Группа крови на плече. Кодекс спецназовца

Алексей Вязовский

Группа крови на плече. Кодекс спецназовца

Серия «Военная фантастика»

Выпуск 271

Иллюстрация на обложке Владимира Гуркова

Выпуск произведения без разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону

© Алексей Вязовский, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

* * *

Глава 1

– Тревога! – в дежурку, где мы предавались распитию послеобеденного чая, ворвался Незлобин. – Дежурный по «семерке» звонил. Два каких-то урода детей в школе захватили!

Я рванулся к стоящему на столе телефонному аппарату. Сухой голос Алидина подтвердил вызов и приказал немедленно выдвигаться во Внуково, где персональный самолет главы КГБ уже готовится к вылету. У Андропова есть теперь личный джет?

– Очень на тебя надеюсь, Николай… – генерал повздыхал в трубку. – Сам знаешь, где вы хорошо себя проявили, но такого чрезвычайного происшествия у нас еще не было.

Я посмотрел на китель. На левой стороне, прямо над сердцем блестела Золотая звезда Героя Советского Союза. Вручал лично Брежнев за рейд к американской базе и за «Кобры». И вручал примерно с такими же напутствиями, как сейчас Алидин. Дескать, большое достижение, но еще бо́льшая ответственность.

– Очень на тебя и на «Гром» надеемся, Орлов.

Я сделал еще несколько звонков. Информации было немного, но самое главное известно: пока все живы. Я бросил взгляд на часы – половина четвертого. В школах сейчас обычно четыре или пять уроков, значит, уже три или два часа прошло…

Народ, охреневший от такой вводной, залетел в автобус, побив все мыслимые и немыслимые нормативы. Стоило мне поставить ногу на подножку, как Вениамин, зло газовавший до этого, бросил сцепление, и наш шишижный пепелац, плюнув мелким мусором из-под колес, с коротким скрежетом колес начал разгоняться. В этот раз Огонек превзошел сам себя. Пару раз мне даже казалось, что автобус в поворотах вставал на два колеса. Однако одергивать или там пенять на стиль вождения никто даже не думал. У всех реально было настроение «вперед и порвать»…

– Там самолет «тушка» какая-то, автобус в него не влезет, – перекрикивая орущий двигатель, проорал в салон я, – так что давайте по запасному варианту.

Еще раз мысленно поблагодарив Николая Григорьевича за его идею с контейнерами, я продолжил насиловать рацию, выясняя детали происшествия. Пока выходило так, что в Сарапуле два солдата-срочника зачем-то приперлись в школу, где захватили один из десятых классов. Из вооружения – два автомата Калашникова и сто двадцать патронов к ним. Это выяснилось из быстрой ревизии вскрытой оружейки.

Дезертиры требуют заграничные паспорта, визы, самолет в любую страну Запада. И все это под личные гарантии Брежнева. Иначе – расстрел заложников. Я скрипнул зубами. Где этот чертов Сарапул, сколько до него лететь?

Из школы уже всех вывели и поставили кольцо оцепления вокруг. И прямо сейчас, пока мы распугиваем водителей своей сиреной и мигалкой, какой-то умный мужик уже начал с гадами переговоры. От сердца немного отлегло…

Сидящий за Огоньком Казанова между тем уже связался с аэропортом и выяснял, где стоянка выделенного нам самолета. Судя по разговору, на том конце линии оказался какой-то чересчур дотошный идиот, который решил начать оформлять пропуск для проезда на взлетное поле. Не успел я попросить по своим каналам о содействии, как Игорь, решив не тратить время и обматерив идиота, достал таблицу частот и напрямую связался с диспетчерской. Правда, в трясущемся автобусе поначалу он вылез на частоты диспетчеров посадки, но после обмена парой предложений переключился на людей, ответственных за рулежку и размещение самолетов.

– Бл…! Куда дальше?!

Услышав маты Огонька, я поднял голову от блокнота. Оказывается, мы были уже почти на взлетке, и перед нами выстроились рядами самолеты.

– Веня, ты сильно не газуй, где-то тут должна быть машина с желтыми мигалками и плакатом «Следуй за мной», – тут же откликнулся Казанцев.

– Вижу! – тут же отреагировал повеселевший Незлобин. В самом деле, впереди уже разгонялась «Волга», бьющая по глазам желтыми вспышками.

Нас немного поводили между самолетами и вскоре привели к внешне обычному самолету. Ну надпись «Аэрофлот» и полоса поверх иллюминаторов. Для моего взгляда было немного необычно размещение двигателей прямо в крыле, но я не специалист в самолетах. Глянув на марку самолета, Ту-124, я взбежал по трапу.

– Орлов Николай, – пожал я руку крепкому пучеглазому мужику в пилотской форме, – отвезите нас в Сарапул, пожалуйста.

– Алексеев Константин, в Сарапул не могу, – вернули мне рукопожатие, – нет аэродрома, поэтому летим в Ижевск.

– А сколько лететь? – поинтересовался я на фоне грохота ботинок по трапу и ускоряющего погрузку мата.

– Три часа, но мы в курсе срочности и постараемся что-нибудь придумать, – обнадежили меня.

Н-да… А там еще хрен знает сколько до этого Сарапула ехать. Я прошел в салон и, плюхнувшись в первое же кресло, начал составлять план действий. А то вечно меня в это носом тыкают.

Итак, первый пункт – это дети. Обеспечить их водой, едой и чем-нибудь мягким. Сидеть за партами или на полу – ни фига не удобно. Второе – все про гадов, кто такие, биография, родственники… Но об этом, думаю, уже местные начали суетиться. Третье – транспорт и сопровождение. Как мы доберемся до этой школы? Следующий пункт – план школы и хорошо бы разузнать, где и как размещены дети. И наконец – тянуть время. Наша практика, хоть и маленькая, уже говорит о том, что преступники в основном недалекие люди и про нюансы работы всяких посольств и оформления виз не в курсе.

Засвистели двигатели, и самолет, дробно стуча колесами по стыкам плит, начал разгоняться. Я посмотрел на часы – 16:35. Еще час дети под дулом автоматов…

С трудом дождавшись набора высоты, я тут же пробрался мимо двух прекрасных стюардесс, которые уже начали готовить какие-то ништячки для народа, и, подобравшись к кабине пилотов, постучался. Отрадно было видеть, как приказ Андропова о закрытых дверях исполняется пилотами от и до.

В глазе кто-то мелькнул, щелкнул замок. Я кивнул второму пилоту, и тот протянул мне наушник. Белая ткань амбушюров, торчащий микрофон, витой провод, уходящий куда-то вверх. Хм, во Вьетнаме у «Кобр» были почти такие же… Из шести штук удалось доставить Зорину всего три. Но и это было огромным достижением и победой. Которую еще подкрепил Черный, удачно вернувшийся из рейда с языком.

Награды и поздравления на нас посыпались еще в Ханое, продолжились в Москве. Неделя выпала из сознания. Торжественные мероприятия, банкеты…

Я натянул наушники на голову. Гул двигателей, хоть и раньше не сильно бил по ушам, тут вообще стал еле различимым.

– Слышишь?

Мгновением позже я услышал вопрос пилота.

– Вроде нормально. Костя…

– Не гони лошадей. Вон там рядом с тобой есть в переборке откидное кресло, – перебили меня. – Ручку поверни и садись.

В самом деле, нечего себя накручивать. Шесть часов впереди и сделать ничего нельзя. Я поискал ручку, откинул сиденье и присел. Ну, конечно, не тот комфорт, что в салоне, но нормально.

– Сел? В общем, докладываю ситуацию на данный момент… – Алексеев обернулся ко мне: – У нас попутный ветер, добро на пережог топлива получено, так что идем выше крейсерской, и поэтому доберемся до Ижевска чуть раньше, за три часа. Но постараемся еще быстрее, все тут в курсе, дали лучший маршрут… Связь сейчас тебе даст Володя, – продолжил он и кивнул на сидящего справа пилота, – но вообще мы еще с московского региона не вышли, так что все будет медленно и печально. Вот где-то через пару часов, когда будем в районе Чебоксар, можно будет попробовать дотянуться напрямую, тем более самолет пустой, забраться можно будет повыше.

Связь и в самом деле была не очень. Сквозь шипение и треск помех я с трудом довел до Алидина свой план. В ответ узнал, что на месте работает капитан Владимир Викторович Орехов. Это тот самый умный мужик, который каким-то чудом оказался на месте первым. Он уже договорился с дезертирами, чтобы те под честное слово вернуться выпускали школьников в туалет, а обратно с едой. Стоило им выйти, как тут же обновлял информацию о ситуации внутри и всячески убеждал пацанов и девчонок сидеть тихо и не пытаться предпринимать каких-либо действий самостоятельно. Дети, увидев, что вокруг куча милиции, прямо на глазах расслаблялись, и некоторые возвращались чуть ли не с улыбками на губах. Все-таки велика еще вера в силы правопорядка нынче… Куда потом все пропадет?

Выслушав столь отличные новости, я еще раз обратил внимание генерала на недалекость террористов и предложил потянуть время, дав им всяких анкет и побольше. Дескать, для виз надо. Вдруг купятся? Виктор Иванович согласился с предложением и, пообещав передать, отключился.

Попросив пилотов звать меня, если что-то станет известно, я повесил наушники на торчащий под потолком крючок, убрал на свое место кресло и вышел назад в салон. Вид толпы напряженно сидящих мужиков со стаканчиками, наполненными чем-то оранжевым, меня не порадовал. Плохо, этак они перегорят раньше времени. Я свистнул и дождался, пока на меня не уставились все. Обстоятельно пересказал текущую обстановку и, благодарно кивнув одной из стюардесс, принял стакан. Надо же, ананасовый. Явно иностранный. Неплохо Андропова снабжают…

Народ задумался. Все учились в школах и теперь, примеряя все на себя, пытались придумать варианты плана. Но лично я, сколько ни крутил в голове варианты, ничего толкового придумать не мог. Поняв, что еще немного и черепушка закипит, я закрыл глаза и попытался успокоиться. Перед мысленным взором почему-то появилась Яна и строго погрозила пальчиком. Дескать, ни-ни… Даже не вздумай сдаваться. Ты теперь герой! Меня так в семье все в шутку и называли. Жена, теща… Герой, иди картошку чистить. Или, герой, вынеси мусор!

– Товарищ Орлов, проснитесь, вас зовет командир корабля.

Видение родственников исчезло под легкой тряской стюардессы меня за плечо. Надо же, закемарил. Благодарно кивнув, я, потерев ладонями лицо, встал и начал опять пробираться к пилотам.

– Мы сейчас над Казанью, – услышал я, стоило мне надеть наушники. – Вова немного подшаманил, поэтому буквально минут пять назад достучались ЗАСом[1] прямо до Сарапула. До посадки около часа. Работай.

Чтобы не отвлекать от управления, я благодарно тиснул мужиков за плечи и обратился в слух. Кто-то докладывал о проведенных мероприятиях. Пока мы летели, вокруг школы появилось уже тройное кольцо оцепления, подогнали БТР. Внутри был организован госпиталь и пункт переливания крови. Спортзал школы был занят под штаб, где присутствовали все местные шишки. Более того, по приказу Агаркова, все части Уральского военного округа были переведены на повышенную боевую готовность. Я присвистнул – тотальный шухер и готовность к боевой тревоге. А нет, вот какой-то генерал доложил, что в какой-то части ее уже объявили, и теперь вояки отправляются на охрану аэродрома.

Вскоре доклады закончились, и наступила моя очередь. В аэропорту нас уже ждали представители комитета и секретарь обкома партии. А транспорт? Не успел я спросить, как на том конце сообщили, что нам раздобыли «Икарус», причем единственный в регионе на шипованных колесах. В Удмуртии погода дрянь и дождь стеной. Также есть подробный план школы, и теперь постоянно его обновляют по сведениям из штаба. Из минусов: террористы уже стреляли. Правда, пока только в дверь. В штабе нашли отца одного из уродов, подвели к классу. Но сынок, даже не став слушать, заорал про агитацию и высадил несколько патронов в дверь.

Но самым главным плюсом стало то, что мое предложение дать преступникам анкеты прошло, и теперь эти два недоноска оказались перед кипой бумаг, которые им необходимо было заполнить собственноручно. По сообщениям школьников, они заполняли их попеременно, опасаясь одновременно отвлечься. Я тут посоветовал брать некоторые бумаги «на проверку» и через некоторое время возвращать их с пометками, дескать надо поправить, а то с исправлениями не принимают.

Тут же пришла еще информация. Пока выстраивали оцепление, упустили какого-то пятиклассника. Этот шкет, движимый любопытством, подождал, пока все уйдут, потом выбрался на крышу соседнего корпуса и заглянул в окна класса. Террористы испугались и заставили школьников подтащить парты к окнам, плотно зашторились. Вот поймать бы сорванца и уши надрать… Хотя наверняка уже кто-то озаботился.

После брифинга потянулись часы ожидания. Сначала ко мне поболтать подсела Калиновская. Все допытывалась о вьетнамских приключениях, но я был под новым ворохом подписок, поэтому уклонился от разговора. Все прошло успешно, враг повержен и посрамлен, Родина нас не забыла – наградила орденами и медалями. А «Гром» в целом поощрен – целым подъездом в новом доме в Балашихе. Осенью, после того, как будет закончена отделка, буду раздавать квартиры сотрудникам. Разумеется, из первого и второго отделений. Третье и четвертое, из новичков, пока поживут в дивизионных домах офицеров. Посмотрим, может, кто-то из них и отсеется.

– Мне капитан из МУРа предложение сделал… – Лена устала допытываться у меня про Вьетнам, решила огорошить.

– Это какой? – я зевнул. – Чернявый такой? С которым ты танцевала на банкете?

– Он, – кивнула врач. – Заместителем у Арапова работает, вдовец. Есть сын от первого брака. Уже взрослый.

– Ну, если человек хороший, непьющий… – я пожал плечами. – Дело хорошее! На свадьбу пригласишь?

– Ты-то меня на свою не позвал!

– Главное, чтобы ты была готова к его милицейскому графику, – я проигнорировал подколку. – Если он замом у Арапова, то это ненормированный рабочий день. Засады и прочее. Будете на выходных видеться, и то не факт. Знаешь сколько семей развалилось из-за этого?

– Спасибо, помог! – расстроенная Елена отсела, а на ее месте приземлился улыбающийся Незлобин.

Вот кто вообще ни о чем не парится, вот кому никакие убитые американцы во снах не являются.

– Ты у наших раненых в больнице был? – спросил я.

– Хулуаев?

– Да.

– Был. Их в Центральный военный клинический госпиталь определили. Передал посылку, подбодрил новыми анекдотами.

– Какими?

– Ну хотя бы вот… – Огонек посмотрел вверх, вспоминая: – Генерал вразвалочку идет по мосту, смотрит вокруг ленивым взором, и ему на глаза попался солдат. Солдат как обычно в самоволке и хочет проскочить мимо, делая вид, что не замечает генерала. Генерал: «Солдат, твою мать, это что такое?! Почему честь не отдал?!» Солдат: «Согласно статье сто сорок семь устава честь на мосту не отдается!» Генерал растерялся, козырнул и сразу домой. Пришел, полистал устав, нашел нужный параграф, читает: «Солдат должен быть находчив и смел».

Мы посмеялись, я заглянул в иллюминатор – наш самолет пробивал облачный слой. Значит, идем на посадку.

* * *

Самолет приземлился в аэропорту Ижевска. Костя сдержал свое слово и доставил даже чуть быстрее. Более того, если судить по волне доносящихся до нас матов, попутно нарушил какую-то кучу инструкций и подкатил нас прямо к автобусу. Не дожидаясь прибытия трапа, мы горохом посыпались из самолета, выстраивая цепочку, по которой наши вещи передавались в автобус. Подавая вещи в люк, я заметил в середине цепочки двух гражданских. Встречающие молодцы не встали в сторонке, понимают, что сейчас каждая минута дорога…

Стоило автобусу тронуться, как Казанова приоткрыл форточку и начал просовывать в нее антенну. Огонек, который остался без привычного времяпрепровождения за рулем, тут же принялся ему помогать, раскручивая какой-то кабель.

Меня же встречающие утащили в конец автобуса, где у них был развернут импровизированный столик прямо поверх спинок сидений. Передо мной тут же был расстелен план этажа и план класса. По нему выходило, что все школьники сидят в углу, а террористы находятся на месте учителя и держат их под прицелом. Ни одно из мест не просматривается снаружи. Класс заперт изнутри. Правда, дверь хлипкая – кто-то уже нашел на другом этаже подобную и попробовал выбить. Говорят, что вылетела от легкого пинка…

В школу приехал председатель КГБ Удмуртской АССР Соловьев. Оправдывая свою фамилию, Борис Петрович через систему трансляции в школе рассказывал чмошникам о прогрессе в деле получения их виз. Дескать, Франция еще не ответила, а вот Великобритания уже почти согласилась.

Тут же мне поведали о таком странном выборе террористами цели. Оказывается, в 10 «А» классе учился сын командира части, из которой дезертировали эти двое. Но глава, казах по имени Ахметжан, где-то ошибся и приперся со своим подельником в школу слишком поздно – у класса уже кончились уроки. В итоге в школе был только один десятый класс, который и попал под раздачу.

– Уже известно, почему они решили дезертировать?

Заместитель Соловьева – майор со странной фамилией Крипке – только развел руками:

– В части работают военные прокуроры. Выясняем.

– А что за часть?

– Танкисты.

Вскоре Игорь с Веней наладили связь, и тут же пошли новости. Террористы попросили гитару, чтобы не заснуть. В ответ с ними начали торговаться, чтобы отпустили хотя бы девчонок. И вроде даже договорились, как те малолетние дуры возомнили себя героинями и отказались выходить. Дескать, у нас класс очень дружный, и мы не бросим мальчиков одних. Нет, ну вот почему вечно так? Сами себе проблемы создаем, а потом героически преодолеваем и превозмогаем…

Глава 2

Вся секретность пошла по женскому половому органу. Нас встречали чуть ли не с оркестром. Толпа родителей ломанулась к автобусу, оцепление еле сдержало людей. Оказывается, народная молва оказалась в очередной раз быстрее средств спецсвязи…

– Эй, красные береты! – я посмотрел в окно, как солдатики оттесняют сарапульцев. Или сарапульчан? – Нас уже половина города ждет. Так что соответствуем моменту, и пусть только кто-нибудь попробует мне при всех вытереть сопли рукавом! – Я шутливо погрозил кулаком, пока автобус пробибикивался сквозь толпу. Бойцы мое указание поняли по-своему, натянули на себя лыжные шапочки с прорезями. Даже Калиновская нацепила медицинскую маску. Оно и правильно. А вдруг у бегунков дружки тут? Помнится, были случаи, когда террористы получали из-за «периметра» информацию.

Самая известная история про телеканал НТВ, который транслировал в прямом эфире подготовку к штурму «Норд-Оста». А басмачи смотрели все это по ТВ и заставляли заложников звонить в студию, плакать в трубку. И дебилы из Останкино все это пускали в эфир, обсуждали со смакованием. Ну не козлы, а? Как говорится, с такими друзьями и врагов не нужно. Кажется, именно после этого случая власти спохватились, внесли правки в законодательство, запрещающие подобные художества, был придуман режим контртеррористической операции, когда на конкретной территории приостанавливались некоторые гражданские права.

Слава богу, я в СССР! Тут никакого кто не нужно – все делается по свистку и быстро. Я посмотрел в окно. Нет, не все. Автобус окончательно застрял в толпе, несколько женщин со слезами буквально висели на солдатиках оцепления. Да… матерей понять можно. Растил ты растил отпрыска, занимался зубами, осанкой, логарифмы вбивал в голову, а тут пришли какие-то уроды и перестреляли детей.

Я скрипнул зубами, вернулся к рации. В принципе, ситуация стабильная. Но вот как выковыривать этих бегунков долбаных?

О! Хорошие новости! Наконец-то Соколов уговорил покинуть класс первую девочку – Лену Макшакову. Она была спортсменкой-гимнасткой и должна была в этот день уехать на соревнования. На этом ее и раскрутили. Дескать, негоже подводить свою команду, сидишь тут, отдыхаешь, а там результат показать некому. Примитивно конечно же, но сработало. Следом за ней потихоньку потянулись и другие. Когда мы уже пропилились через толпу и выгрузились, в классе остались только одни мальчишки. Я глянул на часы: 20:50.

Школа нас встретила гулкими коридорами и приоткрытыми дверями спортзала, из которых вырывался шум разговора множества людей. Зайдя внутрь, я нашел Бориса Павловича и представился ему. Грузный, с залысинами Соловьев совсем не походил на одноименную птичку. Человек-танк. Главбурильщик, в окружении милицейских полковников и майоров из штаба, посвятил меня в последние новости, среди которых не было ничего примечательного. Просто еще два пацана сходили в туалет и вернулись назад с бутербродами. Нет, снайперов размещать смысла нет – лежки-то в здании напротив организовать не трудно, но окна закрыты. Да, ремнем по жопе шкету-пятикласснику выдали. Лично прибежавший отец и выдал. Кстати, тоже в части бегунков служит.

Немного посовещавшись, мы решили не обострять обстановку. Продолжаем все больше и больше усыплять бдительность террористов, штаб и Соловьев выторговывают сколько можно школьников. Мы же вооружаемся и по первому сигналу врываемся внутрь, где пытаемся обезвредить, а при невозможности – уничтожить гадов.

Тут подошел Орехов и показал нам изготовленные для террористов документы. Коллеги быстро смотались куда-то, нашли пустые бланки заграничных паспортов, куда и вписали данные террористов. Я взял посмотреть. Колпакбаев Ахметжан Ходжабаевич и Мельников Александр Геннадьевич. Фотки в военной форме, наверняка из архива части взяли.

– Вы чего, реально им загранпаспорта сделали? – удивился я.

– Да нет, филькина грамота высшего качества… – улыбнулся Владимир. – Там даже подпись начальника местного ОВИРа для достоверности. Сейчас кое-что еще подшаманим, и у нас все готово.

– Добро.

Ладно, пора посмотреть на обстановку в реальности. Вытащили автоматы, взяли щиты, натянули на голову шлемы, пошли змейкой. Первым Незлобин, потом три штурмовика из его отделения, я замыкающим. Вторую змейку возглавлял Ильясов.

– Стоп! – я поднял руку. Наши шаги грохотом прокатывались по пустому коридору и дробным звуком возвращались назад. Не пойдет…

– Снять ботинки! – приказал я и первый начал разуваться. Набойки какие-нибудь специальные сделать? Надо бы озадачить ребят из СпецНИИ. Или кроссовки? Помнится, в Афгане спецура мигом скидывала сапоги и переодевалась в «адидасы», в которых, как известно, любая даст. А еще были «пумы», в которых трахают без шума. Интересно, «адидасы» уже делают?

Дождавшись, пока все снимут ботинки, я дал приказ двигаться дальше. Вот теперь совсем другое дело…

Расположились по сторонам от двери и начали осматриваться. Дверь в самом деле хрупкая. Даже пробившие пули щепок не откололи – просто ровненькие дырочки и все. Был бы какой-нибудь видеощуп, засунули бы и посмотрели. Но сейчас такие технологии – фантастика. Может, зеркальцем?

В классе кто-то наигрывал на гитаре и хриплым голосом выводил: «В этом доме большом раньше пьянка была…» Это же Высоцкий! И кто у нас такой эстет? Мельников или Колпакбаев?

Внезапно дверь открылась, и на нас в ступоре уставился вихрастый парень. Еще бы – перед тобой куча здоровых мужиков в черном и пятнистом. С автоматами, щитами… Я, молясь всем богам, вышел вперед и молча поманил пацана к себе. Тот, завороженно нас разглядывая, двинулся вперед словно сомнамбула.

– Как звать? – Я снял сначала шлем, а потом маску. Нефиг пугать школьника больше меры. Заорет, огребем проблем.

– Альберт. – Он посмотрел на лежащего в углу коридора Пушкина, который держал в прицеле дверь. – Хакимов. В туалет отпросился.

Пока шли до туалета, я его расспрашивал о настроениях. Оказывается, несмотря на увещевания, пацаны почти решились на восстание. Ну что же все такие герои в этом Сарапуле? В туалет пришли Соловьев, Иво. Последний нацепил на себя очки, держал в руках блокнот с ручкой. Прям кандидат наук и пишет докторскую на тему допросов заложников в боевых условиях.

Пока Альберт делал свои дела – точнее пытался, так как у него не очень получалось в нашем присутствии, я его опрашивал:

– Родители? Мама только. Зоя Тимофеевна. Она на железной дороге работает. В вокзальном буфете. Отца нет, – парень нахмурился. – От водки умер. Пил, пил и допился… Бабушка еще есть, дед. Они уже на пенсии.

М-да… Единственный сын в семье. Что случится – мать с ума сойдет.

Иво позадавал еще вопросы, потом прямо спросил:

– Хочешь мы тебя к матери отведем?

– Как так? – Альберт растерялся. – Я же обещал им вернуться!

– Обещание, данное под дулом автоматам, не считается… – Соловьев покачал головой. – Ты не о своей репутации думай, а о матери.

– Нет, нет… – парень даже отодвинулся к стене. – Я честное комсомольское дал!

Вот же народ! Гвозди можно делать из таких людей. Куда все пропадет через тридцать лет?

– Ладно, раз дал слово, возвращайся… – я тяжело вздохнул, принялся инструктировать Альберта. Прям возле унитаза. Все должны сесть пониже, лучше даже лечь. Делать вид, что спите. Если будут спрашивать, сказать, что в школе тихо и спокойно, никого не видел. А шум – так это, наверное, технички туалеты моют и ругаются.