Безнадежные

– Да вы чё, совсем что ли?

– О, любимый, ты дома што ли? – как всегда кокетливо огрызнулась она, – Да спустился б лучше и помог.

А у неё в руке был огромный желтый пакет и, похоже, тяжелый. Он сбежал.

– Чё, потише-то не можете? Стыдоба же, – выхватил он увесистый пакет.

– Ой, да ладно, радость моя, неси давай, – не смогла та промолчать.

Он заглянул, а в нём было пиво Козел и бутылок пятнадцать, не меньше.

– Да давайте, быстрее, а то соседи щас…, – и побежал он вперёд.

– Да надо было, шоб у магазина нас встретил, а то замучились мы, – раздалось сзади.

– Ага, всё брошу и…. Как вы мне до-ороги! – выпалил он уже в коридоре, бросив пакет тут же.

– Привет, Олежа, – войдя, прозвенела миловидная Нинуля.

– Привет, а это мы, – повторила Валюха, выдвигая трёхлетнего сынка.

– Ну што, тёзка, как дела? – схватил его Олег, приподнял, поцеловал, – Привет, давай, раздевайся, – поставил он его и сам стал раздевать, – Ну, чё ты молчишь-то? – больше хотел он услышать, как тот сепелявит.

А пацан просто прелесть, красивый необыкновенно, а еще как заговорит, вообще отпад. Зубки ещё толком не выросли, а уже наполовину рассыпались. Видно, витаминов не хватало. И умный невероятно. Говорили, старшему брату совсем не дает за компьютером посидеть, сам рвётся и управляется легко. И тот уже не знает, как от него отвязаться.

– Ну, пойдём сюда, проходи, – потянул он ребенка в зал, – ну, чё хочешь? – посадил он его на левое колено и прижал крепко-крепко, потому что души в нем не чаял и всегда очень рад ему.

– Сё, лубис? – выдало небесное создание, искоса глядя большими красивыми голубыми глазками, как только Олег ослабил объятья.

Он чуть не упал навзничь.

– Ну конешно!

– Дыкази, – добавил ангелочек, забавно прищурив глазки.

– Чё-о? Ой мама, не могу! А как доказать-то? – громко проорал он, – Вот это ты даешь! А-ну иди сюда-а!

Опять он обнял малыша и не знал, что ещё сказать-то ему.

– Ни снау, – шкодно выдало создание, закатив глазки.

– Ой, не могу! А я-то откуда знаю? – не мог насладиться он, ожидая, что тот ещё что-нибудь отчебучит.

– Шо он, опя-ать? – забежала счастливая Настенька, поняв, что тот что-то отмочил, – Шо он, дядя Олег? – упала она на диван справа от него.

– Да я даже не знаю, как сказать-то! Это надо было видеть и слышать! Вот порадовал ты меня. Ну спасибо. Ну чё, во што будем играть?

– Ни снау, – также озорно ответил тот, стреляя глазками по сторонам.

– Да-а, дядя Олег, он и в прошлый раз тоже тако-ое тут выдавал, когда вас не было, – пояснила Настенька.

– Ох и жучок ты, оказывается, да? Ладно, щас што-нибудь придумаем.

В дверях показалась Галина.

– Ну шо, любимый, ты с нами?

– Да какой там? Вон, я с ребенком буду заниматься, – сурово ответил Олег, потому что ещё в подъезде так решил и до сих пор злой.

«Надоели уже»

Хоть такое и не каждый день, но через два-три точно.

– Ну как хочешь, – игриво вертнулась она, выпятив и на мгновение задержав в проёме свой неподражаемый круп.

– Ну, пойдём ко мне, пупсик, я тоже за тобой очень соскучилась, – ласково позвала Настя ребенка.

Тот постарался сползти. Олег попридержал его.

– Куда? Давай, со мной играть. Зачем тебе эти девчонки? Ты ж пацан, и с пацанами надо общаться.

– Да ладно, хватит Вам, дядя Олег, – возмутилась Настенька, схватив его за ручку и увлекая за собой.

Ребёнок стал вырываться, он отпустил, и они потопали. Но он не пошёл за ними, чтобы не пересекать кухню, где вовсю шло уже бурное обсуждение. Он повернулся к телевизору и стал искать что-то интересное.

4

Подошел конец месяца. С утра Рубицкому позвонил Паргеф и попросил подъехать и подписать выполнение, сказав, что объект закончили. Слушать его – одно мучение, поэтому Олег сразу сказал, что ничего не подпишет. А сам выехал в Ныру, чтобы подписать свой табель. Первый по рангу и по пути руководитель группы РиНС, офис которого был напротив жилого посёлка. Здание весьма интересной конструкции, напоминающее Гостиный Двор – посредине большой коридор, хоть в футзал играй, и который наверняка использовали для массовых мероприятий, а по периметру множество кабинетов.

– Здрасти, – не помня его ни имени, ни отчества, Олег прошел и положил перед ним заполненный бланк.

А кабинет далеко не начальственный, узкий и длинный, поэтому его стол стоял вдоль и даже без приставного столика, потому что к окну было б не пройти, а сам он сидел спиной к стене, и по кругу много разных шкафов.

Саладов, буквально взглянув на листок, с деловым видом сложив руки на груди, вдруг, заявил:

– А подрядчик сказал, что Вы отказались подписывать им выполнение. Так што я тоже не могу Вам подписать, – приступил к откровенному шантажу ранее застенчивый молодой человек.

«Вот сопляк. Да я же вам весной преподал. Вы что здесь, совсем отупели? Ну ладно, ты молодой ещё, так уж и быть, тебе помогу»

– А Вы какой факультет закончили?

– ПГС – не без гордости ответил тот.

А ему ещё не приходилось видеть безграмотных пгсников, поэтому с негодованием только помотал головой.

– Очень жаль. Ну, ладно, тебе в порядке исключения. У вас там сплошной брак, поэтому ничего нельзя подписывать. В исполнительной есть акт, форма два шестнадцать, почитайте его, что он означает. А означает он, што такой-то участок от пикета до пикета уложен в траншею на проектную отметку, заизолирован, что качество изоляции проверено таким-то прибором и дефектов не обнаружено, поэтому его можно засыпать. А у вас што? Да то, што всё, што они засыпали, опять нужно вскрывать, изолировать и подсаживать трубу на проектную глубину. Поэтому я в такие игры играть не собираюсь и не буду! – миролюбиво прострочил он.

А тот лишь состроил недовольную мину и визировать не собирался.

– Ну Вас же не просят подписывать эти акты, а только подтвердить объёмы по обваловке. Грунт же они возили? Возили. Вот и подпишите, а лишнее Вас никто и не просит подписывать.

«Да где вас только понабрали? Ладно, преподам тебе ещё один урок»

– Да Вы же обязаны знать, што если я подпишу засыпку, тем самым подтвержу, что все предыдущие работы выполнены в полном соответствии с нормами, а это совсем не так. А объект-то стоит не сто рублей, а миллионов! Соображаете, чем это всё для Вас пахнет?

Последние слова заставили того призадуматься. На секунду замерев, он быстро понял, что его окаменение совсем не к месту, наклонился и стал что-то искать в верхнем ящике, затем выдвинул другой и, как бы не найдя искомого, выбежал из кабинета. Его нет минуту, другую. Олег тоже решил пойти перекурить. Вернулся, а его табель уже подписан и лежал на углу стола. Олег догадался, что тот выходил позвонить.

Взяв документ, он направился к выходу, но остановился, повернулся.

– Поберегите себя. Надеюсь, хоть теперь-то вы поняли, что происходит? Всего хорошего, – и не дожидаясь ответа, он вышел.

Переехал он к Удалову.

– Приветствую, Палыч. – подал он документ и сел, ожидая, что ситуация повторится, и ему придётся задержаться, чтоб разобраться обстоятельно.

– Здрасте, чай будете?

– Не откажусь.

– Наташа, сделай-ка нам чайку, – громко сказал Удалов, а сам сразу подписал табель.

– Я не понял, Палыч, а исполнительную-то я ж не подписал.

– Ну и што, – с легкостью сказал он.

– Как, ну и што? Она ж обязана храниться до ликвидации объекта, и вопросы по ней могут возникнуть в любой момент, – недоумевая сказал он, прозрачно изложив серьёзнейшую проблему.

– Да пусть будет такая, какая есть, и кому решать с ней тоже есть, – в том же духе ответил тот.

Понятно, что он не хотел обсуждать эту тему. А статус подрядчика не позволял Олегу вытягивать из него какие-либо пояснения. Но главное, что желания видеться с виновником всего этого беспредела у него не было никакого.

– Палыч, ну, пожалуста, сходи к шефу, подпиши без очереди, – не придумал он более серьёзную причину.

– Да нет там никого, зайдёте без проблем, – уверенно ответил тот.

«О, что-то странно. Откуда он знает, что в приёмной никого или тот не смылся куда-нибудь? А-а, всё понятно. Ну что ж, придётся идти»

Ещё поднимаясь по лестнице, Олег увидел, что приёмная действительно пуста, и секретарша на его немой жест тоже кивнула, что он может зайти.

– Здрасти, да мне вот только табель подписать, – на ходу озвучил Олег и положил перед ним листок.

Тот схватил трубку и стал вбивать кнопки так, что, казалось, они никогда не вернутся на место.

– Здаро-ова, – надменно и даже пренебрежительно изрек он, – тут у меня твой человек, а я его впервые вижу. Так што ничего я ему не подпишу, сам с ним разбирайся, – бросил он трубку, вскочил и гордо зашагал на выход.

Олег догадался, что тот звонил Петрову, и, естественно, последовал за ним, оставив документ, потому что без его подписи он никому не нужен.

«А-а, так вон как ты работаешь. Вот так давишь на всех и получаешь то, что хочешь. Да ты не на того нарвался, идиота кусок»

Телефон в приемной для гостей был в левом углу у окна на тумбочке. Олег показал на него, и секретарша опять кивнула. Он подошёл и набрал Петрова.

– Привет, Николаич, это я.

– Да понял я. Не обращай внимания. Он в своём репертуаре. Давай, езжай домой, а я тебя по другому объекту проведу, – легко снял тот проблему.

– Ну, ладно, понял.

– Да, давай, – доброжелательно сказал шеф и отключился.

«Ничего-ничего, ты у меня еще пожалеешь…»

Настроение поднялось мигом. Несказанно довольный он вернулся к Удалову и, улыбаясь, лишь взял свою папку.

– Ну што, Палыч, поехал я, до свида-аньица, – специально протянул он руку, чтобы Удалов увидел его улыбку, потому что тот ходил по кабинету с раскрасневшимся лицом, наверняка зная результат.

«Вот борзота, даже исполнительная им не нужна! А как же вы будете объяснять это, если что случится? Да скажут, потерялась или еще что-нибудь придумают. Ну а мне-то потом вы что скажете? Ничего, я до вас доберусь! Так, а как же процентовки? Там же наверняка моя фамилия. Ну, значит переделают, или кто-то другой подпишет. Да и пускай подписывают, идиоты! Как вы меня все достали!»

5

Эта вакханалия настолько осточертела Олегу, что он только и думал, как эффективней пресечь её и, разумеется, безопасней для себя. Пообедав, он прилег. Вдруг звонок на сотовый, он посмотрел, хотя уже не сомневался, что это Николай.

– Да, здорова.

– Здоров, ну шо, как дела? – как обычно начал «шошокалкин».

– Да ничё, помаленьку, – недовольно ответил он.

– Ну, понятно. А я вот завтра опять в Москву, с корректировкой плана, денег еще обещают выделить. Да, и еще я шо хотел, тут с утра у меня Самарин был, так шо я в курсе и Мурату уже сказал, шо он переборщил сильно, и объяснил, шо у него будут проблемы, когда ты перейдёшь.

– Ну зачем, Коля?! – вскочил Олег.

– Да он же карифан мой, мы с ним в Алде работали, – сразу понял Николай, что не прав.

После «Мурату» Олег уже не в себе, а после корефана еще хуже стало.

– Коль, ну ты чё наделал-то? Ни фига себе, он твой карифан, ну и што? Он же совсем охренел и думает, што самый умный. Да он глубоко ошибается, и это я ему докажу, да так, что он у меня точно охренеет!

– Ну ладно-ладно, шо ты завёлся? Я тебе говорю, он хороший пацан, ну ошибся, ну ничего страшного же не произошло. И я его уже поправил. Ну с кем не бывает. Конешно, мне надо было уже давно вас познакомить. Ну виноват, конешно я виноват.

И без его неуместной виноватости Олег уже прекрасно представил дальнейшее развитие событий, а именно, как потом Николай будет хлопотать за этого наглеца, когда он начнёт предпринимать к тому меры.

– Коль, да ты даже не думай…! Я с ним и на одном гектаре… Так что давай на этом закончим. Ты лучше скажи, когда вы начнёте делать нормальный ремонт? Ты ж говорил, с нового сезона. Ну и где?

– Ну шо ты опять. Я говорил, не с нового сезона, а с нового года, и так и будет. Вон, Норик уже комбайн изолировочный купил, я точно знаю. И кстати, Олег, он к генеральному дверь ногой открывает.

Олег прекрасно понял эту его если не угрозу, то устрашилку, точно, но решил сделать вид, что тот имел ввиду какую-то выгоду для него.

– А мне-то што от этого? Да пусть хоть задницей, Коль, мне-то от этого толку никакого, – специально так отреагировал он, а сам хотел уйти от этой темы, – Слушай, а привези мне ноутбук, там же наверняка дешевле. А деньги я тебе потом отдам.

– Ну ладно, а какой?

– Да какой-какой, я чё, знаю? Ты ж в них лучше понимаешь.

– Ну ладно, всё тогда, пока.

– Давай.

«Вот это дела-а! Ну, молодец, хоть сказал. Смотри, и Мурат ему корефан, и Казбек, и про Норика он всё знает! А сейчас-то у них всё так гладенько получается, а потом, как только я стану устраивать им облом, будут же сопротивляться. А они уже миллиардами карманы набили и им меня убрать, раз плюнуть! На самом деле, надо с ними поаккуратней! Надо им объяснять, что я же им помогаю и делаю это только в их же интересах. Ведь они же вредят прям в открытую, да ещё и бабки за это гребут, бешенные. А это же самая настоящая диверсия! И ещё двойная. Да какая двойная? Тройная! Ведь через три–пять лет коррозия всё равно сделает свое дело, и по любому всё переделывать придётся. Оставшиеся-то дефекты всё равно придётся устранять, значит, опять придется деньги из госбюджета выделять. Да вы здесь, ребятки, прям дойную корову устроили. Ну, гении прям! Ага, и техногенная и экономическая диверсии в действии! Так, надо это срочно пресекать и Колю обезопасить! А всего-то лишь нужны нормальные проекты. Тогда-то уж они будут обязаны делать всё по нему, нормально. И потом им самим же и мне бояться будет нечего! Так, сейчас вернется, нужно ещё раз его накрутить. Пусть душит там их всех»

IX глава

Но не по дням, а по часам

Растёт и выпирает срам,

И чем чудовищнее грех,

Тем больше на виду у всех.

И.В. Гёте

1

Почти месяц мороз стоял больше пятидесяти, а в одну из ночей было шестьдесят четыре, но к утру спал до пятидесяти пяти, поэтому Чрезвычайное Положение не было объявлено. Морозами здесь народ, конечно, не удивить, и все мужественно переносят эти трудности. Но на Севере существует одно очень разумное правило – если мороз больше сорока, автотранспортное сообщение между населёнными пунктами прекращается. Исключение составляют лишь разные экстренные случаи и то, только в сопровождении другого транспорта. Именно по этой причине с середины января магазины стали пустеть прямо на глазах. А у народа никаких запасов продуктов нет, ведь здесь ни у кого нет ни погребов, ни сараев.

Сам по себе страшный мороз вызывал круглосуточные опасения перед огромной вероятностью свершения аварий на теплотрассах, и все только и молились, чтоб этого не произошло, а тут ещё проклятый голод постоянно напоминал о приближении. Поэтому самое неприятное – поход в магазин. Уже на входе жуть охватывала. На полках был только хлеб, консервы и армада бутылок с минералкой, и те таяли страшными темпами.

Только четвертого февраля пришёл первый караван машин с продуктами. В них всё: мясо, разные крупы и мучные изделия, овощи и даже фрукты. У народа резко поднялось настроение. Эти машины круглосуточно стояли прям во дворах. Вышел из подъезда, сделав буквально несколько шагов, подал сумку с запиской и деньгами и обратно. Через несколько минут, увидев её наполненную и вытянутую в щель, подбежал, схватил и домой. Удобнее не бывает. Сколько добрых слов эти кормильцы услышали в свой адрес, столько им и за всю жизнь не услышать.

Все стройки в прямом и переносном смысле заморожены. Только к середине февраля мороз чуть спал, позволив людям облегченно вздохнуть.

С утра Рубицкий принимал поздравления. Очередной звонок.

– Да.

– Приветствую, Олег Владимирыч, Токарев это. С праздником тебя.

– А, привет, спасибо, Сергей Валерьич, взаимно.

– Ну что, наконец-то пришло новое штатное, ты не передумал?

– Да нет, не передумал.

– Ну и когда тебя ждать?

– Да наверное не раньше понедельника.

– Ну, хорошо, договорились. Всё тогда, до встречи.

Олег тут же набрал Петрова, и они обговорили все, что от него требуется. Затем он долго искал и как только договорился с машиной, набрал и предупредил Удалова, что завтра будет у них.

Опять он сначала заехал к строителям, вошел, а здесь уже сидел другой парень.

– Здрасти, а где Саладов?

– Здрасти. А он уже в уксе работает, в Подгорске.

– А кем? – ещё больше удивился Олег, подав листок, – А мне вот, только подписать.

– Инженером, – сразу подписал тот документ.

– Спасибо, ну, тогда Вам желаю успехов, до свиданья, – на ходу бросил он.

«Так, если рядовым, значит сбежал, и мои наставления не прошли даром»

На подъезде к станции навстречу ему промчался «барин» на своей Х-5.

«Ага, предупредили уже. Ну-ну, давай, побегай теперь»

Открыв дверь к Удалову, он увидел двух незнакомцев и определил, что это представители подрядчика предъявляют объёмы. А у него вопрос-то пустяковый, и, не обращая на них внимания, он прошёл и подал документ.

– Здрасти всем, Палыч, да мне вот только подписать.

– Здрасти, – опять без проволочек сразу завизировал его Удалов.

– Слушай, да Каласаев уехал, я видел, а кто подпишет вместо него?

– Да там главный на месте, он в курсе.

«А-а, тот парень сообщил им, значит, точно сбежал»

В этот момент сидящий к Олегу спиной мужчина явно не славянской, но и совсем непонятно какой национальности повернулся в пол-оборота.

– Олег Владимирович, примите наши поздравления, – без акцента сказал он.

Но ведь ясно же, что тот поздравил его не с прошедшим праздником.

«Ну, Коля, уже весь север знает» – автоматически сжал он губы.

– Да Вы не удивляйтесь, просто мы с Николаем Иванычем в о-очень хороших отношениях, – подтвердил незнакомец его вывод.

И не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что означало его ударение на слово «очень».

Поэтому, не скрывая своей улыбки, Олег молча направился к выходу, повернулся, стараясь получше запомнить «хороших» знакомых своего одного из самых близких ему друзей и, чтобы уж совсем не выглядеть неблагодарным, лишь сказал:

– Спасибо, – и тут же закрыл за дверь, не давая им возможности продолжить разговор.

А Николай был в отпуске и в санатории. Олег стал набирать, чтоб высказать ему и на этот счёт. Тот не ответил, и Олег сделал вывод, что он на процедурах.

2

А в отделе кадров ему объявили, что придется пройти стажировку и вернуться к Токареву. Если три дня назад он не стал афишировать своё появление в Подгорске, то теперь не было смысла, и как только приобрёл билет, сразу позвонил Манкову.

Выйдя из аэропорта, он увидел друга возле Камри.

– Здоров, ну чё, как Коля-то, приехал? – задал Олег первый по важности вопрос, зная, что тот должен был приехать на поезде два часа назад, а ему самому за эти четыре дня так и не удалось с ним переговорить.

– Да, отвез их домой, он со старшей дочерью приехал, – как-то удрученно пробубнил Михаил.

И Олег без труда определил, что настроение у него не улучшилось со вчерашнего их вечернего разговора.

– А што с днём рождения?

– Да сказал, в субботу будем отмечать и ресторан уже заказал, – опять через губу ответил «Бу-бу-бу».

– А обо мне ты сказал, что прилетаю?

– Ну конешно сказал! Ну как я мог не сказать-то?! Ты чё, на самом-то деле? – прям завопил он.

Олег понял, что тот на грани срыва, поэтому пропала всякая охота задавать какие-то другие вопросы.

В такой напряженной обстановке они присели скромненько и заочно отметить день рождение Николая и заодно новую должность Олега. Но ему всё-таки не терпелось узнать, как у них дела, и Михаил вкратце поведал, что они уже отремонтировали два перехода и приступили к следующему.

Даже не допив бутылку, они решили ограничиться, перешли в комнату Михаила, где телевизор. Олег устроился в старенькое кресло и боковым зрением видел, как тот битый час корпел над документацией, разложенной на кровати. С каждой минутой всё больше чувствовалась его нервозность особенно по тем резким движениям, с которыми тот отшвыривал то одну бумагу, то другую, сопровождая всё это смачными выражениями.

– Чё, проблемы, Мих? – не выдержал Олег.

– Да тут не проблемы, а завал просто! Я уже не знаю, што делать. – нервозно ответил тот, – Вот, у нас только копии чертежей старого проекта. Этот переход был сварен из четырех трехградусных отводов и одного, в середине, шестиградусного, а у нас только шестиградусные. И главный инженер бурильщиков не знает, как делать. И заказчик меня достал уже, требует предъявить им ППР8 на согласование. А как я его сделаю, если нет проекта? Я чё и психую уже две недели, – наконец-то пояснил он причину своего гнева и давно упадшего настроения.

Даже на слух Олег понял, что ситуация действительно непростая. Он подтянул продольный профиль, посмотрел, а сам, не зная технических возможностей бурильной установки, даже подсказать ничего не мог. Хорошо зная, что открытым способом это сделать совсем не сложно, единственно траншею придётся разрабатывать поглубже, а какие проблемы могут быть у бурильщиков, он даже не представлял. Но в любом случае нужен проект. Поэтому он и не собирался ломать голову и делать умную рожу.

– Да чё ты паришься? Бурильщики сами обязаны представить тебе свой пэпээр. Вот пусть сами и разбираются с заказчиком. И если они такие крутые, то должны иметь своих проектировщиков, и было бы неплохо, если б они сами сделали и проект и пэпээр. Нужно только озадачить их, и, если они хотят большие бабки грести, пусть и шевелятся. Отдай им эти чертежи, пусть решают, – твердо продекламировал Олег, если не единственно верный, то вполне рациональный вариант для данной ситуации.

– Да они ваще носом воротят, я ж с ними только по телефону общаюсь, и их главный инженер сам требует от меня проект. А мне пэпээр необходимо предъявить уже десятого числа, неделя осталась, вот в чём проблема-то! Тут просто вешалка! – вновь отбросил он бумаги и рванул на кухню.

Видя, что обстановка на самом деле накалена, Олег за ним.

– Мих, давай так. Договор у вас с заказчиком есть. По нему они обязаны обеспечить вас проектной документацией. Вот пускай и решают. Завтра же напиши им письмо, так, мол, и так, до настоящего времени, согласно такого-то пункта, вами не предоставлена проектная документация, и во избежание срыва и так далее, срочно гоните нам проект. Обезопасьте себя, пусть решают. И вабще какой им ещё пэпээр, если нет проекта? Пошли их на хрен. Пусть сами рожают. А чё Коля-то говорит?

– Да ничё! Говорю ж, полный завал. На хрен я вабще подвязался под это дело! – ещё больше продемонстрировал он свою злость, – Сам понимаешь, тако-ое кла-ассное дело! Такая тема, братан, обалдеть можно, лучше не придумаешь! Объёмов валом, такие бабки, только работай и работай. А тут сам видишь, сплошные нервы. А главное, што заказчик-то сам во всём этом виноват, – очень эмоционально выпалил он и опустил голову.

Олег посмотрел на него, а добавить-то нечего и предложить тоже.

– Ладно, Мих, ситуация не критическая, утро вечера мудренее. Завтра тряси Колю, пусть решает, ему только рявкнуть и проект за два дня сделают. Не переживай, а я спать.

Такая мелочь, а создала глобальную проблему всем без исключения.

«Ну, Коля! Ну завтра я тебе всё выскажу. Четыре месяца, четыре уже прошло, а он даже себе не решил с проектом. А там делов-то на неделю, не больше! Ну как так? И везде ж так. Сплошной бардак! А я ему, там нет и там, а тут, вот, пожалуйста, позорней не бывает, он даже для себя не заставил их сделать. Ну вот как это понимать? Да никак. На самом деле, завал! И ведь всё это придётся ж мне разгребать! А этот объект они сорвут, точно. Да ничего страшного, перенесут, да и всё, и попозже сделают. Да ну их… Ну, Коля! Всё, спать, здесь-то я им точно не помощник»

3

Утром Михаил подбросил Олега до УКСиРа, где филиал их отдела, а сам уехал по делам, пообещав проведать Николая. После знакомства с коллегами они перешли с Токаревым в его половинку.

– Ну, как съездил, всё нормально? – не из праздного любопытства спросил шеф.

– Да, конечно. И встретили хорошо и за два часа всё оформили, до обеда я уже вернулся в отдел, – изложил Олег, как и было.

– Ну и хорошо, а скажи, как часто тебе приходилось общаться с нашими коллегами? – задал он, как Олегу показалось, странный вопрос, потому что на первой встрече он подробно отмечал, что их требования были очень жёсткие.

– Да почти постоянно, мы ж двумя управлениями работали на семи-девяти объектах, и каждую неделю то плановая проверка была, то испытание, то еще что-нибудь, а чё?

– Да просто прикидываю, в каком объёме знакомить тебя с нашей деятельностью. А своя фирма у тебя есть? – неожиданно задал он и этот вопрос.