Скрывая чувства

– Он в больнице, – заговорил Саша, приблизившись ко мне вплотную.

Коллега потянулся за планшетом, вынимая его из моих дрожащих рук.

– В какой? – шепотом спросила, чувствуя, как силы покидают тело.

– В первой городской, в отделении скорой помощи, – добавил парень, пытаясь удержать меня за руку.

Но я резко развернулась и помчалась вперед, не разбирая дороги. Сквозь гудящий шум, который забился в моей голове, я слышала, как Саша и Женя кричат мне в след, пытаясь остановить. Уже около выхода меня догнал коллега, наспех натягивающий на себя куртку. Он подхватил меня под руку, не даваяупасть.

В этот же миг с парковки рванул внедорожник, в котором сидела охрана. Саша впихнул меня на заднее сиденье, усаживаясь рядом. Он не произнес ни слова, пока крепко держал меня за трясущиеся плечи. Машина резко тронулась, маневрируя в плотном потоке.

В тот момент я не плакала. Не рыдала. Просто тряслась от ужаса. И была уверена, что все это кошмарный сон. Вот только пробуждение никак не наступало.

* * *

Саша следовал за мной безмолвной тенью, пока я мчалась к больнице с уличной парковки, где осталась машина с охраной. Я не позволила им идти со мной, а вот коллега не стал спрашивать моего разрешения. Преодолев несколько помещений и коридоров, я добралась до крыла скорой помощи, откуда меня направили в хирургическое отделение.

Марк Громов поступил в больницу около двух часов ночи, и сейчас находился в операционной. Именно это мне удалось услышать от персонала, работающего в больнице. Я находилась в коридоре, нервно расхаживая из угла в угол под зорким наблюдением Саши, когда услышала знакомый твердый голос, зовущий меня по имени:

– Лера. – Виктор не был удивлен моему появлению, гневно взирая на стоящего чуть поодаль от меня хмурого мужчину.

Саша встретился с непроницаемым взглядом Никольского и только пожал плечами, не собираясь тому объяснять, что он здесь делает.

– Что с Марком? – выпалила я, резко приблизившись к Виктору.

Тот отступил назад, поднимая руки в оборонительном жесте. Наверное, сейчас я выглядела как разъяренная фурия, но меня совершенно не волновало то, что окружающие нас люди могут подумать.

– Пойдем со мной, – спокойно произнес Виктор, указывая в сторону приоткрытой двери. Там находился чей-то кабинет, но я не смогла рассмотреть таблички. Саша сделал пару шагов, когда был остановлен Никольским, запретившим тому идти за нами.

Оказавшись в просторном и безлюдном кабинете, я обернулась, заметив, как Виктор закрывает за собой дверь. Он проследовал в сторону небольшого коричневого дивана, на который аккуратно присел, предлагая и мне занять место рядом с ним. Но я не хотела приближаться к нему, и выбрала пустой стул, стоящий около одного из столов, заваленных бумагами.

– Что с ним? – вновь повторила свой вопрос, крепко сжимая ладони.

– Марк на операции, – сухо ответил Виктор. – Пока она не завершится, я ничего не могу сказать.

Отвратительный тошнотворный ком поднялся к моему горлу, и я часто задышала, вспоминая окровавленные подушки безопасности и искореженный черный металл.

– Что там произошло? – всхлипнула, борясь со слезами, которые текли из глаз, оставляя мокрые дорожки на белых щеках.

Виктор отвернулся от меня, пока я буравила его мутным взглядом.

– Не справился с управлением, – спокойно произнес он. – Лера, что ты здесь делаешь?

– Что значит «не справился с управлением»? – мой голос звенел в ушах. – Ты же сам запретил ему садиться за руль, выделив охрану!

Виктор резко обернулся, посмотрев на меня.

– И что это за вопросы? Неужели ты думал, что я не приеду, когда узнаю об этой аварии? – голос дрожал, переходя то на крик, а после резко на хрип.

Никольский снял очки и посмотрел на меня теперь уже расфокусированным зрением. Наверное, настолько отвратительно я сейчас выглядела, допрашивая его, что смотреть на меня было противно.

– Ты думал, что он бросит меня? – внезапная мысль всплыла в разрывающемся на осколки мозге. – Поэтому он и звонил вчера? Но нет, я отказалась от его решения разбежаться по звонку, – лицо исказила злая ухмылка.

Я подскочила со стула, не обращая внимания, как он завалился назад, с грохотом падая. Я заметалась по комнате, ругаясь так, как никогда не позволяла себе.

– И почему вы решаете за меня? – сейчас мой голос был тверд и бескомпромиссен. – Кто дал тебе право осуждать меня, указывать, как мне поступать? Сначала запугивал, потом настраивал Марка против меня. И не смей перечить, я уверена, что так и было! Еще и этот Громов-старший… Угрозы, предостережения. А Ира? Моя подруга решила, что я разрушила ее жизнь.

Кажется, последние слова поставили в тупик Виктора, но он продолжал следить за мной, не произнеся ни слова.

– О чем говорил Дмитрий? – Виктор напрягся, спрашивая меня.

– Не твое собачье дело! – огрызнулась, подходя к нему на опасное расстояние. – Я требую, чтобы ты перестал вмешиваться в мою жизнь!

– Нет, мое дело. – Виктор медленно встал, угрожающе нависая надо мной. – Все что касается семьи Громовых – мое собачье дело, а вот ты лишняя.

Его слова резали слух, заставляя испытать мучительное желание закричать, только бы не слышать этот твердый ледяной голос.

– Не лишняя, – выпалила я. – И буду оставаться таковой, пока Марк не поправится и не выйдет из больницы. И ему придется постараться убедить меня, что он не испытывает ко мне никаких чувств, иначе загремит на больничную койку вновь!

Лицо Никольского исказила жуткая гримаса, заставив меня замолчать на мгновение.

– Ты говоришь так, будто уверена, что Марк перенесет операцию, – произнес он, продолжая смотреть на меня. – Но ты не видела его. Того, что с ним случилось в аварии.

Я ощутила, как земля уходила из-под ног.

– Что с ним? – заскулила, когда крепкие руки мужчины схватили меня, удерживая тело на весу.

– Тебе лучше вернуться в Башню и ждать результатов, – сухо ответил, продолжая крепко до боли сжимать мои плечи в своих стальных руках.

– Что с ним?! – закричала, вырываясь. – Пусти же! Я должна оставаться здесь. Отпусти…

– Лера, – глухо произнес Виктор, прижимая меня к своей груди. – Замолчи и уезжай.

Но я продолжала вырываться и брыкаться, выкрикивая проклятия. Понимала, что бороться с Никольским мне не по зубам. Он сильнее однозначно.

– Нет, отпусти! – закричала я и неожиданно замолкла, когда Виктор резко приблизился ко мне, склонив свою голову.

Его тонкие прохладные губы закрыли мой рот в жестком поцелуе, не позволяя издать ни слова, ни вскрика. Он притянул меня, сжимая в твердых объятиях, лишая последнего воздуха. Я рванула назад еще раз, вырываясь от ненавистного прикосновения. Виктор больше не сдерживал меня, разжимая руки и позволяя отойти.

– Что ты творишь? – охрипшим голосом заговорила, утирая рот от остатков поцелуя.

Никольский впился взглядом в мой жест, явно понимая, что я испытала. Он жестко улыбнулся, отвечая на вопрос:

– Заткнул тебя. – Пожал плечами так, словно ничего и не произошло.

Достав из кармана телефон, он быстро набрал сообщение и спрятал его вновь, подняв взгляд на меня.

– Значит, заткнул? – уточнила я и, сделав пару шагов вперед, резко занесла руку, сильно ударив Виктора по лицу.

Звук от пощечины разрезал тишину, заполнившую кабинет. Никольский удивленно уставился на меня, а после прикоснулся к губе, на которой появилось маленькое красное пятно. Тонкая струйка крови не спеша потекла вниз, которую мужчина размазал двумя пальцами.

– Тебе меня не заткнуть, – не успела я произнести этих слов, как в кабинет ввалились мои охранники, с подозрением посматривая на нас.

А подозревать можно было многое, тем более, когда перед ними я предстала, пылающая от гнева с дрожащей рукой, и их работодатель с окровавленной губой.

– Отвезите Валерию Алексеевну в Башню и не выпускайте из квартиры, – скомандовал Виктор, повернувшись к охране.

Парни утвердительно кивнули, направляясь ко мне. Я же продолжала стоять, не намереваясь покидать больницу. Если только меня увезут силой, о чем и сказал Виктор, когда заметил, как я попятилась назад.

Охрана окружила меня, схватив под руки и потащив к выходу, но я крикнула, привлекая внимание Виктора:

– Никольский, помнишь наш разговор? Ты сказал, что будешь защищать Марка, но ты не сдержал своего слова. Помнишь, что я ответила?

Мужчина кивнул.

– Я сказала, что буду делать это же. И молись, Никольский, чтобы Марк вышел из больницы на своих ногах, иначе я придушу тебя. Ты понял? Я придушу тебя, Никольский!

* * *

Выводили меня из больницы силой, почти волоча по коридорам. Я ругалась, требуя отпустить. Никто не посмел вмешаться, даже Саша, который появился вскоре, как я покинула кабинет в сопровождении амбалов, оставляя за закрытой дверью своего личного врага.

Покидать больницу я не желала, но спрашивать моего мнения никто не хотел. Зная, что где-то там оперируют Марка, я была готова на все, чтобы только найти его и оставаться рядом. Но у Никольского были другие планы, и теперь, запертая в машине, я рыдала, пока меня под конвоем доставляли в квартиру, которая теперь станет тюрьмой.

Саша не поехал с нами, да его и никто не звал. Ведь указаний относительно парня не было, поэтому моей охране он не был интересен. Я только надеялась, что у него не появится проблем с Никольским, иначе придется еще защищать и парня от нападок финансиста. А сейчас я готова была на многое.

Но моего запала хватило ненадолго. Оказавшись в запертой квартире, я поняла, как мне страшно. Страшно от того, что Марк может не вернуться сюда. Каждая вещь, что окружала меня, давила воспоминаниями. Простыни в постели пахли его одеколоном, на кухне стояла его любимая черная кружка. А в гардеробе висели десятки дорогих костюмов.

Забравшись в гардероб, я тихо плакала, надеясь, что среди его вещей смогу почувствовать его присутствие. Но стены давили, и я решилась выползти из комнаты. Да, именно выползти. Идти я уже не могла. Ноги отказывались слушаться, став тяжелыми.

Прикоснувшись к одному из ящиков, я скользнула взглядом по стеклянной поверхности, за которой стройными рядами лежали коллекционные часы Марка. И даже те, которые он никогда не оставлял здесь. Те самые, которые они заказали с друзьями. Я достала их, потянув за кожаный ремешок. Застегнув застежку на своей руке, побрела дальше, решив, что так он будет рядом со мной. Но почему они здесь? Торопился, когда уезжал и забыл? Забыл ли или оставил специально?

Зазвонивший телефон заставил подорваться с места. Я отыскала смартфон, в надежде, что мне хоть кто-нибудь сообщит о состоянии Марка. Но входящий звонок оповещал, что мои родители требовали внимания. Нажав на кнопку, я поднесла телефон к уху:

– Алло, – послышался взволнованный голос мамы. – Лерочка, это мы.

– Да, мама, слушаю, – хриплый звук срывался с губ.

– Папа видел в новостях, что Марк попал в аварию.

От упоминаний моего кошмара я сжалась, забившись в угол спальни.

– Это правда он? Марк Громов?

– Да, это он, – подтвердила я.

– Лерочка, почему ты нам ничего не сказала? Почему не позвонила? – затараторила мама. – Если бы отец не смотрел новости, мы даже не узнали, что там у вас произошло. С тобой все в порядке?

– Он был один в машине, – простонала я, понимая, что совсем не в порядке.

Мама тяжело вздохнула, собираясь спросить следующее:

– Что с Марком?

– Я не знаю, мам, – зарыдала, крепко сжимая телефон. – Мне никто ничего не говорит. Выгнали из больницы и заперли в квартире. Мама, я не знаю, что делать!

– Деточка моя, – прошептала она, всхлипывая вместе со мной. – Может, нам приехать с отцом? Только скажи, и завтра утром мы будем у тебя.

Я покачала головой, прохрипев в ответ:

– Не надо. Я подожду результатов. И позвоню вам, как что-нибудь станет известно.

– Хорошо, Лерочка, – проговорила мама. – Обязательно позвони. Мы будем ждать новостей. И дочка, – на мгновение мама замолчала, – верь. Все будет хорошо.

– Спасибо, – тихо ответила я, сбрасывая вызов.

Верить – всё, что оставалось у меня сейчас. Вернувшись в кровать, я свернулась калачиком, положив рядом телефон, и оставалась там, пока меня не потревожили голоса, доносившиеся из коридора.

– Лера! – звонкий голос Вероники наполнял пустую квартиру, отражаясь от стен. – Где ты?

Девушка быстро перемещалась по коридору, открывая все двери по пути. И вот в конце, когда она добралась до спальни, Ника ворвалась в комнату как ураган, грозя смести все на своем пути.

– Вот ты где! – сказала она, приблизившись ко мне. – Ты как?

Она скинула с себя куртку и быстро забралась в кровать, заключая меня в свои нежные теплые объятия.

– Лера, – всхлипнула Ника, сдерживая в своих руках мое бьющееся в истерике тело. – Прости, что не приехала сразу. Мы были в больнице.

– Как он? – выдавила через слёзы, поднимая голову.

– В реанимации. Но Вик ничего не говорит, – огрызнулась она. – Черт, все время умалчивает! Из него и слова не вытянуть. А почему ты не в больнице?

– Он выгнал меня. Охрана силой увезла, – прохрипела я, прижимаясь к девушке.

– Когда-нибудь я засуну Никольскому очки в задницу, чтобы сидеть было больно, – пробурчала она. – Я приехала вместе с Кириллом. Он нас отправил сюда, – уточнила девушка, намекая на Виктора. – Роберт тоже в больнице. Боб обещал, что позвонит сразу, как что-нибудь узнает.

– Хорошо, – кивнула я, пытаясь вытереть слезы с мокрых щек.

Остаток дня я провела вместе с Никой, которая не оставляла меня дольше чем на пару минут. Кирилл был с нами, но большую часть времени проводил то с охраной, то в кабинете Марка. Мы получили пару вестей от Роберта, в которых тот сообщал, что все было без изменений. Марк находился в реанимации. Операцию перенес хорошо, но прогнозов пока никто из врачей не давал.

Утром пришли плохие новости. Точнее, это были новости из газет. Я проснулась от возмущенного приглушенного голоса Ники, ругавшейся с братом. Кирилл пытался усмирить ее гнев.

– Что случилось? – прошептала, выбравшись из постели и отыскав спорящих ребят в кабинете Марка.

– Мы разбудили тебя? – спросила Вероника, приближаясь ко мне.

– Нет, – солгала я. – Так что случилось? О чем вы спорили?

– Да ничего серьезного, – вдруг мягко заговорила Ника, а Кирилл слишком быстро закивал, пытаясь спрятать включенный планшет.

Я направилась к парню, протягивая вперед руку. Просить дважды мне не пришлось. Он передал мне планшет, в котором была открыта страница сайта местной газеты. Заголовок не предвещал ничего хорошего.

– Что это значит? – удивилась я, не веря собственным глазам. – Кома? Смерть мозга?

– Это глупости, – махнула рукой Ника, приближаясь вновь ко мне. – Журналисты навыдумывают, чтобы поднять рейтинги. Мы звонили уже Роберту и Виктору. Врачи такого не говорили. Так что прошу, Лера, не читай новостей.

– Мне нужно в больницу, – зашептала я, теряя равновесие.

Кирилл подбежал, помогая Нике поддержать меня. Уже на его руках я вернулась в спальню, где девушка успокаивала меня, заставляя выпить воды.

– Лера, нам нужно ждать, – ее мягкий голос усыплял меня. – Прошу, отдохни и поспи. Я разбужу тебя, когда мы получим новости из больницы.

Сопротивляться у меня не было сил, и я сдалась на милость девушки, подворачивающей под меня одеяло. Следующие три дня я провела в неведении, в бесконечной дреме, просыпаясь изредка, когда Ника кормила меня, мыла и укладывала в кровать обратно.

Что происходило за стенами спальни, я не знала, но периодически слышала голоса. Голоса разных людей, но родного и желанного голоса среди них так и не было.

* * *

Сквозь сон я услышала тихий скрип двери и подумала, что Ника вновь идет меня будить. Наверное, настало время для очередной кормежки. Я хотела повернуться, но тело отказывалось шевелиться. Почувствовав, как рядом со мной прогнулся матрас, я воспротивилась просыпаться, отпихивая от себя теплые руки.

Но руки были слишком сильными и крепкими, тяжелыми, с тугими жгутами мышц. С длинными пальцами. Это не руки Вероники, которые за последние дни я успела досконально изучить.

Распахнув резко глаза, в приглушенном свете ночников я разглядела лицо мужчины. Лицо ночного гостя. Крик сорвался с моих губ, но их резко заткнули длинные пальцы, не позволяя издать ни звука.

– Привет, моя девочка, – прошептал гость, склоняясь ко мне ближе, заключая в самые нежные и жаркие объятия.

Глава 32

– Марк? – прошептала, не веря глазам. – Какой хороший сон…

– Лера, это не сон, – мягко ответил он, продолжая нежно обнимать и целуя меня в щёки.

Я коснулась его одежды, сжимая в руках плотную ткань футболки. Кажется, серого цвета. Не могла разобрать, так как в воспаленных глазах вновь появились слезы.

– Девочка моя, прекращай плакать, – почти серьезно произнес Марк, вытирая слезы. – Прости меня. Прости, что заставил переживать.

– О чем ты? – залепетала я, заглатывая подкативший к горлу комок. – Почему ты не в больнице? Тебя уже выписали? А как же операция?

Вопросы один за другим слетали с моих губ. Марк же продолжал сжимать меня в кольце крепких рук, прижимаясь лицом к спутанным волосам.

– Я солгал, – ответил он. – Мы солгали.

Я подняла на него затуманенный взор, силясь понять, о чем он говорит.

– Та авария… Мы ее подстроили, – добавил мужчина.

– Подстроили? Но я видела фотографии, – прошептала, не веря Марку.

Он покачал головой.

– Авария, фотографии, статьи – все это было спланировано и подготовлено заранее.

Кровь. Там же была кровь. Так много!

– Но для чего? – прохрипела я, чувствую, как во мне поднимается волна гнева.

– Нам нужно было заставить кое-кого начать действовать, – спокойно ответил Марк, замечая, как меняется мое настроение.

– И кого же? – резкий вскрик сорвался с губ.

– Моего отца.

Дмитрий. А он предупреждал! Говорил это. Я не верила. Марк чуть не уничтожил меня ложью.

– И завтра все решится, – Марк попытался унять меня, когда я начала вырываться из его объятий. – Лера, не злись, пожалуйста.

Я вскочила с кровати, пошатываясь на нетвердых ногах. Но когда Марк попытался поймать меня, я одернула его руку, не позволяя к себе прикоснуться.

– Не злиться? – взревела охрипшим голосом. – Марк, я думала, ты умрешь! А это всего лишь розыгрыш? Обман! Ложь! Ника накачивала меня снотворным и успокоительным, лишь бы заставить перестать рыдать. И вот спустя несколько дней ты появляешься и заявляешь, что подстроил все, чтобы наконец-то расквитаться с собственным отцом. А поставить меня в известность нельзя было?! Или я не вхожу в круг особо приближенных? Никольский же знал?

Марк кивнул, соглашаясь с моим подозрением. Ведь все могло решиться еще тогда, когда я оказалась в больнице. Ему стоило только сказать, что это подстроено, и я бы не убивалась так, умирая каждый раз, когда просыпалась от забытья.

– Я убью его! – слова сорвались с моих губ и я рванула к двери, надеясь отыскать Виктора в квартире, но в последний миг Марк схватил меня за руку и потянул обратно.

– Лера, успокойся, – нежно произнес, удерживая дрожащее тело в руках. – Давай завтра, после того как все закончится, ты будешь ругаться и злиться. А сейчас побудь со мной. Я так скучал по тебе.

Я перестала трепыхаться, надеясь, что он ослабит хватку. Нет, я не сдалась. Я нуждалась в секундной заминке, чтобы выбраться из спальни и отправиться на поиски Никольского. Придушить его – было первой целью, потом я планировала вернуться к Марку и отыграться на нем. Злости хватило бы на всех. Но он не выпускал из объятий, прижимая меня к широкой горячей груди.

– Прости, но мы не могли сказать. Никто из нас. Даже Кирилл не знал всего, потому что его болтливому языку невозможно доверять. Тем более мы не были уверены в том, что ты не сотрудничаешь с моим отцом.

– Сотрудничаю? Марк, ты сошел с ума! Зачем мне это? Я же просто люблю тебя, – услышав мои слова, Марк вздрогнул. – Я жить без тебя не могу!

– Лера, – шепот у самого уха, – я так скучал по тебе.

– Я тоже скучала, – прошептала в ответ, ощущая как тепло, исходящее от него, которое чувствовала спиной, растекается и по моему телу.

Марк подхватил меня на руки и отнес обратно в постель, вдавливая своим весом в матрас.

– Сейчас я хочу помириться с тобой, – тихо произнес Марк, прижимаясь между моих разведенных ног твердой эрекцией. – А остальные вопросы потом.

Возразить или отказаться мне не дали. Марк потянулся ко мне, закрывая мой рот своими теплыми губами. Я потянулась в ответ, прогоняя из головы мысли. Оставляя место только для любви.

Прикоснувшись к нему, я нашла край футболки и потянула ее вверх, стягивая ткань с горячей груди. Марк помогал мне раздевать сначала его, а после быстрым движением он стянул домашнее платье, под которым на мне были лишь трусики. И от них он избавился довольно быстро, не позволяя надолго отвлечься от моих губ.

Притянув к своей обнаженной груди, Марк обнял меня. Я же в ответ скользила ладонями вниз по его спине, пока не добралась до узких бёдер. Надавив на них, я подтолкнула его еще ближе к себе так, что твердый член запульсировал около моей изнывающей влажной плоти.

Трение, возникшее между нашими телами, посылали волны жара. Марк не торопился войти в меня, дразня касаниями, лаская, возбуждая еще сильнее. И с моих губ сорвался пронзительный стон, когда я сама приподняла бедра навстречу его набухшей плоти.

Ворвавшись в мой рот языком, Марк одной рукой зарылся в волосах, когда вторая рука скользнула по возбужденным горошинам тугих сосков, сжимая их между длинных пальцев. Вскинув ноги немного вверх, я обхватила бедра Марка, сомкнув свой капкан.

– Как же я хотел этого, – простонал в губы, входя плавным толчком.

Срывая стоны, он осыпал мое лицо и тело поцелуями, продолжая медленный танец. Но не нежных ласк я сейчас хотела, а безумной скачки. Вот что требовало мое тело. Разрядиться.

Оттолкнув от себя Марка, я перевернула его на спину и забралась сверху, обвив ногами. Он смотрел так, словно я нарушала какие-то установленные им правила игры. Проигнорировав его немое замечание, я погрузила горячий жаждущий член в себя и задала нам темп, о котором мечтало мое тело.

Комнату наполняли приглушенные стоны и влажные шлепки, которые становились все громче и яростнее, пока я, наконец, не получила желанную разрядку и с криком не упала на широкую грудь мужчины. Марк последовал за мной, мощно излившись внутри, когда тугие мышцы сжимали его пульсирующий член.

– Ты придумал причину? – тихо прошептала, когда наши тела перестали дрожать от испытанного оргазма, и мы забрались под плед.

– Какую причину? – лениво протянул Марк, продолжая зарываться пальцами в разметавшиеся по подушке волосы.

– Причину, почему решил бросить меня, – напомнила я.

– Я не собирался бросать, – серьезно ответил, приподнимаясь на одной руке надо мной. – Я знал, что услышав про аварию, ты будешь переживать. Глупо понадеялся, что разозлившись, ты не будешь переживать так сильно, тем более мчаться в больницу. Посчитал, что смогу обидеть или заставить возненавидеть себя, решив бросить по телефону. Тот звонок был моей ошибкой.

– Да, ошибкой, – подтвердила я, уставившись в темные глаза Марка. – Как и то, что молчал о своем плане. Я знаю, что не могу требовать от тебя посвящать меня во все свои дела, но прошу только об одном – доверия. Помнишь про уговор?

– Помню, – согласился он. – Больше никаких секретов от моей невесты.

– Не перестарайся, Марк, – ответила я. – Не нужно сейчас говорить о том, чего не сможешь сделать.

Марк удивленно уставился на меня, приподняв вверх левую бровь.

– Почему? Не веришь моим словам?

– Да, – покачала головой. – И, судя по последним событиям, доверия между нами мало.

– Лера, – хитро улыбнулся он, – если я говорю, что ты моя невеста, значит так и есть. А над доверием нам придется поработать.

* * *

Виктор прибыл в «РегионСтрой» заранее, за полчаса, чтобы подготовиться к предстоящему шоу. И сейчас, восседая в широком кабинете – переговорной, где должно было состояться собрание акционеров, поспешно устроенное Дмитрием Громовым, он наслаждался мягким вкусом кофе. Напротив него, поигрывая телефоном, зевал Роберт, оглядываясь по сторонам.

– Ремонт бы не помешал, – кивнул он в сторону стены, которая успела потерять белоснежную свежесть.

– Дмитрий Николаевич в последнее время был озабочен иными вопросами, нежели ремонтом собственного офиса, – устало протянул Никольский, убирая пустую кружку.

Вот уже пять дней он был трезв как стеклышко, сохраняя ясность ума, хотя порой рука тянулась в сторону скрытого бара. А всему виной была Валерия, влепившая ему звонкую пощечину, умудрившись при этом разбить губу. И когда Вик в тот день решил выпить, вернувшись в свой офис, крепкий алкоголь защипал свежую ранку. Как неприятное воспоминание, теперь виски вызывало в нем отвращение к самому себе за необдуманный порыв.