скачать книгу бесплатно
– Руки за голову или мы открываем огонь! Считаю до трех! Раз…
Система полета, наконец, заработала. Трёх можно было не ждать.
– Три! – сам крикнул Гхондер и спрыгнул с крыши вниз.
Воздух привычно ударил ему в грудь, наполнив его ощущением свободы. Он был снова в своей стихии. Приплюснутые овальные блоки проекторов крыльев за его спиной распрямились и из них появились напоминающие загнутые назад прямоугольники голубые энергетические крылья. Его рвануло вверх и, проскочив под днищем вертолета, он полетел прочь от проклятого места. Но вертолет не желал оставлять свою жертву просто так. С яростным ревом он понесся вслед за Гхондером, осыпая его градом крупнокалиберных пуль. Но пули опаздывали. Опаздывали ровно на одну секунду. Гхондеру это было привычно. Он давно перестал считать сколько раз оказывался в подобной ситуации. Более того, эта ситуация разожгла в нем злое веселье, и он с неудовольствием подумал, что забыл, что создал в своем метамозгу центр, отвечающий за эмоции. Но убирать его было некогда. А кроме того, ему просто не хотелось. Эмоции были одним из немногих источников приятных ощущений, которые у него остались. И он не собирался от них избавляться. Напротив, теперь он хотел развлекаться. Развлекаться тем видом игры, которой развлекается ребенок тварей подобных тем, что сидели в вертолете, которой, как он был уверен, развлекались и они когда были маленькими. Игрой, суть которой заключается в том, чтобы оторвать пойманному насекомому крылья самым болезненным способом. Он был зол, очень зол, он был ходячим сгустком ярости и перед ним был целый мир, на который он собирался эту ярость излить.
Нежданным явилось сообщение. Генератор наконец нашел путь к системе энергетических клинков и маскировке, и опробовать их Гхондер собирался прямо сейчас. Наметанный взгляд вычленил впереди причудливый небоскреб, верхушка которого напоминала камертон. Ухмыльнувшись, он направился прямо к нему. Вертолет полетел вслед за ним.
И тут Гхондер мгновенно активировал систему невидимости и нырнул под брюхо вертолета. Пилот и стрелок удивленно вдохнули. Это было последнее, что они сделали в жизни, так как Гхондер поравнявшись с хвостом вертолета, одним ударом энергетического клинка отсек ему хвостовое оперение вместе с рулевым винтом.
Вопль пилотов, чей вертолет врезался аккурат в пространство между двумя «зубцами» небоскреба-камертона, приятной музыкой отозвался в его уловителях звука.
Он просканировал системы костюма ещё раз. Заплечная пушка работала. Он вывел её на позицию над левым плечом и, выбрав среди доступных зарядов кинетический импульс, а после наведя пушку на вертолет, выстрелил точно в блок с генератором. Расцветший в вилке небоскреба огненный цветок наполнил его душу блаженством. Репульсоры тоже работали, так что Гхондер, подлетев к стене соседнего небоскреба, прицепился к стене и, отключив крылья, начал спускаться по стене вниз. Ладно. Повеселились и будет. Надо было понять, где он оказался и насколько те, кого он искал, преуспели в своем плане.
***
Майор постучал специальным стуком в дверь конспиративной квартиры. Три стука, потом два, потом ещё четыре. Все было правильно. В глазке двери погас свет. Значит, кто-то смотрел на него с другой стороны.
– Кто там? – раздался голос Физика.
– Доставка гвоздик… – усмехнулся Майор.
Дверь открылась. За ней стоял высокий худощавый рыжеволосый человек в очках, серых штанах и накинутой поверх белой с узкими серыми полосками рубашки кожаной коричневой куртке, обутый в осенние ботинки, с окладистой бородкой, длинные немытые волосы которого были собраны сзади в конский хвост.
– А, это ты, – голос Физика был надтреснутым, как будто он давно им не пользовался. – Проходи…
Майор вновь усмехнулся и вошел.
– Хвоста не было? – поинтересовался Физик. – Не то чтобы я сомневался в тебе… командир, – добавил он, увидев взгляд Майора, – просто уточняю.
– Нет, Дайсон. Все добрались?
– Нейру ранили… – произнес Физик. Судя по его тону, он упомянул данное обстоятельство не столько потому, что считал его особенно важным, сколько из желания создать полную картину.
– Она жива? – спросил мгновенно ставший серьезным Майор.
– К сожалению… – буркнул Физик.
– Дайсон, перестань! – по старой привычке почти рявкнул Майор, но почти сразу опомнился. – Перестань, Физик. Я знаю, что ты её не любишь и что с ней непросто, но она ценный член группы. Предоставь ей шанс.
– Слушай, Майор, – устало и с некоторым раздражением произнес Физик. – Разве мы не предоставили ей больше шансов, чем она того заслуживала? С такими, как она, это не годится. Она же питекантроп. И американка из Чайнатауна, к тому же. Причем, ещё и не поймешь, что хуже. Она воспринимает нашу доброту, как слабость. Американцы, даже наполовину китаябзы, все такие.
– Ты сам американец, – заметил Майор.
– Поэтому я знаю, о чем говорю, – пожал плечами в ответ Физик. – Нет, с такими, как она, у нормального человека только один разговор – кулаком по морде. По-другому они не понимают.
– В любом случае, где она? – уже немного раздраженно спросил Майор, которому уже очень давно надоела эта вечная грызня между Физиком и Нейрой.
– А там, в задни… в задней комнате. Лесник сейчас с ней. И Хакер тоже.
– А сам ты ей помочь, конечно же, не мог? – с укором спросил Майор.
– Эй, я доктор философии, а не медицины! – отмахнулся Физик. – Кроме того, у Лесника это лучше получается.
– А где Медведь?
– Пошел за анестетиками. Обещал к обеду поспеть.
– Хе… И что на обед? – усмехнулся Майор.
– Захватил из поезда, идущего из Ортфорда, мешок отличнейшей репы. Потушил с остатками консервов.
– Опять репа… – сокрушенно вздохнул Майор. – Что ж, хотя бы одного в этой стране в избытке.
– Майор, – несколько нерешительно сказал Физик. По этой нерешительности Майор сразу понял, о чем пойдет речь. – Это, конечно, не мое дело… Но… Как все прошло?
– Как все прошло? – усмехнулся Майор. – Как видишь, я жив.
– Ааа… Ну ок… Я имею в виду… Что нам теперь делать?
– Наберемся терпения, – сказал Майор, входя в заднюю комнату. – Как она?
– Жить будет, – ответил длинноволосый человек в простой одежде. – И даже воевать.
– Хорошо.
Внезапно Майор напрягся. За занавешенным плотными шторами окном раздались самые неприятные для повстанца звуки – вертолетный гул и полицейская сирена.
Рука Майора привычно потянулась к кобуре, к револьверу РШ-12. Физик тоже достал свой «Кольт Питон», которым очень дорожил.
– Уж не за Медведем ли? – встревоженно спросил Лесник, вставая и тоже потянувшись к пистолету.
– Спроси лучше «не за нами ли?»! – язвительно ответил Физик.
И тут в дверь постучали.
Все подскочили. Даже Хакер, до того тихо сидевшая в углу со своим неразлучным ноутбуком, подскочила, чуть не выронив ноутбук, и в итоге прижав его к груди. И только лежащая в медикаментозном сне Нейра не встала, а лишь слабо застонала сквозь сон.
Майор жестом отдал приказ. Физик подошел к двери, а Майор, вытащив револьвер, встал сбоку.
Стук повторился.
– Кто там? – максимально спокойно спросил Физик.
– Так эта, доставка гвоздик, – ответил добродушный голос.
Физик взглянул в дверной глазок и не сумел сдержать облегченный выдох. Затем отпер дверь. В квартиру ввалился коренастый грузный человек в зеленом спортивном костюме, кедах и ворсистом осеннем пальто, круглолицый и черноволосый.
– А чего вы? – осведомился он.
– А чего ты так долго? – осведомился в ответ Физик.
– Так эта, очередь была. В Скайпорте анестетики ходовой товар. Особенно когда гвардейцы лютуют. А, – командир! – радостно повернулся вошедший к Майору, – вижу все прошло хорошо.
– Да, Медведь, – спокойно и сухо сказал Майор, убирая револьвер в кобуру. – Как видишь, я жив. И вижу ты тоже.
– Так эта, сила Бога нам подмога! – кивнул Медведь.
– Принес? – осведомился Лесник, подойдя к Медведю.
– Так эта, обязательно! – сказал Медведь, отдавая ему пакет, который он держал в левой руке.
– Отлично, – сказал Лесник и, взяв пакет, пошел в заднюю комнату, обратно к постанывающей Нейре.
– Медведь… – тихим голосом сказала Хакер, выходя из задней комнаты. – А мы услышали сирены и испугались. Думали это за тобой.
– Так эта, спасибо за заботу, Клара. Я тоже, признаться, струхнул поначалу, но это было не за мной.
– Хорошо… – все тем же тихим голосом сказала Хакер. – Ну, я пойду…
С этими словами Хакер удалилась обратно в заднюю комнату.
– Кстати, командир, а вы слыхали новость? – осведомился Медведь, снимая пальто.
– Какую? – нахмурился Майор.
– Так эта, два идиота загнали патрульный вертоплан прямо в «Вилку». Как будто мало нам было проблем после покушения!
– Да уж… – процедил Майор. – Интересно, как им это удалось?
– Так эта, это ещё не самое интересное. Говорят, вертоплану кто-то отрезал хвост!
– Что значит – отрезал? – внимательно посмотрел на Медведя Майор. – Отрезал… В смысле отстрелил?
– Не, Майор. Если б я хотел сказать, что его отстрелили, я б так и сказал. Нееее… Его именно отрезали, да так чисто, что я слышал, на краях среза можно было увидеть свое отражение.
– Что ещё за чертовщина? – нахмурился Майор. – Мало нам было…
Злоба, вызванная главной, как он считал, неудачей в жизни, позорным разговором и этим непонятным событием, наконец, выплеснулась наружу, и Майор громко и грубо выругался.
– Черт[1 - Здесь и далее жирным курсивом отмечена речь на русском языке.]… – произнес он, когда звук его возгласа утих. – Физик! Свари мне кофе!
***
Алиса Розенталь ещё раз себя осмотрела. Ничего особенного. Обычная гражданка, вышедшая за пищевым пайком. Уж что-что, а маскироваться она умела. Поношенные джинсы, стоптанные кроссовки, черная в белую полоску майка и в меру поношенная куртка. И парик цвета переспевшей пшеницы. Что до поддельных документов, то с ними у Сопротивления проблем не было. Да их особо никто и не спрашивал. Обычным полицейским слишком мало платили, чтобы они интересовались подобными вещами. Стальная Гвардия была другой. её боялись даже бывалые подпольщики. Экипированные по последнему слову техники, великолепно обученные и дотошные, они не знали жалости. Им было все равно кто перед ними – повстанец, гражданский, мужчина, женщина, старик или ребенок – всех ждал кошмарный допрос и страшная смерть. У многих лидеров подполья были счеты к Стальной Гвардии и отдельным её служащим. А у многих служащих и работников Гвардии были личные счеты к повстанцам.
Алиса помотала головой, гоня прочь от себя мрачные мысли. Затем огляделась.
В вагоне, в котором она ехала, не было больше ни одной живой души. Жители не очень жаловали Кольцевую Монорельсовую Дорогу Скайпорт-Сити. Ей, в основном, пользовались либо совсем уж нищие (за одного из которых сейчас пыталась выдать себя Алиса), либо совсем уж законченные маргиналы. Эти самые совсем уж законченные маргиналы вспороли в вагоне, в котором ехала Алиса, все сидения и исписали все стены и даже потолок изображениями постмодернистского направления, из которых подписанные сленговыми и откровенно маргинальными словами изображения определенных частей человеческого тела были ещё самыми невинными.
Алиса глубоко вздохнула. В конце концов, в глазах если и не всего общества, то, по крайней мере, «благонадежных» граждан она была немногим лучше.
Она вся была как на ладони – ни в прошлом ее, ни в настоящем, ни в будущем не было темных или туманных пятен. Так, по крайней мере, считала она. Родители её были учеными, причем отец её, Дэвид Розенталь, был ученым с мировым именем, в прошлом сподвижником самого Эдварда Кхона – ныне правителя этой несчастной страны. И именно он – эта мысль всегда вызывала у Алисы грустную улыбку – помог Кхону совершить открытие, изменившее мировую историю. С помощью Розенталя Кхон открыл способ получения нового типа энергии, названной её открывателями Чистой. К сожалению, в лаборатории случился некий несчастный случай, природу которого, впрочем, Алиса – тогда двухлетняя девочка, плохо помнила, и её отец и мать были вынуждены бежать из страны. После этого они в течение нескольких лет ничего не слышали о Кхоне – ровно до тех пор, пока тот не устроил в сердце теперешней Кхонии, тогда именовавшейся Германией, государственный переворот и не объявил войну своей бывшей родине – Соединенным Штатам Америки. Американцы, чьи запасы оружия были истощены помощью ещё одной стране, в результате тех событий исчезнувшей с карты мира, все же ввязались в войну, рассчитывая на быструю победу. Их радужные ожидания разбились о новую кошмарную действительность в виде бомб, использующих как поражающий фактор Чистую Энергию, не вредящих постройкам, но полностью выжигающим любую электронику и органику в радиусе нескольких десятков, а то и сотен километров. После победы над Америкой, Кхон быстро подчинил себе остатки Евросоюза. С Россией и Китаем он, впрочем, решил не связываться. Его армия была слишком истощена борьбой с Америкой, поэтому о завоевании самой большой страны в мире и самой экономически мощной нечего было и думать. Америка же, после нанесенного ей поражения, не только не погибла, но и расширилась. Переродилась. Перестроилась в нечто, ещё более ужасное, чем раньше. Китай и Россия же тоже не стали ждать и существенно расширили как свое влияние, так и свои территории. Постепенно все успокоилось, хотя мира никто и ни с кем не заключал.
Алиса была порождением именно этого темного послевоенного времени. Она помнила, как потерялась в хаосе, царившем на железнодорожном вокзале, где-то в окрестностях будущего Скайпорта.
Два дня она блуждала по развалинам пригорода этого некогда великого города, голодная и ободранная, готовая душу продать за кусок хлеба, пока не прибилась, наконец, к банде беспризорников – таких же, как она, потерявших все детей.
В банде она стала форточницей – пряталась в товарном вагоне, выбрасывая через окошко наверху вагона еду и другие ценные вещи, а затем выбираясь сама. В банде она завела своих первых друзей, особенно сдружившись с чудаковатой девочкой Амайей и главарем банды – четырнадцатилетним беспризорником по кличке Волк (настоящего его имени она так и не узнала). Так прошли два года её жизни. Но ничто не вечно в подлунном мире и за все приходится платить. Новое правительство объединенной Кхонии объявило охоту на криминальные элементы. Причем эта охота вовсе не предполагала арест и помещение под стражу до выяснения обстоятельств, нет, все было по-взрослому. На беспризорников, воров и прочих маргиналов выпускались великолепно обученные и прекрасно выдрессированные команды головорезов Стальной Гвардии Министерства Контроля Кхонии, оснащенные по последнему слову истребительной техники и имеющие приказ живых не брать. Выжить удалось только Алисе и Амайе, да и то не без потерь – гвардеец ударил Амайю по глазам, и девочка потеряла зрение – раз и навсегда. Несколько дней дети прятались, пока их не нашли. Но нашли их не члены отряда Контроля, а члены зарождающегося Сопротивления, доставившие их лидеру Сопротивления, в котором Алиса с изумлением узнала своего отца.
С того дня она стала членом Сопротивления, с самых юных лет участвуя в его операциях. На её тринадцатый день рождения отец подарил ей пистолет HK 45, который она с тех пор множество раз модифицировала, превратив его в свое личное, уникальное оружие. Больше, чем просто оружие. Но брать его с собой сейчас было бы верхом безумия.
Что до Амайи, то она отказалась присоединяться к Сопротивлению, да никто её особо и не приглашал. Кому, в самом деле, нужна была слепая девочка?
Амайю пристроили в приемную семью, и теперь она, уже будучи взрослой, зарабатывала на жизнь на предприятии для инвалидов, шивших патронташи для солдат. Ирония судьбы. Иногда, впрочем, продукция пропадала.
Именно к Амайе Алиса и ехала сейчас. Несмотря ни на что, они остались подругами, хотя чудаковатость Амайи, которую у человека, имевшего меньшее значение для Алисы, вполне можно было бы назвать сумасшествием, немного, а иногда и очень сильно, пугала Алису. Например, Амайя с небывалым фанатизмом утверждала, что до сих пор видит, хотя была слепа как летучая мышь.
Погруженная в свои мысли и воспоминания, Алиса чуть не проехала свою остановку. Чертыхнувшись, она выскочила в уже почти закрывшиеся двери вагона.
Переведя дух, она огляделась. Перед ней была грязная, заваленная мусором станция, стены которой украшали все те же изображения постмодернистского направления, так что станция казалась естественным продолжением поезда. Глубоко вздохнув и подавив в себе желание подфутболить банку из-под газировки, Алиса пошла к выходу. За выходом оказалась весьма приличная улица с зелеными деревьями по краям хорошей, но покрытой лужами, асфальтовой дороги и серыми коробками многоэтажек, возвышавшимися над ними. В доме №13 жила Амайя. Алиса не спеша, стараясь ничем себя не выдать, пошла по серому тротуару, по привычке ища глазами патрули. После того, как два идиота вчера разбили патрульный вертоплан об «Вилку», обстановка в городе накалилась. Удвоилось количество патрулей, причем, это были уже не обычные полицейские, а солдаты Министерства Надзора, ребята суровые и жалости не знающие. К счастью, к делу пока не подключилось Министерство Контроля, а то о дружеских визитах можно было бы забыть.
Внимание привлек грузовик с эмблемой Министерства Надзора, стоявший у входа одного из домов. У входа также стояло двое солдат, а ещё двое заталкивали окровавленного человека в грузовик прикладами автоматов.
Алиса, всем своим видом демонстрируя незаинтересованность, прошла мимо.
До слуха донеслись слова двух гражданских, наблюдающих за этим зрелищем из соседнего двора.
– Вот так всегда. Сначала накрывают один дом, а потом весь квартал…
Что ж, это надо учесть. И рассказать Амайе. Ибо Алиса не представляла, что она будет чувствовать, если она потеряет своего единственного друга.
Одолеваемая мрачными мыслями, Алиса подошла к дому №13. Поднявшись на 6 этаж, она подошла к двери квартиры №101 и нажала на кнопку звонка. Через какое-то время с другой стороны двери началась возня, и дверь открыли. На пороге стояла черноволосая голубоглазая девушка в украшенном изображениями алых роз розовом китайском халате.
– Здравствуй, – сказала она.
– Ты чего не спрашиваешь «кто»? – прошипела Алиса, входя в дверь и запирая её изнутри.
– А зачем? Я же знаю, что это ты, – усмехнулась Амайя.
– Как же ты можешь это знать? Ты же слепая!
– Знаешь, Алиса, эта шутка начала мне надоедать. Честно говоря, это и в первый раз было не смешно.
Алиса скрипнула зубами. Амайя упорно отрицала свою слепоту. Честно говоря, после стольких лет и кучи событий, Алиса начала сомневаться – то ли Амайя просто издевалась над ней, то ли на самом деле была вовсе не так слепа, как утверждали врачи. Впрочем, оставался вариант, что все это просто результат той самой её чудаковатости, и она, на самом деле, верит, что видит, хотя это вовсе не соответствовало действительности.
– Проходи, – сказала Амайя, направляясь на кухню. – Я чай заварила – будешь?
