скачать книгу бесплатно
– Конечно. Они прилетят обратно, как только я и мои люди приземлимся в Лурье.
Крылатые кони были очень умными животными. Их дороговизна и редкость обуславливались ещё и необходимостью научить молодого пегаса самому ориентироваться в поднебесном пространстве. Иногда человеку требовался полёт только в один конец, и в таком случае летающий зверь возвращался в родное стойло, как кошка, загулявшая в метель, но всё равно притопавшая к очагу ко времени обеда.
Элиорро кивнул и спросил, словно пытаясь загладить прохладный приём:
– Это была твоя последняя миссия в Исенбар? Ведь ты нашёл ту, что искал?
Илалиец спрашивал, как друг, проявляя участие. А Невеяр теперь не знал, что ответить. Если бы его спросили об этом в тот день, когда он встретил Алею на базаре в Лардим-Азрае, то ответ был бы твёрдое – да! Но теперь… Он ведь не знал другой жизни. В Лурье его особенно никто не ждал, а просто так осесть там, пусть и оставаясь на службе у князя, Невеяр не горел желанием.
– Время покажет. Я ещё не знаю, зачем Миродан призывает меня так срочно. Я-то думал, что заслужил некоторый отдых за столько лет службы.
– Думаю, ты скоро узнаешь это. А теперь пора вернуться к твоим спутникам. Они, наверное, заждались нас.
– Да. Но сперва я должен написать письмо в Златолучье.
***
Когда к ним присоединились Невеяр и Элиорро, слуга быстро что-то затараторил, указывая на молодую женщину, отчего лицо хозяина приняло не слишком приятное выражение.
– Вы действительно служите Исенбарской империи? – холодно спросил он. – Мне сказали, что на луке вашего седла приторочено копьё кхари.
На зал опустилась тишина, несколько пар глаз следили за Алеей и пожилым заводчиком пегасов.
– Вас не обманули насчёт копья. Я, действительно, кхари, – подняла она на него свои синие глаза.
– В таком случае я вынужден просить вас покинуть мой дом.
– Что? – Невеяр разом выразил удивление всех лурийцев. – Объясни почему!
– Она кхари. У меня есть основания не доверять людям Дин-Байсула, – твёрдо ответил Элиорро, словно позабыв дружеское участие, проявленное им в кабинете.
– Но Алея лурийка, и она со мной, – возразил купец. – Её служба кхари уже закончилась.
– Ты уверен в этом? – двинул бровями илалиец, выразив тем самым своё полное недоверие. – С некоторых пор исенбарцам не рады в моём доме.
– Что они сделали вам? – подала голос Тарина.
– Угрожали. Мне и моим пегасам. Требовали отдать им лучших носителей породы.
Это было что-то новенькое. Чтобы вот так в открытую пытаться прикарманить не что-нибудь, а нескольких пегасов… О подобном лурийцам слышать ещё не приходилось.
– Но кем они были, откуда появились? – не удержалась от вопроса Алея, хоть её и причислили к тем самым личностям.
– Я их не видел прежде. Неделю назад они постучались в мои ворота, желая купить животных. Им не отказали в осмотре пятерых трёхлеток, которых я приготовил на продажу. Они остались довольны, но пожелали выкупить моего главного производителя и нескольких маток. Естественно, это оказалось для меня неприемлемо, и мои люди попытались выпроводить непонятных посетителей. Вели себя они так, будто хозяева здесь, потом стали угрожать, разбили стену конюшни и напугали молодняк.
– И они были именно исенбарцами? – уточнил Елисан.
– Не все, но большая часть – определённо, – ответил Элиорро и хмуро глянул на Алею.
Впрочем, он больше не настаивал на выдворении кхари со своей территории. Молодая женщина вела себя спокойно, если не считать её попытки покинуть гостиную, пока хозяин отсутствовал с Невеяром. К тому же в ней без труда можно было узнать чистокровную лурийку. Но полностью нехорошие подозрения так и не покинули пегасозаводчика.
– Я ничего не понимаю, – произнесла мысли вслух кхари. – Насколько я знаю, представители императора всегда вели себя цивилизованно в решении подобных вопросов. Все знают, что империя уже давно пытается вывести породу, приспособленную к засушливому климату. Но я ни разу не слышала, чтобы они применяли подобные методы… Не могу поверить, чтобы Дин-Байсул опустился до такого, или позволил это своим людям.
– Возможно, они пытаются уже слишком долго, и их методы претерпели изменения, – заявил Элиорро, который до сих пор чувствовал негодование.
– Друг мой, мы постараемся разобраться с этим казусом, – предложил Невеяр. – Это могли быть обыкновенные разбойники. Если бы ты знал, что довелось пережить нам на пути к сюда. Когда я посылал к тебе голубя, то и подумать не мог, что нас ждут такие испытания. Ничего удивительного, что я задержался и письмо прождало меня лишние два дня.
После этого беседа потекла по более спокойному руслу, и лурийцы рассказали о постигших их несчастьях. Говорил в основном Невеяр, а остальные дополняли его. Они рассказали обо всём, кроме истинной причины неприятностей – Солнечном оке. Наличие у себя артефакта гости решили пока скрывать ради собственной же безопасности. Алея тем временем задумалась о письме, про которое обмолвился купец…
Элиорро внимательно слушал, но кажется, не был очень удивлён, когда услышал о нападении наёмников на лагерь. Смерть шестерых моряков его тоже не сильно впечатлила, хоть он и выразил своё сожаление. Затем Тарина поведала, что они спешат посетить Орийский храм. По крайней мере, она точно спешила именно туда, в то время как остальные хотели попасть ещё и в Лурью.
– В Ории больше нет обители Благодати, – огорошил их владелец «Стрел».
– Как?! То есть?! – раздалось со всех сторон.
– Он разрушен. Это и есть та новость, о которой я упоминал в кабинете, – Элиорро кивнул Невеяру. – Говорят, там была задействована сильная магия. Некоторые даже утверждают, что вонгирская, но это, конечно, выдумки. Не знаю, кто и что не поделил со служителями и жрецами этого культа, но результат известен – храм утонул в подземном взрыве, а до этого очевидцы наблюдали там сильный переполох и даже издалека слышали ужасающие крики. Никто из близких свидетелей не выжил. В Ории объявлен траур и ведётся расследование. Вчера утром прилетел почтовый пегас и разослал эту печальную новость.
– Но… это ужасно, – побледнела Тарина.
На самом деле это было больше, чем просто «ужасно». Алея и представить себе не могла силу, способную сровнять с землёй целую обитель. Обычно там располагалось множество зданий и построек, а вокруг возводилась высокая белая стена. Адепты Благодати делились на несколько каст, среди которых встречались жрецы, защитники, благодетели, мудрецы и священнослужители. Все они объединялись в большие общины, куда к тому же стекались паломники, чтобы помолиться на святой земле и получить благословение. Больше всего культ Благодати был распространён в западных и северо-западных странах, хотя встречался и в таких развитых и просвещённых восточных державах, как Исенбар. Однако насколько Алея помнила историю мира, ещё ни разу никто не посягал на существование этих храмов, какими бы они ни были – маленькими или большими.
Тут поневоле восставали мысли о Вонгирии – древней империи магов, поработившей почти весь мир тысячу лет назад. Сейчас о них мало кто вспоминал, поскольку последователей у магов-злодеев не осталось. По крайней мере, явных. Но иногда, нет-нет, да и проскакивала какая-нибудь старинная легенда, чаще всего вымышленная, но якобы пришедшая из глубины веков, и в красках расписывала весь ужас бытия простого народа в те давние дни. К слову сказать, что плохо жилось тогда не только простым людям, но и не простым тоже. Право на сносное существование получали лишь те индивидуумы, в крови которых присутствовала магия. Пусть хоть малая толика, но всё же.
Поэтому Алея не удивилась, что среди людей нашёлся кто-то, кто приплёл вонгирцев к несчастью в Ории. Но это могло быть лишь трагическое стечение обстоятельств, и только. Десять веков прошло с момента Великого объединения народов, чтобы разрушить империю зла. И вряд ли она смогла поднять голову именно сейчас, по прошествии такого количества времени.
В общем, этот экскурс в историю можно продолжать очень долго, но сейчас перед лурийцами стояли самые насущные задачи, ведь их планам вновь суждено было измениться. Орийский храм пришлось вычеркнуть из маршрута. Больше всего этому огорчилась Тарина, которой не осталось иного выбора, кроме как лететь на родину. Пусть и ненадолго, а девушке не хотелось показываться на глаза родне, из-под крыла которой она трусливо сбежала несколько лет назад, даже не сказав ни слова на прощание.
– У нас есть три часа на сон, – заключил Невеяр, сохранявший самый мрачный вид на протяжении всего разговора. – Потом садимся на пегасов и летим в Лурью. Другого выбора нет.
Алея предполагала такое решение со стороны купца, который, кажется, был вовсе не купцом на самом деле. С каждым днём всё вокруг них существенно осложнялось. Сначала к ним в компанию добавилась Тарина с медальоном, потом они смогли посмотреть видение, хранившееся в сердце Солнечного ока, а лурийцы едва пережили жестокое нападение на свой лагерь. Теперь вот последовали известия о разрушении обители Благодати. Как ни крути, а невольно закрадывались мысли о связи медальона и трагедии в храме. Что-то закручивалось вокруг светлого культа – теперь это мог бы отрицать только слепой, а таковых в компании лурийцев не нашлось. И вся четвёрка вольно или невольно уже ввязалась в это дело…
Поэтому пришлось быстро смириться, что вместо ванны и хорошего отдыха им придётся садиться в седло уже на рассвете.
***
На взлётном поле лурийцы оказались ещё затемно. Четверых летунов Элиорро им не выдал, мотивируя отсутствием свободных пегасов. Вместо этого из стойл вывели троих зверей, предлагая женщинам лететь вместе. В результате у хозяина «Стрел» и так осталось меньше десятка животных, подходящих для продажи, а это было очень мало для заводчика. Оставалась надежда, что спустя максимум пять дней летуны вернутся домой в целости и сохранности.
Но под хмурым взглядом илалийца Алея с тревогой садилась в седло предложенного ей пегаса. Как она заметила накануне, каждый день приносил им новые неурядицы, и не было никакой гарантии, что зверей получится вернуть в указанный срок.
Никто из лурийцев так и не смог отдохнуть как следует, за выделенный отрезок времени. Поэтому все они отличались одинаковой мрачностью и бледностью. А ведь им предстояло провести весь день высоко в небе.
Но Алея смогла найти и повод для улыбки. Она очень любила пегасов. Это были самые красивые животные, из всех ей известных. Гораздо больше даже самого высокого коня, с широкой спиной, на которой нельзя было сидеть, свесив ноги, а только по-особому расположив их вдоль мощных мускулов крылатого зверя. Пегасы имели необычный рельеф спинных мышц из-за крыльев, способных поднимать в воздух такую махину. Их размах был сопоставим с пятью телегами, поставленными в ряд. Ничего удивительного, что пегасы преодолевали такие огромные расстояния за короткое время. Плюс они следовали напрямик, не повторяя, оправданных или нет, изгибов земных дорог.
Перья у Илалийских «стрел» имели жемчужно-серый окрас, ближе к кончикам становясь белыми. Сами животные могли похвастаться ухоженной блестящей шерстью и длинными гривами, заплетёнными в косы – чтобы не путались на поднебесных ветрах.
По вполне понятным причинам упряжная система пегасов значительно отличалась от конской. Крылатые звери не терпели насилия над собой и несли всадников исключительно по доброй воле. Некоторый люди даже утверждали, что пегасы понимают человеческую речь. Поэтому здесь не было места привычной уздечке. Ей на смену пришли усовершенствованные поводья, которые помогали направить животное в нужную сторону. Так же сильно отличалось седло, в случае с Алеей и Тариной – двойное, снабжённое фиксирующими ремнями для безопасности, с высокими луками. На них можно было удобно операться во время длительного полёта. К седлу вела прочная кожаная лестница, которая сворачивалась, как только седоки поднимались наверх. Здесь же крепился багаж наездников.
Для взрослого пегаса две женщины не были проблемой, поэтому лурийки ничем не рисковали, усаживаясь на спине летуна. Обернувшись, Алея увидела на лице Тарины такое же восторженное выражение, какое подозревала и на своём. Даже кхари прежде только издали смотрела, как приземляются гонцы в императорском дворце в Лардим-Азрае, впервые оказавшись на пегасе только сейчас.
– Кто-то из вас летал прежде? – уточнил Элиорро, когда вся четвёрка устроилась в сёдлах. – Кроме Невеяра – про него я могу не беспокоиться.
Лурийцы дружно помотали головой, отвечая отрицательно.
– Тогда просто держитесь за Невеяром – его жеребец главный в этой тройке. Куда полетит он – туда же направятся и остальные. Высоты бояться не надо. Во-первых, вы надёжно привязаны к сёдлам. Во-вторых, пегасы скорее разобьются сами, чем позволят погибнуть своему седоку. Я не настолько благороден, как эти животные, и предпочёл бы, чтобы это было иначе. Но это не так… Если вожак стаи по какой-то причине потеряется, например, разыграется буря, то вам следует направить крылатого коня самостоятельно при помощи поводьев. Но помните, что один удар молнии мгновенно убьёт и вас, и животное.
Лурийцы покивали, принимая к сведению слова Элиорро и тот скомандовал:
– Активируйте перелётные камни!
Алея, чувствуя, как из-за её плеча высунулась любопытная Тарина, нажала на гладкий зелёный камень на упряжи в основании шеи животного. Вокруг пегаса тут же развернулся почти прозрачный защитный полог, который должен был предохранить людей от холода, ветра и дождя. Все трое животных были связаны, поэтому и защитные пологи перекликались между собой. Например, летя на приличном расстоянии, всадники легко могли слышать друг друга, если только слова не были сказаны слишком тихо.
– Готовьтесь к взлёту! – крикнул Элиорро. – Немного потрясёт!
Первым стартанул жеребец Невеяра – Серебряный Ветер. Как же красиво это смотрелось! Дикое в своей силе и грации, огромное животное с мощными крыльями, от движения которых поднялся небольшой ураган. Благо наездников уже защищали полога, а вот люди на земле прочувствовали его в полной мере и пригнулись. Спустя всего миг Ветер отлетел уже так далеко, что отсюда казался не больше птицы.
Затем взлетел Звёздный Свет – пегас Елисана, который изо всех сил старался не отстать от вожака. Теперь пришла очередь Лунного Облака – пегаса девушек.
Только что он стоял спокойный и смирный, но через миг перешёл в стремительное движение. Последовал не слишком плавный первый рывок, который оставил позади взлётное поле. Крылья заработали на полную мощь, преодолевая самое сильное земное тяготение. А потом под них легли первые пласты плотного на высоте воздуха, и начался мерный полёт. Некоторое время пегас ещё набирал нужную высоту, чтобы оказаться наравне с братьями, и вскоре Облако присоединился к Свету. Впереди летели Серебряный Ветер и Невеяр. Купец пару раз обернулся, проверяя всё ли нормально, и дальше летел спокойно.
– Как красиво! – восхитилась Тарина сзади, когда увидела начало рассвета.
На земле его пришлось бы ждать ещё минут тридцать, если не больше. Но не здесь. Алея тоже испытывала настоящий восторг от полёта. Наверное, это было самое счастливое мгновение в её жизни. В Лунное Облако она просто влюбилась и готова была расцеловать Невеяра за то, что усадил её в седло крылатого коня.
Они полетели строго на север, совсем понемногу забирая на восток, чтобы выровнять свой крюк к пегасному заводу. По большому счёту об этом можно было не беспокоиться сейчас, ведь лететь им предстояло два дня. Но Невеяр решил так, и никто не спорил.
Когда рассвело, всадники разглядели внизу крохотную землю. Дороги превратились в ленты, по которым двигались коробочки телег и совсем крохотные точки людей. Порой внизу виднелись только поля и луга Илалии, затем пошли виноградники, иногда встречались небольшие города. В одну секунду наездники на пегасах пересекли Вогол – широкую реку, питающую всю Панкийскую и прилегающие равнины. Чтобы перебраться через эту водную артерию, будь они на обычных лошадях, пришлось бы делать крюк в поисках моста, или форсировать вплавь.
Лурийцы приземлялись дважды за тот день. Один раз около полудня, и вечером – для ночёвки. Караулили они по двоё, сменяясь каждые два часа. Ни в какой постоялый двор они решили не соваться, чтобы не привлекать ненужного внимания. Целых три пегаса у одной компании могли вызвать массу вопросов.
Утром все взлетели в том же порядке, что и накануне. Алея вновь испытала ни с чем не сравнимое чувство восторга от полёта и пожалела, что вечером не подошла к Невеяру, чтобы сказать ему несколько тёплых слов благодарности.
Чуть погодя приятные чувства притупились – пегасы пролетели над разрушенной обителью в Ории. Зрелище перед всадниками предстало жуткое. С высоты они смогли по достоинству оценить масштабы катастрофы и убедиться, что случайностями тут и не пахнет. От храма осталась огромная рытвина, словно шрам от гнойника на теле земли. Откуда только он взялся под обителью, оставалось неизвестным. Но все окружающие земли были не тронуты бедствием, так что списать её последствия на землетрясение, которых в этих местах отродясь не случалось, было невозможно. Создавалось впечатление, что кто-то выбрал цель – Орийский храм Благодати – и нанёс удар. И над его последствиями пегасы летели гораздо дольше, чем над широченной рекой накануне.
Характер местности внизу существенно изменился. Солнечная Илалия сменилась гораздо более приземлённой Орией, где поздняя весна ещё не до конца сдала позиции подступающему лету.
Днём всадники сделали ещё одну передышку, выбрав для этого открытую опушку леса, который дальше тянулся вплоть до самой границы с Лурьей. Здесь они размялись и перекусили, чтобы вновь двинуться на север.
К Лурье они подлетали уже в ночи. Алея так устала к этому времени, что с трудом держала глаза открытыми. Любоваться красотами ночного неба сил у неё совсем не осталось. Она подозревала, что и Тарина сзади чувствует примерно то же самое, поскольку уже давно от девушки не было слышно восторженных возгласов и восклицаний. А тем не менее во всей красе перед ними развернулись великие северные созвездия: Летящий Лебедь и Серебряная Кувшинка.
Внезапно глаз Лебедя словно моргнул, исчезнув с небосвода, а вместо него мелькнул красный огонёк, которому в небесах взяться было просто неоткуда. Алея моментально встряхнулась, не веря своим глазам, но всё уже пришло в норму. Лебедь светил, как положено, ему вторила Кувшинка. И никаких красных точек там больше не появлялось…
Глава 5. На пиру у лурийского князя
Ещё с середины минувшего дня в сердце Алеи шевельнулась незваная тревога – а какая встреча её ждёт в Лурье? То, что родня будет в курсе её прилёта, она не сомневалась, ведь не зря же Невеяр получал письма у Элиорро. Почти наверняка купец написал там ответное послание, где рассказал, кто и зачем с ним летит.
Причаливая в Виньяэлло, она находилась в двух месяцах пути от дома. Достаточно времени, чтобы подготовиться к возвращению домой. Но два месяца волшебным образом превратились в два дня, и столько всего навалилось, что полностью осмыслить происходящее у кхари получилось только сейчас. Ведь она не появлялась в отчем доме десять лет… К какому же приёму ей готовиться? Только насчёт одного человека Алея была спокойна, как прежде – мамы. За ней больше всего скучала пятнадцатилетняя девушка, полюбившая исенбарского принца. По её ласковым рукам и голосу. И теперь кхари была готова стерпеть неминуемые упрёки, лишь бы вновь искупаться в материнской любви.
Из-за темноты Златолучье появилось внезапно. Пегасы стали плавно снижаться, планируя на мощных крыльях, и Алея увидела, как в ночи вырисовывается город. Второго такого не найти в целом мире. Здесь возвышались деревянные дворцы – один краше другого, но больше и величественнее остальных был княжеский терем. Резная махина, при взгляде на которую оставалось противоречивое впечатление лёгкости и ажурности. Конечно, ночь скрыла большую часть великолепия, вычленив кольцом света посадочное поле. Но всё равно мелькнули и золочёные крыши, и поскрипывающие птицеверты, и открытые кружевные веранды…
Место приземления было окружено цепочкой из двенадцати гридей с факелами, в свете которых вырисовывалась небольшая группа людей – встречающих. Алея насчитала всего троих человек. Она, конечно, не рассчитывала на хлебосольную встречу, но её душе хотелось чего-то большего спустя десять лет отсутствия.
Пегасы крыльями регулировали приземление, а затем плавно коснулись копытами вытоптанного поля. Путешественники кое-как спустили задеревеневшие без движения тела с высоких спин животных. К крылатым коням тут же подоспели слуги, чтобы отвести их на отдых. Они же занялись вещами всадников. Завтра летунам предстояло отправиться в обратный путь. Без седоков они справятся быстрее, но всё равно солнечные равнины Илалии увидят только к послезавтрашнему вечеру.
«Позови меня, когда будет нужно» – появилось откуда-то в голове кхари, когда она по лесенке спускалась на землю со спины пегаса. Она так и не поняла, откуда взялись эти слова, и слишком устала, чтобы всерьёз озадачиться вопросом.
Кстати, о солнечных равнинах Алея подумала с тоской. В Лурье настоящее тепло приходило только в Липце – середине лета, а сейчас заканчивался Травень – последний весенний месяц. Поэтому, едва спал защитный полог, к которому лурийки успели привыкнуть, на них тут же обрушился промозглый и сырой ветер. Холод заставил поёжиться и Алею, и Тарину. Так уж вышло, что они обе в последнее время обитали в тёплых странах.
– Исенбарские деньки закончились, – прокомментировал кто-то из темноты ехидно.
Кхари скрипнула зубами и повернулась, чтобы разглядеть умника, но тут же забыла про него. К ней шёл первый княжеский воевода.
– Здравствуй, Алея, – сказал он звучно и раскрыл дочери объятия.
– Здравствуй, отец, – молодая женщина не заставила себя ждать и обняла родича.
Впрочем, изъявление тёплых чувств быстро закончилось, и Аремир отстранился. Он почти не изменился – несмотря на возраст сохранил могучую стать. За прошедшее время первый княжеский воевода отрастил бороду подлиннее, да морщинки около глаз прорезались чётче. Но взгляд у него был по-прежнему яростный, сильный и требовательный, и Алея на миг снова почувствовала себя пятнадцатилетним несмышлёнышем, полностью покорным и зависимым от воли родителей.
– Надолго затянулась твоя служба в Исенбаре, но я рад, что ты вернулась.
Упрёк в его голосе кхари услышала ясно. Что ж, отец имел на него право, поэтому молодая женщина с поклоном приняла слова воеводы.
Двумя другими встречающими оказались отец Тарины – княжеский егерь Канияр, которого Алея вспомнила, едва на него глянув, и незнакомый мужчина в тёмном кафтане и портах. Он сразу же подошёл к Невеяру и отвёл его в сторону. Приписать язвительные слова об «исенбарских деньках» кхари могла только этому незнакомцу.
Почти сразу группа направилась к входу в терем. Всё вокруг словно дышало холодом и отчуждённостью, от которых невольно сжималось сердце. Алея вдруг поняла, что раньше здесь всё было иначе. И дело вовсе не в её возвращении, а в том насколько оно своевременно. Слишком пустынно было вокруг, словно замерло и затаилось. Раньше лурийцы устроили бы пир на весь мир в честь её возвращения, да ещё и в компании с егерской дочкой. Просто потому, что здешний народ очень любил веселья, пиры и застолья. Но теперь в Златолучье сгустилась тишина, скрывая что-то за своим молчанием.
Княжеские хоромы представляли собой большой комплекс сооружений, где размещалось не только семейство Остроглядов, но и все их ближайшее окружение. Поэтому процессия отцов и дочерей проследовала к высокому крыльцу и поднялась в сени, чтобы там разойтись по многочисленным коридорам и в итоге оказаться каждая на своей половине.
Здесь Алея наконец-то увидела мать, которая отчего-то не вышла на улицу. Время оставило следы на её лице, но Ланиока всё ещё была красива. Теперь женщина трепетно протянула руки к дочери и встала с широкой лавки, накрытой ковром.
– Алеюшка, девочка моя!
Мама обняла молодую женщину, и у той сразу же защипало глаза от накативших чувств. Она крепко прижалась к груди матери и растворилась в ее безусловной любви и нежности. Кхари ощутила ни с чем не сравнимое чувство защищённости, которого была лишена прежде и которое могла подарить ей только мама.
Они расцеловались, ощущая солёную влагу на щеках друг друга. Алея поняла, что улыбается сквозь слёзы. Мать и дочь сели, держась за руки.
– Я так скучала за тобой, мама! – молодая женщина положила голову на колени Ланиоки и почувствовала, как та пальцами зарывается ей в волосы.
Покой обуял кхари, покой, которого она была лишена долгие годы, когда её душа словно томилась не на месте, споря с сердцем и разумом. Алея с удовольствием так и осталась бы сидеть, обнимая колени матери и закрыв глаза.
Но тут в светлицу ворвалась целая ватага родичей, каждому из которых подавай блудную девчонку Алейку. Она встала им навстречу, понимая, как сильно выделяется в своих штанах и рубахе, с кинжалами у пояса, привезёнными ещё с Лардим-Азрая.
– Алея! – с порога завопила тётка Марфа. – Я до последнего не верила, что ты вернёшься, дитя!
Сестра отца шумно протопала в комнату, распихав локтями остальную родню. Там остались ждать своей очереди на объятия две старшие сестры Алеи и её младший брат, который за прошедшие года вырос и возмужал, превратившись из несмышлёного пацанёнка в полноправного княжеского гридя. Там же стояли другие тёти и дяди, племянники.
Марфа картинно обняла кхари, словно принимая её под своё крыло, и той не осталось ничего иного, кроме как сделать ответный жест, хотя большого удовольствия от этого она не получила. А потом на неё посыпались охи и вздохи, возгласы, объятия, вопросы, слёзы, смех, новости, и наконец Алея почувствовала, что она в Златолучье, а не пролетела мимо него, оказавшись в какой-то другой стороне, лишь до боли похожей на родину.
И все на неё дивились и поражались, невольно сравнивая молодую девушку, которую помнили с новой Алеей, от которой лурийского остался только внешний облик, да и тот отдавал иноземщиной. Слишком у неё острый взгляд, слишком горделивая осанка, да и оружие женщине ни к чему, тем более копьё, которое услужливые работники принесли на половину воеводы и его семейства.
