скачать книгу бесплатно
– Послушай, – снова обратился он ко мне, – у тебя нет знакомых в генштабе? Мой брат служил у Манштейна, и я ничего не могу узнать о нем. Слушал списки погибших и пленных, но там нет никого из четвертой танковой группы.
– Ты слушаешь запрещенное русское радио?
– Нет, но списки начали повторять по Радио Ватикана и из Стокгольма.
Вагнер был неплохим человеком, и я решил помочь ему.
– Курт, – обратился я к нему шепотом. – Только между нами, их больше нет.
В его глазах отразился ужас:
– Как нет?
– Они все исчезли, кроме нескольких тыловых частей. Скоро об этом объявят, и ты все узнаешь.
Курт мгновенно постарел на несколько лет. Он встал и, не прощаясь, пошел к выходу.
Я уже допивал кофе, раздумывая, как обрадуется фрау Марта моему возвращению, когда в кафе зашла Урсула фон Кардоф.
– Бог мой, Петр, с вами все в порядке? – взволнованно спросила она.
– Со мной все в порядке, чего нельзя сказать о ценах в этом кафе, – с улыбкой ответил я и пригласил даму к себе за столик.
– Когда сообщили, что гестапо ищет тебя, я хотела убить Мисси, но вчера все успокоилось, оказалось, что это была ошибка. Ты знаешь, та вечеринка просто прогремела по всему Берлину. Петр, почему ты раньше не говорил о том, что пишешь стихи?
– Это не мои стихи, я просто посредственно спел чужую песню, – ответил я.
– Что случилось с Вагнером? – спросила Урсула. – Я еще никогда не видела его таким подавленным.
– Я ему сказал, что его брата больше нет, – ответил я.
В глазах Урсулы загорелся хищный огонек профессионального репортера:
– Ты что-то знаешь о том, что произошло в Восточной Пруссии?
– Мне нельзя здесь говорить об этом, но у меня дома я смогу тебе кое-что рассказать, – с улыбкой произнес я.
– Вы наконец-то приглашаете меня к себе? – улыбнулась в ответ она. – Квартиры молодых холостяков очень опасны для порядочных девушек, но я готова рискнуть.
– О, вам нечего бояться, хозяйка моего пансиона фрау Марта как часовой стережет мою нравственность.
Мы шли по Берлину, и я слушал, как Урсула рассказывала последние новости.
– Ты просто не представляешь, как трудно жить в городе, когда нет воды и газа.
Полицейские и гестаповцы сбились с ног, пытаясь следить за ценами в лавках и магазинах, но у них это получается очень плохо. Люди боятся повторения ужасов восемнадцатого года. Вчера выступал Геббельс, он обещал, что голода не будет, а за повышение цен торговцев будут расстреливать, но ему, как и Герингу, уже никто не верит.
Сообщения с фронта в сводках очень туманны, сплошные истории про фельдфебелей, гранатами уничтоживших пару русских танков, было еще про подвиг пулеметчика, сбившего русский самолет, а про люфтваффе ни слова.
Вчера сообщили про гибель «Принца Ойгена» в неравном бою с большевистской эскадрой, но ведь у комиссаров только два устаревших линкора?
Мы подошли к дому, где я снимал комнату.
– Одну минуту, – сказал я своей спутнице и зашел в дом.
Фрау Марта с ужасом и удивлением смотрела на меня.
– Я надеюсь, вы прибрались в моей комнате?
– Д-да, но я не ждала вас так скоро, – заикаясь, произнесла хозяйка.
– Госпожа Коль, мне пришлось отбыть на два дня по служебной необходимости, прошу вычесть их из оплаты за пансион. – Я сунул хозяйке под нос удостоверение СД.
Лицо фрау Марты посуровело, она поднялась со стула:
– Слушаю ваших указаний, господин штурмбаннфюрер.
Я не ожидал такой реакции, забыв, что покойный муж хозяйки работал чиновником полиции.
– Приготовьте мне хороший ужин, – сказал я, доставая из чемодана продукты, купленные в Боргcдорфе, – и, пожалуйста, не беспокойте меня.
Я вышел на улицу и предложил Урсуле пройти в мою комнату.
– Что ты сказал этой старушке? – поднимаясь по лестнице, спросила она.
– Рассказал о своем новом месте работы, – ухмыльнулся я.
Наверное, слова «А у тебя здесь очень мило» миллионы раз звучали из уст девушек, пришедших в гости к молодым мужчинам, и слышать это от Урсулы мне было очень приятно.
– Почему ты раньше был со мной таким холодным и надменным?
– Я очень стеснялся и боялся показать, что вы мне нравитесь, – смущаясь, ответил я.
Хозяйка не успела упаковать мои вещи, но прибралась на славу.
Шнапса, как и бутылки из-под него, не было, однако запас вкуснятины не ограничился выложенными фрау Марте продуктами. Я начал, как иллюзионист из шляпы, вытаскивать из чемодана деликатесы под восторженные аплодисменты Урсулы.
Когда представление закончилось, она спросила меня, удивленно глядя на гору продуктов:
– Петр, откуда у тебя все эти продукты?
– Урсула, все, что я тебе скажу сейчас, должно остаться в тайне, – сказал я, открывая бутылку неизвестного мне французского вина. – Ты не должна говорить о том, что услышишь, неделю, потом все эти тайны перестанут иметь какое-либо значение.
Я налил вино в фужер и передал Урсуле: – Выпей.
Она взяла вино и, внимательно глядя на меня, начала пить.
Я налил себе и продолжил разговор:
– За то, что я тебе сейчас расскажу, меня не будут расстреливать, меня упекут в сумасшедший дом, но это правда. Когда 22 июня без предупреждения напали на Советский Союз, произошло нечто невероятное. Я не знаю, делом чьих рук, Господа или Люцифера, было свершившееся событие, но современная наука не в состоянии объяснить происшедшее. Я даже могу с уверенностью сказать, что и через семьдесят лет ученым не будет ничего известно. В три часа ночи на место, которое занимали Советы, переместилась территория из будущего, вместе с людьми, городами и даже аэропланами. Часть этой территории появилась на месте Кёнигсберга, а все, кто там был до перемещения, исчезли. Гитлер крепко вляпался с этой войной.
– Как из будущего, из нашего будущего? – удивленно раскрыв глаза, спросила Урсула.
– Да, конкретно из 2010 года, – ответил я.
– И какое оно, это будущее?
– Нормальное будущее, много супероружия, аэропланы над Берлином ты уже видела, есть танки, одним выстрелом пробивающие четыре немецких насквозь, а еще они побывали на Луне. Все германские войска на Восточном фронте воюют с пограничными и полицейскими частями, Федеральная Россия только начала мобилизацию армии.
– Они побывали на Луне, – как зачарованная, повторила Урсула.
Она сразу поверила моим словам.
– А чем закончилась война? – Профессиональное любопытство не оставляло ее.
– Тем же, чем закончится и сейчас, русские победят.
– Петр, а откуда ты все это знаешь?
– Ты помнишь Оскара Штайна, рапириста из Берлинского студенческого общества?
– Да, но ведь он сейчас служит в гестапо.
– Нет, он служит в СД, у Гейдриха. – Я рассказал ей об утреннем визите Штайна и работе с радиоперехватом.
Урсула внимательно рассматривала мое удостоверение штурмбаннфюрера.
– Никогда бы не подумала, что буду пить вино в компании с майором СС.
– Ты должна уехать из Берлина на месяц, – после некоторого раздумья сказал я.
– Почему?
– Когда войска Федеральной России подойдут к Берлину, тут могут начаться ожесточенные бои, гражданским будет очень плохо. Я видел, чем закончился штурм города в сорок пятом, тогда от Берлина остались только обугленные развалины. Гитлер знает о переносе и своей судьбе. В первый раз он отравился, сейчас он решил взять с собой в могилу весь немецкий народ.
– Но я не могу бросить своего отца.
– Попроси в газете командировку, ведь тебе не откажут. Связи в Шведском посольстве у тебя есть, так что проблем с визой у тебя с отцом не будет. – Я вытащил из конверта десяток купюр: – Здесь тысяча долларов, на два месяца должно хватить.
– А как же ты?
– За меня не беспокойся, я выкручусь, а теперь тебе срочно надо идти в редакцию.
– Петр, мы никогда больше не увидимся? – в уголках ее глаз появились слезы.
– Урсула, мы обязательно с тобой встретимся, после войны. Я обещаю! – Я обнял ее и поцеловал, она ответила мне.
Через пять минут я стоял у окна и смотрел на удаляющуюся фигурку Урсулы.
Все во мне протестовало против ее ухода, мне хотелось быть с ней, наплевав на Гейдриха, Рейх и таинственную Федеральную Россию, но я не мог этого позволить.
Машина ждала меня точно в назначенном месте. Из автомобиля вышел лейтенант и открыл мне заднюю дверцу. Я сел рядом с худощавым седым оберстом, на мое приветствие он холодно кивнул. Мы ехали молча всю дорогу, но когда машина остановилась, оберст повернулся ко мне и заговорил:
– Я был против этой встречи, однако Людвиг попросил меня, и я не мог ему отказать.
Мы вышли во дворик небольшой усадьбы, и я в сопровождении оберста поднялся в дом. В гостиной меня ждал сухощавый генерал.
– Добрый день, господин Бек.
– Добрый день, – поздоровался со мной генерал-полковник. – Спасибо, Карл, не буду тебя больше задерживать.
Оберст отдал честь и вышел.
– Итак, господин Михайлов, о чем вы хотели со мной побеседовать?
– Господин Бек, Гитлер не предлагал вам возглавить генеральный штаб?
– Мне? Никогда. Хотя то, с какой скоростью гибнут его штабисты, наводит на невеселые мысли.
– Один аналитик СД предположил, что русские находят штабы, пеленгуя золотое шитье в генеральских погонах. После того как его доклад попал наверх, его самого лишили погон, – пошутил я.
– Возможно, в этом что-то есть, – серьезно ответил Бек. – Русские меня просто поразили.
– Тут нечему удивляться, все-таки техника двадцать первого века, – сказал я.
– Значит, все эти фантастические слухи правдивы?
– Да, Германия напала на Федеративную Россию из двадцать первого века. Генерал, проблема в том, что они знают все, что происходило в их истории, знают про ваши контакты с Остером, Ольбрехтом и профессором Йессеном. Сейчас в России республика, у коммунистов десять процентов в парламенте, а у власти очень популярный премьер левоконсервативных взглядов.
– Что вы хотите от меня? – сухо спросил собеседник.
– Я хочу знать, что предпримет армия в ситуации, заметьте, абсолютно гипотетической ситуации, когда исчезнет правительство Рейха.
Генерал задумался, подошел к горевшему камину, постоял и начал отвечать: – В данной гипотетической ситуации армия могла бы прислушаться к авторитетному лицу и поддержать вновь организованное правительство, созданное здоровыми силами Германии.
Но я никогда не пойду против интересов Германии и ее армии, ведь русские требуют полной и безоговорочной капитуляции.
– Знаете, генерал, не все так плохо, как кажется. В другом прошлом Германия полностью капитулировала, но страна сохранилась, хотя Вермахт убил около тридцати миллионов русских, украинцев и белорусов.
– Сколько миллионов? – ошарашенно спросил Бек.
– Война длилась еще четыре года, погибло десять миллионов немцев, американцы разбомбили все города, и девятого мая подписан акт о безоговорочной капитуляции.
Гитлер уже знает об этом, он решил подстраховаться. Вам известно о приказе расстреливать военнопленных?
Бек молча смотрел на языки пламени в камине.
– Господин генерал-полковник, как я могу связаться с вами?