Ярость

– Пошли, – пропыхтел себе под нос, торопливым шагом направляясь к кухне. Есения семенила следом.

Не оглядываясь, вошел в просторную кухню. Налил полный стакан воды, поставил на стол. Пусть угощается.

А мне что делать-то?

Тем временем Есения подошла к столу. Взяла стакан. Поднесла к губам и, поблагодарив, сделала пару глотков.

А я как идиот пялился на нее. На ее сочные розовые губы, на то, как дернулось горло, когда она сделала первый глоток и не мог поверить, что она стала такой. Где та, черт дери, тощая девчонка, которая жутко раздражала меня? Где моя злость на глупую овечку?

Где прежний я?

В реальность меня вернуло тихое покашливание.

Поставив стакан на стол, Есения на пару мгновений отвернулась, а я…

Черт, и чем думает моя голова!

– Наташка скоро приедет?

– Хмм, – протянула Есения, оглядывая комнату, в которой, скорее всего, частенько бывает, – да. Она сказала, что уже дома. Вот я и подумала, что…

– Ясно. Как обычно. Я наберу ее. Потороплю

– Ой, не надо! – затрясла шикарной копной гостья, которая лучше бы не приходила. – Уверена, она уже почти доехала. Я могу ее подождать в гостиной или у нее в комнате.

Хорошее предложение, правильное. Но отчего-то сейчас, когда она сама изъявила желание уйти подальше с глаз моих, я не мог ее отпустить. В голове всё вертелась картинка того вечера, когда я увидел на плече Есении синяк.

– Да ладно, ты мне не мешаешь, – и даже попытался изобразить улыбку. – Лучше расскажи, как идет подготовка к свадьбе?

И на кой черт мне это знать? Хотелось треснуть себя по лбу, но остановило то, что Есения, кажется, расслабилась и даже перестала нервно оглядываться по сторонам.

– Хорошо. Почти все готово. Осталось лишь договориться насчет цветов и забрать костюм Марка из ателье.

Ну да, свадьба. О чем же нам еще можно было поговорить. Ведь прошло столько лет. Я и раньше с Есенией не общался – она как-то сторонилась меня, а мне… мне плевать было на подружек сестры. А сейчас я не знал, о чем можно с ней поговорить. Не о мальчишнике же.

– Девичник уже был? – вдруг выдал, сам от себя поражаясь.

Ресницы девушки запорхали словно в возмущении.

– Нет.

– А когда будет?

– Не будет.

– То есть?..

Есения вновь стушевалась. Будто в ней сработал какой-то внутренний тумблер. Пожав плечами, она отвернулась.

– Мы решили, что не будем устраивать девичник.

Мы? Это она и Наташка? Странно. Потому что, зная сестру, я был уверен, что та встряхнет весь город, устраивая самый безумный девичник, который только можно придумать. Но Есения и в этот раз меня удивила. Вот только расспросить ее я не успел.

Из глубины дома прозвучал звонок. Кто-то звонил на мой мобильный, и очень настойчиво. Надеюсь, это сестра, которая будет дико извиняться за то, что наврала подружке и попросит прикрыть ее наглую задницу. Но звонил мне Марк.

– Привет! Ты видел сообщение?

– Нет. Какое?

– Я адрес скинул бара, где будет мальчишник. Сам доберешься или Тима просить забрать тебя?

– Нет, я сам.

– Ну ладно. Давай до вечера, – и Марк сбросил вызов. Уже было собираясь вернуться в кухню, я услышал женские голоса. Похоже, Наташка вернулась.

Выдохнул.

Не нужно туда возвращаться и пытаться быть гостеприимным хозяином или старым знакомым. Я был в этом доме чужаком, а с Есенией… Что ж, с ней мы никогда не были друзьями.

Я молча прошел мимо кухни, где подружки о чем-то вполголоса зашептались. Поднялся по лестнице, вернулся в свою комнату. Закрыл дверь.

Черт. Я так ничего и не узнал о синяке на ее плече.

И с какого хрена меня это так беспокоит?..

Глава 7

– Неа, ну я все еще не верю, что ты вернулся! – перекрикиваю музыку и гомон голосов, ко мне склонился Марк и, обдав теплым пьяным дыханием, похлопал по плечу.

Я отвлекся от своего стакана, на дне которого плескалась пена, и взглянул на друга.

У того уже глаза косили в разные стороны. А мы-то всего два часа проторчали в местном клубе. В зале было полно народу, танцпол забит под завязку. Мимо сновали взмыленные официантки в фирменных костюмчиках, а на специальных стойках в коротеньких юбочках и пестрых лифчиках отплясывали танцовщицы.

Марк арендовал вип-зону, где собрались его друзья, и я не знал здесь никого, кроме самого виновника торжества и Тима. Тот, кстати, оказался приятным парнем, разве что на выпивку налегал не меньше своего босса. Да и остальные накачивались так, будто это их последняя гулянка. И лишь я неторопливо потягивал пиво и думал о том, когда это я стал таким ханжой и затворником, ловя себя на мысли, что лучше бы провел этот день дома, а не торчал в клубе.

– Слушай, а чем потом займешься? – продолжая перекрикивать музыку, спросил Марк и потянулся за своим бокалом. – Только не говори, что уезжаешь. Ты же только приехал!

– Я пока думаю, – ответил, но Марк не расслышал, и пришлось повторить.

– А ты не думай. Оставайся. Я тебе помогу с работой, если надо, – предложил он, поставив на стол пустой бокал. – Если не хочешь ко мне, то у меня полно друзей в городе, да и не только. Всегда можно найти хорошее место, чтобы осесть.

– Спасибо. Я подумаю.

Марк рассмеялся. Похоже, я его веселил. Да вот только самому было не до смеха.

С того момента как я вернулся, все шло наперекосяк. Я не чувствовал себя на месте, не понимал тех, кто меня окружал. Словно всё вокруг было не так.

– Я еще за пивом, – сказал, поднимаясь со стула.

– Да щас официантку позовем, – сказал кто-то из друзей Марка.

– Я сам схожу.

Мне нужно было вырваться из этого круга бесполезной болтовни и неконтролируемого употребления алкоголя. Из духоты, дыма и шума.

Прошел мимо барной стойки, так ничего себе не купив. Вышел из клуба, с трудом пробираясь через снующую туда-сюда толпу.

Вечерний прохладный воздух коснулся разгоряченной кожи и наполнил легкие. Грудь неприятно сдавливало. Я было потянулся к карману в поисках сигарет, но потом вспомнил, что бросил курить два года назад. В итоге просто сунул руки в карманы брюк и, задрав голову, посмотрел на небо. Уже темно-синее, со слабо-мерцающими звездами.

Хороший вечер для того, чтобы пройтись и проветрить голову.

Марк прав в одном: мне пора завязывать думать о том, что-то делать со своей жизнью. Но сложно принять решение, когда нет цели. Нет стимула. Я словно застрял в одной точке, повиснув в невесомости, в безвоздушном пространстве, и чувствую, как задыхаюсь.

Вынул руку из кармана и потянулся к шее. Казалось, что на горло что-то давит. Невидимая удавка.

Провел ладонью по коже. Та успела остыть от прохладного вечернего воздуха.

Я вновь взглянул на небо, вдаль – на засыпающий город, а потом услышал шум, доносящийся из клуба. Развернулся и вернулся в клуб. Не могу же я уйти с мальчишника лучшего друга.

Хотя я давно уже перестал быть таковым.

Какой из меня лучший друг, когда я даже не знал, как все эти годы жил Марк. И что он собирается жениться на Есении.

Именно мысли о ней заставили меня окунуться в прошлое.

Едва ли мог вспомнить, какой Есения была в детстве.

Помнил лишь то, что она всегда была где-то поблизости. Играла в куклы с Наташкой, каталась на велосипеде, носилась за мячом. Смутно, но я припоминал Новый год, который она отмечала у нас, когда ее мать заболела и провела все новогодние праздники в больнице. Я тогда и сам был ребенком, пусть и старшим, но девчонки меня мало заботили. Я стал обращать внимание на подругу сестренки, когда они подросли. Мне Есения всегда казалось какой-то тихой, незаметной девчонкой, от которой не стоило ждать проблем. Скорее Наташка втянула бы ее в неприятности. Разве что случай на речке, когда Есения едва не утонула, больше и не припомню, чтобы она доставляла неудобства.

Да, такой она и была. Воспитанная, тихая, неприметная в детстве, но выросла в красавицу, кроткую и заботливую, покорно ожидающая своего жениха дома, пока тот накачивался алкоголем и…

– Где Марк? – я уставился на пустующее место.

Тим отвлекся от кальяна и глянул на меня косыми глазами.

– Он ушел.

– Куда?

– Туда, – заторможено отвечал пацан, чем жутко меня стал раздражать.

– Куда именно?

Тимур указал на вип-кабинки, отгороженные от общего зала плотными занавесками и высокими стенами.

– И что он там делает?

– Как что?

– Что именно он там делает?

Я уже едва мог говорить с Тимуром, не сорвавшись на рык. Тот был пьян, накурен и как-то резко потерял баллы в моих глазах. И за него сестренка замуж собирается?

Ощущение омерзения впервые за вечер коснулось моего нутра, стянув живот тугим узлом.

– Ну у него, вообще-то, мальчишник. Мы ему танцовщицу подогнали в качестве подарка, – выдал как на духу пацан, и у меня не хватило слов, чтобы выразить свои мысли, а не выругаться, послав всех на хер.

Я развернулся и направился к той самой кабинке, где сейчас жених развлекается с танцовщицей. И была ли она танцовщицей, или обычная шлюха, таскаешься по клубам в поисках быстрого хорошего заработка.

Предчувствие меня не обмануло. Стоило только ворваться в кабинку, как я увидел трущуюся на коленках Марка шлюху. Лифчик был сдернут, юбка задрана. Одной рукой Марк елозил по пышному четвертому размеру, а второй завис у девки под юбкой. С губ танцовщицы сорвался удивленный возглас, когда она увидела меня.

– А ну, свалила на хер отсюда, – рыкнул на нее, и, видимо, я был настолько свиреп в своей ярости, что девчонка тут же выскочила из кабинки, невзначай ударив меня локтем, когда пыталась одновременно бежать, одергивать юбку и натягивать на грудь лифчик.

– Эй! Ты чего творишь! С какого хера прогнал ее?!

– Ты, вообще-то, женишься через несколько дней.

– И че? Тебя это волнует?

– Да! – резко ответил, вперив полный неконтролируемой ярости взгляд в друга. – Ты женишься на лучшей подруге моей сестры. Я Есению с раннего детства знаю, и не хочу, чтобы твои поступки ее обижали.

– Ооо! Какие мы благородные вдруг стали, – огрызнулся Марк и, пошатываясь, встал.

Я сложил руки на груди и смотрел, как мой пьяный друг, набычившись, шел на меня. Шел – это, конечно, мягко сказано. Стоило ему встать, как стало ясно, что Марк хорошенько так нажрался и едва мог идти прямо или связно говорить.

– Запал, что ли, на нее? На Сеньку мою.

– Что?! При чем здесь это?

– А с какого хера ты так заботишься о ней?

– Она – лучшая подруга моей сестренки. Огорчишь Есению, обидишь и мою сестру. А значит, и меня.

– Ого! Как заговорил-то! – рычал Марк, и едва не врезавшись я в меня, встал рядом, что я без проблем ощущал смердящее алкоголем, сигаретами и яростью его дыхание. – Знаешь что? Тебя не касается, как я провожу свое время. Или с кем.

– Марк, завязывай. Домой лучше езжай. Ты уже перебрал.

– Тебя это не еб…

– Эй, чё у вас тут происходит?! – в кабинку влетел Тим, а следом за ним еще двое дружков Марка, имена которых я даже не удосужился запомнить.

Да, вот такой я дерьмовый лучший друг.

– Ничего. Расходимся, – ответил спокойно, но внутри всё кипело от ярости.

Я первым вышел из кабинки, но вместо того, чтобы вернуться за стол, направился к выходу из клуба. Стрельнул у попавшейся парочки сигарету, но так и не закурил.

Крутил в руке сигарету, смотрел на подсвеченный искусственным светом ночной город и много думал.

Например, о том, что я делаю.

Зачем вообще ввязываюсь во всё это.

Плевать, как себя ведет Марк. Его проблемы. Но Есения…

Отчего-то я не мог не думать о ней.

Да что же за наваждение такое?

Я не мог позволить Марку просрать своё счастье. Но и не желал, чтобы Есения страдала из-за будущего мужа. И с каких пор я задумался о благородстве и честности? Сам ни черта никогда не был верным и честным пацаном. Меня бросало и штормило, я мотался по миру в поисках себя, но когда…

Горло сжала невидимая ладонь.

Сломал сигарету и выбросил в урну.

– Эй, Кость!

Я обернулся и увидел, что из клуба выходят Тимур и остальные гости мальчишника, который я едва не запорол. Если Тим шел еще относительно ровно, то двое других тащили Марка. Тот едва мог стоять на ногах, всё больше опираясь на друзей.

Черт! И сколько я тут проторчал?

– Я думал, ты уже уехал.

Покачал головой, стараясь не смотреть на Марка.

– Надо бы его домой отвезти, – Тим кивнул в сторону Марка.

– Я сам.

– Уверен?

– Да.

Тимур не стал спорить. Помог затащить Марка в такси, а сам стал дожидаться другой машины. Я сел рядом с Марком и, назвав таксисту адрес, прислушался к бормотанию друга.

– Он… она… моя… По-понял?

Глава 8

– Эй, давай-ка вылезай.

Я помогал Марку выбраться из такси, пока тот, едва соображая, что происходит, отмахивался от моей помощи и что-то ворчал себе под нос.

– Где я?

– Дома, – ответил, кое-как вытащив друга из салона автомобиля.

– А где Диночка?

– Какая еще Диночка?

– Танцовщица, – простонал Марк, которого мне пришлось покрепче обхватить и едва ли не взвалив на себя, тащить к дому.

– Нет никакой Диночки. Ты дома. И не порю чушь, ладно, – последние слова уже добавил шепотом.

Марк что-то бормотал себе под нос, пока я волок его к входной двери.

Но не успел даже коснуться ручки, как дверь отворилась и на нас удивленно уставилась Есения.

– Принимай, – сказал я, стаскивая с себя друга. Тот едва не завалился набок, и мне пришлось его вновь схватить и уже проволочь мимо Есении.

Дотащив Марка до дивана, свалил пьяное полусонное тело и, выпрямившись, развернулся, чтобы увидеть стоящую все там же в дверях Есению.

– Он много выпил? – прошептала она.

– Да, перебрал.

Она поджала розовые губки и обняла себя за плечи.

И тут я наконец-то заметил, что на Есении были серые домашние штаны и майка на тоненьких бретельках. Всё. Одежда больше не скрывала фиолетового пятна на плече.

Я посмотрел на синяк. Смотрел долго. Молча.

Есения еще сильнее обхватила себя, впиваясь пальцами в кожу. Я видел ее смущение. Страх. Стыд.

Желание исчезнуть с глаз моих долой. Но Есения не могла уйти, как и я не мог не смотреть на нее.

Отвлек нас Марк. Он закашлялся, заворочался. Я развернулся, взглянул на друга.

Тот распахнул веки, расфокусированным зрением отыскал сначала меня. Пьяно улыбнулся.

– О, Костяяян, привет!

– Привет-привет, – процедил сквозь зубы.

– Пить хочу.

– Сейчас! – тут же послышался надорванный голосок Есении.

Я не успел оглянуться, как она исчезла на кухне.

– О, моя крошка, – промычал Марк, вновь заворочавшись на диване. – Сенечка! Сенешка! Сенюля!

Меня едва не замутило. Кто свою любимую женщину так назвать будет?

– Костяяян!

– Да-да, это я.

– Чееерт! Как я рад, что ты приехал. Ты даже не представляешь.

– Я тоже с трудом представляю.

Марк попытался встать. Зашатавшись, он вновь шлепнулся на задницу, откинувшись тут же не спинку дивана. Взмахнув руками, Марк распластался. В комнату вернулась Есения – я услышал ее шаги до того, как она подошла к Маку и протянула ему стакан воды.

На Есении была кофточка.

Я отступил на пару шагов, наблюдая, как Есения аккуратно подает Марку стакан с водой. Тот отмахнулся. Вода выплеснулась. Капли упали на одежду девушки. Есения вздрогнула. Тоже сделала пару шагов назад.

Марк вновь завалился, закрыв глаза. Бормотал что-то похожее на «отвали».

А я стоял и смотрел на них, и думал о том, что увидел.

Если кто-то сказал бы мне, что это всего лишь несчастный случай, недоразумение, с кем не бывает, да?

Я бы ответил: не верю.

– Может, отвести его в спальню? – предложил, но на языке вертелось иное.

Есения затрясла головой, и ее густые темные локоны рассыпались по плечам.

– Спасибо. Ты уже и так помог.

Я нахмурился. Не нравился мне ее голос, нервный такой и извиняющейся. Словно ей было стыдно за Марка. Ох, если бы только она знала, что часом ранее я стащил с колен ее жениха девицу, готовую отсосать за пару хрустящих купюр, каким бы стало ее мнение. Все так же стыдилась бы и рвалась защитить его? Или же…

Хотя какое мне дело до того, как они живут?

И все-таки я не мог не думать о Есении. На то, что творил Марк, мне было плевать. Когда-то мы были лучшими друзьями. Но с тех пор прошло много лет, и мы оба изменились. И как показала жизнь – не в лучшую сторону.

– Я провожу тебя, – прощебетала Есения, словно желая, чтобы я поскорее ушел.

И я бы ушел. Наверное, так нужно было поступить. Но не мог.

Есения смутилась еще больше. Опустила голову, завела за ухо прядь. Между нами вновь повисло неловкое молчание.

Да, мне нужно уходить.

Развернулся на пятках и медленно побрел к выходу.

Добрался до двери, положил ладонь на ручку, но выходить не торопился.

Словно что-то держало меня. Как невидимые цепи.

Нет, я не должен думать о них. О ней.

Но…

Я открыл дверь и вышел. Спустился по ступенькам, остановился. Холодный ночной воздух обжигал кожу.

Потянулся к карману в поисках сигарет. Дерьмовые привычки остались. Как и мое желание помогать. Нет, Есения сама справится. Я не буду лезть в чужие отношения. Хватит с меня.

Вернусь домой. Как хороший друг приду на свадьбу Марка, буду шафером и даже попытаюсь ничего не запороть. А потом куплю билеты и уеду. В следующий раз приеду на свадьбу сестры. Лишь потому, что так надо, иначе Наташка обидится. Я буду хорошим старшим братом. Хорошим другом.

Но я не буду больше лезть и спасать.

– Кость, постой!

Сердце ёкнуло, стоило только услышать свое имя, произнесенное нежным голосом девушки, от которой мне лучше всего держаться как можно дальше. Но я остановился, ведь она так попросила. Не оглянулся. Есения сама ко мне подошла.

Встав передо мной, она куталась в кофточку и, не смотря мне в глаза, произнесла:

– Спасибо, что привез его домой.

– Да не за что, – сухо ответил, а сам себя мысленно бил по рукам, которые так и тянулись к Есении. Положить бы пальцы на ее подбородок, чтобы она подняла голову и посмотрела на меня. Но Есения упрямо сверлила гальку под ногами. И куталась, куталась в эту чертову кофточку. Я понимал, что ей холодно. Полночь ведь. Но так хотел содрать с нее чертову кофту, чтобы спросить: не ошибся ли я?

Или?..

– Надеюсь, вы хорошо отдохнули? Марк сказал, что вы поедете в ресторан.

Мои губы нервно дернулись.

– Нормально.

– Ох, я не думала, что он так наберется… – а теперь ее голос дрогнул.

С моих сорвался смешок.

– Мы были в клубе.

Есения наконец-то задрала голову и взглянула на меня. В глазах ее плескалась тревога и удивление, но тревоги было больше.

– Клуб?

– Да, ночной клуб. Сладкая вата. Слышала про такой?

Есения нервно моргнула и кивнув, вновь опустила взгляд.

– Мы пили, смотрели на танцовщиц.

Ее плечи два раза дернулись.

– Друзья Марка заказали ему танцовщицу в отдельную комнату.

Не знаю, зачем я это говорил, но правда так и лилась из меня, как ядовитое пойло. Я говорил и говорил, и смотрел, как поникли плечи Есении. Как она будто скукожилась вся, серела, теряла форму и цвет, превращалась в тень. А я говорил и не мог заткнуться.

Другой «я» просто прошел бы и промолчал, но с Есенией все получалось иначе.

Не знаю, что на меня нашло, но стоило мне наконец-то закрыть рот, девушка, стоящая передо мной, опустила руки и вздохнула.

Всего-то.

А чего я ожидал? Что она истерику закатит? Или ругаться начнет. Или скажет, что так и было задумано, и она знает, какой жених ей достался.

Чего я, черт дери, хотел добиться своей правдой?!

И вдруг меня осенило.

Я хотел, чтобы Есения не выходила замуж за Марка.

Чтобы свадьбы не было.

– Спасибо, Кость, – голос девушки выдернул меня из омута ужасов. – Ты замечательный друг. Марку с тобой очень повезло, – и она улыбнулась, глядя мне в глаза. На кончиках ресниц блестели слезы.

Наверное, Есения хотела, чтобы я думал, что у них все хорошо, и она счастлива.

Но я знал, что все наоборот. Они ни черта не счастливы…

– Уже поздно. Возвращайся домой.

Глава 9

– Ты уезжаешь? – протянула Наташка, глядя на меня глазами, полными слез.

– Ты чего ревешь-то?

– Я не реву, – и для убедительности тут же хлюпнула носом.

Я покачал головой.

– Я уеду после свадьбы. К твоей свадьбе я вернусь.

– Но я думала, что ты останешься, – и вновь этот полный горечи голос.

Отвернулся. Смотреть на то, как твоя младшая сестра плачет, даже если это преувеличение масштабов трагедии, мне все равно было стрёмно.

– Я ничего не обещал, ты же помнишь?

– Ты сказал, что останешься.

Спорить было бесполезно.

– Нат, я вернусь на твою свадьбу. Этого достаточно. Тем более не могу же я сидеть на шее у родителей.

– Ну дык поищи здесь работу! Мы поможем, ты знаешь. Уверена, Марк тоже захочет тебе помочь.

Стоило услышать имя друга, как внутри что-то надорвалось. Резко так, словно звук взрыва зазвенел в ушах.

Да, Марк предлагал помощь. Но нужна ли она мне? Хочу ли я здесь оставаться?

«Она моя. Понял.»

И вновь в моих мыслях была лишь Есения.

Наваждение. Какое-то безумие. Не заканчивающееся, когда даже засыпаешь и, казалось бы, в голове не должно быть мыслей о чужой женщине. Но я думал о ней все время.

Всё чертово время!

– Слушай, Нат, – развернувшись, вновь взглянул на заплаканное лицо сестренки. Вроде бы уже взрослая, а ведет себя как ребенок. – А между Марком и Есенией ничего не случилось? Они не поссорились?

Сестра, изумленно изогнув брови, потрясла головой.

– Нет. С чего ты взял?

– Да так, – отмахнулся, думая лишь о том, свидетелем чего я стал. – Просто показалось, что у них что-то случилось.

– Нет. Точно нет. Сенька бы мне все рассказала. У нас друг от друга нет секретов. И никогда не было.

– Ну ладно. Значит, мне просто показалось.

Сестра нахмурилась.

– Лучше бы тебе ничего не казалось, братец. У них свадьба на носу, а ты воду мутишь, – фыркнула она, словно мое робкое предположение могло что-то нарушить. Но Наташка всегда была такой – от крокодиловых слез до надменного фырканья у нее разгон в пару секунд.

– Ладно, я молчу. Ничего так ничего.

– Вот и молчи. Там Марк целое состояние в свадьбу ввалил.

Обиженная то ли моими словами, то ли тем фактом, что я принял решение после свадьбы Марка уехать, сестра пробежала мимо меня, но остановившись в дверях, бросила напоследок:

– И вообще, если бы у них что-то случилось, Сеня бы мне сразу все рассказала. У нас нет секретов друг от друга, ведь мы лучшие подруги.

Наверное, она хотела убедить, что мне все показалось. Вот только голос у сестры подозрительно звенел, а мое внутреннее чувство, дремавшее много лет, наоборот, сигнализировало об ином. Я не верил, что у Марка и Есении все в порядке. И как бы ни пытался себя убедить в обратном, я так и остался в смятении и полном бессилии.

Так прошел день. Родители уехали на дачу к друзьям. Наташка уехала вместе с Тимуром к его родне с ночевкой. В итоге дома остался я один

И вновь один – звенел голос внутри меня, когда я прохаживался по пустой гостиной и раздумывал над тем, что же делать, куда ехать и чем заниматься.

Я думал о том, что оставил в прошлом. И о том, что навряд ли смогу достигнуть в будущем.

Но больше всего думал о Есении.

Она стала моим наваждением. Дурманом, который окутал голову и никак не мог развеяться, как бы я не гнал прочь мысли о чужой невесте.

Почему? Почему? Почему?

Этот вопрос был единственным, на который я так и не нашел ответ.

Уже стемнело. Я включил боковые лампы. Гостиную заливал тусклый свет.

Я сидел на диване, закинув ноги на журнальный столик, и пялился в выключенный экран телевизора. На том же столике стояла початая бутылка виски из запасов Тимура и пустой квадратный бокал. Я пил медленно, хотя не очень-то и лезло. Но осилить столько мыслей за раз и не свихнуться получалось только так.

В голове уже стоял легкий шум от выпитого, поэтому, когда услышал звонок, подумал, что допился. Но нет, кто-то реально звонил в уличный домофон.

Не спеша поднявшись, добрел до коридора. Ткнул пальцем в кнопку и обомлел.

На улице уже было темно, но я все равно узнал бы ее из тысячи.

Там, кутаясь в вязаную кофточку и переминаясь с ноги на ногу, стояла Есения, и взгляд она свой не прятала. Смотрела в камеру. Ждала.

Не уходила.

Не уходил и я.

Смотрел в камеру, словно Есения могла меня видеть.

– Пожалуйста, открой.

Ее тихий голосок пробудил во мне вибрирующее, пугающее чувство.

Она знала, что это я.

Тряхнул головой, отступая, но кнопку нажал.