Л О В И Ч

Сколько эмоций и чувств выразила мать и теща в Донецке, когда семья Званцовых пересекла границу родного забора и вступила на территорию дома №3 по улице Верейского. Особые эмоции у бабушки Шуры вызвала повзрослевшая внучка Наташа.

На шум во дворе из дома выбежали младшие брат и сестра Татьяны, Людмила и Семен, которые тотчас же были отправлены оповестить родственников о приезде Татьяны с мужем и с почти взрослой десяти месячной дочерью. Родственники быстро приехали. Лена с Раей обняли сестру и долго её не отпускали, часто прибегая к помощи носовых платков вытирая повлажневшие от счастья глаза в связи с приездом родной сестры, по которой они успели соскучиться, в отпуск.

Мужчины, Евгений, Василь и Анатолий степенно подходили к Валерию, пожимая ему руку. Сыновья Елены и Евгения, растерянно стояли посередине двора, не совсем понимая, что происходит на территории дома бабушки Шуры.

Отпуск в Донецке семья Званцовых отгуляла. На этот период времени выпала честь семьи Гребенкиных проводить на службу в армии младшего сына Александры Леонтьевны, Семёна. Провожая родственника в армию, Валерий пожелал ему успешной службы и быстрее вернуться домой, на радость матери и всем своим родственникам

Через две недели они выехали в Ханжонково, к двоюродной сестре Валерия, Шуре. Погостив у Ерохиных, Валерий и Татьяна с дочерью Наташей выехали в Брянск, к родителям Валерия. Шумно отгуляв отпуск в деревне Троицкое, Званцовы убыли к месту службы в город Легница Польской Народной Республики.

В начале июля Валерий приступил к исполнению служебных обязанностей. В первой половине сентября 1975 года офицеров части собрал подполковник Сутягин.

– Товарищи офицеры, решением начальника штаба группы, нам выделено восемь автомобилей ММЗ – 550 для строительства плаца части. На этих машинах мы должны доставить в часть щебень из карьера в десяти километрах от города. Старшими машин назначаются… – командир части перечислил офицеров, назначенных старшими машин для доставки в часть щебня. Среди перечисленных офицеров оказался и лейтенант Званцов.

– Выезд в карьер за щебнем, завтра в восемь часов утра. Напоминаю всем о необходимости строгого соблюдения правил дорожного движения на территории Польши. Старший автомобиля, прибыв на территорию части со щебнем, отмечается у дежурного по КПП, который в последующем докладывает мне, какая машина, сколько сделала рейсов со щебнем. Старшим колонны назначается заместитель командира 3-й роты по строевой части старший лейтенант Петров. Если ко мне вопросов нет, по рабочим местам, товарищи офицеры. Выезд завтра, напоминаю, в восемь часов утра.

Утром следующего дня, колонна автомобилей из восьми машин, убыла с территории части и направилась в пригородный карьер за щебнем. Прибыв в карьер, старший колонны узнал, что экскаваторщик, гражданин Польши, прибудет только к десяти часам утра. У офицеров и прапорщиков образовалось свободное время целых полтора часа.

Посидев в кабине машины, Валерий вдруг решил проверить свои навыки по вождению грузового автомобиля.

– Миша, – обратился он к водителю. – Разреши, я прокачусь по карьеру. В училище по вождению ГАЗ – 53 у меня была твердая хорошая оценка.

Водитель посмотрел на лейтенанта, вышел из кабины, обошел вокруг передней части автомобиля и, подойдя к пассажирской стороне кабины, открыв её дверцу, сказал: – Пересаживайтесь, товарищ лейтенант.

Валерий сел за руль. Запустил двигатель. Немного посидев за рулем, он включил первую передачу. Машина плавно тронулась с места. Начав движение Валерий, решил выехать из карьера, поднявшись по серпантину.

Подъехав к началу выезда из карьера, Валерий вывернул руль автомобиля влево, чтобы повернуть автомобиль по дороге. Но почему-то, совершив левый поворот, лейтенант не отпустил руль, и вывернутые влево передние колёса привели машину к обрыву. Она плавно съехала с обрыва, перевернувшись на спину, в результате чего смяла кабину и раздавила лобовое стекло.

Но, так как скорость движения автомобиля была низкой, а высота обрыва небольшой, метра два, ни водитель, ни лейтенант, сидящий за рулем, не пострадали. Повреждения получила только кабина машины.

Сбежавшиеся к месту аварии офицеры и водители, убедившись, что водитель и лейтенант не пострадали, посоветовали обратиться к полякам, работающим в карьере с просьбой, не смогут ли они восстановить кабину автомобиля.

Что Валерий и сделал. Поляки согласились отремонтировать автомобиль. Они с помощью крана поставили машину на колёса и отбуксировали её к вагончику, где жили. Поляки уже практически закончили ремонт автомобиля. Осталось только вставить лобовое стекло, как в карьер прибыл командир части подполковник Сутягин. Он обошел пострадавший автомобиль. Осмотрел его и задал вопрос лейтенанту: – Кто за рулем был?

– Я, товарищ подполковник, – ответил Званцов.

– Точно ты? – повторил вопрос подполковник.

– Так точно, – подтвердил лейтенант.

– Ремонт машины оплатил?

– Оплатил, товарищ подполковник.

– Дорого взяли?

– Три тысячи злотых.

– Понятно. Ремонт машины заканчивай. Садись ко мне в машину. Петров, – окликнул подполковник старшего колонны. – Садись в поврежденную машину и гони её в часть. Там ждешь моего прибытия.

Подполковник сел в ГАЗ – 69 и он начал движение.

– Ты чего сел за руль? – спокойный голос командира, не выдавал ни малейшего намека на раздражения. У Валерия началось складываться впечатление, что всё обойдется только его материальными затратами.

– Хотел усовершенствовать свои навыки по вождению автомобиля, – ответил Валерий.

– Ну и как, усовершенствовал? – с каким-то темным намеком спросил подполковник.

Валерий промолчал. Молчал и командир части. Автомобиль остановился. Посмотрев на здание, к которому они подъехали, Валерий увидел вывеску «Комендатура Легницкого гарнизона».

– Приехали. Вот тебе лейтенант, записка об аресте. Идешь к начальнику гауптвахты и определяешься на трое суток. Туалетные принадлежности, сигареты, тебе принесёт командир роты. Свободен.

Лейтенант вышел из автомобиля и направился в здание гауптвахты. Нет, он не чувствовал никакой обиды на командира части. Не был он и морально подавлен. Валерий еще до конца не понял, что с ним происходит. У него появился интерес к гауптвахте, на которую его определили на целых трое суток.

– Должность? – строго спросил капитан, принимая записку об аресте у лейтенанта.

– Заместитель командира роты по политической части.

– Не понял. Ты, что замполит? – капитан удивленно смотрел на молодого офицера.

– Так точно.

– В жизни такого не видел, чтобы замполита посадили на гауптвахту. За что тебя?

– Перевернулся на машине, находясь за рулем.

– И только? – продолжал удивляться начальник гауптвахты.

– Так точно.

– Ладно, пойдем, покажу камеру, – капитан встал и вышел из кабинета. Валерий последовал за ним.

– Это твое местожительство на ближайшие трое суток. Это офицерская камера. Из офицеров арестован только ты один, пока будешь пребывать в одиночестве. Имей в виду, камера эта, историческая ценность. В ней сидел генерал Карбышев. По словам историков на стенах камеры сохранились надписи, нацарапанные им во время пребывания здесь.

– Рядом с твоей камерой находится номер для отбывания наказания прапорщиками. Там сейчас находятся два арестанта. Познакомишься с ними. В дневное время офицеры и прапорщики по своему отсеку перемещаются свободно, разрешается курить. Запрещено днем лежать, можно только сидеть. Тебе, лейтенант, придется заниматься строевой подготовкой с арестованным рядовым составом. Занятия два часа в день, с 10.00 до 12.00.

– Питание для всех арестованных доставляет караул по охране гауптвахты. Личный состав караула – 2-я рота твоего батальона. Вопросы ко мне? Если вопросов нет, размещайся, лейтенант, – начальник гауптвахты ушел.

Потекли томительные дни отбывания наказания на гарнизонной гауптвахте. Жена Валерия, через командира роты, передала мужу туалетные принадлежности, сигареты, форму одежды для строя.

На третьи сутки отбывания наказания всех арестантов неожиданно переодели в полосатую робу, которую носили пленные в немецких концлагерях. Вывели на плац при гауптвахте, расставили по кругу у небольших кучек песка, дали в руки лопаты и объяснили: Идет съемка художественного фильма «Сын Отечества» о генерал-лейтенанте Карбышеве. Ваша задача: в виде военнопленных, находящихся в тюрьме, перебрасывать песок от своей кучки к кучке товарища. И так по кругу. В тот момент, когда откроются ворота гауптвахты, на её территорию заедет автомобиль с кунгом, охраняющие «пленных» «гестаповцы», начнут прижимать вас к стене.

Всё так и было сделано. В «гестаповцах», активно прижимающих арестантов к стене, Валерий узнал личный состав своей, 3-й стрелковой роты.

В последующем, просматривая художественный фильм «Сын Отечества», Званцов не обнаружил этой сцены. В фильме показано только как машина подъехала к воротам тюрьмы. Они открылись, автомобиль заехал внутрь, ворота закрылись. Всё. Сцену с группой военнопленных, наверное, вырезали.

По истечении трех суток Валерий вернулся домой. Выпустили его во второй половине дня, поэтому в часть он не поехал. Встретила его Татьяна, которая, увидев мужа, вдруг заплакала.

– Ты чего? Я же вернулся. Не в Сибири же я был, а здесь в городе, на гауптвахте, – шептал Валерий, прижимая к себе жену.

– Раздевайся, заключенный. Иди в ванную, – уже с просохшими глазами, отдала распоряжение Татьяна.

Наутро заместитель командира 3-й стрелковой роты по политической части прибыл в часть. Доложил командиру роты и замполиту батальона о своём прибытии после отбытия дисциплинарного наказания.

Прошло две недели. В конце сентября Валерия вызвали в отдел кадров Политуправления группы.

– Товарищ подполковник, лейтенант Званцов, по вашему приказу прибыл, – доложил он подполковнику, который пригласил молодого офицера.

– Как себя чувствуете, лейтенант, после гауптвахты. Скажите спасибо, начальник Политуправления не знает, что замполит роты отбывает наказание на гауптвахте, а то бы ты сейчас собирал вещи для убытия в Союз.

– Если бы начальник Политуправления знал о моём проступке, – заявил Валерий. – Я, может быть, не оказался бы на гауптвахте. Да я получил бы наказание, дисциплинарное и материальное, хотя я и так оплатил ремонт автомобиля. Так это наказание было бы понятно мне и всем остальным. А так, за что меня определили на трое суток? Мы, насколько я понимаю, готовимся воевать. Во время боевых действий я тоже должен ожидать прибытия резервного водителя, если мой погибнет.

– Не наглей, лейтенант. В целях совершенствования навыков вождения грузового автотранспорта, проводятся специальные занятия, на которых офицерский состав совершенствует свои навыки вождения машин различных марок. А ты нарушил приказ командующего группой войск, запрещающий управление автомобилем старшими машинами во время перевозки материальных грузов, – прервал речь лейтенанта Званцова подполковник.

– Я не знаю, какое бы решение принял начальник Политуправления, но начальник политотдела спецчастей Легницкого гарнизона, одобривший твой арест, убедительно просил, учитывая твою молодость, не докладывать Члену военного совета о твоем аресте. Что и было сделано.

– На сегодня, учитывая твою специализацию, по которой ты окончил училище, войска связи, принято решение направить тебя для прохождения дальнейшей службы в отдельную бригаду связи резерва верховного главнокомандования в поселок Кеншица. Он расположен севернее Легницы, на удалении от неё порядка 170-ти километров. Добираетесь автобусом до поселка Мендзыжеч, от него, километра три пешком или попутным транспортом.

– Вот тебе предписание. Проездные документы получишь в части. Женат?

– Так точно. Жена и дочь.

– Семью заберёшь, когда устроишься на новом месте. Завтра сдать должность и убыть в бригаду связи. Послезавтра ты должен быть в бригаде связи. Вопросы?

– Вопросов нет, товарищ подполковник.

– Если вопросов нет, свободен.

– Есть. – Валерий круто повернулся через левое плечо и вышел из кабинета.

Через сутки, сдав должность и получив проездные документы, переночевав дома, он убыл к новому месту службы.

Через три часа лейтенант Званцов постучал в кабинет начальника политотдела бригады связи, полковника Полевик.

– Войдите, – услышал Валерий. Он открыл дверь и переступил порог кабинета.

– Товарищ полковник, лейтенант Званцов прибыл в Ваше распоряжение для дальнейшего прохождения службы, – доложил он полковнику, сидящему за центральным столом.

– Здравствуйте, товарищ лейтенант. Прошу садиться, – полковник указал на свободный стул. – Прошу Ваше предписание.

Прочитав предписание, полковник посмотрел на Званцова и спросил: – Взыскания были?

– Так точно. Трое суток ареста с содержанием на гауптвахте.

– За что?

– За нарушение правил вождения автомобиля, приведшее к его перевертыванию. Пострадавших нет.

Полковник задумчиво посмотрел на Валерия. В это время дверь кабинета открылась, и в него вошел второй полковник.

– Нарцис Семенович, ты занят? Освободишься, зайди ко мне, – сказал он начальнику политотдела.

– Хорошо. Николай Григорьевич. Вот молодой замполит к нам прибыл из Легницы. Имеет серьёзное взыскание.

– Значит, работает лейтенант. Не ошибается тот, кто ничего не делает, – произнес полковник и вышел из кабинета.

– Валерий Павлович, Вы назначаетесь на должность заместителя командира роты дальней связи по политической части 24 отдельного батальона связи. До Вас там замполитом был лейтенант Пастушенко. Выпускник вашего училища. Идите, представляйтесь командиру роты и приступайте к работе.

– Есть. Разрешите идти? – получив разрешение, Званцов покинул кабинет начальника политотдела бригады связи. Но служить в запрятанном в лесах гарнизоне Кеншица, Валерию не пришлось. Через два дня после представления, лейтенанта Званцова вызвал командир батальона.

– Валерий Павлович, ты в Легнице служил в батальоне охраны штаба группы войск. Он занимается оформлением загранпаспортов на выезд в СССР. Мне надо срочно выехать в Союз. Ты в батальоне знаешь всех. Очень тебя прошу, поезжай в Легницу, оформи мне загранпаспорта.

Валерий выполнил просьбу комбата, но по приезду в Кеншицу он узнал, что его переводят служить в город Лович, 40 километров от Варшавы, в батальон радиорелейной связи. Там завершалось формирование новой, третьей роты связи радиорелейных станций Р – 404. Сдав должность, Валерий в тот же день выехал к новому месту службы в город Лович. В данный момент он, глядя в окно вагона, приближался к месту своего назначения.

– Подъезжаем, – прервал ленту воспоминаний лейтенанта майор, вернувшийся из ресторана. – Зря не пошел, отличный ужин. Посидели не плохо.

– Я не скучал. Времени не хватило, чтобы вспомнить всё, что за эти полтора года было, – Валерий встал, достал с верхней полки свою походную сумку, стал собираться на выход. Через десять минут советский пассажирский поезд Легница – Брест прибыл на станцию Лович.

– Хозяева, можно? – у распахнутой двери дома, конец сентября в Брянской области был жарким, стояли Михаил Григорьевич с женой Марией.

– Заходи, заходи Миш, заходи Мария, – засуетилась Анастасия Михайловна.

Племянник Анастасии с женой вошли в дом. Михаил подошёл к обеденному столу и выставил на него бутылку «Московской».

– Что за праздник у вас? – спросила Евдокия Романовна.

– Вчера у Марии был день рождения. Но отметить его не получилось. На работе мы были. Мария матери помогала заканчивать работу на огороде. Я дальнее поле пахал под озимые. Сегодня воскресенье, выходной. Вот решили зайти к вам, немного посидеть, – объяснил Михаил причину появления водки на столе. – Где глава семейства?

– Никита сейчас придет. Он пошел коней посмотреть. Они здесь возле села за речкой пасутся, – ответила Анастасия Михайловна. – Сейчас мы с Евдокией стол накроем, он к тому времени подойдёт. Рассказывайте, как у вас дела? Как дети?

– Нормально. Дети растут. Скоро Вовка в школу пойдет. На следующий год ему 7 лет будет. Мама Мотя, мама Ганя чувствуют себя нормально. Одним словом живем, – поделилась семейными делами Мария. – А у вас, что нового?

– А, Маша, почти ничего. Евдокия что-то захворала, да у Никиты спина болит. Всё остальное нормально, – рассказывала свои проблемы Анастасия, накрывая на стол.

– А вот и Никита пришел, – произнесла Евдокия, увидев брата.

– О-о-о, – протянул он, заходя в дом. – Пока я тружусь, к нам гости пришли. Здравствуйте дорогие родственники. По какому случаю сабантуй?

– У Марии день рождения.

– Тогда с нас подарок.

– Прошу садиться за стол, – провозгласила Евдокия. Гости и хозяева заняли места за накрытым столом.

Никита, открыв бутылку «Московской» и наполнив рюмки, произнес: – Мария, прими от меня лично и от сидящих здесь женщин, самые искренние поздравления с днем рождения. Желаем тебе здоровья, счастья, любви подрастающих детей, любви и уважения со стороны мужа, а также со стороны ближайших родственников. Вот за это предлагаю выпить.

Все выпили, стали закусывать. На некоторое время за столом наступила тишина. Слышно было только стук вилок о тарелки с закуской.

– Чем занималось семейство Аксёновых? – спросил Никита Васильевич Михаила и Марию.

– Виновница сегодняшнего торжества помогала матери заканчивать работу на огороде. Я пахал дальнее поле, под озимые. Лис развелось в этом году, страсть одна. На четвертом круге вспашке поля, у самого пролеска, в свете фар что-то мелькнуло. Затем еще раз и еще раз. Я заинтересовался. Остановил трактор, присмотрелся. Смотрю, рыжие гости пожаловали. Носятся по пашне и что-то собирают. По всей видимости, я плугом вскрыл для них что-то съедобное.

– Я решил раздобыть несколько шкурок на воротник супруге. Взял кувалду, выскочил из кабины и на лис. Вдруг из темноты выскочили, как мне показалось, два огромных пса и заклацали зубами. Я опешил, не то чтобы испугался, просто растерялся. Никогда не видел, чтобы собаки лис охраняли.

– Я остановился, немного испугался и начал пятиться к трактору. Собаки за мной. Не нападают, просто, как бы теснят меня к трактору. Я в кабину, закрыл дверцы и сижу, наблюдаю за собаками. Одна из них повернулась ко мне спиной, и я обомлел. Хвосты то у них не колечками, а прямые, вниз свисают. «Так это же волки» – промелькнуло у меня в голове. Ну и дела. Никогда не видел и не слышал, чтобы волки охраняли лис. Может быть, запас живого продовольствия себе на зиму готовили, но поохотиться за лисами они мне не дали. Так что любимая супруга осталась без воротника, – на шутливой ноте закончил свой рассказ Михаил.

– Случай, однако. Ты это нашим охотникам расскажи, они зимой обязательно посетят это место, – посоветовал Никита племяннику, разливая по рюмкам очередную порцию алкоголя.

– Мария, – слово взяла родная тетка Михаила, Анастасия. – Мы с Евдокией присоединяемся к тому, что сказал Никита и желаем тебе здоровья и семейного уважения.

Гости и хозяева выпили. Закусили.

– Что нового в жизни у наших, гостеприимных хозяев? – спросил Михаил.

– Ничего нового. Антонина перебралась в Москву, там работает и заочно учится в Смоленском институте физической культуры. Виктор работает на заводе в Брянске. Званцов с семьей служит там же в Польше. Татьяна, его жена, пишет, что у них всё нормально. Внучка, Наташа, подрастает. Так что ни чего нового, ни чего интересного у нас нет, – поделился своими новостями Никита Васильевич.

– Стабильность, это очень хорошо, предлагаю выпить за неё, – предложил тост племянник Анастасии и муж именинницы.

Никита разлил водку. Мужчины выпили, женщины только пригубили спиртное и отставили рюмки.

Выпив и закусив, мужчины вышли на улицу перекурить.

Поезд, прибыв на неизвестную для Валерия станцию, остановился. Попрощавшись с майором, Званцов вышел на перрон станции. К нему тотчас же подошел прапорщик: – Вы лейтенант Званцов?

– Я, – ответил Валерий.

– Тогда я за Вами. Идёмте, вон наша машина.

Через минут десять, автомобиль зашёл на территорию воинской части.

– Приехали, вещи забирайте, пойдемте я Вас в гостиницу провожу.

Валерий взяв чемодан, спрыгнул с кузова автомобиля и последовал за прапорщиком.

– Это штаб части, – пояснил прапорщик. – Гостиница или общежитие, её можно называть и так и этак, находится на втором этаже здания.

Званцов следовал за провожатым. Поднявшись на второй этаж, прапорщик открыл входную дверь и вошёл внутрь помещения, где располагались кровати для отдыха. На них сидело несколько офицеров.

– Николай Иванович, – обратился к кому-то из сидящих, прапорщик. – Я Вам замполита привез.

Из группы сидящих офицеров встал старший лейтенант, подошел к Валерию: – Я старший лейтенант Китаев Николай Иванович, командир формирующейся третьей роты.

– Лейтенант Званцов Валерий Павлович, назначен к Вам заместителем по политической части, – представился Валерий.

– Здорово. Проходи, вот свободная кровать, располагайся.

Подождав немного, пока Валерий разместится на отведенном для него месте, Николай Иванович сел на прикроватный стул: – Рассказывай, откуда, где служил? Есть ли семья и где она находится?

Званцов кратко рассказал, где служил и откуда приехал, пояснил, что он женат и что его семья пока находится в Легнице. Заберёт её, как только определится с местом жительства.

– Правда, говорят, что ты сидел на гауптвахте? – осторожно спросил ротный.

– Правда. Я перевернулся на автомобиле, находясь за рулём. За это меня определили на гауптвахту, – ответил лейтенант. – Откуда Вам, товарищ старший лейтенант, это известно. В моём личном деле не отмечено, что я отбывал наказание на гауптвахте?

– Майор Шуйский проинформировал. Это наш замполит батальона, завтра с ним познакомишься. Ты, Валерий Павлович, не переживай, проступок не серьёзный, тем более он не отражен в личном деле. Теперь кратко о нашей роте. Она находится в стадии завершения формирования из личного состава, направляемого из различных частей связи группы войск. Я думаю, сам понимаешь, кого нам присылают.

– Офицерами рота теперь укомплектована на 100%. Кроме нас с тобой, перейдем на «ты», так принято обращаться в роте, мы имеем командира первого взвода старшего лейтенанта Шихторина, вторым взводом командует лейтенант Кузовенков, третьим взводом – лейтенант Ротов. Завтра я тебя представлю роте, и познакомишься с офицерами.

– Старшина и техник роты – прапорщики. Техникой мы укомплектованы полностью. На вооружении находятся радиорелейные станции Р – 404 на базе автомобилей ЗИЛ – 131.

– Сам я прибыл с территории Союза всего неделю назад. Семья еще в Пружанах, ждет вызова.

– Казарма наша ещё не оборудована, как положено, и самое главное в ней нет ленинской комнаты. Так что, Валерий, ждут тебя великие дела. Ты что заканчивал?

– Донецкое военно-политическое училище по профилю войска связи.

– Отлично, тогда тебе наши станции знакомы.

– К сожалению, нет. 404-е мы в училище не изучали. Почему? Не знаю. Знакомили нас только с 405. Я механик по работе на 405-х 3-го класса.

– Ничего, освоишь и 404-е. Командиры взводов у нас специалисты хорошие. Особенно Володя Ротов. Он тебя обучит особенностям эксплуатации станции. Ладно, будем считать первое знакомство прошло успешно. Пойдем чай пить.

– Не откажусь. Я чашку кофе с бутербродом выпил только в Познани. Так что чувствую легкий приступ голода.

Командир роты и его заместитель по политической части направились пить чай.

На следующее утро Валерий проснулся отдохнувшим от дороги, с бодрым настроением.

– Валера, ты пока остаёшься в штабе. Сейчас комбат подъедет. Представишься ему и замполиту батальона. Затем придешь в роту. Познакомишься с офицерами, прапорщиками, с расположением казармы, с помещением будущей ленинской комнаты. Личному составу представлю после обеда. – Николай Иванович покинул общежитие.

Званцов спустился на первый этаж, дождавшись командира батальона, представился ему. Подполковник Овчаров недолго разговаривал с замполитом. Вызвал к себе майора Шуйского, замполита батальона и передал ему прибывшего для дальнейшего прохождения службы замполита роты.

Майор Шуйский, невысокого роста, старше среднего возраста мужчина, долго разговаривал с молодым офицером. Особенно его интересовал вопрос, за что лейтенант Званцов подвергся наказанию, аресту с содержанием на гауптвахте.

Закончив расспросы, замполит батальона направил лейтенанта в строевую часть, сдать предписание и проездные документы, затем следовать в подразделение.

Командир роты старший лейтенант Китаев Николай Иванович ждал своего зама по политической части. Он провел его по казарме, показал размещение личного состава, помещение под будущую ленинскую комнату.

Зашли в каптёрку роты. Познакомил замполита с исполняющим обязанности старшины прапорщиком Машаевым. Затем вышли из казармы и направились в парк, где личный состав занимался переводом автотранспорта на осенне-зимний период эксплуатации.