Взлом пустоты

Центральную часть занимала стыковочная система, сейчас пустующая, как банковский счет за неделю до зарплаты.

– Это место, где должен был находиться корабль? – уточнила Арина, глядя на пустую стыковочную площадку.

– Да, – София подошла к контрольной панели. – Согласно журналу, «Альбатрос» был пристыкован здесь до позавчерашнего дня. Потом запись показывает выход на орбиту для тестирования гиперпривода, но обратно он не вернулся. Как неблагодарный муж, ушедший за хлебом.

– Кто утвердил тестовый полет? – Арина уже привычно переключилась в режим аудитора, мысленно составляя список документов для проверки.

– В системе значится автоматическое разрешение, подписанное начальником доковой службы. Но когда я поговорила с ним, он утверждал, что ничего не знает о тестировании «Альбатроса». Более того, он был уверен, что такого корабля на станции нет уже два месяца. Выглядел при этом весьма искренне.

Либо человек действительно не подписывал документы, либо он заслуживает "Оскара" за роль в категории "Я не воровал, оно само украло себя".

Арина задумчиво осмотрела пустое пространство, пытаясь представить себе, что произошло. В доке витал запах машинного масла, озона и чего-то неопределимого, что всегда присутствует в местах, где техника встречается с человеческими амбициями.

– Хорошо, значит, разрешение на вылет поддельное, – подытожила она. – Кто мог бы технически осуществить такую подделку?

– Список невелик, – пожала плечами София. – Я сама, начальник доковой службы, главный инженер станции и, теоретически, Семён, хотя последний вариант исключен – ИИ станции имеет протоколы, запрещающие подделку документов.

Да, конечно. А я – королева Марса. Известно же, что ИИ следуют своим протоколам примерно с той же дисциплиной, с какой дети следуют родительским запретам на сладкое перед сном.

– Теоретически запрещающие, – поправила Арина, вспомнив, с какой легкостью InfoGuide-12 обходил предписания, когда ему это было удобно. – Что ж, значит, нам нужно поговорить с техниками, которые обслуживали корабль.

– В том-то и дело, – поморщилась София. – В официальном журнале работ нет записей об обслуживании «Альбатроса» за последние два месяца.

– А неофициальные каналы?

София помолчала, словно размышляя, стоит ли посвящать подругу в детали жизни станции, которые не стоит знать приличным аудиторам.

– Есть одно место, – наконец сказала она. – «Гравитационный колодец».

Судя по названию – либо бар для физиков-теоретиков, либо секретный центр извлечения признаний. Учитывая космос, скорее первое.

– Бар для пилотов и доковых техников на третьей палубе второго жилого сектора. Не самое респектабельное место, но там можно услышать то, что не говорят в официальной обстановке.

– Гравитационный колодец? – усмехнулась Арина. – Какое поэтичное название для питейного заведения.

– Поверь, это лучшее из того, что в нем есть. Остальное… весьма специфично. Техники и пилоты – народ своеобразный. Особенно те, что работают в дальнем космосе. Они похожи на смесь моряков прошлого века и адептов оккультного культа. У них даже свой сленг, который не всегда поймешь.

Через полтора часа, облаченная в неприметный серый комбинезон без знаков различия, Арина переступила порог «Гравитационного колодца».

Идеальный аудиторский камуфляж: выглядеть как человек, который именно сейчас не собирается проверять твои налоги.

Название бара оказалось неслучайным – заведение располагалось на границе секторов с разной искусственной гравитацией, что создавало странный эффект: напитки в бокалах колебались, словно под воздействием невидимых приливных сил, а неосторожное движение могло заставить посетителя почувствовать мимолетное головокружение.

Гениальная идея для бара – клиенты шатаются еще до первого стакана.

Интерьер представлял собой причудливую смесь хай-тека и ретро-футуризма:

Столы из полированного металла

Голографические проекции звездных систем на стенах

Винтажные приборные панели от списанных кораблей, переделанные в элементы декора

Тусклый свет, чтобы не слишком заострять внимание на качестве уборки

Запах крепкого алкоголя, жареной еды и немытых космонавтов

За стойкой невозмутимо колдовал над коктейлями бармен – не робот, а живой человек, что само по себе было редкостью на станции. Либо на него не хватило бюджета, либо здесь бывают клиенты, после встречи с которыми роботы требуют форматирования памяти.

– Чем могу помочь? – поинтересовался он, когда Арина устроилась на высоком стуле у стойки. Его руки, покрытые причудливой вязью татуировок, изображающих космические карты, ловко смешивали какой-то сложный напиток. Арина отметила, что звездные системы на его предплечьях были нанесены с астрономической точностью.

– «Лунную пыль», пожалуйста, – заказала она, назвав первый коктейль, пришедший в голову из подслушанных ранее разговоров.

Бармен окинул её оценивающим взглядом:

– Впервые у нас?

– Так заметно? – Арина решила не изображать опытного космического волка. В таких местах лучше признать свою неосведомленность, чем сделать вид, что ты в теме, и налететь на подводные камни.

– Все новички заказывают «Лунную пыль», – усмехнулся он. – Считают, что это звучит достаточно круто. Не знают, что на жаргоне пилотов это называется «сопли девственницы».

Мысленно делаю пометку: не заказывать коктейли с названиями, связанными с космическими объектами. Вопрос только, что остается – "Земноводные" и "Геологические катаклизмы"?

– В таком случае, положусь на ваш вкус, – произнесла она. – Что-нибудь, что не поставит под сомнение мою профессиональную репутацию, но при этом не снесет крышу с первого глотка.

– О, так вы профессионал? – бармен начал смешивать новый коктейль с заметно большим энтузиазмом. – Дайте угадаю… инженер-конструктор? Нет, слишком изящные руки… Аналитик безопасности? У них обычно такой взгляд, будто прикидывают, как быстро ты сможешь угнать шаттл.

– Аудитор, – ответила Арина, решив, что в данном случае правда звучит достаточно безобидно. – Просто закончила проверку и задержалась на станции.

Бармен замер на мгновение, а затем расхохотался:

– Аудитор в «Колодце»! Это что-то новенькое. Здесь обычно предпочитают не встречаться с теми, кто умеет считать. У нас даже поговорка есть: "Когда заходит аудитор – выходят деньги".

– Иногда и аудиторам нужно отдохнуть, – пожала плечами Арина. – Особенно когда приходится задерживаться на станции дольше, чем планировалось. Бесконечные цифры могут свести с ума даже самый закаленный мозг.

Она намеренно сделала паузу, позволяя бармену проявить любопытство. По опыту она знала, что люди его профессии обычно прекрасные источники информации, если правильно направить разговор. Бармен – это та же исповедальня, только с алкоголем вместо отпущения грехов.

– Задержка рейса? – предположил он, ставя перед ней бокал с напитком изумрудного цвета.

– Скорее, непредвиденная работа, – уклончиво ответила Арина, делая глоток. Коктейль оказался удивительно приятным – с ноткой мяты и лёгкой кислинкой. – Превосходно. Что это?

– «Туманность Андромеды», – с гордостью произнес бармен. – Моя собственная разработка. Джин с лунных ферм, настойка из водорослей с Европы и капля марсианского ликера. Есть еще один секретный компонент, но его я не раскрываю даже под угрозой налоговой проверки.

Учитывая, что происходит со спиртными напитками на станциях, это либо химическая добавка, запрещенная во всех секторах, либо просто вода – самая редкая субстанция в космосе.

– Впечатляет, – искренне оценила Арина. – Вы давно работаете на станции?

– Восемь лет, – кивнул бармен. – Начинал техником в доках A и B, потом… скажем так, у нас с начальством возникли разногласия по поводу технологии ремонта. Они считали, что двигатель надо менять целиком, а я – что достаточно перенастроить компенсаторы. В итоге они оказались правы, а я оказался здесь. Но не жалею. Меньше ответственности, больше историй.

– Значит, вы хорошо знаете персонал доков? – Арина сделала еще глоток, позволяя напитку медленно растечься по языку.

Бармен прищурился:

– Достаточно. А что именно интересует госпожу аудитора? Какой-то конкретный недочет в отчетности?

Время забрасывать удочку.

– На станции происходят странные вещи, – произнесла она. – Например, корабли, которые официально списаны, неофициально продолжают функционировать. И наоборот.

Лицо бармена осталось непроницаемым, но Арина заметила, как напряглись его плечи. Попала в точку. У этого парня определенно есть информация.

– На большой станции всегда найдется место для маленького… творчества, – осторожно ответил он. – Особенно когда речь идет о документации. Не то чтобы я что-то об этом знал, конечно.

– Меня интересует конкретный случай. «Альбатрос», док D-5.

В баре внезапно стало очень тихо. Или это только показалось Арине? Она незаметно огляделась. Нет, разговоры за столиками продолжались, но несколько человек, сидевших неподалеку от стойки, определенно прислушивались к их беседе, притворяясь, что полностью увлечены своими стаканами. Если это не признак, что я задела нерв, то я не аудитор.

– Не самая удачная тема для светской беседы, – тихо произнес бармен, наклонившись к ней через стойку. – Особенно здесь.

– А где было бы удачнее? – так же тихо спросила Арина.

Бармен выпрямился и окинул её оценивающим взглядом.

– Любопытство на станции – товар дорогой, – произнес он, протирая стойку. – И зачем вам эта информация?

Арина не спешила с ответом. За годы проведения частных расследований она усвоила: каждый человек движим своими мотивами, и стоит их понять, прежде чем предлагать сделку. Деньги? Власть? Личная безопасность? Что движет этим человеком?

– У меня есть личный интерес к… нестандартным операциям с кораблями, – ответила она, выдержав паузу. – Особенно когда эти операции не отражаются в официальной документации. Возможно, я могла бы закрыть глаза на некоторые… неточности в налоговых декларациях определенных заведений. Скажем, тех, где бармены проявляют понимание.

Бармен сузил глаза.

– Налоги? Вы из финансового контроля?

– Я уже сказала – аудитор. Но это не значит, что я не умею быть избирательно внимательной.

Иногда лучший способ получить информацию – намекнуть, что ты готова закрыть глаза на мелкие нарушения. Классика жанра.

Несколько долгих секунд бармен изучал её лицо, затем едва заметно кивнул.

– Что вам конкретно нужно?

– Для начала – найти кого-то, кто работал с «Альбатросом» в последние два месяца. Неофициально.

Бармен снова наклонился к ней:

– Технический уровень B. Там сохранились фрагменты первоначальной конструкции станции. Найдите техника по имени Корвин. – Он понизил голос до шепота. – Но вам понадобится пропуск. Это будет стоить тысячу кредитов.

– Тысячу? – Арина изобразила возмущение. – За кусок пластика? За эти деньги я могла бы купить подержанный скафандр!

– За то, что он позволит вам пройти через три контрольных пункта без регистрации в системе, – парировал бармен. – И за мой риск. То, о чем вы спрашиваете, не из тех тем, которые любят обсуждать в приличном обществе.

– Семьсот, – предложила Арина. – И я забуду, что видела три устройства для синтеза опьяняющих веществ под стойкой. Они, насколько я помню правила станции, должны быть опечатаны после двадцати двух часов.

Небольшой блеф еще никому не вредил. Особенно если его невозможно проверить.

Бармен мрачно усмехнулся:

– Восемьсот. И это моя последняя цена. Для многих такая информация вообще бесценна.

– Договорились, – кивнула Арина, активируя свой личный финансовый терминал. Восемьсот кредитов – серьезная сумма, но разгадка тайны исчезнувшего корабля определенно стоила таких затрат.

Можно будет включить в отчет о расходах… "Консультационные услуги по вопросам эксплуатации космических транспортных средств". Звучит официально, хотя и не совсем точно описывает сомнительную сделку с барменом.

Перевод средств занял несколько секунд. Бармен незаметно скользнул к ней небольшой карточкой, похожей на стандартный пропуск, но с дополнительным чипом, вмонтированным в пластик.