С песенным жаром в душе

В военкомате Виктор написал заявление о направлении его в высшее военное лётное училище. С этого момента все его силы, весь жар его души сконцентрировались по вектору «В небо! К звёздам!».

Романтика кружила голову, а песни…

Туман мечты…

Вперёд – за туманом мечты!

И душа качается от песни Юрия Кукина:

………………………………..Люди сосланы делами,Люди едут за деньгами,Убегают от обиды и тоски,А я еду, а я еду за мечтами,За туманом и за запахом тайги…

Справедлива ли к нам наша жизнь?

Трудный это вопрос.

Что есть эта самая «справедливость» применительно к теме «не сбывшаяся мечта»?

Человеку не дано это понять в ту минуту, когда крушение главной мечты разрывает душу.

Суровая (бездушная!) медицинская комиссия забраковала Виктора по зрению, обнаружив «скрытую косину». Этот неявный дефект снижает (незначительно снижает!) точность определения расстояний до наблюдаемых объектов. Он помешает пилоту правильно рассчитать расстояние от самолёта до земли при посадке.

Земля ушла у Виктора из-под ног не от радостного взлёта души, а от нокаутирующего заключения медкомиссии. Ему тут же приписали успокоительное: предложили идти в военно-морское училище подводного плавания.

Это было, как уговоры попробовать сладкую ягодку после горькой тому, кто ещё не очухался от тяжёлого нокаута.

«Чудаки! Вы душу во мне убили! А какая новая мечта нужна тому, у кого больше нет души?» – Виктор молча покачал головой.

Когда речь вернулась к нему, Виктор пояснил, что он хотел быть только лётчиком. Не получается, значит вернётся в спорт.

В военкомате работают люди находчивые и добрые: на время прохождения военной службы по призыву они направят Виктора в спортроту.

«Вот спасибо вам, люди, за доброту и ласку»…

Виктор ехал в Баку на сдачу вступительных экзаменов в Бакинское высшее общевойсковое командное училище имени Верховного Совета Азербайджанской ССР (сокращённо – БВОКУ) с тяжёлым сердцем. Он всё ещё не мог смириться с тем, что ему не выпало по судьбе стать лётчиком и космонавтом, поэтому он бы не огорчился в случае неудачи на вступительных экзаменах. Оставался вариант с таким же тяжёлым сердцем поступить в один из гражданских ростовских институтов.

В военкомате выбор Виктора в пользу общевойскового училища одобрили, пояснив, что общевойсковой офицер – это самый универсальный командир, способный принять на себя руководство боем с участием всех видов войск и организовать их боевое взаимодействие с учётом всех требований, выработанных современной военной наукой.

Это круто!

Это было бы сопоставимо со вкусовой и питательной ценностью бочки мёда.

…Но в этой бочке мёда была горечь большой ложки дёгтя, отравляющая медовую сладость неутихающей болью по несбывшейся заветной мечте о синем небе и бескрайнем космосе.

Этой боли с годами суждено было отступить под воздействием новых событий, открывающим иные перспективы, не менее масштабные и героические.

Такова непререкаемая воля Судьбы: отбирая, вознаграждать, лишая прежней мечты, одаривать не тем, что мерещилось в мареве обманчивых миражей, а тем, что ещё изначально было предписано Ею свыше как настоящее счастье.

Так происходит во всём, чего ни возьми.

Разве не казалось когда-то Виктору, что его жизнь не возможна без соседской девочки Лены? Но на проверку это оказалось глупым и пустым миражом. Зато (спасибо умнице Судьбе!) Виктору была дарована как настоящее счастье любовь с его ненаглядной Милочкой.

Такова великая мудрость Судьбы.

Глава 5. Иванов, на выход!

На выходе из Бакинского железнодорожного вокзала Виктора с горячим братским радушием перевстретил его ровесник таксист:

«Добро пожаловать, дорогой, в наш солнечный Азербайджан! Будешь поступать в военное училище? Вижу-вижу, что я угадал! Офицером будешь! Генералом будешь! Садись в мою машину и я мигом домчу тебя туда, где начнётся твой путь к золотым генеральским погонам!».

Не давая Виктору опомниться, по-братски радушный таксист подхватил его чемодан и усадил «дорогого брата» в свою машину.

И «помчал».

Минут двадцать «мчал».

Его счётчик накрутил большую сумму. Пришлось её уплатить.

Позднее Виктор узнал, что прямая дорога от вокзала до военного училища заняла бы в той поездке не более пяти минут, но запоздалой жалости об излишне накрученной оплате за проезд на такси не испытывал. Он знал, что умница Судьба всегда сбалансирует убыль-прибыль на своих весах справедливости. Не зря говорится об этом в народной мудрости: Нашёл – не радуйся, потерял – не огорчайся. Всё обязательно возместится.

*

Поместили прибывающих на сдачу вступительных экзаменов в курсантскую казарму, пустовавшую по случаю убытия её жильцов в отпуска. Новоприбывших поставили на продовольственное обеспечение, приставили к ним офицеров и сержантов для подготовки их к вступительным экзаменам и обучения азам военной службы. Вскоре все вписались в очень плотный график и по-военному чёткий ритм этой новой жизни. Но её чистые воды иногда замутнялись наносной грязной взвесью. То была отрыжка дурных казарменных нравов от нескольких лиц, из контингента отслуживших один год в войсках и направленных на учёбу в военный ВУЗ за отличные показатели в боевой и политической подготовке. Эти «несколько» пятнали своим поведением честь остальных представителей своего сословия. Они кичились перед новоиспечёнными выпускниками школ тем, что уже достигли в неуставной иерархии званий уровня «дедов» (то есть, перешагнувших трёхсотдневный рубеж службы по призыву), хотя умом до «дедовского» статуса эти отщепенцы не дозрели, застряв на предыдущем уровне «черпака» («человека, ежедневно разрушающего покой армейской казармы»).

В числе дипломных специальностей выпускников БВОКУ помимо военной была тогда и гражданская специальность «физмат», дающая право преподавания в средних учебных заведениях физику и математику. В курсантской среде той поры «физмат» воспринимался весьма иронично и потому расшифровывался ею с грубоватым солдафонским юмором: «физически развит, матом владеет в совершенстве». Так вот те недоделанные «деды», застрявшие в своём умственном недоразвитии на стадии отмороженных «черпаков», вполне соответствовали ироничному пониманию физматиков.

В один из первых дней подготовки к сдаче вступительных экзаменов к Виктору подошёл самый яркий представитель тех «полудедов-получерпаков» с предложением поменяться их наручными часами, не глядя. Была в те времена такая расхожая приколка: каждый прячет в кулаке свой предмет обмена и по команде кого-либо из них «Шух, не глядя!» быстро передают дуг другу свои закладки из кулаков. К Виктору он подошёл не случайно, а присмотрев, что часы у Виктора были самыми привлекательными среди всех прочих. Виктор знал, что подошедший к нему с этим предложением «физматик» был с гнильцой, но понадеялся на его честность в этой игре-менялке.

Разве можно иначе?

Характер у Виктора был прямой, открытый и доверчивый. Он считал, что и все, оказавшиеся здесь в одном статусе «подготовишек» не способны на какую-либо подлость по отношению друг к другу.

Он ошибся.

Обман со стороны «полудеда-получерпака» был не просто наглым, а оскорбительным, ставящим Виктора в положение полного дурака, каковым он отнюдь себя не считал. Подлюка «полудед-получерпак» сунул Виктору в руки не часы, а только ремешок от часов и расплылся в самодовольной мерзопакостной ухмылке.

Та ещё гримаса получилась, в формате «рожа просит кирпича».

Этот «полудед-получерпак» не успел среагировать на стремительное движение Виктора по восстановлению справедливости путём обратного размена:

«Ты кое-что попутал в этой жизни: не на того напал», – поучительно сказал ему Виктор и, круто развернувшись, пошёл прочь от этого подонка. На третьем шаге спину Виктора обожгло ударом бляхи, впечатавшейся между лопаток.

Нападение сзади, исподтишка?!!

Это запредельная подлость!

Ответным ударом с разворота Виктор отправил этого оборзевшего негодяя в нокаут.

Об этом инциденте мгновенно стало известно начальству. В военных училищах с этим строго. Драчун подлежит отчислению. В деталях разбираться не принято. Виктора вызвали в строевую часть и приказали готовиться к возвращению домой.

«Какая несправедливость!» – досадовал Виктор, собирая в дорогу свои вещички.

Он искренне недоумевал: а как должен бы был поступить в той ситуации любой человек, имеющий честь и чувство собственного достоинства? Как поступил бы на его месте С. М. Будённый, К. Е. Ворошилов, Павка Корчагин или Ф. Э. Дзержинский? Разве не с них он всегда брал пример, раздумывая о том, «делать жизнь с кого»?

Какой бы мог выйти офицер из парня, который позволил бы безнаказанно высечь себя ремнём?!

Такой безответный телёнок мог бы стать храбрым защитником Родины?

А каким офицером станет его обидчик? Он непременно пополнит число «шакалов» (по армейскому сленгу «шакал» – это командир, которого не любят солдаты).

И вот, человек, исповедующий святое кредо: «Душа – Богу, сердце – женщине, долг – Родине, честь – никому», отчислен из списка готовившихся к поступлению в военное училище, а его обидчик (будущий «шакал», позорящий звание офицера) остаётся(!!!).

А каким утешительным был сон накануне этого дня! Виктору снилась его невеста. Она говорила ему: «Не переживай, мой любимый, если день твой начнётся плохо. Всё обойдётся, всё будет хорошо».

«Уже хорошо, лучше некуда», – думал Виктор, укладывая в свой чемодан зубную щётку, нитки с иголкой и мыльницу.

Собираясь поступать в это военное училище, Виктор предполагал, что не огорчится, если его не примут, а теперь его сердце наполнилось горечью.

Оно разрывалось от горечи!

Виктор задумчиво перебирал в чемодане свои пожитки, пытаясь сообразить, не забыл ли он чего-либо, но мысли разбегались, подхватывались вихрем бушующей в нём досады, огорчения и обиды, не дававшими ему сосредоточиться. Рука нащупала на дне чемодана и извлекла наружу маленькую вещицу – миленькую безделушку в виде брелка – подарок его невесты. Это сразу напомнило Виктору, как он прогуливался по родному городу со своей Милочкой. То была их прощальная встреча перед его отъездом в Баку. Милочка так глубоко успела войти в его сердце, что он с кричащей грустью думал о предстоящей разлуке, а она, чувствуя, как тяжело ему расставаться с нею, старалась развеселить его, неумело пряча от Виктора такую же кричащую грусть.

Каждая минута той встречи настолько врезалась в память Виктора, что он вспоминал её с удивительной точностью даже долгие годы спустя при звуках песни «Эхо любви» на слова Роберта Рождественского и музыку советского композитора Евгения Птичкина в исполнении Анны Герман.

Потрясающе интересна история записи этой песни.

Анне Герман предложили исполнить ту песню под фонограмму музыки. Анна Герман, при всей её популярности, обычно не проявляла капризности, но в том случае она была неумолима:

«Никакой фонограммы. Только живая музыка».

Она так глубоко чувствовала пронзительно прекрасный строй этой песни, что понимала: фонограмма музыкального сопровождения лишит его всей полноты очарования, лишит её волшебства.

Пришлось уступить её требованию.

Российский государственный симфонический оркестр кинематографии выдал вступительные аккорды, и Анна Герман запела:

Покроется небо пылинками звёздИ выгнутся ветки упруго…

На этих словах музыкальное сопровождение внезапно оборвалось. Пришлось повторить всё сначала, И снова зазвучал удивительной магической силы голос неподражаемой Анны Герман:

Покроется небо пылинками звёздИ выгнутся ветки упруго…

И вновь после этих слов музыкальное сопровождение обрывается.

В чём дело?!

Оказалось, что все, как один, оркестранты на этом месте не могли справиться с потоками внезапных слёз, препятствующих продолжению их работы.

Так вымучивалась в слезах и перехлёсте эмоций запись той восхитительной песни.

Эта песня была и о них: о Викторе и о Людмиле:

….………………………..Тебя я услышу за тысячи вёрстМы – эхо, мы – эхоМы долгое эхо друг друга………………………………….Мы – нежность, мы – нежностьМы вечная нежность друг друга………………………………….Мы – память, мы – памятьМы звёздная память друг друга…

Во время той их прогулки они проходили мимо газетного киоска, в витрине которого Милочка и увидела этот самый брелок.

– Витя, посмотри,какая прелесть! Я хочу подарить его тебе на прощание. Он тебе нравится?

Виктор не понимал, что прелестного в этой пустой безделушке, но чтобы не разочаровывать Милочку в её выборе, бодро ответил:

– Ещё бы!

Милочка просияла радостной улыбкой, метнулась к киоску и через минуту уже вложила в ладонь Виктора эту смешную бирюльку:

– Пусть эта вещичка будет твоим талисманом-оберегом. В трудную минуту держи её при себе. Я зарядила её моей охранной силой.

«Поздно же я вспомнил об этом талисмане-обереге», – подумал Виктор, зажимая в руке этот прощальный подарок.

Воспоминание о Милочке сбросило тяжесть с его души, наполнило сердце Виктора чистой, светлой энергией.

«Иванов, на выход!», – эхом отозвался в голове у Виктора голос дневального.

«Ну, вот и всё. пора покидать училище», – Виктор быстро закрыл чемодан, защёлкнул его замки и только после этого спохватился, что талисман-оберег остался в его руке. Заново открывать-закрывать чемодан, чтобы положить в него талисман, уже не было времени. Нужно торопиться на выход. Виктор сунул брелок в карман, подхватил чемодан и быстрым шагом направился на зов дневального.

Жалко было покидать эту обжитую уже им казарму, расставаться с новыми знакомыми. Кое с кем их них Виктор успел уже подружиться, особенно С Самойленко Валерой. Хороший он парень! Мысленно Виктор простился со всеми с ними, с казармой и со всем этим полувоенным бытом.

В коридоре Виктора поджидал незнакомый ему майор – красавец и богатырь, будто сошедший сюда из каких-нибудь древних азербайджанских сказаний. Он пристально посмотрел на Виктора, как бы оценивая его перед предстоящей схваткой на ринге и приказал следовать за ним.

Они вошли в канцелярию.

«Какие-нибудь бумаги подписать по случаю моего отчисления», – досадливо поморщился Виктор.

Но он не угадал. Майор потребовал от Виктора рассказать о том, что произошло между ним и его обидчиком. Виктор молча снял с себя рубашку и показал майору свою спину, продемонстрировав отпечаток армейской бляхи между лопаток. Потом дал краткое пояснение, закончив его словами:

«Я не мог не отреагировать на подлую атаку со спины честным ответным ударом. Иначе я оказался бы жалким трусом, которого всякий может безнаказанно выпороть ремнём!»

И обида вновь вскипела в душе у Виктора:

«Почему никто не хочет этого понять?!»

Виктор с вызовом посмотрел на майора, но тот ответил ему спокойным взглядом, в котором читалась едва заметная усмешка (но не насмешка!).

«Неужели он понял, что я был прав? Ведь тут не принято разбираться в том, кто был прав, а кто виноват. Достаточно того, что есть главный пострадавший. Ответственный за его «страдания» подлежит отчислению».

«Где научился так драться?» – спросил майор.

Виктор рассказал ему о своей боксёрской карьере, о тренере, об их боксёрской команде, о том, что теперь он продолжит совершенствоваться в боксе под руководством своего прославленного тренера.

В его голосе фонировала бравада обречённого, умеющего держать любые удары судьбы.

Майор всё внимательно выслушал, а потом, будто проникнув своим острым чутьём в самое сердце Виктора, вдруг спросил:

«А не жалко тебе уезжать?»

У Виктора спазма сдавила горло. Куда делась его бравада? Он не мог говорить.

Но это и было самым красноречивым ответом.

«Иди в казарму, готовься к вступительным экзаменам и ни о чём другом не думай», – распорядился майор.

*

По пути в казарму Виктор вынул из кармана брелок.

«А ведь помог талисман! Теперь я буду всегда носить его при себе!»

В казарме Виктора встретил его будущий друг на всю жизнь Самойленко Валера.

«Ты что, забыл чего-нибудь?

Виктор рассказал ему о своей встрече с незнакомым майором, который обо всём его расспросил, всё понял и разрешил остаться.

«Ну и дела! Да ты уникум! Такого чуда никогда ещё не бывало!» – состроил удивлённую мину Валерка.

Виктору тогда ещё показалось, что это Валеркино удивление было преувеличенно искренним. Что делать? Притворство – это категорически не Валеркин конёк.

Виктор не стал объяснять Валерке, что это чудо произошло благодаря волшебной силе талисмана, подаренного невестой.

Но и Валерка тоже кое о чём умолчал (скрытная бестия!).

Только годы спустя Валерка подколол Виктора тем, что утаил от него механизм произошедшего «чуда» с отменой его отчисления, сотворённый Валеркиными руками. А сотворил этот механизм Валерка так: Узнав об отчислении своего друга, он кинулся хлопотать о том, чтобы Виктора оставили сдавать вступительные экзамены. Обращаться с этой заморочкой Валерке было к кому. В школьные годы Валерка углублённо занимался борьбой и достиг в ней таких же результатов, как Виктор в боксе (на этом они и сошлись с первых дней их знакомства). Но, в отличие от Виктора, у Валерки были настолько выдающиеся габариты и такая мощь во всём теле, что он сразу обратил на себя внимание начальника физподготовки училища майора Муратцева. Спортсмены всегда ценились во всех военных училищах, выступали за их честь на различных армейских соревнованиях. Майор Муратцев всё выяснил о Валерке, побеседовал с ним и сразу взял его на контроль.

Со стороны Валерки было, конечно, великой наглостью кидаться к майору Муратцеву при таком поверхностном их знакомстве с хлопотами о Викторе, но тот выслушал его с интересом и решил, что Виктор будет так же полезен для БВОКУ, как и его ходатай. Он и был тем самым «незнакомым Виктору майором», «красавцем-богатырём из древних азербайджанских сказаний», который, побеседовав с Виктором, добился отмены его отчисления.

Забегая вперёд, следует отметить, что и Валерка, и Виктор полностью оправдали ожидания начальника физподготовки училища, отстаивая спортивную честь БВОКУ.

Узнав о роли Валерки в той истории с отчислением, Виктор решил, что не может быть никакого вопроса о том, чьё участие оказало решающее воздействие на её благополучное разрешение: Валеркины хлопоты или сила талисмана-оберега? Успех тогда был достигнут объединением этих двух сил.

«Спасибо Милочке наделившей обыкновенный брелок волшебной силой своей любви!

Спасибо другу Валерке!»

Глава 6. То, что не убивает нас, делает нас сильнее

Подготовка к вступительным экзаменам после стресса от отчисления из училища воспринималась Виктором не как изнуряющая проблема для головного мозга и психики, а как дорогой подарок Судьбы. Пока душа его находилась под гнётом приказа об отчислении, она оглохла для песен. Зато после этого она вновь воспылала прежним песенным жаром и, как на крыльях, мчалась через все подготовительные нагрузки.

Виктор успешно сдал письменные и устные экзамены по математике, устные экзамены по физике и по иностранному языку, с лёгкостью сдал экзамен но физической подготовке. На экзамене по русскому языку и литературе в виде сочинения Виктор выбрал вольную тему патриотического содержания, завершив свою работу словами одного из своих любимых стихотворений:

В полях целинных, у таёжных ли костров,В цехах завода, или в стенах ВУЗа,Приумножайте славу гордых слов:Я – гражданин Советского Союза.

Между экзаменами было несколько дней подготовки. Это время друзья использовали для поездок по городу и на пляжи. Тогда, в поездках на пляжи, Виктор впервые увидел море и поразился фантастически яркой синеве его вод. Волны и тихим шорохом набегали на берег и откатывались назад, повторяя эти движения и этот тихий шорох, похожий на доверительный шёпот.

О чём шептали Виктору волны этого прекрасного моря?

Он не мог этого понять. Понимание пришло к нему много позже, при встрече с океанской стихией. Это ту будущую встречу напророчили Виктору волны Каспийского моря своим тихим, доверительным шёпотом.

Но это произойдёт многие годы спустя, а пока, после успешно сданных вступительных экзаменов, был издан приказ о зачислении Виктора Васильевича Иванова курсантом Бакинского военного общевойскового командного училища имени Верховного Совета Азербайджанской ССР.

Сразу же для вновь обращённых курсантов был введён воинский порядок. На вещевом складе училища им выдали военную форму. С ними было проведено занятие по обучению правильному наматыванию портянок, подшиванию белых ситцевых воротничков, чистке сапог, натиранию до блеска блях и пуговиц и тому подобным премудростям.

Начались построения, проверки, изучение уставов, матчасти и правил стрельбы из автомата для подготовки к принятию Присяги, занятия по строевой подготовке, заключающиеся в простой шагистике, с отбиванием подошв (высота подъема ноги 15-20 см, частота- 110 – 120 шагов в минуту).

Как только были проведены несколько дней занятий, первокурсников собрали, отвезли на грузовиках на вокзал и отправили в общих вагонах в Тбилиси, где они должны были пройти курс обучения в сержантской школе в учебном полку в/ч 31690 в Навтлуги на окраине города.

Это была чисто сержантская школа с солдатской формой одежды и солдатскими погонами, с солдатским продпайком и солдатским денежным довольствием – 3рубля 80 копеек в месяц, из которых 80 копеек автоматически изымались сержантами для закупки курсантам зубной пасты, крема для чистки сапог, асидола для чистки пуговиц и блях.

Все сержанты были из войск. Особенно Виктору запомнился заместитель командира взвода Дмитрий Мороз, требовательный и самое главное – очень справедливый командир, ведь часто многие из курсантов тогда ещё не понимали, что такое военная служба и думали, что над ними просто издеваются. Особенно их возмущало то, что какой-то сержант, всего на пару лет старше, их, будущих офицеров, до десятого пота гоняет(!). И всё таки у большинства курсантов было понимание, что без личного опыта хождения под суровой солдатской лямкой хорошим офицером не станешь.

Были, конечно, среди тех сержантов и исключения. Виктору запомнился один командир отделения с манией величия от того, что ему дана была власть муштровать будущих полковников и генералов. Так курсанты его отделения не упускали случаев над ним ответно поиздеваться. Например, ведёт он подразделение и не успевает вовремя подать команду на смену направления движения, ну, а курсанты, как бараны, упираются в какое нибудь препятствие и топчутся на месте, наслаждаясь тем, как он психует.

Передвижения строем, как правило, сопровождалось исполнением песен, Виктору чаще всего вспоминается любимая песня их звонкоголосого запевалы:

Путь далёк у нас с тобою, веселей солдат гляди,Вьется, вьется знамя полковое командиры впереди…

Офицеры в «учебке» были БВОКУвские, но основную солдатскую науку курсантам вбивали сержанты. Офицеры в основном занимались контролем над обучением и проводили некоторые занятия по тактической подготовке.

Принятие присяги произошло 13 октября 1964 г. После этого, курсанты уже стали полноправными военнослужащими, и теперь рапорт об отчислении из училища с отъездом домой подать было невозможно. В этом случае отчисленного курсанта направляли не домой, а в войска для прохождения срочной службы (в то время её срок составлял 3 года). И всё-таки тайное желание бросить эту учёбу и быть отчисленными бередило душу у многих.

Причины?

Это постоянное недоедание и недосыпание, накопление огромной физической и моральной усталости. Каждый утро подъем – и за 30 секунд после мертвецкого от усталости сна, когда ещё в полусне, как ошпаренный вскакиваешь с тёплой постели одеваться, наматывать куцые портянки на ноги, втискивать их в сапоги и бежать с неразогретыми мышцами на построение. После этого в первые дни такой подготовки зачастую оказывается, что кто-то  опоздал встать в строй. Тогда снова раздевание и повторение подъема, чтобы уложиться в проклятые 30 сек.

Сержанты спали с курсантами в казарме, вставали утром на пол часа раньше и ложились после всех, так что с ними не забалуешь. Почти круглый год зарядка по форме 1: с голым торсом. Затем умывание, туалет, заправка постелей (то ещё искусство!) и опять в строй. Завтрак – и на плац. Изнурительная строевая подготовка к параду в Тбилиси на проспекте Шота Руставели. Сложность той подготовки была ещё в том, что прохождение осуществлялось с примкнутыми автоматными штыками которые держали наперевес, т. е., почти упираясь в шею впереди идущего. Если бы были винтовки, то с ними было бы легче: они выступает далеко от шеи вперёд, а тут бывали случаи ранений.

В общем было очень тяжело даже физически сильным ребятам, а среди курсантов не все получили до поступления в военное училище хорошую спортивную подготовку.