяжелели, что она была готова уснуть, сидя и не раздеваясь.

– А хоть бы и ничего, – припечатала тётка. – Что ж теперь до старости будешь, как мужик ходить?

– Князь завтра устраивает пир в честь вашего возвращения, доченька, – вставила слово мама.

– И там будет много знатных молодцев! – добавила Марфа. – А нам ещё Алейку замуж отдать надо.

– Молодцев! – разгневалась Ланиока. – Молодцами они уже давно побывали!

– И что ж!? Алея тоже ягода не первой свежести!

Сама кхари следила за спором с трудом понимая, что происходит. Лучше всего она осознавала, что визгливые нотки в голосе отцовой сестры раздражают её до безобразия. Сам воевода куда-то испарился, едва сгрузив дочь жене.

– Замуж не пойду, – сказала Алея, как могла твёрдо, сквозь подступающее марево сна. – А платье надену.

Тётка недовольно глянула на племянницу, но воспитательные моменты решила отложить на потом. Вот выйдет замуж и одумается, как старшим хамить. А пока с неё было довольно и согласия на платье. С этими мыслями Марфа, довольная, распрощалась.

– Зря ты с ней так, Алеюшка, – сказала мама. – Она злопамятная.

– Прости, матушка, – Алея подумала, что, наверное, стоит прибрать, отращенные в Исенбаре, когти хотя бы на время.

– Иди отдыхай, доченька. Мы обо всём с тобой поговорим завтра…

***

Проснулась кхари далеко за полдень. Как добиралась до постели, она не помнила. В памяти осел только сумбур вчерашней встречи. Вот и оказалась она в Лурье. Что же дальше? Может, и правда ей было бы легче, путешествуй она на лошади? Тогда бы кхари увидела Златолучье со всеми его красотами только в Липце, когда вода в реках бы потеплела, и перестал вырываться пар изо рта при наступлении ночи. И травы к этому времени нальются особенной зелёной силой, и станет можно бегать по ним босой в одной рубахе…

Алея сладко потянулась на перине. Сто лет не приходилось спать ей в подобной кровати. В Исенбаре её окружали шёлковые подушки, ковры и кисейные занавеси. А тут отовсюду веяло древесной незыблемостью. От бревенчатых стен шла ощутимая сила, которая пронизывала собою и увлекала в почти позабытый мир древней Лурьи.

Едва под ногой кхари скрипнула доска пола, как в светлицу вошла девка-чернавка и сказала, что ей велено помочь госпоже Алее собраться к пиру. С помощью работницы кхари искупалась и принялась одеваться.

И тут началось самое интересное. В дальнем углу комнаты стояла ширма, за которой до времени скрывался её вечерний наряд… И поделать теперь было уже ничего нельзя – кхари дала слово его надеть.

Сразу стало понятно, что этот ужас измыслила Марфа. Рубаха – ещё ладно, а вот сарафан оказался почти весь расшит самоцветными камнями, редеющими только ближе к подолу. Весило это недоразумение не меньше облегчённой женской кольчуги, какие носили кхари в Лардим-Азрае, когда собирались в патруль. В комплект к наряду шёл круглый головной убор, украшенный так же, и по весу больше похожий на стальной шлем. Стоило всё платье немыслимых денег, и больше походило на насмешку, чем на приятный сюрприз дочери воеводы.

«Не верю, что я настолько плохо выгляжу, чтобы меня стоило рядить в целое состояние» – со злостью подумала Алея. Но общий подтекст был понятен. Её хотели отдать замуж любой ценой в прямом смысле. Пожалуй, это вызывало в кхари больше всего опасений, когда первая эйфория от разрыва с Барах-Дином прошла, и Алея стала задумываться про жизнь в Лурье. Всё здесь хорошо: и родители, и сёстры с племянниками, и прекрасное Златолучье, и свежая прохлада зелёных трав на лугу… Много чего ещё, только в этом списке не сыскать свободы от традиций. А раз так и ты женщина, то будь добра, отправляйся замуж. И неважно, хочешь ты этого или нет.

А Алея, понятное дело, не хотела. И надевать ужасное платье, на которое ушёл целый сундук драгоценных камней, не горела желанием. Да им же человека убить можно! Ладно, она – кхари – привычная…

Однако слово было дано, и ей пришлось подчиниться.

Когда девка-чернавка окончила помогать воеводиной дочери одеваться, Алея с трудом узнала себя в зеркале. Хороша! Нет слов, чтобы описать, как она стала хороша. Но чужой, холодной красотой, сродни хозяйке медной горы из детских сказок. Её будто одели в крошку из самоцветных камней – синих и зелёных, она вся переливалась, как каменная ящерка, стоило ей лишь слегка пошевелиться.

И кхари сложно было представить мужчину, согласного жениться на такой ледяной глыбе, если только он не ищет способа обогатиться за счёт невесты.  Начать испускать холод ещё и глазами, ей не стоило никакого труда. Губ Алеи коснулась грозная усмешка. Она всерьёз вознамерилась утереть тётке Марфе нос. Пусть только сунется какой-нибудь охотник до богатого приданого, ей будет чем его приветить…

***

Алее очень хотелось переговорить с мамой с глазу на глаз перед тем, как идти на пир, но у неё ничего не вышло – времени совсем не осталось. Сёстры подхватили её под руки и почти понесли, хохоча, в сторону княжеской гридницы – огромного длинного помещения, предназначенного для пиров и приёма важных посольств.

Купца нигде не было видно, и Алея забеспокоилась – неужто его не пригласили? Сама она села рядом со Жданой – самой старшей своей сестрой. Села – и поняла, что сарафан мёртвым грузом придавил её к лавке – подняться теперь будет очень проблематично.

Где-то в углу заиграли гусляры, а виночерпии понесли разливать первые кувшины с заморскими винами. Гости за столом собрались все знатные и приближённые к князю. И чем ближе к Миродану они сидели, тем больше самых разных заслуг имели перед Лурьей. Там же находились мать с отцом и другие нарочитые мужи с жёнами. Сам князь сидел во главе стола с супругой. По правую от него руку примостился его сын – отрок Оназар. А рядом с княгиней расположилась дочь Миродана от первого брака – великовозрастная Нарина.

Кого-то из гостей Алея помнила хорошо, некоторых видела впервые. Но ни в одном лице кхари не разглядела веселья, какое встречалось на пирах раньше. Это было что-то из ряда вон выходящее. Не могло же всё настолько измениться в Лурье за время её отсутствия. И тем не менее пир уже начался, послышались первые тосты, но радости в них не слышалось.

– Отчего гости сидят, словно скованные льдом? – тихонько спросила Алея у сестры.

Ждана кинула быстрый взгляд вокруг и удивилась:

– Тебе не сказали? Наверное, просто времени не нашлось.

– Не сказали что?

Сестра склонилась к уху Алеи и быстро зашептала:

– Только вчера в Златолучье кончился пятидневный траур. Так что, считай, это пир только на словах в честь вашего с егерской дочкой возвращения. На самом деле князь хочет просто расшевелить народ.

– А траур из-за чего? – округлила глаза Алея.

– Случилось страшное, сестрица, и говорить об этом сейчас не место и не время, но я, так и быть, скажу тебе, – совсем понизила голос Ждана. – Какие-то нелюди осквернили Запретный курган с неделю назад и убили всех до единого, кто там нёс службу. Десять молодых гридей сложили голову на могиле первого Острогляда. Девятерых изрубили на куски в требище, а один смог вырваться и сесть на пегаса. Но не долетел – разбился в ночи. Его нашли в лесу на подступах к Златолучью. Лицо у него, говорят, было страшное, будто перед смертью он видел само Лихо. И нет объяснений отчего упал его пегас. Та ночь выдалась ясная – лететь одно удовольствие. Но крылатый конь всё равно врезался в землю и проложил целую просеку в лесу своим телом. Оттого их быстро и нашли. Гридя опознали и отправили отряд в Запретный курган. А там такое, что перед сном лучше не видеть и не слышать.

Алея молча переваривала всё, что услышала. Вот оно, оказывается, в чём дело. Поэтому их вчера так мало народу встречать вышло… Но сама по себе новость была безумная и в голове никак укладываться не хотела. Запретный курган – священное место для всей Лурьи, и доступное далеко не для каждого встречного. А точнее, туда мог наведаться только князь и его ближайшие сподвижники, такие, как отец Алеи – первый воевода. Почти тысячу лет там почивал вечным сном первый Лурийский князь – Велимир Острогляд.

Велимир являлся основателем той Лурьи, которою теперь все знали. До него княжества как такового не существовало – лишь множество разрозненных северных племён, каждое из которых в ответе было только за себя. Поэтому предок Миродана почитался не только как родоначальник династии, но и как великий человек, почти святой. По его желанию курган ему заложили далеко на севере, где он родился и где зародилась сама Лурья. Там постоянно несли почётную службу княжеские гриди, которые сменялись раз в несколько месяцев.

Алея совсем ушла в себя, размышляя, и пир нёсся мимо неё. Может, об этом получил послание Невеяр в «Стрелах Илалии»? И где же сам купец, в конце концов, отчего его здесь нет? Кхари в очередной раз осмотрелась, стараясь найти его. Невеяра она так и не разглядела, зато увидела Тарину. Девушка пребывала примерно в том же плачевном положении, что и сама Алея: сидела среди сестёр и их мужей, наряженная в богатое платье. Но не настолько богатое, как у Алеи. Видимо, задача сбагрить замуж наёмницу, не представлялась её родне такой нетривиальной задачей, как замужество бывшей кхари.

Кстати, от зверского сарафана у Алеи уже ломило плечи и спину. Конечно, она продолжала сидеть прямо, но то и дело ловила на себе торжествующие взгляды тётки Марфы, которая о чём-то восторженно кудахтала на другом конце стола.

– А что, Марфа и впрямь вознамерилась выдать меня замуж? – спросила молодая женщина у сестры.

– А как же! – не разочаровала та Алею. – У неё теперь это первоочередная задача. Ты же её знаешь – пока своего не добьётся, не успокоится.

– И кого она наметила в счастливчики? – уточнила кхари, после того как поскрежетала зубами, негодуя на несносную тётку. Стоило знать врага в лицо.

– А никого, – усмехнулась Ждана и сочувствующе посмотрела на сестру. – И при этом всех. Отдадут тебя, Алейка, за первого желающего, лишь бы скорее смыть позор. Не обижайся, это не мои слова.

Алея не обиделась. Она была в бешенстве! Она кхари и точка. Кхари сами выбирают мужчин, а не идут под венец, словно безвольные курицы на убой. Но следовало соблюсти осторожность. Алея не горела желанием опозорить семью своим поведением. Нравы нравами, а семья – святое. Меньше всего она хотела огорчить Ланиоку и Аремира и оставить после себя действительно несмываемое пятно позора.

Насколько Алея знала отца – тот уже принял судьбу младшей дочери. А мама, вообще, не стала бы неволить её ни в чём. И только Марфа мутила воду своим несносным характером.

– Утром Марфа зашла к нам, – вновь зашептала Ждана сестре на ухо, – и по «секрету» поделилась, что, мол, Невеяр отказался взять тебя в жёны.

Алея чуть не подпрыгнула на лавке – благо тяжеленный сарафан придержал взбесившуюся прыть. С трудом кхари удалось подавить негодующий возглас, и не привлечь к себе ненужного внимания. Вот это да! Час от часу не легче.

– Да! – Ждана тоже была поражена, но по другим причинам. – Он сказал, что неволить тебя не станет, так как знает, что ты за него замуж не хочешь.

Сердце кхари невольно сжалось от этих слов. Вот, значит, как! Купец предоставил ей полную свободу, тогда как мог бы просто предъявить свои права. И по лурийским законам он был бы прав.

– Марфа пришла в бешенство от его отказа. В её глазах это был бы идеальный вариант. Но теперь Невеяр существенно осложнил тёткину задачу. Она и сама хороша! Сгоряча растрепала перед чернавками, что он отказался.

С каждым словом Алея всё больше заливалась краской. Не думала она, возвращаясь в Лурью, что здесь её выставят на посмешище. Хотя всё к лучшему. Теперь едва ли кто-то захочет жениться на ней. Невеяр от неё отказался, а это уже заставило задуматься всех потенциальных женихов: уж не пытаются ли им сосватать порченую невесту. Уж Алея-то знала, что её "испортили" ещё когда ей исполнилось шестнадцать, но сама она совершенно не воспринимала этот факт, как нечто ужасное. Все кхари имели любовников в Исенбаре. Замужних женщин в стражу императора не брали – только тех, кто мог посвятить себя службе полностью. Это накладывало определённый отпечаток на их личную жизнь и нравы. Алея повзрослела среди кхари, а любовником её был не кто-нибудь, а наследник империи.

Пир вокруг наконец-то разгорелся. Народ зашумел, вино полилось рекой, а прислужники только и успевали приносить молочных поросят в яблоках, фаршированных гусей и осетров на громадных блюдах. Каких только яств не было на этом столе, но Алее кусок в горло не лез.

Прошло уже достаточно времени, чтобы покинуть застолье, не вызывая вопросов, что молодая женщина и сделала. Помнится, десять лет назад она поступила так же, встретив Барах-Дина на веранде. Теперь здесь стояла Тарина, которая тоже убежала на воздух. Лурийки обменялись понимающими взглядами, красноречиво осмотрев платья друг друга. Дополнительных слов это не требовало, поэтому наёмница начала разговор с главного:

– Я не могу найти Невеяра. Точнее, мне просто не дают это сделать, так как неприлично искать встречи с неженатым мужчиной, не являющимся твоим женихом. Ты не знаешь, что он сделал с Солнечным оком?

– Я сама была бы рада поговорить с ним, – Алея покачала головой. – Но не видела со вчерашнего вечера. Ты слышала про Запретный курган?

– Слышала. Думаешь, это как-то связано с обителью Благодати и медальоном? – подняла свои красивые брови Тарина.

– Я не знаю, – пожала ноющими плечами кхари. – Но хочу разобраться.

– Кажется, мне подыскали жениха, – поделилась девушка грустно. – Так что на днях я покину Лурью. Я рада, что встретила тебя и благодарна за спасённую жизнь…

Алея выслушала Тарину с расширенными глазами и кивнула. Наёмница сейчас выглядела очень хорошо, и только по немного потухшим глазам можно было догадаться, что с ней что-то не так. Немудрено, что желающий на её руку нашёлся так быстро, и желание девушки вновь убежать не вызвало удивления в дочери воеводы. Тарина явно хотела попрощаться с Алеей, и прозвучали её слова довольно грустно.

– Кстати, наши пегасы не пожелали лететь в Илалию, – добавила наёмница веселее.

– Разве такое бывает? – спросила Алея.

– Как видишь, бывает. Они решили остаться.

– Кажется, Элиорро будет недоволен, – усмехнулась кхари.

– Вот вы где! – из сгущающегося вечера вынырнул Невеяр.

Одет купец был богато – явно собирался на пир. Но где же его носило до сих пор? Алея столько всего хотела ему сказать! Она с трудом отдавала себе отчёт, что обрадовалась появлению Невеяра, но он её почти не заметил, обратив всё внимание на Тарину.

– Платье тебе очень идёт, не то что одежда наёмницы, – в глазах мужчины зажглось неподдельное восхищение.

Тарина и правда была очень хороша. Её сарафан и украшения были значительно скромнее, чем у Алеи, и это был явный плюс. От похвалы купца девушка зарделась, но глаз не опустила, как поступила бы обычная лурийка. Они так и стояли – глаза в глаза друг к другу, а Алея внезапно почувствовала себя лишней. И такой дурой! Невеяр явно всё своё очарование направил на наёмницу. У кхари вдруг мелькнула шальная мысль: а не он ли её новоявленный жених? Тогда его отказ жениться на Алее обретал совершенно другой смысл, и никаким благородством там и не пахло…

Тарина хотела было спросить у него про медальон, но её рука быстро оказалась в ладони Невеяра, и он сказал: