Не/Вольный пленник. Перерождение

– Да начнётся веселье! – захохотал хвостатый, готовясь найти путь к желанной свободе.

**

В который раз вертясь вокруг соединённых частиц, Саблезубый снова и снова разбивал их взмахом когтистой руки Рюука. Устало выдохнув, он обернулся.

– Ты вообще-то должен сидеть вон там, – измученно посмотрел он на неровный подъём застывшей лавы с остатками когда-то величественной колонии коралловых полипов. – Ах да, ты не можешь мне ответить, – погрозил хвостатый пальцем пустому месту, – но ты меня слышишь.

Подняв голову к небу, он ничего не смог разглядеть – свод застилала нестабильная река неприкаянных душ, растворяющихся в беззвучной агонии. Нет, они, конечно, не исчезали: их поглощал Рюук, готовя место следующей битвы с силами, которые собирался покорить вместе с узником, коему стал вечным надзирателем.

Наблюдая за уже наскучившей картиной, Саблезубый решил посмотреть, что же происходит за пределами этой долины. Управляя телесной оболочкой своего единственного друга, он взлетел над самой высшей точкой и обомлел.

От водного шара не осталось ни следа. Всюду обрисовывались мрачные скалы и впадины, мир оседал, разрушаясь прямо на глазах. Кипевшая жизнь исчезала, беззвучно уходя в пустоту.

– Как же приятно быть единственным, кто видит всё это! – широко улыбался надзиратель под управлением пленника.

Саблезубый рассматривал испуганных существ в лужицах оставшегося океана, в панике не понимающих, почему родная обитель исчезла, обрекла их на вымирание. Они вертелись, нападая друг на друга, и взывали к высшим силам, которые никак не смогли бы им помочь, ведь они и вынесли этот смертный приговор.

– Рюук, ты уже опустошил практически всё вокруг, а я ещё в тупике! Я не создам оболочку настолько быстро….

“Так поторопись….” – раздался в голове знакомый голос.

– Ну извини, что я не ты! – обиделся Саблезубый. – Я не обладаю такой же силой! Эх…. Ты бы справился уже и давно занялся бы тем, что делаешь сейчас….

Хвостатый одёрнул длинный плащ и вернулся в кратер, задумчиво глядя на хаотичные движения тёмных частиц.

– Я действительно не могу этого сделать без тебя?.. – между делом задал Саблезубый вопрос самому себе. – Интересно, я был таким всегда, или просто разучился жить без тебя, Рюук?..

Не услышав ответа на эти вопросы, он усмехнулся, покачав чужой полосатой головой, и принялся доделывать свою часть работы.

Получая одну неудачу за другой, Саблезубый начал ходить кругами, пытаясь понять, что он делает не так.

– Так, ладно, – успокаивал он себя. – Мне нужна точная копия этого, собственно, тела, – он оглядел себя сверху вниз, – но без изменений, которые придала ей сущность Рюука. И как в этом хаосе мне найти изначальный материал?.. Где искать? – напряг он лоб, вглядываясь в изменённые души смертных родителей. Точнее, в то, что от них осталось. – Может, дело в том самом утре? Так!

В янтарных глазах блеснула искра. Он стал всматриваться в остатки воспоминаний этих душ, желая найти верный ответ. Теперь он пристально наблюдал за каждой микрочастицей двух полосатых существ во время случайных долгих взглядов. Заметил, как менялась энергия в моменты скользящих нежных прикосновений. И, наконец, увидел, как в свете первых лучей солнца вспыхнули обе сущности, едва любящие тела слились в единое целое, что и определило будущее появившегося от этого союза создания.

“Вот оно! Вот оно! – радовался хвостатый, невидимым движением приближая к себе находку и рассматривая её. – Осталось найти путь превращения этой бесформенной энергии в моего будущего аватара. Это всего лишь несколько миллионов вариантов. Наконец, упростил себе задачу”, – хмыкнул он, почёсывая жёсткую бороду.

Вокруг полосатого существа в центре кратера постепенно формировался нерушимый купол, собранный из скованных потоков энергии. Она желала выбраться из грубо очерченных границ и найти себе место среди других таких же, породив новую жизнь. Но никто не собирался её отпускать.

Провалив очередную попытку, Саблезубый, снова дотронувшись до полосатой щетины его с Рюуком общего тела, со злостью прошёлся по щеке когтями, оставив глубокие рваные следы.

– Твоя борода меня раздражает всё больше и больше, слышишь?! – гневно кричал он. – Пока ты не можешь мне воспрепятствовать, я сорву её и даже не пожалею!

Который раз наблюдая утренние лучи, Саблезубый протёр глаза. Даже из миллиардов и миллиардов комбинаций нужная копия не получалась.

– Вот образец – вот, что должно получиться. Вот образец – вот, что должно получиться, – твердил себе хвостатый, выпрямив ладони друг напротив друга и повторяя один и тот же жест. – Вот образец…. Вот, вот же образец! – наконец, понял он, определив, где недостающий компонент. – Я должен подвергнуть образец тем условиям, которые сделали из тебя, Рюук, того, кто ты есть, а не наоборот! Я не должен искать такой же, я должен найти похожий, но абсолютно другой…. Ай, даже себе объяснить сложно!

Махнув рукой, Саблезубый взялся за тот материал, что уже отсеял. Полностью направив своё внимание на процесс, он не заметил, как коралловая колония, живущая когда-то внутри потухшего вулкана, начала исчезать. Это было последнее, что отличало эту планету от обычных кусков камня, которые встречаются в этой части многоликого физического пространства.

**

– Пора, – Рюук открыл глаза, собираясь забрать контроль над телом себе.

Внутри своего сознания он видел ту же картину, что и Саблезубый, который всё ещё контролировал их единое физическое тело. Используя последнюю возможность, пленник пытался довести до совершенства уже идеальную новую оболочку.

Одним ловким движением Рюук встал на ноги и поднял голову вверх, оценивая свою работу – энергетический купол, нависший над мёртвой каменной долиной. Довольный своим детищем, он, поправляя кожаные ножны за спиной, медленно зашагал к суетящемуся хвостатому.

– Я ещё не закончил! – закричал Саблезубый.

– Тебе нужна ещё пара-тройка тысяч лет? – приблизившись, Рюук на секунду остановился и наклонил голову к плечу, изучая получившийся экземпляр своего близнеца. – Ты справился намного лучше, чем я ожидал.

– Не мог бы в следующий раз оставить более точные инструкции?! – Саблезубый сердито обернулся на неподвижную фигуру, завершив последний этап. – Он не идеальный, он недоработан, не проверен….

– Он пуст?

– Конечно пуст, что за глупые вопросы?!

Рюук остановился рядом с узником, кладя руку на оковы на передних конечностях.

– Саблезубый. Саблезубый, послушай! Ты не сделаешь лучше, чем есть сейчас. Мы пережили не одну звезду, чтобы это, – Рюук поднял несвободную лапу перед мордой владельца, – исчезло навсегда. Мы оба обретём свободу, – показалась зловещая улыбка, – осталось сделать лишь самое сложное.

Пленённый зверь встал на привычные четыре лапы, с рёвом выдохнув.

– Я должен тебе признаться, – Саблезубый поднял голову к пустой оболочке. – Это не он не готов, а я.

Рюук дотронулся ухом до своего плеча, напряжённо всматриваясь в могучее животное с двумя опущенными хвостами. Он видел это создание миллион раз, но только сейчас заметил, что его четвероногий друг на самом деле лишь большой говорящий испуганный котёнок.

– Ты обречён, – безэмоционально произнёс Рюук.

– Что, прости?

– Ты обречён быть вечным пленником, раз так боишься свободы.

Саблезубый оскалился, но в следующее мгновение опустил глаза, не в силах перечить.

– Я боюсь остаться один…. – выдавил он.

Рюук удивился, широко открыв глаза.

– А я куда денусь-то?

Не дождавшись ответа, он отбросил назад полы длинного плаща, преклонил колено и положил руку на голову хвостатого. Рюук – невольный страж тюрьмы в собственном сознании – мягко обхватил шею саблезубого зверя, сжимая в объятиях самое родное существо, что у него есть. Затем резко повалил его на спину, и стал щекотать светлые мягкие бока, приговаривая:

– Ты никогда не будешь один, моя говорящая галлюцинация!

От неожиданности Саблезубый потерял контроль над созданной оболочкой, с промелькнувшим страхом глядя вверх на суетливый вихрь бесконечных душ. Но он быстро отвлёкся на дружеские объятия, ведь Рюук не позволит ни одной неприкаянной сущности заполнить то, что принадлежит ему.

– Ай! Не надо! Ха-ха-ха-ха!

Избавившись от сильных полосатых рук, Саблезубый лёг на живот, вытянув передние лапы. Еле усмирив свой громкий смех, он продолжал улыбаться:

– С детства ты меня так не называл.

Рюук втянул щёки, опуская уголки губ, и встал с колен, отряхиваясь и поправляя мечи.

– Потому что я знаю, что ты больше, чем я когда-либо мог себе вообразить, – он постарался сымитировать голос саблезубого соратника. – И поверь мне, после всего, через что мы прошли, ничто не сможет нас разлучить, – он протянул открытую ладонь.

Хвостатый поднял свою окольцованную синевой лапу, пожав таким образом руку другого существа в последний раз. Он был готов покинуть это многогранное, но всё-таки замкнутое пространство внутри чужой души.

**

Рюук медленно провёл пальцами по пустому близнецу, начиная от длинных когтей и заканчивая кончиками полосатых шерстинок на макушке – холодные прикосновения вызывали лёгкую дрожь и едва заметную улыбку от мыслей, чем она станет.

Подходит.

Он поднял голову вверх, наблюдая однотонными чёрными глазами за мириадами проносящихся душ, за которыми не было видно ночного неба, смотрящего на пустую планету. Рюук глубоко вздохнул и, развернувшись, побрёл сквозь живое энергетическое поле, остановившись как раз у его внешней стороны. Сев на колени, он закрыл глаза и опустил перед собой руки, вытянув пальцы к своему двойнику – там находилась его собственная свобода.

– Саблезубый, – голос направлялся к пленнику, незримо сидящему напротив со скованными лапами, сияющие металлические кольца на которых крепко держал сам Рюук, – как только я разожму звенья, как можно быстрее направляйся к оболочке. Делай, что хочешь, но доберись до тела раньше, чем кольца скуют тебя вновь.

На этих словах Рюук вонзил свои когти в пока невидимые звенья, и они тут же начали пылать синевой. Между полосатых пальцев стало виднеться свечение, всё ярче и ярче загораясь, тревожа летающие в куполе души.

Крик.

Под звуки истошного рёва могучего полосатого существа сияние разрасталось, принимая форму саблезубого пленника.

– Я…. Я выбрался? – мотал головой мерцающий силуэт. – Рюук, я ничего не вижу!

Стиснув зубы, сквозь боль, Рюук выдавливал из себя слова.

– Иди прочь…. От моего голоса…. И только…. Вперёд…. – от мощи оков кости на его ладонях стали выпирать и обтягиваться ссыхающейся кожей, намереваясь вот-вот разорвать её.

Внутри купола сущности беспорядочно двигались и, всё сильнее разгоняясь, сталкивались друг с другом, разбиваясь и рождаясь вновь, пока синеватый силуэт не переступил чёткую невидимую границу.

В этот момент каждая пойманная частица замерла. На мгновение разорванные создания, казалось, смирились со своей участью, но это был лишь миг между обречённостью и новой надеждой. Они тут же бросились на незваного саблезубого гостя, намереваясь уничтожить его.

Саблезубый прижался всем телом к земле, пытаясь сопротивляться порывам бесчинствующей энергии. Истошный крик Рюука за его спиной давал силы двигаться вперёд, но этого было недостаточно для завершения пути.

Сбежавших пленник ещё раз открыл глаза, пытаясь рассмотреть взбешённые сгустки энергии, но лишь тьма обнажалась перед его взором. Он знал, что души нужны Рюуку, но в их окружении он сам не сможет достигнуть конца.

Сосредоточившись, Саблезубый мощным усилием поглотил ближайшие к нему сущности, дав себе несколько секунд передышки от атак и возможность продвинуться вперёд. Блеск его силуэта усилился, и он снова впитал сумбурные частицы, сделав ещё полшага.

Но на этот раз он понял, чем ему придётся платить за этот путь.

Рюук сжал зубы, сдерживая боль, но её пульсирующие потоки перешагнули через последнюю черту. Он завопил, звуком разрывая свою плоть.

Каждая душа, которая сливалась с мерцающим силуэтом уходящего от оков пленника, впивалась в тело Рюука, терзая его изнутри. Сила регенерации позволяла быстро восстановить сломанные кости, но муки заблудших сущностей были сильнее.

Хруст сломанных костей собрата терзал Саблезубого, но он не мог остановиться в тот момент, когда выход был на расстоянии вытянутого хвоста. Глубоким вздохом он уничтожил последние сопротивляющиеся души, сделав Рюуку немыслимо больно, после чего тот затих, но не перестал сжимать сияющие кольца, которые пытались вырваться каждый миг.

Наконец, оказавшись полностью за пределами взбудораженного потока хаотичной энергии, Саблезубый выдохнул и смог свободно стать на задние лапы.

У него получилось.

Он сам себе улыбнулся.

До мечты вновь обрести собственное “я” осталось сделать лишь одно. Он вздохнул полной грудью, закрыл глаза и шагнул вперёд….

Но этому шагу не суждено было случиться.

Он расслабился, не рассчитал. Споткнулся. Его передняя лапа прошла мимо пока пустой оболочки, готовой принять в себя новую жизнь. Саблезубый кубарем покатился прочь, еле зацепившись за острый пурпурный коралл – последний в безжизненном пустом пейзаже.

Сущности вокруг начали хаотично образовывать разные формы и распадаться, закручиваясь в вихрях и искря всевозможными оттенками, которые только можно уловить растерянным взглядом. И все, как один, потянулись к готовому физическому обличию….

Обречённость.

Испуганный, Саблезубый пытался не поддаться потоку, хватаясь за единственный след когда-то бушевавшей здесь жизни. Твёрдый коралл кромсал шерсть и мягкие подушечки на лапах, разрывая нежную кожу. Хвостатый обернулся, встретив пристальные тёмные глаза Рюука, изуродованные руки которого еле сдерживали ускользающие синие оковы.

– БЕГИ, – прошептали треснувшие губы.

– Рюук, что происходит?! – Саблезубый впивался когтями в полип и с огромным усилием передвигал конечности, сопротивляясь мощи, тянувшей его прочь.

Рюук закрыл глаза от ощущений, способных за секунды разорвать его в клочья. Невидимой силой он сдерживал разъярённые души, которые желали лишь одного: не исчезнуть навсегда.

– Ты должен первым добраться до оболочки! Иначе её займёт любая из этих разъярённых сущностей! – на одном дыхании, вместе с алыми каплями крови, вырвалось у Рюука.

Мысли Саблезубого перемешались. Он уже хотел сдаться, остановившись на последнем этапе, в шаге от заветной цели.

Соблазн был велик.

– Но мы же, если что, потом прикончим эту тварь и начнём заново! – Саблезубый хотел закончить мучения друга.

– Если сейчас у нас не получится, другого раза не представится! – Рюук не поддавался желанию отпустить сопротивляющийся мерцающий металл, уже не замечая звуков дробившихся костяшек и треска разрываемой осколками кожи. – Нас обоих поглотит Пустота!

Синие кольца вырывались из мёртвой хватки, но Рюук всеми силами пытался этого не допустить. Он кричал от боли, наблюдая, как его пальцы многократно ломаются, руки выворачиваются в разные стороны, как лопается плоть, обнажая искажённые кости. Рёв могущественного существа разрушал стены кратера, превращая в пыль вековые пласты и испепеляя всё, что ещё осталось на этой умирающей планете.

– Саблезубый, я больше не выдержу! САБЛЕЗУБЫЙ!

Хвостатый боялся обернуться. Рывком оттолкнувшись от разрушающего коралла, он изо всех сил прыгнул, вытянул передние лапы вперёд….

С последним воплем мерцающие кольца ускользнули из обессиленных пальцев и понеслись прямо к сбежавшему пленнику. Рюука ослепило от яркого света, исходящего из центра потухшего вулкана, и он упал на живот, пытаясь рассмотреть сквозь веки поднимающуюся с колен копию самого себя.

Тишина обволакивала всё вокруг.

Исчезли цвета. Погибло всё, когда-то служившее хоть отголоском процветания жизни. Атмосфера полностью испарилась, как и все защитные барьеры, оставив кусок камня и дальше парить вокруг яркого звёздного гиганта.

Скалы нависали, угрожая запомнить то, что здесь произошло. Лучи испепеляющей звезды больше ничто не сдерживало, и они впивались в планету, сея свои законы на отныне уязвимой поверхности.

Неохотно открывающиеся глаза сразу заметили две когтистые лапы с полосатой коричнево-чёрной шерстью. Вдалеке за ними, в воронке, завершающей борозды направленных глубоких линий, оставленных чудовищным взрывом, лежали шесть потухших металлических колец. Он едва успел их заметить, как металл рассыпался в прах.

Не отрывая голову от земли, Рюук с усилием повернул её и посмотрел на нагнувшуюся над ним обнажённую фигуру с оскалом от уха до уха.

“Саблезубый! Хвостатый!” – позвал он мысленно, но никто не отвечал.

Встав на четвереньки, Рюук чувствовал, как к нему медленно возвращаются силы и залечиваются раны. Энергия шла медленным потоком, оставляя изуродованные следы на теле и позволяя лучше контролировать его, но не более. Подняв голову вверх, ослабленное существо в изорванных кожаных доспехах повелением сознания заставило свои глаза измениться.

“Почему я жив? Почему я всё ещё здесь?” – проносились мысли без ответа.

Двойник, покрытый лишь собственной шерстью, сложил руки на груди, и победоносно наслаждался мучениями истерзанного одинокого создания.

Рюук, как мог, быстро достал один меч из ножен и, противясь боли сломанных костей, поднёс к горлу неизвестной ему сущности.

– Ну что за цирк? – близнец легко коснулся лезвия, отведя слабую угрозу в сторону. – Ты ничего мне не сможешь сделать, даже если захочешь.

Рюук тяжело дышал, пытаясь каждым движением восстановить как можно больше сил и, если потребуется, уничтожить незваного гостя.

– Кто ты такой? – со злостью и крупицей безысходности задал Рюук вопрос и себе самому тоже.

– Ты сам меня создал, – показался ликующий оскал, – и даже не порадуешься собственному творению?

– Я лучше окажусь в Пустоте рядом с собратом, нежели дам жизнь кому-то наподобие тебя!

Рюук крепко обхватил свой клинок, направляя его рассекающий удар прямо к голой груди противника. Тот, ни секунды не беспокоясь, с лёгкостью уклонился. С глухим звуком его кулак встретился с твёрдым торсом еле живой изначальной копии. Проворно занося другую полосатую руку над головой исходника, двойник выхватил второй меч, направляя его в сторону харкающего кровью Рюука.

Близнецы стояли лицом к лицу, угрожая друг другу идентичными клинками: один твёрдо лежал в руке расслабленной прямостоящей фигуры, второй же, окроплённый кровью собственного владельца, с трудом, практически у самой земли, сжимали раздробленные пальцы.

– Ты готов к тому, что тебя ждёт? – двойник стал двигать челюстью, издавая мерзкий звук скользящих друг о друга острых зубов, ещё сильнее поднимая уголки губ.

Поправляя измазанный в грязи белый плащ с алыми пятнами, Рюук устало выпрямился, с всё более уверенной хваткой резко направил вперёд изогнутый меч:

– Я буду сам решать свою судьбу.

Двойник поиграл бровями и резко расширил узкие зрачки, полностью заливая глаза чёрной бездной.

Впервые Рюук смотрел во тьму своих собственных глаз.

“Ну, здравствуй, братец”, – подумал Рюук, обнажив острые ряды окровавленных зубов.

В ответном оскале из-под узких линий губ близнеца стали появляться два длинных клыка….

****

Я зажмурился от холодного утреннего ветра, обволакивающего меня со всех сторон, и украдкой взглянул на Архею. Оказалось, она озадаченно смотрела на меня.

– Я ждал от тебя множества вопросов, но ты то ли не можешь выбрать, с какого начать, то ли уже нашла ответы на все….

Архея прикрыла глаза, пряча холодный нос в полосатый мех.

– Я лишь не понимаю, почему. Почему они так безжалостны? Они готовы уничтожить всё и всех, что станет на пути их эгоистичных целей. Почему, оберегая одних, даже не разбираясь и не видя всей красоты и чистоты, они сурово наказывают остальных? Почему? – жалобный взгляд этой светлой натуры практически растопил моё разорванное сердце.

– Я думаю, потому что могут, – повёл я усами, не смея ограждать от неумолимой правды.

Потянувшись, кивком я позвал свою слушательницу спрятаться от утренней прохлады. Дрожа, она быстро прошмыгнула внутрь, прикрыв за собой широкие створки окна, оставив меня с мыслями о любимой и лёгкими порывами моего давнего невидимого друга.

Я видел, как могучие деревья, словно вечные искатели истины, постоянно говорили с Ветром, и он отвечал им шелестом их листьев. Трава неизменно здоровалась, а Ветер в ответ обнимал её, даруя несколько мгновений прохлады. Я уверен: слушая и разнося тысячи посланий на многие лиги, что Ветер понял, что он давно перестал слышать сам. И чувствовать. А его хотят слышать и ждут, хоть он и забыл об этом.

И я хочу верить, что Ветер осознал – вот его дар. Дар понимать без слов и быть самым счастливым.

Как мы с тобой. Смотря друг на друга, понимаем каждое слово. Полагаю, это придумал Ветер. Как ты думаешь, моя милая?

Я сидел на деревянной скамейке, поставленной под окно как раз для меня. Вокруг бесконечная тишина. И ветер. Молчаливый ветер наблюдал и слушал.

Слова Археи заставили меня понять, что наши с ним судьбы похожи – я могу многое поведать, но не изменить. Дикая боль обжигала теперь мою душу, и мысли сливались в мучительный поток знаний, что я хранил. Ветер обволакивал меня, как будто защищая и тебя, любимая, тоже, чтобы мы могли встретиться вновь. Он не отпускал меня, прикасаясь к лицу своими крыльями, не давая уйти в неизвестность. Он толкал меня прочь с этого одинокого холодного места, чтобы я смог снова тебя увидеть. Он закручивался, проникая в узкую щель приоткрытых деревянных створок, и приносил звуки тех, кто с ним говорил. Я знал эти разговоры. Я слышал их много раз, просыпаясь и выходя на эту скамейку. Дом. Ветер указывал мне дорогу к дому. К моей единственной.

Ветер распахнул настежь окно и звал меня внутрь. Он дождался, когда я перешагну порог, и стих – это было его прощание, которое оставило нас с тобой наедине. Я улыбнулся сонному созданию, нежно произнеся:

– Привет, милая. Я вернулся, и не в последний раз….

– Мяу?