скачать книгу бесплатно
Ни родители, ни родственники не говорили мне, что я красивая. Я задумалась об этом, когда папа рассказал одну историю. Он вел урок в одном классе, а девочки наводили красоту, красились. Он пошутил, сказав: «Давайте устроим конкурс красоты». Они ответили, что нет необходимости, потому что победителем в любом случае буду я. У нас в классе был мальчик Дима, который мне нравился, но он все время проявлял внимание к Кате, хотя, как потом выяснилось, нравилась ему я, но подойти ко мне ему было страшно. Мы писали друг другу записки на уроках и страдали всякой подобной чепухой. Дима как-то написал мне трогательное письмо. Моя мама нашла его и прочитала. Я была на нее очень зла за это и запретила ей раз и навсегда прикасаться к моим личным письмам. Я почему-то быстро утратила интерес к Диме. Мне не нравился его чувашской акцент, и общение постепенно сошло на нет.
Думаю, многие учителя в школе относились ко мне не очень хорошо. Меня вечно ругали за то, что я говорю на русском языке, а не на чувашском, они говорили, что я «выпендриваюсь», а мне так было проще, потому что в семье мы почти всегда говорили на русском языке. Я никогда не любила чувашский язык и сейчас не люблю его еще больше именно потому, что меня все время ругали за то, что я на нем не говорю.
Из школьных учителей больше всех мне запомнилась математичка. Она учила нас с пятого по девятый класс. Все ученики, с ее точки зрения, делились на одаренных, тупых и никаких. Мимо ее внимания никогда ничего не ускользало: джинсы вместо юбки, лак на ногтях или тени на глазах. Стоило ей заметить что-то, на ее взгляд, недопустимое, как тут же следовал едкий комментарий — и непременно во всеуслышание. Сам звук ее голоса был визгливым и противным и вызывал у меня отвращение. Меня она недолюбливала и часто отпускала колкости в мой адрес. Я же в ответ не хотела делать уроки и совершенно не прилагала усилий, чтобы хорошо делать задания по математике.
Будучи уже взрослой, когда у меня был не только аттестат о среднем образовании, но и диплом о высшем, я часто видела сны, в которых была эта учительница. Я сидела у нее на уроке, во снах всегда была контрольная работа, а я никогда не знала ответы на задачки. Мне было страшно от того, что я не справлюсь. Потом во сне же я вспоминала, что уже отучилась и у меня уже есть аттестат, и тогда меня отпускало.
Еще я ненавидела физкультуру, потому что терпеть не могла учителя физкультуры. Мама считала меня болезненным ребенком и делала все, чтобы освободить меня от этого урока. Меня это вполне устраивало.
В восьмом классе у меня появился первый молодой человек. Мы с ним много болтали по телефону, писали друг другу письма, а виделись редко. С ним было скучно, потому что он слишком много говорил о мотоциклах. Главное, что меня в нем привлекало, — он был не из моей школы, не из моей деревни.
Однажды я сама ему сказала, чтобы он меня поцеловал, и предупредила, что никогда раньше этого не делала. В первый раз мне не понравилось. Я ничего приятного не почувствовала.
У меня была подруга, одноклассница, которая делилась со мной всеми своими секретами. У нее был парень, с которым она давно уже не только целовалась, но и занималась петтингом. Мне было интересно ее слушать, но страшно попробовать самой.
Видимо, впечатлившись этой романтической чепухой, я разрешила моему молодому человеку расстегнуть мой бюстгальтер. Он поцеловал мою грудь, но у меня это не вызвало каких-либо приятных ощущений. Продолжать у меня не было никакого желания. На этом все закончилось. Но, как оказалось позже, друзьям он рассказал, что я с ним переспала.
Любимым моим развлечением времен средней школы было купание в пруду. Мы, дети, по три-четыре раза в день бегали купаться. Девочки постарше, в том числе и моя сестра, переплывали этот пруд поперек до другого берега, а потом обратно. Я долго не решалась присоединиться к ним. Я умела плавать, но не была уверена в своих силах.
Как-то летом воду в пруду спустили немного, чтобы укрепить берега. Пруд уменьшился в ширину, причем, как мне казалось, довольно сильно. Я смотрела на воду и думала: «До другого берега не так уж далеко. Я смогу переплыть. Мне хватит сил». И я решилась…
Со мной были подружка Вика и сестра. Уже на полпути, оглянувшись назад, я поняла, что очень устала, и плыла из последних сил. Я серьезно испугалась, что не доберусь до берега. Я переворачивалась на спину, отдыхала, потом снова гребла руками, которые отказывались меня слушаться. Я смотрела на берег впереди и понимала, что почти не приближаюсь к нему. В конце концов, приложив неимоверные усилия, я все же доплыла, пальцами ног коснулась ила и поняла, что я справилась. Я вся дрожала от усталости и ужаса. Сил не было даже стоять на ногах. Я села на корточки, отдышалась и обратный путь проделала уже по суше.
Лицей
После девятого класса я сказала родителям, что хочу поменять школу, потому что все лучшие ученики моего класса уходят из нашей школы. Сейчас я думаю, что мне просто очень хотелось вырваться из дома, из моей первой школы, в которой работали мои родители, из деревни, в которой меня все знали.
Родители вспомнили про свои давние связи и устроили меня в чувашский лицей, хотя я ненавидела чувашский. Почему я не рассматривала другие варианты, ума не приложу.
Училась я очень хорошо и была одной из лучших учениц в классе. Отношения с одноклассниками в новой школе у меня были вполне нормальные. Но были, конечно, и неприятные моменты.
Поскольку я училась в городе, а родительский дом был от города в шестидесяти километрах, я жила в школьном общежитии. Первый год я жила в трехместной комнате. Одна из девочек обычно списывала домашние задания у кого-нибудь в классе, а вечером рано ложилась спать. Я же, наоборот, много читала и всегда ложилась спать довольно поздно. Розеток в комнате не было, невозможно было поставить себе настольную лампу, и моей соседке приходилось спать при свете. Ее это бесило. Помню, однажды она вскочила с кровати и начала бить кулаком по выключателю, пытаясь погасить свет. Она на меня жутко злилась, кричала, что я эгоистка. На следующий день она переехала в другую комнату, поменявшись с другой девочкой, Надей, которая тоже не могла жить со своими соседками.
С Надей мы подружились и в одиннадцатом классе целый год жили вдвоем в двухместной комнате. Правда, наша дружба очень неприятно закончилась сразу же после окончания учебы.
Дело в том, что Надя была из многодетной семьи. У нее было мало одежды, и она в основном была сильно поношенная, доставшаяся от старших сестер. Однажды у меня пропал из комнаты жакет, предмет зависти многих моих одноклассниц. Я его целую неделю искала и очень переживала, что его кто-то украл. Через неделю жакет снова появился на плечиках в нашей комнате как ни в чем не бывало. Потом у меня исчезла футболка. А вечером, когда Надя пришла с танцевальных занятий, я нашла свою футболку под ее подушкой. Я ничего ей не сказала. Просто достала свою футболку из-под ее подушки, когда Надя вышла из комнаты, и повесила ее на плечики, ничего не говоря, чтобы подруга поняла, что я вычислила воришку. Надя пыталась оправдаться, сказала, что случайно облила водой свою кофточку, что ей нечего было надеть и что она не успела у меня спросить. На какое-то время исчезновение вещей прекратилось, но в день выпускного я узнала, что, когда меня не было в городе, Надя ходила в моей юбке. Меня все это очень расстраивало, и я перестала с ней общаться.
Еще одно неприятное воспоминание. Я училась в гуманитарном классе, и у нас было минимальное количество часов по физике. Я этот предмет никогда не понимала и, видимо, не пойму. Наш постоянный учитель по физике заболел, и его заменял учитель, который вел занятия в физико-математических классах. Он нам раздал задачки по вариантам. Списывать было не у кого и некогда. Через пятнадцать минут он вызвал меня к себе и потребовал, чтобы я показала свою тетрадь с решенной задачей. Я показала. Он быстро пробежался глазами по странице и нарисовал внизу рожицу: овал и пустые глазницы. Я растерялась и спросила, что это значит. Ответ меня поверг в еще большую растерянность. Он сказал: «Это значит, что у тебя голова такая же пустая». Это было очень унизительно, особенно потому, что это слышал весь класс. Ничего удивительного, что дети ненавидят школу, ведь такое случается в школе довольно часто.
В десятом классе я полюбила английский, потому что у меня был прекрасный репетитор. Андрей Витальевич работал учителем в нашей школе, но учил другие классы. Это был очень интеллигентный мужчина лет сорока пяти. Он пользовался каким-то очень приятным парфюмом. Учительницы в школе им восхищались.
Андрей Витальевич задавал много заданий на дом, а потом проверял, как я справилась. Мне нравилось с ним заниматься, и я очень старалась, училась каждый день до двух часов ночи. Я любила делать переводы. Это занятие для меня было сравнимо со складыванием паззлов, но не из кусочков картона, а из слов.
Я начала думать, что могла бы поступить на факультет иностранных языков. Но Андрей Витальевич сказал, что там очень большой конкурс, что его дочка, которая свободно говорит на английском с малых лет, не смогла поступить с первого раза. Я испугалась, что не справлюсь со вступительными экзаменами.
Жаль, что учителя не верят в учеников и не вселяют в них веру в себя. Я решила, что не сдам вступительные экзамены на факультет иностранных языков, раз мой репетитор не верил в успех. Я даже не попыталась это сделать. Возможно, моя жизнь сложилась бы иначе, если бы я рискнула.
В старших классах я много читала, просто потому что всегда любила литературу. Я любила писать сочинения. Одно из них как-то даже отобрали для сборника лучших сочинений.
Я много училась. И еще успевала ходить в спортзал на шейпинг. Нашей учительнице, которая вечером следила за порядком в классе и выполнением домашних заданий, не нравилось, что я хожу в спортзал, потому что ей было проще контролировать детей, сидящих в классе. Однажды она запретила мне уходить в зал, и я убежала через столовую. Все-таки я могу быть настырной, если мне чего-то очень сильно захочется.
Еще мне как-то предложили поучаствовать в городской научной конференции. Из нашего класса в ней принимали участие всего два человека. Я очень долго готовилась к этому событию, написала большую научную работу о роли музыки в романах Гончарова, но она не прошла даже во второй тур. Мне было очень обидно. Когда я узнала об этом, пошла в свою комнату и весь вечер проплакала, пока все остальные веселились на дискотеке. С учительницей мы этот момент даже не обсуждали. Я осталась со своими переживаниями один на один, как обычно.
В школе иногда устраивали дискотеки, и я всегда на них ходила и танцевала от начала до конца. Помню, мне всегда хотелось, чтобы хоть один мальчик пригласил меня на танец. Хотя я этого и очень боялась. Но за два года учебы ничего такого ни разу не случилось. Я часто думала: «Что со мной не так?»
Думаю, кое-кому я все же нравилась, но никто так и не решился мне об этом сказать.
Когда я приехала в свою школу учиться в одиннадцатом классе, в начале года произошел один забавный момент. Я бежала по лестнице вниз, а мне навстречу пробегал мальчик из параллельного математического класса. Когда он меня увидел, аж присвистнул от восхищения.
Он узнал, в какой комнате я живу, и пришел вечером через пару дней. Это был не самый удобный момент. Мы с Надей пили чай и не ждали гостей. Мы не стали открывать дверь. Паша постоял у двери, несколько раз постучался, потом выругался матом и ушел. Мне не понравилось, что он ругался, но мне хотелось его внимания. Думаю, я бы его впустила в комнату в следующий раз, но второго раза не было. Он начал встречаться с другой девочкой, хотя все время смотрел на меня во время вечерних линеек. Через какое-то время Паша заболел гриппом и умер от осложнения. Я узнала об этом во время урока физики, и у меня потекли слезы. Помню, девочки потом допытывались, почему я из-за него плакала.
Во время учебы в десятом классе я познакомилась с Сашей, моим будущим мужем. Он был одноклассником моего двоюродного брата Антона и приходил к нему в гости. В общежитии лицея негде было помыться и постирать, поэтому я часто ходила к тете. Там мы и познакомились с Сашей. Виделись с ним два или три раза. Мы тогда не общались, просто здоровались друг с другом. Мне он не нравился: он был слишком худым, у него было вытянутое лицо и слишком рыжие волосы.
Какое-то время мы с Сашей не виделись, а потом столкнулись случайно. Это произошло, когда я закончила школу и мы праздновали последний звонок. У меня было потрясающее настроение. Еще бы! Школу закончила! Мне хотелось смеяться и танцевать. С ребятами из класса мы поехали гулять по набережной. Наш троллейбус доехал до нужной остановки, двери открылись. Я взглянула через открытые двери, готовясь выйти, и увидела его. Он смотрел мне прямо в глаза. У меня промелькнула мысль: «Мы вроде как немного знакомы. Надо поздороваться». Я выпорхнула из троллейбуса, сказала: «Привет!» — и побежала дальше гулять и веселиться.
Его этот мой «привет» заставил улыбнуться и надолго меня запомнить, хотя я и думать об этом забыла.
У меня был дурацкий выпускной. В этот день все шло не так, как хотелось. Я договорилась с двоюродной сестрой, что она сделает мне прическу, пришла к ней, но мне никто не открыл дверь. Как потом оказалось, я звонила не в ту квартиру. Сотовых телефонов тогда не было, и я так и не попала к сестре. Расстроенная, я поплелась в парикмахерскую, где мне почему-то вместо прически сделали укладку, которая выпрямилась, едва я дошла до школы. Я опоздала из-за этого на вручение аттестатов.
Потом, после дискотеки, мы с остальными одноклассниками решили прогуляться до залива. Это место, где выпускники встречают в Чебоксарах рассвет. Пришлось идти пешком на каблуках пару километров, хотя на заливе не было ничего интересного, кусались комары. В четыре утра все собрались обратно в общежитие. Нам с Надей не хотелось идти обратно пешком. Мы решили пойти по центральной улице, чтобы сесть на первый же троллейбус. Пока мы с ней шли, около нас останавливались машины, предлагали прокатиться, провести приятно время, «осилить троих» и т. д. Это было очень неприятно, особенно с учетом того, что мы только вчера закончили школу и нам было всего семнадцать лет. Мы отказывались и шли дальше.
В пять утра начали ездить троллейбусы, и мы благополучно добрались до общежития.
На мой выпускной приезжали родители. Когда мы с одноклассниками ушли встречать рассвет, родители остались в школе.
Утром, когда я вернулась в свою комнату, обнаружила, что мама уже уехала домой, а папа спит на моей кровати. Мне пришлось спать на стуле, положив голову на стол.
Часов в девять я собрала свои вещи в сумку, и мы с папой поехали домой на машине. На выезде из города папу остановил сотрудник ГАИ, у него отобрали права за вождение в состоянии алкогольного опьянения, а машину пытались поставить на штрафстоянку. Папа как-то договорился, и ему вернули права, но домой мы поехали только в обед. Мама была злая, ругалась, что нас долго не было. Кажется, про права мы ей даже не сказали.
Вот такой запоминающийся у меня был выпускной.
Между школой и педагогическим университетом
После одиннадцатого класса, летом, когда я приехала к родителям на каникулы, мне рассказали, что мой первый молодой человек растрепал друзьям, что я с ним переспала.
Эту новость я узнала от своего второго молодого человека, Володи. Мы встречались с ним около месяца. Летом он приезжал из города к бабушке и жил в деревне. Он был старше на два года, был каким-то раздолбаем и вроде учился в техникуме. Мне многое в нем не нравилось, но других парней не было, а мне хотелось, чтобы у меня непременно кто-то был.
Когда мы с ним встречались, то почти не разговаривали — наверное, потому, что разговаривать с ним, собственно, было не о чем. Большую часть времени мы сидели, обнявшись, и целовались. Мне нравилось с ним целоваться, но большего я не хотела.
Однажды мы встретились с ним после дня рождения моей соседки. Я была нарядно одета, и у меня было хорошее настроение. В этот вечер Володя решил перейти в наступление и просунул руку под мою кофточку и даже расстегнул бюстгальтер, а когда он полез под юбку, я остановила его и убежала домой. Я точно знала, что, если довести дело до конца, завтра об этом будет знать вся деревня. Кроме того, я не считала его подходящим парнем для занятий сексом.
На следующий вечер мы с Володей опять встретились, но он был сильно чем-то недоволен, сказал, что я стерва. На этом наши отношения закончились.
Через несколько дней я уехала в город сдавать вступительные экзамены в университет, а когда вернулась в августе, он уже встречался с другой девушкой.
К концу школы я понятия не имела, чего хочу и куда хочу. Где-то мелькало в голове, что мне хочется на факультет иностранных языков или на юридический, но все вокруг пугали жутким конкурсом. Я пошла по пути наименьшего сопротивления и поступила на факультет русской филологии. Это было проще всего, потому что я хорошо писала диктанты и любила читать. Я всем говорила, что я выучусь на этом факультете, чтобы получить высшее образование, а работать по специальности не буду.
У лицея, в котором я училась, была договоренность с университетом. Для поступления мы писали выпускное сочинение как вступительное. Потом сдавали один экзамен по выбору отдельно от всех абитуриентов. Кроме того, у нас был бонус в один балл.
Также у лицея была договоренность с педагогическим институтом. Один экзамен для поступления в институт я сдавала прямо в школе еще до выпускного, а еще два — со всеми вместе. Я помню, как волновалась во время экзаменов и как нервничала, когда искала свою фамилию в списке зачисленных в институт абитуриентов на информационной доске.
Как оказалось, я поступила и в педагогический институт, и в университет. В университет приняли по договоренности с моим лицеем почти всех абитуриентов с любыми оценками, кроме троек. Так что, если бы я была более решительной и уверенной в себе, могла бы выбрать любой факультет.
Из двух вузов я выбрала педагогический институт, потому что там была дополнительная специальность «английский язык».
Когда вся эта суета с поступлением закончилась и я уже знала, что стала студенткой, у меня состоялся неприятный разговор с родителями.
Мы сидели втроем в машине: папа, мама и я. Мама сказала, что я поступила в институт благодаря их помощи, связям и я должна им «в ножки кланяться». Мне было очень обидно это слышать. Я всегда много училась, чтобы поступить после школы в вуз и получить высшее образование, у меня были хорошие оценки, я была в пятерке лучших учеников класса. Из-за маминого высказывания я расплакалась, потому что все мои старания в один миг были обесценены.
Студенческие годы
С первых дней учебы я поняла, что филологический факультет — это не мое. Я всегда любила читать, но от теории языка и педагогики меня клонило в сон.
Но раз уж я поступила, надо было учиться. О том, чтобы бросить учебу или что-то поменять, и речи быть не могло. Моя фамилия и семья педагогов, в которой я выросла, с желанием бросить учебу были просто несовместимы. Я отучилась все пять лет, не была отличницей, но у меня были хорошие оценки. Мне приходилось много читать, и я опять сидела за книгами до двух часов ночи. Каким-то невероятным образом я еще находила время изучать французский с репетитором и два раза в неделю заниматься в спортзале.
Большую часть студенческих лет я провела с ощущением, что учеба — это самое важное, что есть в моей жизни. В пользу учебы я часто отказывалась от многого: я старалась не тратить время на прогулки, салюты, концерты и т. д. Я свела к минимуму все, что не касалось учебы, особенно во время сессии. Я всегда боялась экзаменов, очень переживала и волновалась из-за них. У меня во время сессии пропадал аппетит, я почти всегда сдавала экзамены с простуженным горлом и высокой температурой. Несмотря на это, к каждому экзамену я готовилась, писала шпаргалки, которые не доставала.
В целом с учебой в институте я неплохо справилась. В моем дипломе всего одна тройка.
Особого внимания заслуживает английский, который я в школе обожала.
Наша преподавательница, заведующая кафедры, отобрала группу лучших студентов, в которую попала и я. Потом начался кошмар. Она одним своим видом вызывала во мне антипатию, потому что была неуравновешенной и любила интриги. Преподавательница навязала нам дорогой бестолковый учебник. Мы несколько лет занимались только по нему. Она постоянно заставляла нас выдумывать диалоги, которые я ненавидела. Потом она и вовсе начала нас оставлять одних на целое занятие, говоря, что ей надо к ректору, а сама пила чай у себя на кафедре. Через какое-то время у нас преподавали американцы-волонтеры. Это было неплохо, но мы просто болтали на занятиях на всякие отвлеченные темы. Говорили больше волонтеры, а мы просто слушали. К концу учебы я не выносила английский. Поменять группу я тогда не додумалась.
Иногда я находила время для тусовок, некоторые из которых были довольно рискованными. У меня была подруга, которая встречалась с двумя женатыми мужчинами одновременно. Как-то один из них приехал в Чебоксары, и подруга договорилась с ним встретиться. Эдик снял квартиру и почему-то туда должен был приехать еще и его друг, которому нужна была компания. Подруга позвала меня. Я поехала с ней, но это была плохая идея. Я не пила водку, не курила, была очень тихой и никогда раньше не бывала в компаниях, где девушки пьют водку. Эдика я этим жутко раздражала, он на меня огрызался и заявил моей подруге, что с таким же успехом она могла пригласить девочку из детского сада. Мне хотелось провалиться сквозь землю. Надо было срочно бежать из этой квартиры, но время уже было позднее, и в общежитие мне было уже не попасть. В одиннадцать ночи двери закрывались, и их уже никому не открывали до утра.
Друг Эдика меня позвал к себе ночевать. Я согласилась на свой страх и риск. Ехать все равно было больше некуда. На улице была зима. Когда мы приехали к нему, оказалось, что он живет в какой-то комнате. Единственное место для сна — один диван. Он не стал его раскладывать. Я спала в одежде и боялась заснуть, потому что он (даже не помню, как его зовут) периодически пытался меня гладить, а мне это было неприятно. Я убирала с себя его руки. Слава богу, эта история закончилась благополучно, и я уехала утром домой, отделавшись только испугом.
Иногда мы с сестрой ходили на дискотеки, и я там танцевала с одиннадцати вечера до пяти утра, а потом весь день спала. Меня после этого мучили угрызения совести из-за того, что я весь день потратила зря и не сделала ничего полезного.
На одной из таких дискотек я познакомилась с Артемом. Он был старше меня на четыре года, только что вернулся из армии и устроился на работу во вневедомственную охрану.
Артем пригласил меня на медленный танец. Мы потанцевали, пообщались, а потом он предложил проводить меня домой. Я была с сестрой, и он нас обеих отвез на такси в общежитие. Когда мы приехали, сестра зашла в общежитие, а мы остались вдвоем на улице. На прощанье он поцеловал меня в губы. Я не возражала. От его поцелуя у меня побежали мурашки по всему телу. Мы договорились, что он приедет ко мне через пару дней, назначили время, но я забыла сказать, в какой комнате я живу, а он не спросил.
В день встречи я оделась и ждала Артема, но мне показалось, что глупо сидеть в холле общежития в ожидании его появления. Поэтому я решила, что он как-нибудь сообразит найти комнату, в которой я живу, вызовет меня. Этого не произошло. Я даже не знала, приходил ли он, и жалела, что не вышла сама. Я считала, что наше знакомство на этом закончилось.
Через месяц я пошла с подругой гулять. Мы зашли в торговый центр за покупками, и там к нам подошли три парня, предложили познакомиться и посидеть в ресторане. Мы согласились. Все трое заигрывали с моей подругой, а я сидела рядом, как бедный родственник. Мне было не по себе от того, что я лишняя, но я оставалась с ними. Для чего? Почему я не ушла? Сейчас я бы так и сделала, но тогда почему-то считала, что нельзя просто взять и уйти.
Часов в десять вечера мы вышли из ресторана и пошли в круглосуточный магазин за тортиком, потому что молодые люди пригласили нас на чай к себе домой. Я в это время ломала голову, как бы мне уйти домой под благовидным предлогом. Было немного страшно идти одной по ночной улице.
Каково же было мое удивление, когда в магазине я увидела Артема! Я была ему безумно рада, потому что он избавил меня от этой компании и проводил до общежития. После этого мы начали с ним встречаться. Была уже весна, и мы часто гуляли около общежития.
Однажды он пришел и сказал, что простудился, предложил приехать к нему завтра. Я согласилась. Дома он был один, лежал на диване и смотрел фильм. Я легла рядом с ним, и потом мы целовались. Голова шла кругом от его поцелуев. Я даже не заметила, как он расстегнул мои джинсы и бюстгальтер. Это было очень волнительно и страшно одновременно, потому что до этого у меня никогда не было подобных ощущений. Я сказала ему, что у меня еще никогда не было мужчин. Для него это не имело большого значения. Вечером мне надо было бежать домой, но он попросил не спешить и почему-то непременно хотел познакомить меня со своей мамой. Как я выяснила позже, у них была договоренность, что, если он планирует провести с какой-нибудь девушкой ночь, мама сначала должна была это одобрить.
После знакомства с мамой Артема я несколько раз оставалась у него ночевать, и мы занимались петтингом. Большего он не требовал. Завершенного секса у нас действительно не было, но он так меня целовал, что кружилась голова, и я держалась из последних сил. Так продолжалось до лета.
Потом был его день рожденья, и он пригласил меня к себе домой. Я купила подарок и поехала к нему. Я ожидала увидеть там его друзей, но, как оказалось, он пригласил меня одну. Когда я собралась домой, он сказал: «Останься на ночь». Я сразу поняла по его глазам, что в этом слове «останься» был особый смысл. Я осталась. Как всегда, когда он меня целовал, по телу разливалась приятная дрожь. Я сдалась. Было немного больно, а в голове была только одна мысль: «Мама меня убьет!»
После этого у меня была задержка месячных на целую неделю. Из-за этого меня всю трясло. Я очень сильно испугалась, что «залетела», хотя мы пользовались презервативами. После недельного опоздания месячные все же начались, и я вздохнула с облегчением.
Помню, как-то мы ездили с Артемом смотреть салют в честь 9 Мая. Он предложил сначала побыть вдвоем у него дома, а потом поехать на мероприятие. Я очень хотела увидеть этот салют, потому что обещали нечто грандиозное. Мы чуть не опоздали, пока занимались сексом. Потом он поймал машину, потому что весь общественный транспорт стоял и доехать до центра без машины было невозможно. Водитель оказался гаишником. Мы ехали по встречке и по тротуарам, чтобы успеть, и мы приехали вовремя. Мне было безумно весело.
Когда закончился первый учебный курс, я уехала в деревню и провела лето у родителей.
В этот период моей жизни у меня были очень болезненные месячные. Помню, как-то я полдня не могла встать с кровати от боли. Меня тошнило. Мама решила, что я «залетела», и изводила меня какими-то провокационными вопросами, а я огрызалась.
Тогда я решила для себя, что Артем совсем не годится мне в мужья и уж точно не устроит мою семью. Он заикался, много курил, матерился и любил выпить. Значит, если я с кем-то еще пересплю, то выйду за него замуж.
В сентябре я вернулась в город. И мы опять стали встречаться с Артемом. Когда Артем приходил ко мне пьяный, я понимала, что нам с ним «не по пути». Я все чаще думала о том, чтобы расстаться, но почему-то все равно продолжала с ним видеться и заниматься сексом.
Через какое-то время я почувствовала резкую боль во время мочеиспускания. Мы сходили с Артемом в платную клинику, сдали анализы. Нам обоим назначили антибиотики. Гинеколог не сказал мне, чем я больна, — только то, что лечиться надо обоим. Я до сих пор не знаю, чем я заразилась от Артема. Я пила лекарства, а он не пил, потому что у него от них была диарея. Я смотрела на него и думала: «Как он может так со мной поступать? Почему ему наплевать на мое здоровье?» Но даже этого мне почему-то было недостаточно, чтобы расстаться.
Примерно в это же время он начал приходить ко мне очень редко, потому что у него началась учеба, и я не знала неделями, появится ли он снова.
Однажды я решила: если Артем не появится в течение следующих двух недель, я начну встречаться с кем-нибудь другим. В это время я познакомилась на улице около университета с одним парнем, и однажды мы решили пойти с ним в мое любимое кафе. Я очень быстро поняла, что новый молодой человек мне совсем не интересен, и мечтала от него отделаться.
Именно в этот момент в кафе вошел Артем. Оказалось, что он пришел ко мне в общежитие и ему сообщили, что я ушла. Он знал мое любимое кафе и сразу направился туда. После появления Артема мой новый ухажер исчез так быстро, что я даже не успела с ним попрощаться. Я никогда не видела Артема в таком бешенстве. Мы сильно поругались, он на меня кричал, тряс за воротник шубы, а мне было страшно находиться с ним рядом. Я вся дрожала. Слава богу, наши отношения на этом закончились.
В следующий раз я его увидела через несколько лет, когда уже работала и была замужем. Это было в мой день рождения. Мы с коллегой пошли в гастроном, чтобы накрыть на работе праздничный стол, и стояли уже около кассы, когда я увидела его. Он тоже меня заметил и окликнул, назвав при этом Таней.
Какая ирония судьбы! Как же меня трясло в тот момент! Мне было дурно от того, что я встречалась с ним девять месяцев, спала с ним в одной постели, а он назвал меня после этого именем девушки, которая была в его жизни до меня. Я сделала вид, что не знаю его, и убежала из магазина.
Еще несколько воспоминаний студенческих лет.
На первых двух курсах педагогического университета я жила в студенческом общежитии. Комната была трехместной. Там жили я, моя сестра и ее однокурсница Марина, которая заселилась к нам с согласия моей сестры. Марина была довольно неприятным человеком. Она часто на кого-нибудь обижалась и ждала, что все будут вымаливать у нее прощение. Она редко мылась и очень много душилась каким-нибудь дешевым парфюмом, смешивая разные ароматы.
Первый год учебы мы прожили втроем, но перед началом второго учебного года моя сестра сказала, что не хочет жить в одной комнате с Мариной. Мы ходили разговаривать по этому поводу в деканат, но там нам категорически отказались помочь, сказав, что это наши проблемы и никто вмешиваться не будет. Я уговаривала сестру переселиться в другую комнату, но она сказала, что не собирается этого делать, потому что живет в этой комнате дольше всех и имеет на нее больше прав.
Мы опять заселились в одну комнату с Мариной. Ей кто-то рассказал, что мы хотели, чтобы она переехала в другую комнату, и она перестала с нами разговаривать, начала ждать, что мы будем пытаться просить у нее прощения. А мы с сестрой решили: пусть молчит, если ей этого хочется. Так мы и жили в одной комнате почти целый год, совсем не общаясь.
Ближе к весне Марина пожаловалась коменданту, что я по ночам слушаю музыку и мешаю ей спать. Для меня в ночной музыке не было ничего сверхъестественного, потому что до заселения Марины девочки вообще никогда не выключали радио по ночам. Я слушала радио на минимальной громкости, пока читала ночью книги. Уж не знаю почему, но воспользоваться наушниками мне в голову не приходило.
После жалобы было собрание с «публичной поркой». Обсуждали тех, кто курил, распивал спиртные напитки, дебоширил или как-то еще серьезно нарушал порядок в общежитии. В эти ряды затесалась я, которая слушала ночью музыку на минимальной громкости. Комиссия обсуждала жалобы, требовала объяснений, угрожала выселением. Меня все это жутко взбесило. Я сказала, что мне не очень-то и хочется жить в их дурацком общежитии. Так меня и выселили, точнее, запретили заселяться в следующем году.
После того как все это произошло, однажды ночью меня разбудила сестра, сказав, что во сне я плакала навзрыд. Мне тогда приснился сон:
Я сижу в школе за партой. Кажется, у кого-то что-то украли и почему-то все думают, что украла я. Все меня обвиняют, обсуждают мой проступок, но я знаю, что я тут ни при чем. Мне очень плохо от того, что меня несправедливо обвинили. Я реву от безысходности.
Как я вышла замуж
После второго курса в августе я начала встречаться с Сашей. Когда мой двоюродный брат Антон женился, мы сидели с Сашей на свадьбе за одним столиком. После свадьбы вся молодежь решила пойти на дискотеку. Я тоже пошла с ними. У меня в клубе украли сумочку, в которой лежали все документы. Саша вызвался мне помочь и сопровождал меня в паспортный стол на следующий день. С этого момента мы начали встречаться.
Он меня как-то пригласил к себе домой. У него дома был жуткий бардак. Было забавно наблюдать, как он носился по квартире, пытаясь хоть как-то привести ее в порядок. Мое внимание привлек огромный аквариум с очень красивыми золотыми рыбками в его комнате. Я была в восторге, когда увидела их. Я всегда хотела такой аквариум, но почему-то так и не купила.
Саша днем учился, а вечером подрабатывал охранником в кафе. Он работал до десяти, а троллейбусы в городе ходили только до одиннадцати. Он приезжал ко мне на двадцать минут, а потом бежал на последний троллейбус. Это было очень трогательно.
Один раз мы пошли с ним на дискотеку. Там возникла казусная ситуация. Саша спросил, хочу ли я что-нибудь выпить. Я попросила коктейль. Как оказалось, у него было мало денег. Я растерялась, когда поняла это. Менять заказ мне было неудобно, я побоялась, что обижу его этим, выставив бедняком. Коктейль он купил, но решил, что я очень падкая на деньги.
После этого мы оба решили, что нам надо расстаться. Мне он не настолько нравился, чтобы продолжать общение. Я запланировала, что в следующий раз, когда он придет, я ему это скажу. Он тоже собирался сообщить, что хочет расстаться, но почему-то так и не сделал этого.
