Дела Тайной канцелярии

Афанасий еще раз строго посмотрел на химеру, и та вновь понурилась. А колдун спросил:

– Так, значит, всю затею ты измыслил? И как колдунов обмануть, и что вдвоем отбиваться надежнее? Не похоже это на вашу чертячью породу.

– Я… – склонил голову черт, – хозяин говорил, что я дюже хитер…

– Хм… – задумался Афанасий, – и что же с тобой, таким хитрым, делать?

– Пощадите, господин колдун, – вновь взмолился черт, – я послужу вам верой и правдой. Все, что прикажете, смогу украсть. Хоть червонцы золотые, хоть девицу!

– Червонцев и девиц мне не надобно. Но сдается, найду, где таланты твои применить. А вот скажи-ка, есть ли в поместье надежная клетка?

– Есть! Есть! – обрадовался черт. – Отличная клетка, для ихнего фамильяра. А он вон какой сильный был. Я из нее ни за что не выберусь.

– Что же, пошли в поместье. Заодно проведаем господина Щеглова.

Первым делом Афанасий посадил в клетку Владимира и наскоро привязал хитрого черта. Крови дал совсем немного, связь с зайцем была ему не нужна. Потом поменял чертей местами, запер клетку и велел узнику сидеть и ждать решения своей судьбы.

– Верой и правдой, – крикнул черт ему вслед, и Афанасий закрыл тяжелую кованую дверь подвала.

Щеглов сумел подняться с постели и стоял у окна своей спальни, вцепившись в подоконник. Увидев Афанасия, он вздрогнул, плечи его затряслись.

– Колдун Тайной канцелярии Репин, – представился Афанасий. – А это черт мой, Владимир.

Винить старика он не собирался. Не всякий колдун сладит с чертом, что уж говорить про обычного человека.

– Ну что, помогает лекарство? – спросил он.

– Помогает, – натужно проскрипел Щеглов.

– Вот и ладненько, – сказал Афанасий. – Сейчас некоторое время плохо будет, потому как пребывали вы под сильной властью своего черта. Но потом полегчает. Бог даст, поживете еще. В подвал ни ногой! – предупредил он.

Во дворе Владимир обернулся химерой и лег на снег, но Афанасий погрозил ему пальцем.

– Давай в коня, чертяка, хватит с меня на сегодня полетов, налетался. Позже учить тебя буду.

Он вскочил на вороного жеребца и помчался в город.

Наутро Афанасий проснулся в отличном расположении духа. И было с чего радоваться: за окном светило солнышко, задание успешно выполнено, да и новый черт, хоть и допускал ошибки, но старался и не подвел. Уже должен был прибыть конторский колдун на подмогу, он-то и займется поимкой демона. Московское это дело, не столичное. Но, видимо, что-то задержало колдуна в пути, поэтому, покончив с завтраком, Афанасий некоторое время поскучал, а потом встал и направился к управителю корчмы. А когда вернулся, в руках у него был огромный меховой ком.

Черт с интересом уставился на необычный предмет.

– Наматывай-ка на себя онучи, чертяка, – велел Афанасий, – да поплотнее. Денек погожий да воскресный. Гулять с тобой пойдем. А чтобы ты дуба не дал, одолжил я для тебя собачью шубу.

Чертяка смешно выгибался и крутил башкой, разглядывая себя в шубе.

– Небось никогда не носил ничего подобного? – усмехнулся Афанасий. – Вам, чертям, теплая одежда не положена. Заболеть вы не можете. Но раз уж все знают меня как лекаря, не будем разочаровывать честной народ. Да и дрожат черти от холода, как самые обычные люди. Не хочу, чтобы за моей спиной всю дорогу маячила твоя синюшная рожа.

– Как будто шерсть моя, волчья. Такая же теплая, – простодушно заметил чертяка, заставив колдуна рассмеяться.

В городе в честь воскресного дня проходила ярмарка. Еще на подходах Афанасий купил связку калачей, оторвал один себе, остальные бросил черту.

– Жри, заслужил.

– Хозяин, можно спросить? – негромко произнес черт.

– А спрашивай, – разрешил Афанасий.

– За что милостью жалуете? Я ведь ошибся и чуть вас не сгубил.

– А потому, чертяка, что ты за дело старался. Поступать правильно и чувствовать мою волю ты научишься, и скоро. Гораздо сложнее воспитать в черте радение, ибо порода ваша ленива и к делу не охоча.

Черт задумался. Афанасий не стал ему мешать. И пояснять дальше тоже ничего не стал. До правильных мыслей черт должен дойти сам, тогда они крепко засядут у него в башке.

На ярмарке они отведали гречневых блинов, пирогов и студня. Горячий сбитень приятно согревал внутренности.

Афанасий от души похохотал над ярмарочным балаганом: и не только над веселыми кривляньями Петрушки, но и над тем, как таращился на представление чертяка. По всему выходило, что прежде ничего подобного черт не видывал, и незатейливое действо ему понравилось. А вот канатоходец и огнеглотатель Владимира не впечатлили. Так же, как и дрессированный медведь, ловко жонглирующий булавами на площади.

– Это черт, – равнодушно пояснил он.

Афанасий так разошелся, что даже принял участие в кулачном бою со здоровенным детиной с огромной черной бородищей. К сожалению, детина только выглядел грозным. Пара ударов, и он, похрюкивая, повалился на землю.

Изрядно повеселившись, домой вернулись к вечеру. Как оказалось, конторский колдун уже прибыл и поджидал, коротая время в таверне за бутылкой вина. Афанасий присоединился к нему. Но напиваться не стал, рано утром нужно было перепривязать черта-татя, а после со спокойной совестью возвращаться в Петербург.

Перед сном Афанасий решил хлебнуть взвара, и Владимир так быстро приволок его, что колдун засомневался, не подготовился ли чертяка заранее. Если так, то черт решил стараться и служить на совесть.

– Ну что, чертяка, – сказал Афанасий. Ожидая приказаний, черт стоял рядом со столом, за которым восседал колдун. – Придумал, как тебе следовало поступить, чтобы не снимать амулет?

– Придумал… Нужно было притвориться заботливым помощником и начать крутиться вокруг, одеяло там поправлять… Чтобы быть рядом, но себя не раскрыть. Я понял, что нельзя сразу кидаться…

– Молодец, – похвалил Афанасий. – И ты правильно сделал, что сперва разбудил меня и доложился, несмотря на то даже, что черт сбежал. Я должен знать, что ты сражаешься, а с амулетом ничего бы не почувствовал… Но все хорошо, что хорошо кончается. – Афанасий хлопнул себя по коленям, а потом кое-что вспомнил и полез за пазуху.

– На-ка. – Он протянул черту ярмарочного петушка на палочке.

Черт с удивлением уставился на диковинку.

– Лизни.

Чертяка аккуратно лизнул, и глаза его округлились.

– Это называется «сладость». Не пробовал прежде?

– Нет… – Черт с вожделением смотрел на петушка.

Уже довольно давно Афанасий заприметил, что чертяки без ума от сладкого, хоть и немногие из них знают об этом. Сахар был слишком дорог, но леденцом из меда и патоки иногда побаловать черта было вполне по карману.

– Жри его медленно, и во рту долго будет сладко, – посоветовал колдун, – а я спать пойду. Завтра мы с тобой, чертяка, поскачем домой. Остановимся аккурат посередине пути, снова на Валдае, заодно проверим, изменилось ли там чего.

Глава 3

Именины Афанасия

1746 год

Афанасий проснулся от приятного запаха померанцевого пирога. Улыбнулся, принюхиваясь, – Владимир, похоже, уже успел сбегать за ним к пекарю. Потом нахмурился и открыл один глаз. К какому пекарю? В этой глуши? Он окликнул черта:

– Владимир, только не говори мне, что успел слетать в Петербург. Я не разрешал тебе покидать охотничий дом без моего соизволения. И накажу, даже несмотря на то, что ты мне услужил.

– Никак нет, хозяин, – появился на пороге черт, – я его сам испек. Тут несложная и неплохая печь.

– Испек? – удивился Афанасий, садясь на кровати и потягиваясь. – Откуда знаешь, как его печь? Булочник говорил, что это огромный секрет. Ох… Только не говори мне…

– Не жрал я его, – черт едва заметно улыбнулся, – просто подсматривал. Потом тренировался. А сыр и померанцы с собой специально взял.

– Хм… это в честь чего такое рвение? – поинтересовался Афанасий.

– Так именины у вас сегодня, хозяин. – Черт с одеянием колдуна в руках подошел к кровати и опустился на колени.

– И точно… – Афанасий потрепал его по голове, – откуда знаешь?

– Так читал же ваши бумаги, там написано.

– А-а, научил на свою голову. Ладно, давай вставай.

Одевшись, Афанасий вышел на крыльцо.

– Эх, красота… – прищелкнул языком он, – солнышко светит, птички поют. А раз именины у меня, так и не пойду сегодня к вдове. Буду отдыхать, как велел его сиятельство. Седлай коня, Владимир. Поедем на Светлое, рыбки половим. Но прежде смотайся в кабак, возьми водки хорошей, пару штофов. Отдыхать, значит… а что, и отдохнем.

Отпустить его на недельку на отдых Афанасий просился давно. Но то ли забывали о нем постоянно, то ли и правда никак без него и его черта Тайной канцелярии было не обойтись. И тут внезапно третьего дня велели прийти в кабинет его сиятельства.

– Вот что, Афанасий, – услышал он, когда зашел, – тут такое дело. Ты ж давно отпуск просил. В деревню, порыбачить, а? – Его сиятельство подмигнул, и Афанасий сразу понял, что упомянутое дело – нечистое. И не ошибся.

– Ну… хотел, ваше сиятельство, – осторожно сказал он.

– Ну так вот. Как раз тебе и радость. Помнишь, два года тому назад ушел в отставку наш старший колдун Стрельников?

– Да как не помнить? – усмехнулся Афанасий. Стрельников, хоть и службу знал не придерешься, но нрав имел скверный, подчиненных ругал матерно, а то и руку поднимал. Черт при нем был – вышколенный, молчаливый и безукоризненно вежливый. Его личный черт, не казенный. А на смену Стрельникову пришел Попов, которого Афанасий самолично две недели назад поймал на крупной взятке.

– С чертом он ведь своим служил? – решил все же уточнить Афанасий.

– Да. Так вот в том и дело. Намедни явился его черт ко мне в кабинет. И передал послание:

«Помогите, ваше сиятельство, убивают меня». Я было хотел допросить его – да он внезапно исчез, как померещился. Я даже глаза протер. Съезди, Афанасий, проверь, как там старик. Заодно и отдохнешь в деревне. Места там красивые, закачаешься. Речка, озеро Светлое, вода как стекло, чистая-чистая, – граф закатил глаза, – олени, кабаны. Да даже на медведя можешь сходить, коли захочешь.

«Хорошенький отдых», – вздохнул про себя Афанасий, а вслух сказал:

– А будет ли мне рад господин Стрельников, если он еще жив? А что, если он, прости господи, и правда помер? Поэтому и черт так быстро сбежал. Господин Стрельников отца давно схоронил, а других родственников у него, насколько помню, не было. Ваш-то черт небось поблизости был? А то ведь и до беды недалеко.

– Ох ты, Господь миловал, да, за дверью. – Граф перекрестился, только сейчас поняв, какой опасности избежал. – А ты прав, Афанасий, не было детей у Стрельникова, померла его супруга бездетной. А черт-то у него сильный… – Граф снова перекрестился. А Афанасий окончательно приуныл. Ему опять выдали довольно опасное и гнилое дело.

– Но ты не волнуйся, я все придумал, – поспешил порадовать его граф, – там, недалеко, мой охотничий домик. Я же говорю, знаю эти места. Там и поживешь. А что? Чем не отдых в графском охотничьем доме, а?

– Отличный отдых, – пробурчал Афанасий, – благодарю покорно. Когда мне ехать?

– Так сегодня и поезжай, ты человек бессемейный, собираться недолго. И, знаешь ведь, место старшего колдуна свободно сейчас. Я и твои бумаги на рассмотрение отправил. Так что постарайся, постарайся.

– Сделаем, – сказал Афанасий и отправился домой. Собраться ему и правда было делом недолгим.

Добрались они с Владимиром до охотничьего дома уже впотьмах. Черт разжег камин и печь и принялся куховарить. А Афанасий огляделся и пришел к выводу, что графский дом весьма хорош, и если Стрельников не преставился, то и отдых обещал оказаться неплохим.

…Но не с везучестью Афанасия.

Когда позже вечером он направился в поместье, оказалось, что Стрельников не просто помер, а уже и погребен. Об этом ему поведала юная, лет двадцати от силы, вдова колдуна. На руках у нее попискивал новорожденный младенец. Мальчик, как сказала молодая мать. И, судя по тому, как к нему принюхивался чертяка, не обделенный колдовской кровью.

А значит, версия, что черт Стрельникова удрал, когда помер хозяин, оказалась несостоятельной, и Афанасий выдохнул с облегчением. Хоть за демоном гоняться не придется. Выходит, колдун таки женился на старости лет и заделал себе наследника. Остается лишь допросить черта и узнать, по-божески помер старый колдун или кто ему поспособствовал. Но и тут вышла заминка. Вдова при вопросе о черте сильно смутилась и сказала, что тот улетел с поручением к ее маменьке и вернется не скоро.

Расспросив за неимением черта саму молодую вдовушку, Афанасий ничего интересного не узнал. Да, старик женился на юной дочери разорившихся соседей. И спустя чуть больше года после свадьбы молодая понесла. Незадолго до родов старый колдун начал хворать то ли животом, то ли сердцем, мнения лекарей разошлись. А как узнал, что родился у него наследник, так на радостях накушался сливянки и вина, что было ему строжайше запрещено, да и помер.

Рассказывая это, молодая вдова плакала, да и вид в целом имела нерадостный. Если она и помогла отправиться муженьку на тот свет, с ходу подозрений не вызывала. Баба и баба, с младенчиком. Надо дождаться фамильяра. Он точно прояснит, что его хозяин имел в виду.

И поговорить с лекарем. Из дома Стрельникова Афанасий направился в кабак, где и застал его. Пожилой слабенький чародей был уже сильно нетрезв.

– Сердечная горячка, точно вам говорю, ваше благородие. Я их смотрел, как заболели. И Алевтина еще. И тоже сказала, что горячка.

– Алевтина – это кто?

– Так повитуха местная. Роды принимает, женские хвори да детей лечит, зубы опять же заговаривает.

– Училась где?

– Да не-ет, – махнул рукой чародей, – где ей, крестьянских кровей. Бабка ее учила. Но справляется. Не мне же бабам под подол заглядывать. – Он рассмеялся.

– И то правда, – согласился Афанасий. А про себя отметил, что с Алевтиной этой точно надо потолковать. Выкушав стакан водочки, Афанасий вернулся в дом и уселся в кресле у камина. Так и задремал. Сквозь сон только и почувствовал, как чертяка его поднимает и переносит в кровать.

Когда Афанасий, все еще потягиваясь, вернулся с крыльца в дом, черта уже не было: умчался за водкой. На столе были разложены булочки, аккуратно нарезаны ветчина и огурцы. А в центре стоял пирог. Чай в чашку тоже уже был налит и остывал до приятной температуры. Что же… глядишь, и на обед у них будет свежая рыбка, которую Владимир отлично умел запекать в углях.

Но сполна насладиться завтраком Афанасий не успел. Послышался стук копыт, и через минуту дверь распахнулась, и в дом влетел мальчишка лет десяти. Он бухнулся на пол возле порога и закричал:

– Ваше высокоблагородие! Не погубите! Невиноватые мы! Не привечаем мы лихих людей!

– Ты о чем, парень? – Афанасий встал. – Толком говори.

– Так черт ваш… вы с ним давеча приходили! Бесчинствует! Кабак разносит! Людей жрет!

– Что?! Что ты несешь? Мой черт?!

– Ваш, Христом Богом клянусь, – забормотал мальчик, в глазах его был испуг.

– Ладно, поехали, – сквозь зубы пробормотал Афанасий. Владимир давно уже не вытворял ничего подобного. Теперь, если его пытались обсчитать, он притаскивал виновного на суд хозяину. Да и не чувствовал Афанасий никаких возмущений в силе, не принимал его черт демонического облика.

Ну разве что в кабаке действительно сидели лихие люди. Напали на кого-то и он вмешался? Но никого точно не жрал.

Афанасий вскочил на коня. Благо тот, уже оседланный, стоял у коновязи.

Мальчишка запрыгнул на свою кобылу и поспешил следом.

До кабака добрались быстро. Тут мальчишка не соврал, кабак выглядел слегка «разнесенным». Одной стены не было, точнее – была, но в ней красовался серьезный такой пролом. Дверь, сорванная с петель, валялась возле забора. Афанасий спешился и зашел внутрь через пролом. Там было не лучше. Валялись опрокинутые лавки и столы, осколки разбитой посуды. Сильно пахло вином. Владимира нигде видно не было.

Зато из-под одного из столов выбрался бородатый мужик.

– Не погубите! Не погубите, – забормотал он.

Афанасий схватил его за ворот и поднял на ноги.

– А ну, охолонись. И рассказывай человечьим языком, что произошло.

– Так это… черт ваш… пришел, значит, сказал, два штофа ему… я пошел наливать, а он как прыгнет!

– На тебя, что ли? – пренебрежительно оглядел кабатчика Афанасий. Если бы на него «прыгнул» Владимир, от мужика бы не осталось и мокрого места.

– Да что вы. Нет. На постояльца нашего. Из благородных они, костюм добротный. Вежливые такие. А ваш как увидел – прямо через столы к нему. А тот взялся удирать – и в окно. Так ваш стену-то снес – и за ним.

– А двери? Кто двери снес?

– Так посетители наши! Как увидели, и ну бежать. Испужались, знамо дело. Но если это лихой человек али преступник государев – то наша в чем вина?

– Знамо, знамо, – передразнил Афанасий и нахмурился. И тут же почувствовал, как зашевелились волосы у него на затылке и крупные мурашки побежали по рукам. Владимир вступил в бой. И тот, с кем он сражался, явно не был обычным разбойником. Хотя это было ясно с самого начала. Человек бы не смог убежать в окно от черта.

Далеко ли они? Владимир и тот, другой? Насколько он силен? Нужна ли черту помощь?

И тут же, схватившись за сердце, он понял, что получил ответ на свой вопрос. Медлить нельзя. Похоже, без него чертяка не справляется.

Вылетев из кабака, Афанасий вскочил на коня и ударил его в бока, разгоняя с места в галоп. Конь был хорошо обучен не бояться чертей, но прямо к драке он не приблизится. Ну ничего. Главное, вообще успеть. Колдун помчался к недалекой рощице.

Внезапно конь встал на дыбы. Афанасий и сам почувствовал, что черти дерутся совсем рядом. И, соскочив с коня, отпустил испуганное животное. Он знал, что Хвощ, убравшись подальше, будет его ждать.

Конь унесся, только его и видели. А к ногам Афанасия внезапно сверху шмякнулось тело Владимира в боевой форме. Чуть не зашиб. Афанасий мгновенно поднял щит и посмотрел наверх. Над ними завис здоровенный лебедь.

Почему он не атакует? Боится колдуна? Судя по ощущениям, этот черт не слабее, а даже сильнее Владимира, и существенно.

Колдун мельком бросил взгляд на своего черта. Тот, полежав некоторое время без движения, поднял-таки голову. Его тело покрывал иней. Афанасий нахмурился. Но раздумывать времени не было. Специальным шипом в своем перстне Афанасий проколол себе палец и поднял руку. Вверх взметнулся багрово-алый вихрь.

…И тут же опал ему на голову, окутав багряным облаком.

Вот оно что! Противник в прямом смысле отражает атаки! Вот что случилось с Владимиром! Его черт обладал очень большой скоростью, превосходя в ней даже гораздо более сильных собратьев. И, нападая, выпускал из пасти ледяной вихрь, который не просто замораживал противника. Он еще и лишал того части силы, в пользу самого Владимира.

Именно это сейчас и произошло. Его чертяка попал под отраженный удар собственной силы. Но, похоже, отзеркаливал их противник не все. По крайней мере, багровая завеса над колдуном просто рассеялась, не причинив ему вреда. И тут же Афанасий почувствовал сильнейший удар по щиту.

Что же… зато у его черта было время «оттаять».

Он быстро посмотрел на Владимира, и тот взглядом показал, что все понял. И исчез, метнувшись вверх.

Афанасий прислушался к своим ощущениям. Сейчас… еще немного… Он снова проколол палец и выпустил вверх еще один вихрь. И тут же услышал грохот – похоже, замороженный Владимир снова полетел на землю. По позвоночнику Афанасия прокатилась волна жара. Поймал. «Лебедь» таки попался в ловушку.

Что же, задумка сработала. Отражать атаки с двух сторон одновременно этот черт не умел. Поэтому, отправляя на землю обездвиженного Владимира, он отвлекся, и кровь колдуна настигла его. Афанасий убрал щит и скомандовал коротко:

– На колени.

На землю перед ним приземлился уже человек. И когда облако пыли рассеялось, Афанасий узнал его.

– Как тебя там, я запамятовал. – Он пошевелил пальцами у лица.

– Иннокентий, ваше высокоблагородие, – глядя в землю, предельно вежливо ответил черт. Он тоже узнал колдуна.

– А скажи-ка мне, Иннокентий, чего же ты без ошейника бегаешь, людей пугаешь?

– Мой хозяин скончался, ваше высокоблагородие.

Это Афанасию было уже известно. Но вопросов к бывшему черту Стрельникова стало еще больше. А времени оставалось мало. Черт оказался очень силен, удерживать его становилось все сложнее. «Кровь колдуна» на время подчиняла любого черта, но от его силы напрямую зависело, насколько длительным будет этот контроль.

Сзади почти неслышно подошел пришедший в себя Владимир.

– Давай-ка, – велел ему Афанасий, – сделай так, чтобы он поменьше рыпался. И начерти алатыри и защиту для меня. Будем им овладевать.

Владимир молча шагнул к пленному черту и полоснул тому когтем по лицу, вырывая глаза и оставляя на их месте кровавые раны. Черт дернулся было, но Афанасий приказал ему:

– Руки за спину. И не сопротивляйся.

Владимир тем временем ударил еще раз, на этот раз в живот. Раздался хруст сломанного позвоночника, и черт Иннокентий повалился на бок, не убирая рук из-за спины.

Давление немного ослабло, и Афанасий понял, что удержит его еще пару минут.

– Быстрее, – скомандовал он своему черту.

В мгновение ока на земле появился черный круг. И тут же возник остальной узор, а еще через миг пленник оказался заброшен прямо в центр алатыря, и – вовремя. Иннокентий уже начал шевелить ногами. И вместо кровавых ран на лице вновь появились глаза. Владимир явно не зря ослепил этого черта: чтобы применить свою способность, тому нужно было видеть противника. Что же. Теперь можно выдохнуть.

– Вставай в алатырь, – велел он Владимиру. И когда тот выполнил приказ, замкнул кольцо.

А потом зашел в свой защитный круг и аккуратно полоснул себя по руке шипом кольца, одновременно читая заклинание.

Когда Афанасий наконец закончил, его лицо покраснело от напряжения.

– Ну и праздничек у меня сегодня… – Он сел прямо на траву и вытер пот. Свежепривязанный черт опустился рядом на колени. Он явно ждал приказа.

Но Афанасий разомкнул узор алатыря и велел Владимиру:

– Пойди поищи Хвоща. Он должен быть где-то поблизости.

Владимир исчез. Афанасий, молча привалившись к дереву, принялся его дожидаться. Когда черт появился вместе с конем, он позволил усадить себя в седло и спросил у смиренно ожидающего Иннокентия:

– Собака у тебя есть? А то негоже тебе бегать голышом по деревне.

– Да, хозяин. – На месте черта появилась довольно симпатичная рыжая гончая.

– Отлично, – обрадовался Афанасий, – побежишь рядом с конем, не хочу пока терять тебя из виду. А ты, Владимир, дуй в дом и разогрей мой завтрак. Там и поговорим.

Афанасий уселся в кресле и с легким стоном вытянул ноги. Откусив кусок теплого, разогретого пирога, он поманил к себе Иннокентия. Тот тут же оказался рядом, склонив голову к самому полу.

– Хорошо тебя хозяин выдрессировал, – одобрительно хмыкнул колдун, – а теперь рассказывай, почему ты не в поместье хозяина и не служишь его вдове и сыну. Он освободил тебя, что ли?

– Нет, – глядя в пол ответил черт, – он умер. Обряд с его женой проведен не был. А наследников у хозяина не осталось.

– Вот так так. А кто же его вдове сиську сосет? – усмехнулся Афанасий, хотя ответ напрашивался сам собой.

– Это мне неведомо, ваше высокоблагородие, – ответил черт.

– Значит, не его это сын, так?

– Да, – подтвердил Иннокентий.

– А вот вам и мотив… – усмехнулся Афанасий, – да не мотив, мотивище! Так расскажи, от чего твой хозяин богу душу отдал.

– И это мне неведомо. Он отослал меня с донесением.

– Повтори донесение, – потребовал колдун.

– «Ваше сиятельство, помогите, убивают меня».

– Вот как… и что, правда убивали?

– Не ведаю.

– Так, хватит водить меня за нос, – Афанасий треснул кулаком по столу, – ты прослужил в Тайной канцелярии без малого двадцать лет. Неужто не научился ничему? И просто так тут поблизости ошивался, как без хозяина остался, а? Отвечай!

– Нет, ваше высокоблагородие. Не просто так. Я хотел узнать, кто хозяина жизни лишил.

– Вот так-то лучше. Давай сначала, и подробно.

Черт ткнулся лбом в пол, поднял голову и начал рассказывать:

– Хозяин животом еще на службе хворал. Потом, как в деревню вернулись, полегчало ему. Алевтина, местная знахарка, ему каждый день отвар готовила. И он мало того что о болях забыл, так еще и жениться надумал. Взял в жены девушку, дочку соседей. Она не хотела сперва идти, но мать с отцом убедили ее, что колдун – хорошая партия, да и дела у них шли уже совсем плохо, и земли, и дом были заложены. Сначала все хорошо у них было, а потом вдруг хозяин озлился и начал колотить жену смертным боем.