Развод. Игра на выживание

Виктория Королева

Развод. Игра на выживание

Глава 1

Трусики были не мои. Ярко-желтые с черными сердечками. Я такие не ношу со школьной скамьи.

К горлу подступил горький комок.

Вот и нашлось объяснение задержкам мужа на работе, командировкам почти на месяц, звонкам среди ночи и долгим разговорам на улице даже в лютый мороз, главное – чтобы я ничего не слышала и не заподозрила.

Сволочь! Ненавижу!

И люблю…

Господи, как же я его люблю! Как он мог так со мной? Я же все для него делала!

Открыла окно и выбросила чужие трусы на улицу.

Утро началось не с кофе, а с сюрприза в бардачке «Ауруса», принадлежащего мужу.

И реветь нельзя. Рома вернется через пару минут. Муж ушел в кофейню через дорогу за перекусом.

Я же не могла себе позволить быть слабой даже в такую минуту. В такую минуту особенно.

Заморгала быстро-быстро, чтобы сдержать слезы.

Июльский солнечный день за окнами автомобиля померк. В кондиционированном салоне стало нечем дышать, словно сквозь стекла проникла городская жара, провонявшая смогом.

Я продолжила исследовать бардачок. Не найдется ли еще что-нибудь такое же «интересное». Складываяла находки на колени.

Достала здоровенный охотничий нож, которым легко перерезать глотку неверному супругу. Брошюру с рекламой игры на выживание в тайге, пробежала быстро по расплывающимся перед глазами буквами. Что-то про новую жизнь и обретение себя. Мне, пожалуй, не помешает. Себя я только что потеряла, как и Ромку.

Муж послезавтра улетал на эту игру, затем еще на неделю хотел задержаться с друзьями на охоте. Или охота во время игры будет, а с друзьями интеллигентная пьянка на турбазе планировалась уже после. Не помнила точно.

В самой глубине бардачка нащупала холодный металл. Схватилась за рукоятку и вытащила тяжелый глок. Заряжен, как и я.

Ненавижу оружие. В нашем доме комната с Ромкиными «игрушками» – единственное место, куда я не вхожу. Винтовки, пистолеты, ножи, автоматы, коллекционные самурайские мечи и нацистские маузеры, чего там только нет.

Мой муж – опасный человек. Бизнес обязывает.

Покопалась еще, лязгнув цепочкой, достала наручники. На одном браслете четкий след губной помады.

Задышала часто, стараясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Бросила наручники обратно в бардачок, аккуратно убрала глок и нож, последней закинула брошюру.

Достала из бардачка антисептик, за которым, собственно, и полезла. Обильно побрызгала на ладони остро пахнувшую жидкость, растерла, но все равно невыносимо хотелось помыть руки. Ощущение было такое, словно я пригоршнями выгребала из бардачка слизней.

Мерзко! И больно! Невыносимо просто, до ломоты в костях и разрядов тока по оголенным нервам.

Когда была подростком, я сильно порезала мизинец. Промыла ранку, но из разреза торчала белая нитка. И я потянула за нее, чтобы достать. Боль была адская, я хотела вытащить нерв из собственного пальца.

Тогда я думала, что больнее ничего в жизни быть не может. Ошибалась, глупая. Сейчас крючками подцепили и потащили из тела все нервы.

Одна слезинка все-таки соскользнула с ресниц. За ней вторая.

Но вместе с болью росла и злость. Ромка оставил свой телефон на зарядке в автомобиле.

Я знала пароль, муж и не скрывал его особо. Дата нашей первой встречи. Легко запомнить, потому что познакомились мы девятого мая.

Никогда не опускалась до такого, но сейчас была слишком зла, чтобы думать о чужих личных границах и морали. Вбила пароль.

Зависла на мгновение, не представляя, что в таких случаях следует проверить.

Фотографии? Переписку?

Да, переписку.

Открыла мессенджер.

Долго искать не пришлось.

Два сообщения от абонента Лиса-Алиса пришли сегодня утром. Ромка их прочитал, но не ответил.

На одной фотография голой бабы.

Миловидная блондинка с голубыми глазами, осиной талией, большой грудью, покатыми бедрами и лысым лобком невинно приоткрыла губки.

Во втором сообщении всего одно слово: «Жду».

Хотела, Катенька, доказательств?

Получи!

Громкий звериный рев заставил вздрогнуть, не сразу поняла, что это я сама ору. Перешагнула грань отчаяния и сорвалась в пропасть. Лечу и реву.

Руки дрожали, но я все-таки заставила себя пролистать переписку. Буквы расплывались от слез. Остальные сообщения касались работы. Деловых встреч, контрактов, совещаний.

Выходит, эта Лиса-Алиса работает с Ромой?

И в командировках с ним?

Отбросила мобильный, как ядовитую змею, на бардачок между сиденьями. Не потрудилась даже закрыть переписку и выключить экран.

Из кафе через дорогу вышел Рома. Глупое, влюбленное сердце затопило радостью. Моментально. Моя обычная реакция на мужа. Вижу его и тянет улыбаться, расправить плечи, засиять, как звездочка на небе.

Реакции неподконтрольные разуму, рождающиеся глубоко в душе.

Слезы текут по щекам, нервы разрывает от агонии. Сгораю заживо, но улыбаюсь. Как всегда, улыбаюсь, видя его. Такого родного и больше не моего.

Ромка шел через дорогу, как король жизни, и по хрен ему, что пешеходного перехода здесь нет. Уверенной, неторопливой походкой. Высокий. Выправка военная. В голубых глазах тонет небо, и я тону тоже. Захлебываюсь слезами и отчаянием, и тону.

По дороге ехал черный мерс, но Ромка не суетился, не спешил, но и не остановился. После рева автомобильного гудка и приглушенной стеклами брани остановился «Мерседес». Водитель терпеливо ждал, когда мой муж пройдет. Бесился наверняка, но инстинктивно прогибался, подчинялся.

Рома на всех так действовал. На меня тоже. Его окружала аура власти, привычка к подчинению. Безукоризненному выполнению приказов.

В руках муж держал картонную подставку с двумя стаканчиками кофе и пропитанный маслом пакет с карамельным донатом для меня. Ромка сладкое вообще не ест, чай и кофе пьет без сахара, такие крепкие, что у меня глаза на лоб лезут, а я сладкоежка.

Думаю сейчас о таких мелочах, выученных за шесть лет брака, и боль превращается в агонию. Топит меня, утягивает камнем на дно.

Почему?! За что ты предал меня, любимый?!

Неладное муж заметил за пару шагов до машины. Задумчивое выражение на лице моментально сменило беспокойство. Он окинул быстрым, цепким взглядом улицу, выискивая опасность. И не подозревал даже, что сам стал причиной моих слез.

Макияж потек, но и по хрен уже на макияж.

Рома распахнул дверцу, забрался в салон.

Меня окутал родной, терпкий запах нишевого парфюма. Почему-то это стало последней каплей, я закрыла лицо ладонями и разрыдалась.

Железная жена владельца крупной компании, занимающейся системами безопасности, подготовкой элитных телохранителей и охраны, ревела, как малолетняя девчонка.

– Катя, что случилось? Котенок? – Ромка легко погладил меня по плечу, провел кончиками пальцев вдоль основания шеи, затем по позвонкам до линии волос.

Приятно и невыносимо больно.

Надо взять себя в руки. Успокоиться. Не сыпать обвинениями – с Ромой такая тактика не сработает. Как и вопросы о любовнице. Если бы муж хотел меня бросить, то сказал бы об этом. Он не из тех, кто будет беречь чужие чувства или жалеть разлюбленную жену. Захочет расторгнуть брак – я не успею опомниться, как окажусь на улице.

Мне надо встретиться с адвокатом, обсудить развод. Муж не позволит просто уйти. Если до сих пор сам не проявил инициативу, значит, не хотел отпускать.

Господи, не верится, что я на полном серьезе думаю о разводе с ним.

Может, забыть? Сделать вид, что ничего не видела? Пусть трахается, с кем хочет, пока возвращается ко мне.

Нет, не смогу так. Гордость не позволит. Сучий характер, который я и так изо всех сил подавляла, чтобы избегать ссор.

Я знала, за кого выходила замуж, но любила до одури. Шесть лет назад я девчонкой совсем была, только универ закончила, а у Ромки за плечами военная служба в горячих точках, наград полная грудь и поднятый с нуля бизнес. Мне пришлось подстраиваться, ломать себя, наступать на горло своим желаниям и «хочу», чтобы быть рядом с любимым мужчиной.

И сейчас сломаю, в самый последний раз, чтобы осмыслить все, подготовиться.

– Месячные скоро, гормоны шалят, не обращай внимания, – ответила, собравшись с духом. Голос дрожал, ну и пусть. От слез тоже дрожит.

Ненавидела моменты, когда выглядела перед ним неидеально. Однажды чуть со стыда не сгорела, когда у меня стрелка на чулке пошла во время новогоднего корпоратива. Извелась вся, себе вечер испортила. Роме.

Грызла себя потом до весны, заглаживала вину как могла. Из шкуры вон лезла, стараясь доставить удовольствие в кровати, на кухне и в доме.

– Уверена, коть? – спросил муж, не убирая руку с моей шеи, продолжая изучать пальцами позвонки.

– Угу, не смотри на меня, пожалуйста, я на чучело похожа. – Прикрыла одной рукой заплаканное лицо с растекшейся тушью, второй – из сумки на коленях достала влажные салфетки.

Отвернулась от мужа и тщательно стерла растекшийся макияж. Грязные салфетки скомкала и застыла, не представляя, что с ними теперь делать.

– Давай сюда, коть. – Рома мягко забрал у меня салфетки, кивком указал на картонную подставку с кофе и пакет. – Перекуси пока.

Не поверил, конечно, моему объяснению, но ничего не сказал. Вышел из машины и направился к урне у магазинчика, торговавшего алкоголем. По пути наклонился, поднял с асфальта трусики, скомкал их вместе с салфетками. И виду не подал, что ему знакома эта тряпка.

У меня появилась минутка, чтобы успокоиться. Вернее, муж мне ее дал. Рома слишком хорошо меня знал, выучил за годы брака, а вот я его нет. Привычки, запах, тело, татуировки, но не его самого.

Первоначальный шок прошел. Голова заработала. Может, я вообще зря беспокоюсь и всему найдется объяснение? Не представляю какое, но вдруг. В любом случае нельзя пороть горячку.

Взяла стаканчик с кофе, отпила. Поморщилась, вместо своего любимого ванильного рафа схватила американо Ромы.

Зато кофе отрезвил.

Глубоко вдохнула, выдохнула.

Подождала, когда Рома вернется за руль. И пошла в атаку.

– Ром, а можно я с тобой в Красноярск полечу?

Муж усмехнулся:

– Кать, ну какой Красноярск? Я в тайгу выживальщиком еду, что ты там делать будешь? Ныть, что мошкара заела?

– Я репелленты с собой возьму. Буду готовить, за лагерем смотреть.

Ромка покачал головой:

– Там тайга, Кать, тебя же и в простой лес не вытащить…

Я никогда не рассказывала Ромке, почему до паники боюсь остаться в лесу одна. Это было слабостью, а я не хотела, чтобы муж считал меня слабой.

Вот только теперь точно знала, что Ромка собирается не на игру дурацкую. Просто хочет провести две недели с любовницей, отключив телефон, чтобы я не звонила. В тайге ведь нет связи. Идеальная отмазка.

Внутренности скрутило в тугой узел. На охоту в тайгу муж тоже часто отлучался. На две, а то и три недели.

А я дура, верила, ждала, тосковала…

– Ром, я…

Меня прервало сообщение, упавшее на мобильный мужа. Телефон лежал на бардачке между сиденьями. Я не успела прочитать сообщение, лишь увидела, что писала Лиса-Алиса.

Тварь!

Муж взял телефон, написал что-то в ответ.

А меня прорвало, выдержка и осторожность полетели ко всем чертям. Голос снова задрожал, а из глаз потекли слезы.

– Ром, как давно ты ее трахаешь? – Вопрос прозвучал так банально, что захотелось выть.

Глупо было надеяться, что муж ответит. Он и не ответил, разумеется, его взгляд быстро стал ледяным, чуть насмешливым. Рома покачал головой, переставил подставку с кофе на бардачок и завел двигатель.

– Ром? – Голос предательски дрожал, подбородок тоже. Ни хрена я не успокоилась.

– На глупые вопросы я не отвечаю, – отрезал муж и невозмутимо выехал на дорогу.

Вот и выяснили отношения.

Теперь он будет молчать до самого салона красоты, куда обещал подвезти меня перед офисом.

Мне оставалось только заткнуться и вариться в сомнениях, отчаянии и агонии. Старалась не смотреть на мужа, потому что стоило пробежаться взглядом по родным чертам, как все подозрения и факты казались глупостью.

Самое главное – я не понимала, где оступилась.

У нас же все было хорошо. В доме, сексе, взаимопонимании. Я не изводила его истериками по поводу долгих отлучек. Думала ли, что он мне изменяет? Конечно. Но Рома ненавидел истерики, и мне не оставалось ничего другого, кроме как плавиться в подозрениях, изводить себя и стараться стать идеальной женой.

– Кать, хватит. – Рома прервал поток беспорядочных, роящихся в моей голове мыслей.

– Я молчу.

– Ты громко думаешь. – Муж припарковался у салона красоты.

У меня глубокая эпиляция по плану, антицеллюлитный массаж, обертывания для свежести кожи. Все, чтобы не разлюбил, не бросил. Я так старалась соответствовать уровню женщин, с которыми Ромка встречался до меня. Выходит, зря? Я все равно была недостаточно хороша для него.

Она красивая. Его Лиса-Алиса. Блондинка… не зря же говорят, что блондинок мужики любят больше, а я рыжая. Мать все детство твердила, что с такими веснушками и непослушной кудрявой копной волос никто в меня не влюбится.

Проблему с торчащими в разные стороны кудряшками решили средства укладки и утюжок. Веснушек, если прятаться от солнца, тоже становилось меньше.

Страшила. Вспомнилось прозвище, прицепившееся в школе. Так мать меня назвала при всем классе, когда у меня лопнула резинка для волос, и весь оставшийся день я проходила с непокорными, точащими кудряшками.

Страшилой я и осталась, что бы ни делала.

До замужества с комплексами мне помогала справляться агрессия. Одежда и макияж в стиле «не подходи – убьет». Ромка подошел, хотя я долго не могла поверить, что заинтересовала его по-настоящему. Ершилась, отшивала. Он завоевывал меня, как крепость. Бастион за бастионом. И как же приятно было наконец-то сдаться в плен.

Сейчас в крепости назревал бунт.

Нет, не смогу притворяться и держать все в себе. Пусть весь мир в труху! Пусть больно адски, но я хочу, чтобы он сам признался!

– Я в твоем бардачке нашла чужие женские трусы. Может, объяснишь, как они туда попали? – Еще немного – и перейду на визг.

– Нет, они не мои. – Ромка побарабанил пальцами по рулю, терпеливо дожидаясь, когда я выйду и перестану его донимать. Спокойная, расслабленная поза доводила меня до бешенства.

И муж это прекрасно знал. Обычно чем сильнее злилась я, тем спокойнее становился Рома.

Мне хотелось уколоть его, вывести на эмоции. Понять, что ему не все равно, что он хоть что-то еще ко мне чувствует.

Мне эгоистично, по-сучьему захотелось сделать ему больно. Надеясь, что моя собственная боль утихнет.

– Я трахалась с Милославом. Спала с твоим лучшим другом, и мне это нравилось, – процедила ядовито. Врала безбожно. У меня никогда не было других мужчин, кроме Ромы. Он стал моим первым и шесть лет оставался единственным, но, начав врать, уже не могла остановиться. – Не только ты развлекаешься на стороне, Ром. Это очень удобно, когда мужа неделями не бывает дома, можно позволить себе всякое.

Муж перестал выбивать дробь на руле, наконец-то я привлекла его внимание. Но сразу же об этом пожалела. В голубых глазах сверкнула ярость. Моментально сменившаяся лютым морозом.

– А знаешь, коть, я передумал насчет игры. Хочешь – полетели со мной в тайгу, – произнес Ромка таким тоном, что моя истерика сразу стухла, а по спине пробежал мороз.

Нехорошее предчувствие сжало горло ледяной ладонью, не давая вдохнуть. Возникло стойкое чувство, что охотиться муж собирается на меня.

Но упрямство, ядовитое, жгучее упрямство не позволило сказать: «Нет».

– С удовольствием, Ром, – процедила, понимая, что ввязываюсь в игру, которая может стоить мне жизни.

Глава 2

Сказать было больше нечего, и я вышла из машины, не удержалась, громко хлопнула дверью. Ромка ненавидел, когда я так делаю, но сейчас хотелось творить все ему назло. И на игру чертову я поеду, пусть даже не надеется, что остыну и позволю ему и дальше трахать у меня за спиной эту белобрысую тварь.

Дождалась, когда «Аурус» затеряется в потоке машин, и набрала лучшей подруге Ленке. В двух словах описала ситуацию. Подруга сразу же предложила приехать, завалиться в ресторан и напиться самым непотребным образом, но меня больше интересовал ее муж, известный адвокат.

Призрак развода обретал все более ясные очертания: если Рома не прикончит меня в тайге, я прикончу его в зале суда. Надеюсь.

Очередь к адвокату была длиннее, чем в советские времена на установку телефона. Но благодаря вмешательству подруги он меня принял. Выслушал. От дела не отказался, но предупредил, что без брачного договора я, скорее всего, получу ноль без палочки.

Мирно… не хотела я мирно. Да и поздно уже, сорвавшихся сгоряча слов про измену не вернуть. Но понимала, что он прав. Ни один человек в здравом уме не пойдет против Романа Морозова. Это у меня выхода нет.

Ромка запрещал мне работать. Говорил, что я не должна гнуть спину, мое дело – забота о нем, домашний уют и самореализация в любой выбранной сфере, не подразумевающей заработок.

Понимала, почему он так себя ведет. Его мать сгорела раньше времени, впахивая на двух работах, чтобы вырастить троих детей. Отец был лодырем, долго не держался ни на одной работе. Валялся на диване целыми днями и размышлял о гибнущей интеллигенции.

Трудное детство наложило отпечаток, и Ромка даже слышать ничего не хотел, когда я заикалась о найденных вакансиях. Он мужик и должен обеспечивать семью. Точка.

Другая бы на моем месте жила и радовалась, но я не могла. Мне все время хотелось доказать мужу, что он не ошибся, выбрав меня. Показать, что я тоже на что-то способна.

Работать устроилась втайне от него. Сейчас смешно вспомнить, как я украдкой уезжала в офис строительной компании. Радовалась первой зарплате и чувствовала себя самодостаточной. Счастье длилось полтора месяца. Однажды Рома пришел в офис, где я работала, и через пять минут меня уволили. Точка.

Муж мне ни в чем не отказывал, не ограничивал в средствах, и постепенно я привыкла.

Вот только теперь, после развода, идти мне некуда. За душой ни гроша, да и жилья нет. К родителям я бы не поехала и под угрозой расстрела.

Адвокат советовал мне потянуть время, пока он изучает все обстоятельства, а еще лучше договориться мирно.

Что мирно не получится, поняла я, когда Ромка вернулся вечером с разбитыми костяшками.

Обманчиво спокойный, но это было спокойствие перед ураганом. Ужинали в гробовой тишине. Я не задавала глупых вопросов, глотала слезы вместе со стейком и салатом. Муж потягивал ром и изучал что-то в телефоне.

– Что мне взять с собой из вещей? – спросила, когда напряжение, искрящее между нами, стало непереносимым.

Ромка оторвался от гаджета, посмотрел на меня с насмешливым интересом, словно забыл об утреннем разговоре.

– Трекинговые ботинки, дождевик, куртку теплую, перчатки, шапку, термобелье и… – муж недобро усмехнулся, – репелленты. Свисток от дикого зверья я тебе свой дам.

– Спасибо, Ром, – улыбнулась вымученно. Собственная затея больше не казалась такой хорошей. Муж абсолютно прав. Я лес ненавижу, а зверье… меня передернуло от воспоминания. Не сейчас! Нельзя думать о таком, когда Ромка откинулся на спинку стула и все свое внимание уделил мне. Проглотила страх вместе с воспоминаниями.

– Что там будет, Ром? Чего мне ждать? Мы по лесу с луками будем бегать или учиться костры в дождь разжигать и палатки ставить?

Муж неопределенно пожал плечами.

– Типа того, Катюш, – ответил он спокойно, но от его взгляда у меня по коже поползли мурашки.

Днем я порылась в интернете, хотела больше узнать об этой игре на выживание, но информации на сайте было крайне мало, только описание в общих чертах. Громкие слова о командном духе, фотография перепачканных грязью с головы до ног, но улыбающихся участников на фоне небольшого водопада. И больше ничего. Ни одного отзыва даже на самом сайте. Подозрительно, но Ромка не стал бы ввязываться в такую авантюру, если бы не знал, что там безопасно. Наверняка его люди все разузнали об устроителях. Так почему же мне страшно туда ехать?

Я ушла спать раньше, не уснула, конечно. Прокручивала в голове минувший день. Ревела в подушку, думая про Лису-Алису. Все пыталась понять, что сделала не так. Разыскать в прошлом ответы на вопросы, чего Ромке не хватало в нашем браке. Почему он начал ходить на сторону.

Привычно отодвинулась на самый краешек, когда Ромка тоже лег спать. Не из-за того, что противно с ним в одной кровати лежать после Лисы, я всегда так делаю. Мне некомфортно, если во сне меня обнимают. Возникает ощущение, что кто-то хочет задушить. Ромка принял это, как я приняла свое паразитическое существование.

Следующий день прошел в слезах и сборах. Ленка приехала в гости, мы вместе сложили вещи в мой чемодан. Вместе напились, ругая мужиков и их неспособность удержать член в штанах. Уснула до того, как муж вернулся домой.

Утром Ромка безжалостно разбудил меня и повез в аэропорт.

Весь перелет я проспала на его плече, как обычно. Только на этот раз плакала во сне. Все щеки мокрые были, как и Ромкина футболка.

Муж сделал вид, что его совершенно не беспокоит соленое пятно, оставшееся на ткани.

Красноярск встретил жарой и совершенно другим, не таким, как в столице, воздухом.

– Ром, я… – сглотнула судорожно, когда мы вышли из здания аэропорта.

– Передумала? Тебе обратный билет купить? – Муж понимающе кивнул, прищурился насмешливо.

Знал же, что этот его снисходительный взгляд меня до белого каления доводит.

– Не передумала, – ответила хрипло.

– Хорошо, Катюш, только помни, назад дороги не будет, – произнес Рома совсем другим тоном, в нем словно проскользнуло сожаление и желание остановить.

Сердце снова кольнуло нехорошее предчувствие. Но отступать я не собиралась.

Чертово упрямство не позволило. В груди расцветала злая радость. Неописуемый восторг, что он выбрал меня, а не Лису свою, Алису. Какое-то бабское, неправильное чувство удовлетворения.

Может, зря я с разводом эту тему начала? Ну, изменил, с кем не бывает? Женат он все-таки на мне и, судя по всему, бросать не собирается. Даже глупость, смороженную про то, что со Славкой переспала, на тормозах спустил. Или не спустил?

Я посмотрела на широкую ладонь Ромки со сбитыми костяшками. Уж не о Славкину рожу он их разбил?

Да нет, бред. Муж всегда держал себя под контролем, потому что с его подготовкой легко мог покалечить или убить. Скорее всего, тренировался без перчаток.

Предательство не прощу никогда, но жить с этим смогу. Наверное. Другие же как-то живут.

На парковке рядом с аэропортом нас ждал черный джип и одетый в камуфляж водитель.

Такой же суровый и молчаливый, как Ромка. После сухих приветствий мы устроились в салоне.

Интересно, нас сразу в тайгу повезут или как?

Оказалось «или как», потому что джип отвез нас не на туристическую базу или в какой-нибудь экоотель, а на аэродром, где ждал вертолет.

Рядом с вертолетом стояла группа людей. Четыре женщины и двое мужчин. И прямо скажем, никто из них не выглядел как профессиональный выживальщик из кино или передач по кабельному.

– Ром, нам точно сюда? – Я с сомнением посмотрела на мужа.

– Точно, Катюш, две недели на природе, ночевки в лесу у костра, романтика. – Ромка подмигнул мне, пропел: – Милая моя, солнышко лесное…

Муж достал наши чемоданы из багажника и зашагал к вертолету.

Постаралась мило улыбнуться, все-таки нам с этими людьми в суровых условиях выживать две недели, но улыбка быстро растаяла, когда мы подошли к вертолету ближе.

Я узнала одну из женщин. В жизни Лиса-Алиса была еще красивее, чем на фотографии.

Глава 3

Меня начало колотить от ревности. Лютой, беспощадной, вязкой, как нефть, и острой, как бритва.

Внимание группы сразу приковалось к нам.

Женщины с восхищением уставились на моего мужа. Я наблюдала такую реакцию много раз, привыкла к ней, не обращала внимания. Раньше. Сейчас готова была броситься на любую из этих куриц и выцарапать глаза, чтобы нечем было смотреть.

На лбу выступила испарина. Во рту пересохло. Меня затрясло от злости.

Мужчины окинули друг друга оценивающими взглядами. Пожали руки, тоже ритуал, позволяющий понять противника.

После робких улыбок завязался разговор. Я не запомнила ни лиц, ни имен. Ни к чему. Я не собиралась оставаться и участвовать в этом фарсе.

Алиса змеиной, перетекающей, как ртуть, походкой подошла к Роме. Сделала вид, что меня не заметила.

– Здравствуйте, Роман… Анатольевич. – Она облизнула губы, ничуть не стесняясь демонстрировала свое отношение к моему мужу.