Пленники Аладара

В зал вошел одетый, как и все, в костюм-тройку молодой мужчина, на вид лет тридцати. Ни к кому конкретно не обращаясь, остановился возле входа в гостиную, не думая подходить к столу. Казалось, никто не обращал на него никакого внимания. Дед Вавил, по мнению Вика, не мог увидеть стоящего в углу гостя, ибо все это время сидел спиной к входу. Тем не менее, извинившись перед гостями, старик, чему-то про себя усмехнувшись, встал из-за стола и направился к этому молодому человеку. Вик отвлекся от незваного гостя всего на пару секунд, чтобы подать Сэму по его просьбе что-то из закуски, а когда снова посмотрел в угол, куда направился дед, ни его, ни нового гостя там уже не было. Вик постучал по руке Сэма, внимательно слушавшего кого-то из хозяев.

– Ну, чего тебе?

– Ты видел, куда дед Вавил делся?

– Значит, надо куда, тебе-то что?

– А парня видел молодого, который зашел недавно?

– Не видел, и что?

– Дед к нему пошел, и они куда-то делись!

– Значит, так надо! И вообще, дай нормально отдохнуть, неугомонный!

Только Вик потянулся за трубкой, чтобы набить ее невесть откуда появившимся на столе свежим трубочным табачком, как увидел подошедшего к столу озабоченного деда Вавила. Тот слегка наклонился к самому старому, Аккундину Луповичу, и что-то быстро шепнул ему. Староста не торопясь поднялся из-за стола, кашлянул в кулак, долил в свой фужер вина и повернулся к гостям, также вставшим со своих мест с уже наполненными бокалами. Когда старик заговорил, голос у него оказался на удивление звонким и чистым, как будто к ним обращался двадцатилетний парубок.

– Это вино я и мои друзья и родственники хотим выпить за ту неоценимую помощь, которую оказали нам наши дорогие гости, сами не осознавая. Мы искренне благодарим вас за эту поддержку! Мы просим у наших дорогих гостей прощения за недосказанность! Как сказал Вавил Самсонович, в самом скором времени обязательно расскажем вам обо всем, что здесь происходит, и постараемся ответить на все интересующие вас вопросы. Прошу у вас прощения также за то, что мы вынуждены удалиться по срочному делу, не терпящему отлагательства. Естественно, дорогие гости могут продолжить общение за столом, но уже между собой. Я уверен, вам есть о чем поговорить и без нас!

Каждый из стариков, выходя из-за стола, молча кланялся гостям и удалялся за дверь.

Друзья еще какое-то время молча смотрели на темный зев входного проема, в котором исчез силуэт последнего из хозяев.

– Как-то пусто стало, не находите? – Кандер громко вздохнул.

– Да вы что, вы что! Я лично еле дождался, все думал – скорее бы одним остаться, аж свербело в одном месте, так хотелось с вами поговорить!

Кандер, за ним Сэм громко вздохнули, а потом вдруг звучно расхохотались, затем оба подошли к Вику, и все трое обнялись.

– Да каждый из нас мечтал о том же, поверь нам, Вик, – сказал Сэм и посмотрел на Кандера. – Ну и почему до сих пор пустые рюмки?

– Да меня, вы же знаете, долго не надо уговаривать. – Кандер быстро наполнил рюмки, подал их в руки товарищам, подвинул бутерброды с красной икрой. Друзья выпили, потянулись к закуске, но Кэн вдруг отставил тарелку. – Между первой и второй…

– Знаем, наливай уже!

Они выпили еще рюмку за оставшихся на базе друзей, еще одну за своих любимых, закусили и дружно потянулись за куревом.

– По-моему, там нечто вроде курилки, – Сэм ткнул пальцем куда-то в угол. – Меня Виктор Васильевич приглашал туда пойти покурить перед тем, как они вдруг резко разошлись. Так, может, и мы туда? А то вдруг у них не принято за столом – неудобно будет перед хозяевами.

Вик поднялся из-за стола:

– Нас еще никто и никогда не посмел упрекнуть в бескультурье, и тем более в наглости!

– Я с вами полностью согласен! – Кандер схватил глубокую пиалу с черным табаком и направился в сторону курилки. Вик подал Сэму графин с наливкой, сам взял три рюмки, три вилки, тарелку с солеными грибами, и они вдвоем двинулись вслед за товарищем.

Места в курилке было достаточно, чтобы разместить целый взвод, поэтому друзья положили на одной лавке закуску, другую подвинули поближе и расположились на ней. Сэм подал Вику графин:

– Давайте для начала по рюмке, потом закурим, и каждый расскажет, что с ним произошло и как он здесь оказался?

Друзья выпили, по очереди набрали табака. Комната наполнилась ароматным дымком. Кандер закатил глаза:

– Вот это табачок, вот это наслаждение!

Вик зачмокал:

– Интересно, где они его выращивают и что туда добавляют? Это же просто чудо!

Сэм просто пожал плечами, развел в стороны руки:

– Пользуйтесь, наслаждайтесь и благодарите за все наших спасителей!

Друзья на некоторое время примолкли, задумавшись каждый о своем, пока их мысли не прервал голос Сэма:

– Давай, Кандер, рассказывай, что с тобой – с вами произошло и как ты здесь оказался. Потом послушаем Вика. Ну, а потом я – про себя.

Кандер, стараясь не упускать не одной подробности, рассказал все, что с ним и Монголом произошло. Раскурил свою почти погасшую трубку, присел на корточки и виновато опустил голову на грудь.

Друзья молча попыхивали трубками, переваривая рассказанное товарищем. Сэм встал, подошел к Кандеру, присел рядом, приобняв его:

– Ты ни в чем не виноват, и не смей даже думать об этом! Вик, налей-ка нам всем – выпьем за здоровье Монгола. Верю, что он жив, не такой он человек, чтобы его можно было просто так, голыми руками взять!

Друзья молча чокнулись, выпили. Сэм раскурил трубку, посмотрел на Вика:

– Давай, рассказывай, что у тебя произошло, куда дошел, что видел, как здесь оказался? Рассказывай!

– Почти до реки дошел, почти – это с полкилометра сплошной топи, там болотистая местность, хотя на карте болот нет. На карте и лес почти отсутствует, так, небольшой кустарник, на самом деле довольно густой лес перед этим болотом, и слава Богу. Это, возможно, меня и спасло. Между лесом и болотом метров около ста – поле, поросшее разной травой, мелким кустарником, отдельно стоящими деревцами. Мне оставалось пройти еще метров двадцать, чтобы полностью пересечь поле, как вдруг стало происходить что-то непонятное. Сначала на землю опустился какой-то розоватый туман. Сквозь него, если смотреть в сторону реки или болот, я заметил забор, и собирался повернуть в его сторону – вдруг где-то рядом жилье? Из-за тумана решил подойти немного поближе, чтобы рассмотреть это место получше. Прошел еще метров десять, и тут стало твориться что-то непонятное. Я вроде шел вперед, а оказывался на одном и том же месте. Тогда побежал – бесполезно, резко прыгнул – и приземлился в собственный след. Я понял – доступ дальше для меня кем-то закрыт. Ничего не оставалось, как достать бинокль, чтобы рассмотреть эту постройку, а когда взглянул – обомлел! То, что я принимал за забор, оказалось натыканными в ряд кольями с насаженными на них трупами людей, зверей и птиц. Кое-какие уже превратились в тлен, кое-какие только начали разлагаться. От увиденного мне стало не по себе. Я немного постоял, дыша полной грудью, чтобы унять волнение и не плюнуть на все и побежать сломя голову оттуда. Вы знаете меня, я всегда старался не праздновать труса – там, где был вполне существующий, живой противник, а тут… Как-то пересилив себя, пошел немного вверх от этого места, чтобы хоть чуть-чуть приблизиться к реке. Двигаясь более осторожно, решил пройти к одиноко стоящему метрах в пятидесяти слева не очень высокому дереву, чтобы залезть на него и внимательно осмотреть эту довольно-таки ровную местность с небольшой высоты. С дерева в бинокль все-таки увидел речку. Это была большая река для таких мест. Метров восемьдесят шириной – сверху, от истока, насколько хватило обзора бинокля – ну, может, чуть поуже, может, пошире, все равно довольно полноводная. Ближе ко мне, то есть к своему устью, вдруг сильно сужалась, хотя высоких гор или скал на ее пути не было. Спокойное течение резко ускорялось. За небольшим поворотом ни с того ни с сего вся река куда-то вдруг пропадала. Дальше было совершенно сухое русло, без воды.

Меня все это очень заинтересовало. Шума водопада я не слышал, хотя находился недалеко, а звук такой массы падающей воды должен был услышать и за десять километров. Я решил еще раз повнимательнее осмотреть окрестность, чтобы найти более доступный подход к реке. Только взялся за ветку – захотел еще подняться хоть на десять сантиметров повыше, как вдруг услышал резкий свист откуда-то сверху. Еще не понимая, что это, быстро прыгнул щучкой вниз, перекатился через голову и выдернул из-за пояса свой «люгер». Все произошло за какие-то секунды. В том месте, куда я прыгнул, брызнули фонтанчики земли, как будто по мне стреляли. При этом я не слышал ни единого звука, все происходило, как в немом кино. Когда я обернулся, заметил лишь удаляющийся силуэт огромной птицы. На земле, куда били фонтанчики, было несколько неглубоких ямок. В двух из них я не нашел ничего, а из одной вырыл маленькую стрелку, сантиметров пять-семь длиной. Она была с темным наконечником и довольно холодной, я попытался ее как следует рассмотреть, а она вдруг начала испаряться – не таять, а именно испаряться, и через пару секунд над рукой образовался легкий дымок, который тут же исчез.

Все, что происходило, было странным и страшным. Бояться я, в общем-то, перестал, но предпочел быть более осторожным и свой «люгер» держал под рукой. Решил с полчасика понаблюдать за всем, что творится вокруг, чтобы принять какое-то окончательное решение. Но снова залезать на дерево уже передумал. Минут десять я просматривал в бинокль и без него окружающую местность, но ничего, что могло бы меня насторожить, не заметил. Впереди, как раз по направлению к реке, еще раньше обратил внимание на невысокий, но довольно густой куст метрах в тридцати от меня, он идеально подходил под засаду. Раз уж меня кто-то увидел, надо было где-то скрыть свою персону. Где пригибаясь, где ползком, я стал продвигаться к кусту. Проделал ровно половину расстояния и совершенно случайно уловил еле заметное, будто от легкого ветерка, шевеление ветки. Ветра не было вообще, и меня это насторожило. Я решил понаблюдать за кустом еще пару минут и только нагнулся, чтобы лечь, как с его стороны сверкнуло, и в ту же секунду над головой со свистом что-то пронеслось. Какой-то предмет (я его потом разглядел), похожий на японский сюрикен, только в несколько раз больше, смачно впился в дерево, от которого я шел, но воткнулся не острием, а всей своей плоскостью. Он чем-то напоминал морскую звезду, только еще противнее. Из ее пяти лучей вдруг стали вытягиваться мерзкие, очень тонкие щупальца, легко вонзились в ствол, а затем эта штука стала смачно что-то высасывать из дерева. Потом она начала раздуваться, как воздушный шар, и разорвалась в клочья – не лопнула, а именно – разорвалась!

Всю эту картину я наблюдал через бинокль, периодически поглядывая на куст. На самом деле все происходило очень быстро, не более десяти секунд.

В общем, я обалдел от всей этой чертовщины и решил как можно скорее уносить оттуда свою задницу – как только представил, что бы было со мной, попади эта гадость по назначению. Несколько раз выстрелил из пистолета, стараясь попасть в самый центр куста, хотя никакой конкретной мишени там так и не увидел. Затем перекатился в сторону, вскочил на ноги и за считанные секунды оказался за деревом, на котором восседал полчаса назад. Минут десять я еще обозревал местность вокруг себя, в основном ту сторону, куда мне предстояло отступать. Не выпуская из руки взведенный «люгер», побрел назад, стараясь идти по своему следу. Шел очень осторожно, вначале долго осматривался и только потом буквально крался, как кот, стараясь не выходить на открытые места, тем более что мне преподали еще один урок выживания.

К концу повествования Вика Сэм нагнулся и что-то шепнул Кэну, тот широко заулыбался, потрепал свой ус и спросил, обращаясь к Вику:

– Ты бы лучше рассказал, как в ловушку угодил, осторожный ты наш?

– Я так и знал, нет, я так и знал, что меня здесь не уважают! Уже и доложить успели! Сами бы туда прогулялись – посмотрел бы я на вас, таких умников! Это же все не поддается никаким законам физики: реки исчезают, кусты стреляют, да еще чем-то страшным, потом бежишь из всех сил, а оказываешься на одном месте! Поди разберись во всей этой чертовой карусели. Может, у меня белая горячка? Или все это похмельный сон? Потрогай-ка мой лоб, Сэм!

– Загадок тут действительно много, Вик. Мы и сами в недоумении! Придется как-то выгребаться из этого, извиняюсь, дерьма, всем вместе.

Вик разлил наливку по рюмкам, одну подал Сэму, вторую протянул Кандеру.

– Я все спросить хотел, как вы с Монголом прошли ту поляну и не угодили в ловушку, ведь ее очень сложно заметить?

– Да мы ее просто обошли, уж больно она подозрительной показалась после встречи с полуптицей-получеловеком и прочей нечистью. А вообще, мне кажется, во всей этой истории правит бал некто более могущественный, и мы ему зачем-то нужны – живые или мертвые. Думаю, больше живые. Иначе зачем эти ловушки, на которые они нас так упорно выводят? Тем более что уничтожить нас для них, мне кажется, не составило бы большого труда.

– Ты, прав, Кэн! – вмешался старший. – Я тоже так считаю и полагаю, что у наших гостеприимных хозяев какое-то сильное противостояние с ними, может, даже война! Тут есть о чем задуматься! Мне прежде всего на данный момент важна безопасность оставшихся в лагере людей, в особенности женщин. О нас я не беспокоюсь, мы и так в безопасности – пока, во всяком случае. О золоте, судя по всему, придется забыть. И без него приключений хватит на наши с вами задницы! В лагерь уважаемыми хозяевами были присланы мужчина с женщиной для нашей защиты и охраны. Я еще находился в это время там и убедился, что им это вполне по силам. Все же я очень за них беспокоюсь, особенно после ваших рассказов. Новые друзья, нас, конечно, не бросят, но надо продумать, как защититься в случае непредвиденных обстоятельств самим и как убраться назад с наименьшими потерями и проблемами для нас.

Незнакомцы в лагере

– А как ты сюда попал? – спросил Вик, воспользовавшись наступившей паузой.

– Я вам говорил о появившихся невесть откуда женщине и мужчине! С ними был еще такой симпатичный мальчуган лет двенадцати, славный и смелый мальчик. Наши парни вначале кинулись на них с карабинами, но когда мужчина начал говорить, что они пришли от вас, а потом малой показал твое фото, Вик, счастливого и улыбающегося, всякие сомнения у нас сразу отпали. Мы пригласили их к костру, познакомились, напоили чаем. Во время чаепития Александр – так звали незнакомца – сначала расспрашивал, откуда мы приехали и как здесь оказались, что нас поразило больше всего. Потом стал рассказывать смешные истории и анекдоты из своей жизни. Он был прирожденным рассказчиком и сразу же удвоил свой авторитет среди нас. Мы несколько часов просидели возле костра, то подливая себе чай, то смоля табачок, при этом слушая друг от друга разные забавные истории. Когда костер уже начал потихоньку затухать и надо было кому-то сходить за хворостом, Александр попросил меня показать ему те провалы у берега, которые ты, Кандер, обнаружил недалеко от лагеря. Я, конечно же, согласился. Его попутчица, Галина, сразу же нашла общий язык с нашими девчонками, что-то им рассказывала, и они громко смеялись. Потом женщины подошли ближе к костру, и Галина сказала, что они втроем посмотрят лагерь по периметру. Я хотел им дать в сопровождение Владимира с карабином, но они отказались – сказали, что у них уже есть достаточно сильный защитник, и показали на Семена. Вообще, их приход в лагерь внес свежую струю в наш быт и очень разрядил обстановку! Я закинул на плечо свой карабин, и мы с новым знакомым пошли в сторону обнесенного веревкой берега. За все время, что ты, Кэн, отсутствовал, территория этих провалов увеличилась вдвое – пришлось огородить довольно большой кусок земли. Александр сразу же смело зашел за плохо натянутую бечевку, достал из кармана какой-то маленький приборчик, приставил его к почве. Потом прошел вдоль всего берега до места, где заканчивалась бечевка, через одинаковые промежутки прикладывая этот прибор к земле. Затем поднял его, подошел ко мне и что-то нажал на нем. Секунд десять было тихо, потом раздался негромкий подземный гул, затем – довольно сильный, но глухой хлопок, как будто петарда взорвалась. Дальше надо было видеть! На всем протяжении берега, который мы отметили, тонны земли вдруг просели метров на пять, а через короткий промежуток времени поднялись до прежнего уровня. Самое удивительное, что русло реки и сама река оставались при этом совершенно спокойными! Земля будто не перемешалась, когда осела на такую глубину. А когда вернулась на прежнее место, даже трава – и та осталась торчать, как росла раньше!

Я даже рот открыл от увиденного. Больше всего меня поразило, что все эти действия совершались почти в тишине, с самым незначительным шумом, и совсем не коснулись нас! Хотя, по моему убеждению, чтобы осел такой пласт почвы, должен был произойти неимоверной силы взрыв. Нас всех должно было похоронить под землей вместе с лагерем и еще захватить как минимум две такие же территории!

Это сейчас, побывав в этих пещерах и посмотрев, что происходит здесь, я мало-помалу перестал удивляться. И то, эти люди нет-нет, да и преподносят сюрпризы, которые невозможно объяснить никакими законами физики, химии или чем-то вообще!

– Загадок у них действительно очень много, а вот отгадок у нас никаких, может, дальше что-то прояснится, они вроде обещали…

– Да подожди ты со своими загадками-отгадками, – перебил Кэна все это время внимательно слушавший повествование начальника Вик. – Давай, Сэм, что там дальше было, что в лагере, как девчонки?

– Ладно, ладно, Вик! Думаешь, не знаю, о каких девчонках переживаешь? Сразу могу успокоить, все нормально с твоей Натальей – все о тебе страдала, спрашивала, где ты да что? А ты вот только сейчас и поинтересовался, как она!

– Да если хочешь знать, я…

– Успокойся, я понимаю, что все, мол, так, и в таком положении… И поэтому не виню! Рассказываю дальше.

А дальше достал наш Александр из кармана куртки что-то вроде металлического стержня длиной миллиметров сто пятьдесят, раздвинул его, как указку, так что длина увеличилась почти в три раза, и пошел прощупывать этим штырем весь бывший провал. Когда дошел до конца, зашел на полметра в воду и уже по ней побрел назад, где все это время находился я и наблюдал за его манипуляциями. Пройдя все так же в воде половину пути, он остановился, промерил щупом грунт вокруг себя, затем достал свой старый приборчик, направил его на противоположный берег реки, глянул что-то на нем, нажал какую-то кнопку и аккуратно опустил прямо себе под ноги в воду. Наверное, минут пять Александр простоял, никуда не сходя, на одном месте, внимательно посматривая куда-то на противоположный берег. Потом аккуратно попил из ладошек воду, так же бережно умыл лицо, улыбаясь, зашагал в мою сторону, приветливо махая.

– По-моему, Александр, вы забыли в воде свой приборчик? – попытался напомнить я ему.

– Для вас всех: зовите меня просто Саша! А прибор – лавер – оставлен там специально. Сейчас бы горячего крепкого чаю! Пойдемте уже в лагерь; все, что надо было, мы с вами сделали, теперь там вполне безопасно.

– Все как-то странно! Вот ты, Саш, можешь мне объяснить, что, собственно, происходит здесь? И прибор – название какое-то… сроду не слышал?

– Вам чуть позже объяснят другие, более компетентные, чем я, люди, что к чему! Пока могу сказать лишь, что идет негласная война, как была холодная война при СССР, только здесь нечто другое, и последствия могут быть не менее, если не более страшными.

А этот прибор – лазерный вектор, или сокращенно лавер, как и многие другие приборы, помогает вовремя найти и обезвредить всякие ловушки, используемые против людей, животных и птиц.

Как я говорил по поводу других касающихся этого вопросов, вам чуть позже более подробно ответят другие люди, с которыми вы очень скоро познакомитесь.

– Что-то, Саша, я тебя не пойму, какие такие люди, какое знакомство? Ты можешь сказать яснее?

– Анатолий Саныч! Сейчас придем в лагерь, расслабимся, попьем чайку, и я вам все объясню. Вы мне доверяете или нет? Если нет – здесь мне делать нечего.

– Если бы не доверял, не стал бы и связываться. Ладно, проехали! И можешь звать меня просто Саныч. Уже почти пришли, дымком от костра попахивает.

– И чем-то вкусным, по-моему, кашей! Что-то сразу есть захотелось.

– Ну и нюх у тебя, Сань, как у хорошей собаки: точно, вижу котелок на огне! А вон и наши девчонки суетятся. Странно, когда они успели обойти весь лагерь и обед приготовить? Слышь, Сань, а не Семен ли там на дерево карабкается? Нашел же самое высокое, вот шлепнется, будет знать, а девчонки куда смотрят? Вот подойдем – я им покажу! Смотри, и Владимир с Юрой рядом – эти-то почему застыли истуканами? Ждут, пока пацан слетит и покалечится?! Взрослые люди, а как дети малые. Хоть не оставляй их одних!

– Не переживай ты так, Саныч, на самом деле все нормально и вполне объяснимо!

– Ну, так объясни, раз ты все знаешь!

– Для лучшей безопасности лагеря, чтобы отслеживать все объекты, которые перемещаются по его территории не только на земле, но и под ней, и по воздуху, Семен, как самый маленький и шустрый по сравнению со взрослыми, должен как можно выше закрепить на дереве микроантенну, мы ее называем балансиром безопасности. Помимо прочего, этот прибор не только предупреждает, но и отгоняет непрошенных гостей – ультразвуком или неизвестными пока вам лучами, если звук не помогает. И чем выше он ее закрепит, тем большую территорию мы сможем контролировать, даже за лагерем.

И не переживайте вы так за него, по этим деревьям он лазает с самого детства не хуже обезьяны, мы-то знаем!

– Что же вы, такие умные, а свои антенны крепите, как наши разведчики времен Второй мировой войны, – лазая по деревьям?

– Все гораздо проще! У нас, конечно, имеется пневмопистолет. Берешь эту антенну (тонкая стрелка длинной пять сантиметров), вставляешь в ствол, прицеливаешься и стреляешь на любую высоту дерева.

Но дело в том, что при подходе к вашему лагерю случилась маленькая неприятность, не зависящая от нас, и ствол в этом аппарате оказался испорчен, пришлось его выкинуть. Я не стал об этом распространяться, видя ваше и так далеко не оптимистичное настроение. Все позади, и для лагеря опасности уже нет.

Нашему Семену просто счастье привалило, что ему представился такой случай! Да и вашим ребятам не надо будет постоянно стоять в карауле.

– Что верно, то верно, спасибо вам, конечно, за все! Ты, Саш, меня прости, старого ворчуна, но что-то нервы у меня в последнее время…

– Все нормально, Саныч, я все понимаю! Ну, кажется, пришли! Привет честной компании! Кто-нибудь нас здесь покормит? За три мили слышен запах вашей каши, пока мы с Санычем добрались до места, слюной изошли!

– Александр прав! Что-то мы проголодались, так что давай-ка, Наташенька, набросай нам чего-нибудь в тарелки, да побольше!

– Анатолий Александрович, мы тут сообща решили устроить в честь гостей праздничный ужин, поэтому, если вы не возражаете, всем придется немного потерпеть. Мы с Настей еще не все приготовили, да и Галина с остальными ребятами не все свои дела закончили, обещали только через часик справиться. Ну, так как?

– Я обеими руками – за! А как наш гость, не возражает?

– Ради такого дела я готов еще три дня ничего не есть! Наташенька, конечно же, права, и мы в любом случае должны дождаться остальных ребят, тем более что они вот-вот придут.

– Вот и замечательно! Тогда, Наташенька, налей-ка нам пока по кружке крепкого чайку, чтобы веселее было их дожидаться.

– Ты, Саныч, просто читаешь мои мысли, я и сам собирался просить об этом Наталью.

– Чай как раз готов, только что заварен. Есть еще коньяк к нему. Вам как?

– Неси все, а мы с Александром рассмотрим.

Подошла Настя, держа в руках небольшой переносной разборный столик и бутылочку коньяка:

– Ну что, у меня все готово для праздничного стола. Позволите выпить с вами чайку, шеф, пока остальные не придут, или у вас, извиняюсь, какие-то секреты?

– Ставь, Настя, стол, присаживайся! Ужин хоть будет нормальный, в грязь лицом не ударим?

– Не извольте беспокоиться! Я, конечно, не знаю, к каким деликатесам привыкли наши гости, но, судя по всему, мы сможем им угодить. Вот и наша Наталья. Давай чайник сюда, кружки, коньяк добавляйте по вкусу. Подсаживайся рядом, чего стоишь? – Настя взяла инициативу в свои руки.

Так мы просидели часа полтора, дожидаясь остальных. Девочки давно выпили чай и убежали готовить ужин и выставлять на стол холодные закуски. Я начал уже переживать за отсутствующих и подумывал пойти им навстречу. Но меня опередил Александр:

– Я, пожалуй, подымусь на ту сопку, откуда мы пришли, это все равно будет ближе, чем идти к ним, да и вид с нее отменный, тем более что еще так светло.