Любовь на чемоданах

– Нет.

– Тогда забей. Оставишь заявление на сайте аэропорта, а сейчас нужно регистрироваться на рейс, пока это ещё возможно.

– Да у меня там, у меня там… всё!

– Косметичка, чистые трусы и пачка прокладок? Я видел твою сумку, вряд ли туда поместится что-то ещё. Или летим, или нет. Питер – не Артика, там есть магазины, купишь всё, что нужно в дороге, – его голос снова холодный и в нём чувствуется нарастающее раздражение.

Господи, я его ненавижу. Ну вот просто ненавижу. Такой спокойный, такой… уравновешенный. Словно у него никогда ничего не воровали и он не понимает как это. Это же словно кто-то засунул холодную руку тебе в трусы. Хотя, конечно, с его деньгами мир может выглядеть по-другому. Да и он, скорее всего, не против чужой руки у себя в трусах, как и все мужчины.

Я кусаю губу и пытаюсь не выглядеть полной идиоткой. Он же, в общем-то, прав. Там были сменные джинсы, бельё, пару футболок, несессер и средства гигиены. Но не признаваться же в этом! Видя, что я не возражаю и не спорю с ним, Стас снова идёт к справочной. Я плетусь за ним. Женщина за стойкой смотрит на меня, как на человека, который явно заслужил свою проблему.

– Здравствуйте, простите, мы пропустили уведомление о регистрации на наш рейс и не знаем, где наша стойка.

– Паспорта? – с фальшивой улыбкой спрашивает платиновая блондинка с прилично отросшими корнями.

– Минутку, – обаятельно улыбается Стас и требовательно протягивает мне открытую ладонь.

С трудом сдерживаю желание в неё плюнуть. Достаю паспорт из заднего кармана, отдаю мажору. Стас берёт мой документ, отдаёт женщине из справочной и наклоняется к стойке, небрежно облокотившись об опору. Конечно, вся эта ситуация его только забавляет. Уверена! Я же чувствую, что пол под ногами превратился в горячую лаву, от которой хочется отпрыгнуть. И дело не только в пропавшей сумке, но и в том, что утро вышло из-под контроля. Уже третий раз за час!

– Так, значит, двое на рейс до Санкт-Петербурга, верно? – уточняет блондинка, щёлкая по клавиатуре.

– Да, – отзывается Стас, нетерпеливо постукивая пальцами по стойке.

Я стою рядом, всё ещё кусая губу и пытаясь взять себя в руки. Нужно просто пережить этот день. Или хотя бы ближайшие пару часов, что будем в самолёте. А там можно будет закрыться в номере.

Регистраторша морщит лоб, всматривается в экран, а потом неожиданно хмыкает:

– Ну что же, поздравляю. Ваш рейс отменён.

На несколько секунд наступает тишина.

– Что? – я моргаю, не сразу осознав сказанное.

– Все внутренние рейсы отменены, – повторяет блондинка, не поднимая глаз от монитора.

– Как отменены? – в голосе Стаса снова звучит раздражение.

Он отрывается от стойки выпрямляясь.

– Забастовка пилотов, – девушка пожимает плечами. – Все внутренние рейсы отменены на неопределённый срок. Возврат билета можно оформить на сайте компании.

Словно услышав её слова, неподалёку висящее электронное табло с объявлениями о рейсах дёрнулось, и время прибытия и отправления рейсов сменилось на неопределённое «задерживается». Я цепляюсь за стойку пальцами. Отлично. Просто идеально. Как будто сегодняшний день не мог стать ещё хуже.

– Но нам надо в Питер? – взвизгиваю я из-за плеча Стаса.

– Извините, ничем помочь не могу, – с фальшивым сочувствием отвечает блондинка.

Я злюсь. На эту женщину, на эту забастовку, на этот идиотский день. На себя. Надо было просто дать мажору уйти, а не бежать за ним. Тогда это всё закончилось бы намного раньше.

– Отлично, – саркастично кидаю я. – Просто превосходно.

Закрываю глаза и снова считаю до десяти. Выдыхаю. Надеюсь, что когда открою глаза, аэропорт просто исчезнет, а весь этот день окажется кошмарным сном.

– Мačji kašalj, ладно тогда едем на машине, – вдруг заявляет Стас.

Я открываю глаза и смотрю на него с недоумением:

– Что?

– На машине, – спокойно повторяет он.

– Нет, что значит матжи кашал?

– Кошачий кашель. Выражение такое на сербском.

Яснее не стало, но переспрашивать не буду.

– Поехали, – уже командует он, пнув свой чемодан вперёд.

– В Питер? На машине? Это сколько? Восемь часов? Десять?

– Семь, если не тормозить, – он уже проверяет что-то в телефоне. – Я за рулём. Ты спишь или занимаешься чем хочешь. Желательно молча. Главное, давай быстрее, если поедешь, я не настроен терять время.

Открываю рот, но ничего не говорю. Потому что если честно – выбора у меня нет.

Глава 3. На обочине

Лера

До стоянки иду молча. Не то чтобы мне нечего сказать, но лучше сначала крепко подумать. Как только мы вышли из аэропорта, Стас подхватил чемодан за боковую ручку и взял слишком быстрый темп вперёд. Складывается впечатление, что его ноша ничего не весит. Может, и у него самого там только «косметичка, чистые трусы и пачка прокладок»? Он-то, конечно, может себе в каждом городе покупать всё новое, включая квартиру, машину и даже паспорт на фальшивую личность, если понадобится.

Я едва поспеваю за ним. Вопрос о стоимости починки сломанного чемодана, кажется, подвис в воздухе. Но, на этот счёт не расслабляюсь. Уверена, мне это ещё припомнят.

Только когда впереди появилась та самая стоянка, где произошёл «первый контакт», понимаю, что моя-то машина стоит совсем в другом месте. До нынешнего момента слабо представляла, как именно и на чём мы поедем в Питер.

– Это не моя машина, – говорю вместо того, что собиралась, когда мы пришли к месту первого спора.

– Бинго, Шерлок, – парирует Стас, открывая багажник, чтобы затолкать туда свой многострадальный чемодан.

– А как же моя машина? – снова спрашиваю не то, что собиралась.

– Хочешь ехать на двух? Меня устраивает, – он отступает от багажника, чтобы протиснуться к водительскому месту.

– Э, ну, я не… – подвисаю с ответом.

– У тебя нет денег, чтобы заправиться? Одолжить? – мужчина уселся за руль и ёрзает в кресле.

Чёрт, заправиться. Нужно же залить бензина тысячи на четыре, чтобы хватило доехать. Да и там ещё по Ленобласти колесить неизвестно сколько. А у меня на счету тысяч десять всего. Все расходы должна была взять на себя Марина Львовна. Потому и денег в сумке не было, только в руках телефон с NFC и привязанной к нему картой.

– Эй, Лера, опять медитируешь? – доносится из всё ещё открытой двери мерса.

– Я? Нет. Думаю.

– Ну, тогда я поехал, – Стас захлопывает дверь.

Нет, ну серьёзно? Он правда просто возьмёт и уедет без меня?

Я метнулась к мерсу, стучу в стекло с водительской стороны. Моя задница упёрлась в дверь соседней машины и, кажется, сделала кузов гораздо чище. Стас лениво, как богомол поворачивает голову, приподнимает бровь и медленно опускает стекло.

– Что на это скажет Марина Львовна? – пытаюсь я замедлить навязанного начальницей попутчика.

– Марина? А при чём тут она? – удивляется Стас искренне.

Марина, значит? Я всё больше склоняюсь к тому, что новый знакомый может оказаться любовником Гидры Львовны. Но тогда он не мажор, а жиголо! Она же старше его лет на пятнадцать минимум.

– Ну, – пытаюсь соображать быстрее, – не знаю как вы, а я выполняю её задание. Может, позвоним для уточнения действий?

Это что за выражение проявилось на его лице? Удивление? Не могу сказать точно, но он явно оживился после вопроса, смотрит на часы.

– Можешь, конечно, попробовать. Но сейчас она тебе не ответит. Она уже под наркозом.

– Но…

– И если ты хочешь задержаться на этой работе и чего-то добиться, научись самостоятельно и, что не менее важно, быстро принимать решения.

– О, – опять открываю рот для ответа.

– Не благодари, – отрезает он и заводит двигатель.

Снова стучу костяшкой пальца в стекло, которое слишком быстро успело подняться.

– Ну что ещё? – раздражения в голосе Стаса прибавляется.

– Заправка с зелёным голубем примерно в десяти километрах отсюда на ленинградском шоссе. Ждите меня там через полчаса. Хорошо?

Вместо ответа он как-то странно смотрит на меня. Изучающе, что ли? Мотор его тачки урчит. Ничего не мешает Стасу уехать прямо сейчас, оставив меня без ответа. Я бы так и сделала, скорее всего. На мгновение отрывает взгляд, лениво тыкает в навигатор. Готова поклясться, он делает это нарочно, чтобы потрепать мне нервы!

– Я буду там через десять минут, – заявляет в стиле Капитан Очевидность.

– Ждите меня там через полчаса, хорошо? – повторяю как робот.

– Ладно, тридцать минут. Потом уезжаю. И если кофе на стоянке будет скверный, то ждать не буду.

Стас не даёт мне ответить и газует. Окно снова поползло вверх, и что я не крикну сейчас, он не услышит. Благоразумно отползаю в сторону, снова обтерев своими задними выпуклостями чужую машину. Видок у меня сейчас, наверное, ещё тот. Рваная на груди блузка, грязные джинсы, спутанные волосы, злые глаза. Почти как тогда, когда судьба наказала меня встречей с первым мажором. И точно как тогда, мне сейчас нужно бежать прочь от его машины со всех ног. Ирония в том, что на этот раз я мчусь не от мажора, а как бы навстречу.

Инстинктивно тру шрам на плече, который так и не удалось свести до конца лазерной шлифовкой. Напоминание на всю жизнь, что нужно быть разборчивее в выборе знакомых. Или не быть такой легковерной дурой. С последним теперь всё отлично, обхожу определённый типаж мужчин по широкой дуге. Вернее, обходила до сегодняшнего дня. Отмахиваюсь от дурацких мыслей. Не нужны мне сейчас никакие параллели, если я хочу выдержать в кампании этого человека три дня командировки. Но бежать – надо.

Судьба решает реабилитироваться и подбрасывает дружелюбную девушку на электрокаре, которая напрямки довозит до стоянки, где я оставила хонду. Дело за малым: добраться до нужного адреса в Химках, где живёт мамина одноклассница, оставить во дворе её частного дома машину и добежать до заправки. Там метров пятьсот по прямой.

– Алло, тётя Вера? Вы дома?

***

Мне хватает двадцати восьми минут, чтобы оставить машину, сменить рваную блузку на футболку, выданную маминой подругой, и совершить марш-бросок до заправки. Вот только Стаса там нет.

Я делаю круг, вглядываясь в каждую машину, стараясь сохранить хоть какую-то надежду, но нет. Стаса нигде нет. Достаю телефон, пару секунд туплю в экран. Ах, чёрт, у меня же даже номера его нет. Набираю Марину Львовну, а там абонент недоступен. Как и сказал жиголо/мажор.

Искать внутри магазинчика на заправке особого смысла нет, ведь если бы Стас зашёл туда, машина всё равно осталась бы где-то снаружи. Но боюсь признаться себе в этом. Забегаю на всех парах.

– Девушка, – никак не могу отдышаться, – тут мужчина, – кашляю, – на чёрном мерседесе, минут двадцать назад был?

– Такой хорошенький, галантный, с красивой улыбкой? – мечтательно переспрашивает кассирша лет сорока в фирменной кепке с зелёным голубем.

– Э? – вообще без понятия, что ей ответить, по описанию вроде не подходит, – а другие были?

– Нет, сегодня вообще голяк, – в подтверждение она проводит рукой перед собой, мол «смотри, пусто же».

– Ну а этот, – я с трудом выговариваю следующее слово, – галантный?

– Да сразу почти уехал, – вздыхает, – даже не заправился, только кофе взял.

Я чувствую, как живот и что пониже опять сводит судорогой, как утром, когда я думала о чек-апе у врача. Он же оговорился, что если кофе ему не понравится, то ждать не будет.

– Давно? – уныло спрашиваю, понимая, что мне эта информация ничем не поможет.

– Да вот, минут с двадцать. Взял американо и вылил тут же, сказав, что «эту отвратную жжёную бормотуху не подсластить даже моей красотой».

– Понятно, – окончательно поникаю.

– Это ваш знакомый? – охотливо продолжает разговор кассирша, – а он женат?

– Без понятия,– отмахиваюсь и плетусь на выход.

Ну, может, оно и к лучшему. Не придётся мучиться в компании этого придурка семь часов. Сейчас нужно собрать мозги в кучу и думать, как добираться до Питера. На «Сапсан» рассчитывать не приходится, там билеты за месяц брать надо, «Ласточка»? На машине будет быстрее, а по деньгам также, но осилит ли моя хонда такую долгую дорогу?

Иду, пинаю камешки. К вечеру мы с Мариной Львовной уже должны были заселиться в первый отель. Если бы не вот это вот всё. Надо, наверное, позвонить отменить бронь. В голове мелькает злорадная мысль, что у мажора может не быть полной информации по отелям. Всеми бронями я занималась сама, Марина Львовна только счета подписывала для бухгалтерии. Мысль сменяется надеждой, что Стат вернётся. От заправки я уже отошла прилично, может, вернуться?

Не успеваю додумать мысль, как из-за поворота выруливает чёрный мерседес. Он крадётся неспешно, и пока довольно далеко, чтобы я могла рассмотреть водителя. Но уже уверена, что это тот самый, который мне нужен.

Мерседес подъезжает ближе, мигает поворотником вежливо и при этом чуть насмешливо. Я продолжаю топтаться на месте, не зная, показать ли, что страшно рассержена, или же сдержаться и молча сесть рядом с водителем.

Дверца приоткрывается, и Стас откидывается назад на своё сиденье, едва не задев рукой два стаканчика кофе в подставке рядом с коробкой передач.

Чего ломаться? С него станется и уехать, если снова начну показывать нервы. Сяду. Поеду. Найдётся ещё возможность «дать сдачи», уверена. В дороге всякое может случиться. Сажусь молча.

– Тебе, – говорит он, протягивая мне кофе, когда я устраиваюсь рядом – в радиусе двухсот километров лучше ничего не найти.

Я хмурюсь, но принимаю горячий стаканчик. Всё ещё молча. Отпиваю осторожно, чтобы не обжечься. Но кофе оказывается не таким горячим, как показалось из-за температуры стаканчика. Вкусно. Действительно, отличный кофе, с ноткой карамели и чего-то ещё. Но он не стоит моих нервов.

– «Спасибо», надо полагать, я не дождусь? – поднимает брови так, что на лбу образуется пара складок.

– Ты сам просил вести себя в машине «желательно молча», – не удержалась, чтобы не съязвить.

Вопреки моим ожиданиям, он громко расхохотался чему-то только ему понятному и плавно вывернул с обочины на трассу.

Сижу молча, и мне это не нравится. План был такой, что я всю дорогу ни разу не открою рта. Говно— план. Мне уже сейчас хочется высказать водителю если не всё, что я о нём думаю, то многое. Дополнительно на нервы давят запахи в салоне. Насыщенный, глубокий аромат кофе плывёт из двух картонных стаканчиков, зажатых сейчас в подстаканниках, смешивается с тонкими нотками мужского парфюма. От меня же всё ещё пахнет не ландышами. На душ времени не было. Только футболку сменить, а потом же опять бежала как в попу раненая рысь, чтобы успеть на заправку.

А этот за кофе ездил… Искал, что получше на двести километров вокруг? Наверное, доехал до ближайшей кофейни, и там ему бариста в уши надула этот чудесный слоган. Может, он там с «кофеваркой» пообжиматься успел и теперь пахнет её парфюмом? Уверена, что в аэропорту от него ничем таким древесно-цитрусовым не фонило. Но для женских духов странный запах, наверное, перегибаю. Может, освежитель в тачке? Принюхиваюсь. Но горьковато-сладкий запах кофе с нотками карамели и тёмного шоколада забивает всё вокруг. Не тыкаться же носом ему в шею для проверки!

– Окно открыть? – участливо спрашивает водитель, который всё ещё подозрительно дружелюбен.

– Зачем?

– Очень активно раздуваешь ноздри и сглатываешь, если укачало и ты сейчас изгадишь мне торпеду, хорошего будет мало. Нам ехать в этой машине ещё много часов. Могу притормозить, выйдешь подышать.

– Чтоб ты бросил меня там на обочине? – всё-таки срываюсь на злость.

Стас делает вид, что глубоко оскорблён.

– Я не привык подбирать что-то на обочине, но уже сегодня это сделал, хочешь обратно? – он криво улыбается.

Его ответ выводит меня из себя ещё больше и кажется чертовски оскорбительным. Стараясь сохранить остатки спокойствия, достаю телефон. Мобильный интернет не ловит, хотя мы ещё в зоне действия вышек. Но на трассе всегда так. Трясу телефон со злостью, как будто это поможет установить соединение. Окно рядом со мной всё-таки частично опускается. В лицо ударяет струя воздуха. Сильная, смешанная с частичками пыли. Бьёт с силой по глазам. Чувствую боль, пытаюсь проморгаться.

– Эй, ты что? Плакать собралась? – слышу недовольный голос.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.