Сон выдуманной собаки

Сергей нервно оглянулся, пока охранник открыл дверь камеры. Коридор наполняли отдалённые гулкие звуки, шаги отражались от стен, усиливая его беспокойство. В этот миг он, быть может, в первый раз по-настоящему ощутил, что границы привычного мира остались далеко позади. Внутри было темно, и ему показалось, что вместе с ним туда вошёл липкий, удушливый страх.

Перешагнув порог, Сергей, не задумываясь сделал то, что было естественным для него на свободе: коротко поприветствовал сокамерников и, повинуясь давней привычке, протянул руку ближайшему из них.

– Привет, я Сергей, – произнёс он, надеясь на хотя бы малейший ответ, который скрасит его тревогу.

Пару человек в камере переглянулись, выражения их лиц отразили лёгкое удивление, а затем – усмешки, которые быстро исчезли, как только он перевёл взгляд на старшего в комнате. Мужчина с задумчивым лицом, старожил с небольшими татуировками на пальцах, в ответ на протянутую руку лишь поднял бровь, будто разглядывая что-то ненужное. Молча качнув головой, он указал пальцем в дальний угол:

– Койки у нас заняты. Можешь присесть там, на краю. Пока… обустраивайся.

Сергей оглянулся, взглядом наткнулся на единственное пустое место, тесный уголок у стены, рядом с закопчённым «очком». Ему было не по себе, но он решил не перечить. Не зная, как правильно себя вести, он кивнул, принимая это как временную трудность, и аккуратно присел у зловонного металлического ведра. Место было тёмным, душным, и он старался не вдыхать полной грудью.

Время текло медленно. Полдня прошли как в полусне, он сидел, опустив голову, пытаясь не встречаться взглядом с другими и не замечая лёгких улыбок, которыми перекидывались сокамерники. Никто не вступал в разговор, и Сергей чувствовал, как его собственная неловкость всё больше напоминает петлю, что сжималась вокруг шеи.

В середине дня в камеру ввели нового заключённого. Сергей поднял взгляд, чтобы оценить, как другие отнесутся к новенькому, и сразу заметил разницу.

Этот человек вошёл твёрдым шагом, взгляд его был спокойным и уверенным. Не переходя порога, он остановился, сцепив руки за спиной, и, не поднимая взгляда, тихо, но отчётливо произнёс:

– Часик в радость, чифир в сладость. По 158-й, Костя из Рязани.

Старший заключённый кивнул, одобрительно улыбнувшись. Косте сразу указали на место вдали от зловонного ведра, у стенки, где койка была застелена, а соседи короткими кивками приветствовали его, признавая в нём своего. Сергей лишь сейчас заметил, что новенький не смотрел по сторонам, не протягивал руки и не пытался первым завести разговор.

Горькое осознание ударило Сергея в самое сердце. Он понял, что его приветствие и протянутая рука были восприняты как слабость, как знак незнания правил. Оглянувшись на «очко», он почувствовал, как тень неприятного подозрения коснулась его сознания: возможно, это место у туалета дали ему не случайно.

Сергей начал осознавать всю ошибочность своего положения. Сидя рядом с «очком», он чувствовал на себе взгляды сокамерников, насмешливые, пристальные, будто они ждали, когда он окончательно «пропишется» на этом месте. Он старался не смотреть никому в глаза, не обращать внимания, но не мог избавиться от липкого ощущения, что оказался в ловушке.

Вдруг откуда-то сбоку послышался хриплый голос:

– Ты чё, сдохнуть сюда пришёл? – к Сергею подошёл низкорослый, но крепкий мужчина, чьё лицо было перекошено презрением.

Сергей поднял взгляд, стараясь не показать страха. Но в следующую секунду заметил, как несколько других заключённых, переглядываясь, медленно встают, окружая его, как звери, почувствовавшие слабину.

– Дурачок, да? – один из них с силой опустил руку ему на плечо, вдавливая в грязный пол. – Слышь, ты тут, оказывается, быстро прописался. Место рядом с парашей как раз для таких, как ты.

Ещё один шаг ближе, и над Сергеем навис мощный, с тяжёлым взглядом мужчина, чей кулак дрогнул в воздухе, нацеливаясь прямо ему в лицо.

– Я… я не знал, куда… – пробормотал Сергей, но голос предательски дрогнул.

Тот, что стоял напротив, издевательски скривился, не отводя глаз:

– «Не знал»? Да ты тут по-любому знать обязан, где твоё место! Понял, с кем тут разговариваешь?

Сергей попытался подняться, но чувствовал, что его буквально прижимают к полу насмешливые взгляды. Мужчина, что стоял напротив, едва сдерживаясь, вдруг замахнулся, и в следующую секунду кулак замер в миллиметре от его лица.

Сердце Сергея билось так, что казалось, оно готово вырваться наружу. На миг всё замерло, будто воздух стал густым, вязким. Он сделал один шаг назад, и ещё, ощущая, как взгляды всех, кто находился в камере, пронзают его насквозь.

Тяжёлое молчание прервал грубый хохот позади него:

– Глянь, попятился! Ну, ты точно своё место нашёл, новенький. У параши тебе и быть!

Сергей, ощущая, что страх сменился злостью, с трудом удержался, но всё-таки выдавил из себя срывающимся голосом:

– Чё вы как петухи на мне все кидаетесь? – слова прозвучали громко и резко, словно сам он не до конца верил, что сказал это.

Тишина упала мгновенно, как тяжёлая занавесь. Сокамерники, мгновение назад скалившиеся и злорадствовавшие, будто застыли на месте, не веря своим ушам. Впереди него замер тот самый крепкий заключённый, чей кулак был нацелен прямо на него. Глаза его блеснули опасно, и он, не отрывая взгляда, шагнул вперёд, его рука взметнулась, как молот, замахиваясь на решающий удар.

Сергей инстинктивно напрягся, но… кулак застыл у самого его лица, едва не касаясь кожи. Время остановилось.

Он моргнул, оглядываясь, и с ужасом понял, что всё вокруг застыло – в жёсткой тишине, в разорванных движениях, в неестественных позах. Звуки исчезли, и лишь его собственное дыхание прерывало звенящую пустоту. Мир начал таять, как будто расплывался, словно плавясь под горячим светом.

Голова его закружилась, он поднял руку, словно хотел оттолкнуть нависший над ним кулак, но рука прошла сквозь него, как сквозь пустоту.

Сергей огляделся, пытаясь понять, что происходит. Вокруг него, как рваные фрагменты плёнки, разлетались сцены: тёмная камера, лица сокамерников, взгляды, перекошенные от ненависти, звуки замерших шагов. Всё это превращалось в мельтешащие образы, исчезающие один за другим.

Перед глазами Сергея экран продолжал мигать яркими всплывающими окнами, каждое из которых словно подводило итог пройденного кошмара:

Рейтинг прохождения сна: "Стать убийцей"

Эффективность прохождения: 82%

Эмоциональный отклик: высокий

Реалистичность восприятия: 97%

Реакция на агрессию: замедленная

Уровень выживания: 65%

Сергей смотрел на эти цифры, ошеломлённый, не веря своим глазам. Яркие всполохи расплывались в темноте, образы сокамерников исчезли окончательно, оставив лишь пульсирующее меню, которое постепенно начинало тускнеть, погружая его в мягкую, глухую тьму. С каждым мгновением реальность сна словно выцветала, рассыпаясь в мелкие искры.

Сергей вдохнул резко и прерывисто – лёгкие наполнились холодным, сухим воздухом его спальни. Он заморгал, пытаясь осознать, где находится. Перед глазами с трудом прояснялся знакомый потолок, и он почувствовал себя, будто вынырнул из ледяной воды. Ещё несколько секунд ушло на то, чтобы понять: он дома. Реальность, привычная, спокойная, окружала его со всех сторон.

Рядом на прикроватной тумбочке мигнул экран телефона, и Сергей медленно потянулся к нему, не сразу решаясь прикоснуться, словно ожидал, что снова окажется в том страшном сне. На экране светилось уведомление из приложения:

"Сеанс завершён. Спасибо за прохождение. Пожалуйста, оцените ваш опыт."

Сергей закрыл глаза, чувствуя, как в груди нарастает паника, несмотря на всю простоту и обыденность этой просьбы.

Он лежал неподвижно, глядя в потолок, и чувство беспомощности всё больше охватывало его. Приложение, которое обещало ему отдых и счастье, теперь показало другую сторону, а его собственная жажда чего-то нового и острого обернулась пугающим кошмаром. Сергей вдруг ощутил, как что-то разрушается внутри него, и этот сон, словно трещина в стекле, раскрыл перед ним бездну его же слабостей.

"Зачем они это сделали?" – подумал он. И сразу же за этим последовал второй, не менее мучительный вопрос: "А что, если всё было по-настоящему?"

Сергей проснулся с тяжёлым сердцем и с привычным ощущением давящей тревоги, окутавшей грудь. Автоматически он начал собираться на работу: поднялся, умылся, но, встретившись взглядом с собственным отражением, замер. Его лицо казалось бледным и измождённым, а тёмные круги под глазами, как напоминание о прошедшей ночи, усиливали усталость, которая словно осела глубоко внутри. Механически потянувшись за телефоном, он открыл чат с начальником и коротко написал: «Не смогу выйти сегодня. По семейным обстоятельствам». Коротко, чётко – и, закрыв глаза, нажал «Отправить».

Теперь, оказавшись свободным от обязанностей на день, он попытался выдавить из себя тягостное ощущение, которое казалось будто вписанным в его грудную клетку. Чтобы отвлечься, он направился на кухню и порылся в холодильнике, достал простую еду и, не обращая внимания на вкус, быстро начал жевать, словно боялся, что кто-то может отнять его завтрак. Вдруг он осознал, что его руки инстинктивно прикрывают тарелку, а глаза бросают быстрые настороженные взгляды по сторонам, как если бы кто-то мог помешать ему спокойно поесть. Он замер на мгновение, осознав эту странность, и почувствовал, как по телу прокатилась волна стыда.

Проглотив последний кусок, Сергей почувствовал, что ему надо пойти в ванную. Он поднялся с места, и в какой-то момент поймал себя на мысли, что едва не обернулся, как будто собирался спросить разрешения. Остановившись, он провёл рукой по лицу и мысленно выругался: это его дом, а не тюремная камера, где он должен подчиняться установленным правилам. Стиснув зубы, он решительно направился в ванную, словно пытаясь таким образом вернуть себе власть над собственной жизнью.

Сергей вышел на улицу, и холодный воздух коснулся его кожи, словно очищающий поток, смывающий с души накопившуюся пыль. Привычные звуки города разливались вокруг, но сегодня они казались ему особенно живыми и почти дружелюбными. Он медленно шел вдоль домов, не спеша, без привычного напряжения в плечах, и вдруг осознал, что впервые за долгое время чувствует себя по-настоящему свободным. Это чувство было таким неожиданным, что он остановился, словно опасаясь его спугнуть, пытаясь в полной мере насладиться каждым мгновением.

Запахи осеннего воздуха были свежими и насыщенными, словно после дождя. Сергей вдыхал их, и с каждым вдохом что-то тяжёлое, гнетущее, уходило из его груди, уступая место лёгкости и тишине. Он прислушивался к шуму машин, к далёкому смеху прохожих, и эти звуки казались ему неожиданно теплыми, обволакивающими. Он смотрел на лица людей, проходящих мимо, и вдруг почувствовал небывалую уверенность в том, что никто из них не желает ему зла. Эти люди были заняты своими делами, у них были свои мысли и заботы, и их взгляд не нес угрозы, а был нейтрально-добродушным.

Его внимание привлекла пара, сидящая на лавочке неподалеку: они держались за руки, смеясь и обмениваясь взглядами. Этот момент наполнил его каким-то мягким теплом, и он неожиданно улыбнулся, понимая, что простое человеческое счастье бывает настоящим. Он шел дальше, ловя себя на том, что его мысли становятся светлее, а мир вокруг – добрее. Сергей удивился, как редко в его жизни бывали такие мгновения, когда все вокруг, казалось, гармонировало с его внутренним состоянием.

Заметив старую женщину, кормящую голубей, он замедлил шаг, наблюдая, как она с искренней добротой улыбается, бросая крошки птицам. Женщина не обращала внимания на прохожих, её мир был полон маленьких радостей, и это показалось ему таким близким и настоящим. Сергей глубоко вдохнул, чувствуя, как спокойствие наполняет его изнутри, расправляя крылья в груди. Ощущение лёгкости, уверенности и внутренней силы охватило его, словно город вокруг наконец принял его в свои объятия, и это был долгожданный дар – простое, но чистое чувство настоящей свободы.

Он пошёл дальше, оставив позади заботы и страхи, и осознавал: прямо сейчас, среди множества улиц и людей, он по-настоящему счастлив, как давно не был.

Сергей свернул к торговому центру и увидел знакомую парковку. Она тянулась серым полем с редкими уличными фонарями, как будто вырисовывая границу между светом и тьмой. Он замер на мгновение, чувствуя, как отголоски забытого кошмара начали оживать в его памяти. Это была та самая парковка, где он, ещё не осознав, что погружён в сон, в панике скрывался после событий, что вспыхнули в его сознании, как тёмное зарево ужаса. Здесь его нашли росгвардейцы, безразличные и беспощадные, как осколки холодного стекла. Он помнил каждый момент, каждую тень, которая тогда казалась живой и зловещей.

Той ночью он бежал сюда, загнанный, словно зверь, преследуемый неумолимой тьмой. Гул сирен, отражения световых вспышек, неестественная тишина пустой парковки, накрытая гулом города, – всё это возвращалось к нему, пробираясь в сознание, как холодные щупальца. Тогда ему казалось, что этот просторный бетонный пол, сияющий в приглушённом свете фонарей, растянулся до бесконечности, словно пустыня страха, из которой нет выхода.

Сергей закрыл глаза, и перед его мысленным взором вновь возникла сцена, от которой сжалась грудь. Он словно заново видел полные презрения и безразличия лица тех, кто не собирался слушать его оправданий, не хотел понять. Его отбросили на холодный асфальт, мир вокруг померк, и перед глазами нарастал поток фрагментов, хриплых голосов, криков и боли, врезающейся в самую глубину. Он вспомнил, как земля под ним будто разверзлась, и чувство безысходности захлестнуло его с головой. В тот момент страх стал живым существом, пожирающим его изнутри, и даже вырваться из этого кошмара не казалось возможным.

Он открыл глаза и увидел реальную парковку, такую же пустую и безмолвную, но теперь не давящую, а лишь тихо мерцающую в холодном свете утра. С облегчением Сергей понял, что этот мрак, это чудовищное давление остались только там, в ночном кошмаре. И хотя образы тех мгновений по-прежнему жили в его памяти, реальность, простирающаяся перед ним, успокаивала его. Он постоял ещё немного, чувствуя, как волна настоящей свободы размывает остатки тех ужасов, и, глубоко вздохнув, повернулся, чтобы уйти, отпустив эти образы, оставив их там, где они должны остаться – в прошлом.

Глава 4

Сергей медленно бродил по торговому центру, не замечая витрин и прохожих, словно его мысли заполняли весь окружающий мир, поглощая звуки и движение. Он чувствовал, как напряжение тянет его к телефону в кармане, к приложению, где всё ещё горела надпись «Сеанс завершён». Внутри нарастала тяжёлая смесь злости и отчаяния: они подвергли его сознание чему-то неподвластному, пустив в него боль и страх, длиной будто в полгода. «Всего одна ночь?» – эта мысль не укладывалась в голове. Он уже не мог отделить, где сон, где реальность, и сердце стучало тяжело, как после длительного заточения.

Сергей достал телефон, открыл приложение и прокрутил до раздела контактов. Название компании выглядело почти абсурдно коротким для чего-то столь властного: «СВС». Чуть ниже был указан номер службы поддержки, и он, недолго раздумывая, нажал на кнопку вызова.

Сигналы длились долго, и с каждым сигналом внутри всё сильнее разгоралось желание получить ответы. Наконец, звонок оборвался, и на другом конце послышался тихий, но живой голос.

– Компания «СВС», добрый день. Вас приветствует служба поддержки. Чем могу помочь?

– Здравствуйте, – Сергей попытался удержать спокойный тон, но в голосе проскользнули горечь и недоверие. – Я хотел бы уточнить… В общем, я испытываю проблемы после вашего «сеанса». Похоже, произошел какой-то сбой.

Секунду было тихо, а затем девушка на том конце с любопытством переспросила:

– Могу я уточнить ваш идентификационный номер клиента?

Сергей быстро нашёл нужный номер в приложении и прочитал его вслух, чувствуя, как волна раздражения растёт – ему не нужны формальности, ему нужны ответы.

– Благодарю вас. Сейчас я проверю историю ваших сеансов… – голос оператора замер, словно в недоумении. – Прошу прощения, но, согласно нашим данным, ваш последний сеанс длился… несколько часов.

Сергей, не сдержавшись, резко ответил:

– Часов? Я прожил там, чёрт возьми, полгода! Полгода в тюремной камере! Всё было реальным, каждый день, каждое мгновение… Это же пытка, это…

Девушка на линии замолчала, и Сергей почувствовал, как её замешательство прорывается в тишине, прежде чем она произнесла:

– Простите, но это звучит… невероятно. Обычно такие сеансы контролируются и… они созданы для легкого отдыха. Вы можете приехать к нам в офис с вашим модулем для диагностики? Мы проведем тесты и мониторинг мозговой активности. Если был технический сбой, вам, конечно же, будет выплачена компенсация.

Её голос был вежливым, но Сергей почувствовал в нем нотку неуверенности, словно она не могла до конца поверить в его историю.

– Хорошо, – ответил он, зная, что другого выхода у него нет. – Когда я могу приехать?

– Мы будем рады принять вас завтра в первой половине дня. Я передам ваши данные технической команде и сообщу вам адрес нашего офиса. Пожалуйста, возьмите с собой модуль – это важно для диагностики.

Сергей едва не рассмеялся от этой, казалось бы, обыденной вежливости. Завтра он отправится туда, чтобы понять, что же с ним сделали. Он тихо поблагодарил девушку и повесил трубку.

Сергей медленно опустил смартфон в карман, глубоко вздохнул и, оглядевшись, увидел поблизости яркий стенд с VR-очками и рекламой виртуальной реальности. «Настоящая виртуальная реальность», – гласила надпись над стендом, обещая "полное погружение". Сергей невольно улыбнулся, вспомнив недавний ночной кошмар. «Реальная виртуальная реальность… Ну да, – подумал он, иронично качнув головой, – они даже не представляют, что такое по-настоящему «погрузиться»».

Идя дальше по торговому центру, Сергей почувствовал почти детское желание закинуть все тревоги в дальний угол сознания. Он зашагал увереннее, направляясь к продуктовым рядам, и внезапно ощутил, как бурчит живот. Ещё с того самого пробуждения его не покидала навязчивая потребность съесть что-то вкусное, настоящее, чего ему так не хватало за те, казалось бы, бесконечные полгода сна. Воспоминания о постной баланде и скудных порциях со вкусом металла вызвали у него отвращение и одновременно усилили аппетит.

Сергей быстро обошёл ряды с овощами, миновал стойки с молочными продуктами и, не считая деньги, сгреб в корзину дорогую колбасу, копчёности, сыр, пакет с чёрными маслинами и сочные красные яблоки. Его рука словно сама потянулась за морепродуктами, и он добавил в корзину небольшую коробочку с устрицами – дорогое лакомство, которое раньше не решился бы купить. Теперь он не видел смысла в ограничениях: перед глазами стояли эти мрачные сцены серых стен, однообразных, пустых завтраков, которые доводили до безумия.

Корзина наполнялась всё быстрее – он добавлял в неё пасту, оливковое масло, шоколад, конфеты и свежий багет. Он уже не думал о деньгах, ощущая лишь жгучую потребность попробовать настоящую пищу, насладиться чем-то живым, вкусным, наполняющим.

Сергей стоял у кассы, глядя на каскад продуктов, который кассир без устали пробивал, создавая маленькие горы на ленте. Он знал, что немного переборщил, но не мог остановиться – после ночи, полной кошмаров, ему хотелось побаловать себя вкусом настоящей жизни. Едва он сложил всё в семь плотных пакетов, проблема стала очевидной: пакеты выглядели тяжёлыми, неповоротливыми, и ему даже представить было трудно, как тащить их до дома. Вздохнув, он решил воспользоваться корзиной – если дотянет всё это до парковки, там останется всего один шаг до горячей кухни и ароматов, которых он так жаждал.

На парковке Сергей аккуратно расставил пакеты в тележке, поправил их так, чтобы ни один не выскользнул по дороге, и тут же вызвал такси. Пока ждал машину, мимолётная улыбка коснулась его лица: мысли о приготовлении давно забытых домашних блюд прогоняли усталость. Вскоре подъехало такси, и, усадив пакеты на заднее сиденье, он устроился рядом с водителем. Машина тронулась, и Сергей, чувствуя себя почти счастливым, смотрел в окно на проносящиеся дома. Уже через пять минут они оказались у подъезда.

Водитель вежливо предложил помочь, но Сергей отказался – он хотел насладиться каждой секундой, ощутить, как с каждым пакетом уносит в дом не просто продукты, а что-то большее: ароматные надежды на новое. Поднимая тяжёлые пакеты, он чувствовал приятную тяжесть в руках и почти бездумно вспоминал, как в недавнем кошмаре любая еда казалась далёкой роскошью. Вернувшись ко входу после третьего рейса, он, наконец, занёс последний, с хрустящим багетом и устрицами, и глубоко вздохнул: вся эта роскошь теперь перед ним.

На кухне он разложил пакеты, окинул взглядом загруженные столешницы и, открыв окно, впустил лёгкий ветерок, чтобы запахи, что вот-вот оживут, наполнили весь дом. Он включил видео с рецептами – это видео было простым, без изысков, но голос кулинара звучал убаюкивающе, рассказывая о тонкостях каждого блюда. Сергей слушал в пол-уха, распаковывая колбасу, сыр, кусочки хлеба. Пробуя ломтик колбасы, он ощутил, как соль и копчёный вкус наполняют его рот – казалось, что в мире не существует большей радости.

Затем, включив плиту, он вдохнул запах подогреваемого масла, а сам ловко нарезал чеснок и обжаривал его до золотистого цвета, добавляя щепотку трав. На видео шеф спокойно рассказывал о секретах идеального блюда, и Сергей, подбирая к каждому шагу нужные продукты, с удовольствием находил, что в его доме есть всё, что нужно для настоящего кулинарного праздника.

Сергей уселся перед телевизором, расставил перед собой тарелки с тщательно приготовленными блюдами, и, взяв пульт, наугад выбрал видео в ленте. Простое видео без особого сюжета, но именно это ему и было нужно: лёгкое и расслабляющее, словно создающее фон для его тихого уединённого вечера. Он поднес к губам кусочек нежной пасты с тёплым сливочным соусом, на мгновение закрыл глаза, смакуя каждый оттенок вкуса, и ощутил, как волна покоя медленно накрывает его с головой. Впервые за долгое время он чувствовал себя по-настоящему счастливым.

Каждый кусочек еды казался небольшим откровением. Свежий багет хрустел под его пальцами, с тонким слоем масла и маслинами он становился чем-то домашним, простым, но таким тёплым. Сергей медленно наслаждался каждым кусочком, не торопясь, чувствуя, как каждое мгновение наполняется смыслом, пусть и в этой тихой, простой обстановке.

Он едва сдерживал улыбку, ощущая, как этот ужин, собранный в спешке, из случайных ингредиентов, приносит больше радости, чем многие дни его жизни. Глоток вина, пряный аромат специй и тепло дома обволакивали его, словно возвращая к самому себе. Он поймал себя на том, что смеётся в ответ на случайный смешной момент в видео, а отголоски тягот и страхов, висевшие на душе, начали растворяться.

Это счастье было тихим, уютным, совсем не броским, но своим, наполненным теплом и удовольствием от маленьких, но настоящих радостей. Казалось, что всё, что раньше ускользало от него, что он долго искал где-то снаружи, вдруг обрело форму – прямо здесь, среди звенящей тишины дома, наедине с самим собой.

Он откинулся на мягкую спинку дивана, чувствуя, как расслабление наполняет каждую клеточку тела. Еда, которую он только что съел, окутала его лёгкой сытостью, а слабое тепло от бутылки вина добавило приятной тяжести и спокойствия. С экрана телевизора доносился приглушённый голос ведущего, кадры мелькали то быстрее, то медленнее, и Сергей, всё больше погружаясь в собственные мысли, уже не следил за сюжетом.

Всё вокруг словно замедлилось: огоньки в углу комнаты мягко мерцали, стены отбрасывали тёплые тени, и мир погружался в вечернюю полудрему. Его глаза начали медленно закрываться, и, позволив себе поддаться этому ощущению, он зевнул и удобно устроился, подтянув подушку под шею.

Сон подступил легко, как мягкая волна на тёплом берегу. В его подсознании ожили обрывки простых и добрых образов: где-то вдали он услышал детский смех, словно из прошлого, на фоне звенела чистая вода горного ручья, и он почти ощутил, как капли прохладного дождя касаются лица. Всё это накрывало его, как тёплое одеяло, где не было места тревогам или заботам.

Иногда перед внутренним взором всплывали неясные картины: полянка в лесу, светлый домик с крышей, покрытой яркой черепицей, знакомые лица, которые мягко улыбались и исчезали, оставляя за собой лишь тёплое ощущение лёгкой радости. В этом сне не было нужды разбираться, что реально, а что нет; он просто плыл, как облако, вдоль этих образов, позволяя им на мгновение задерживаться, а затем исчезать.

Сергей спал крепко, с улыбкой на лице, без мыслей о том, что будет завтра. Этот простой, ни к чему не обязывающий сон дарил ему редкое чувство покоя и умиротворения, будто вся жизнь, наконец, стала понятной и лёгкой, как приятный летний день, засыпающий вместе с ним.