Единственная для Демона

– Ещё раз ты позволишь себе подобное, я убью тебя. – жёстко, холодно, убедительно.

Его словам было трудно не поверить. Виски запульсировали. По ним словно ритмично постукивали маленькими молотками. Но, как ни странно, страха не было, лишь горькая ноющая обида просачивалась по всему телу.

– Тебе не приятно от этих мыслей? А мне? Думаешь, мне приятно?

– Ты не имеешь права со мной об этом говорить. – рычал мужчина, сильнее сжимая руку.

– В таком случае и ты не имеешь такого права! – вспылила я, пытаясь вырваться из цепкой хватки.

– Почему ты такая строптивая? Инстинкт самосохранения вообще не работает? – он резко отпрянул от меня, удивлённо наблюдая.

– Давай свой контракт, я подпишу его прямо сейчас. – уверенно сказала я, делая шаг навстречу.

– К чёрту контракт. – он снова приблизился, требовательно впиваясь жёсткими губами в мои губы.

Голодный поцелуй, стремительный напор, властные руки по-собственнически приподняли платье, оголяя ягодицы. Всё происходило быстро, страстно, горячо. И мы уже оказались в незнакомой мне комнате, на большой кровати, голые, возбуждённые. Он целовал моё тело: плечи, шею, грудь, живот. Сжимал талию и бёдра до сладостной боли. Тяжело дышал мне в шею, поднимая неконтролируемое возбуждение и волну мурашек от макушки до кончиков пальцев на ногах. Моё тело предательски содрогалось от каждого прикосновения. Непрошенные тихие стоны желания наполняли комнату. Шелковая простынь совсем смялась от моего извивающего и просящего тела. Одним движением он перевернул меня, оказываясь снизу. Сдерживая внутреннею грубость и жёсткость, нежно и неспеша проник в меня так, что я выгнулась, запрокидывая голову назад, громко выдыхая. Уверенные мужские ладони направляли меня, помогали не сбиться с темпа. Он почти бесстыдно и нескрываемо любовался моим телом, наблюдал за движениями, за лицом.

– Хочу видеть твои глаза. – прошептал он.

Я послушно смотрела на него. Его руки заставили ускориться. Каждый толчок заставлял задыхаться от удовольствия. Но взгляд я не отводила, продолжая утопать в глубоком омуте его тёмных глаз. Было в этом что-то личное и настолько интимное, что заставило ускорить момент блаженства. Последний раз выгнулась, ловя каждой частичкой тела импульсы наслаждения. Он приподнялся, обнимая меня и укладывая рядом с собой. Укрыл одеялом, погладил по волосам, остановился на спине. Я прижалась ближе, обнимая его в ответ. Совсем нежно коснулся губами моего лба. И в этом весьма обычном, человеческом жесте, прочувствовала его заботу, его скрываемую нежность и чувственность. Может мне хотелось так думать, но всё же, нутро подсказывало, что это нечто большее, что его показывает, как личность, как того, кто ещё способен пролить свет, который кроется в глубинных и тёмных местах его вездесущего мрака.

– Мне пора… – прошептала я, пытаясь насладиться его близостью до того, как он отправит меня в "свою" комнату.

– Останься сегодня со мной.

– А можно? – спросила я удивлённо, пытаясь отстраниться, чтобы взглянуть в его глаза, но он прижал меня к себе ближе.

– Сегодня, можно.

Я закрыла глаза, блаженно вдыхая его запах, наслаждаясь его теплом, уткнувшись носом в крепкую грудь. Всё ещё не могла поверить, что он нарушает очередное правило из-за меня, идёт вразрез с установками. Неважно, что ждёт дальше, неважно, что я узнаю. Важен лишь он и его значимость в моей жизни обрела настолько сладко-горький вкус, что я уже не смогу его забыть и не просто забыть, не смогу, кажется даже прожить без него.

Наутро я проснулась в постели одна. Иштар, как обычно сорвался по важным делам. Виктор отвёз меня на работу. Приподнятое настроение сложно было скрыть, да и не хотелось. В первый раз я осмелилась сесть на переднее сиденье.

– Ева Евгеньевна, вы светитесь. Не поделитесь радостью?

– Боюсь моя радость может показаться вам весьма сомнительной.

– Так я за вас хоть порадуюсь. – лукаво улыбнулся, показывая свой белый клык.

– Это всё Иштар. – стеснительно пояснила. – Он дарит мне радость, он ею и является.

– Прекрасная донна, между радостью и горечью есть тонкая грань. Иногда она даже ощутима. Нужно находиться посередине этой грани, постараться удержать равновесие. Ведь знаете, как бывает, бросаясь в сторону более располагаемую, можно исчерпать всю радость, но тогда бассейн горечи захлестнёт, выливаясь за борта, накроет с головой.

– Виктор, поверьте, я готова делить с ним все моменты без исключения. Будь- то плохие или хорошие, горестные и радостные. Если будет нужно – заберу его тьму, лишь бы ему стало легче.

Виктор не ответил, лишь кивнул, ухмыляясь краешком губ и слегка присвистнув. Дальнейшая дорога прошла в тишине. Распрощавшись с мужчиной, я вышла прямо перед своим офисом.

– Ты вовремя. – Лиза перехватила меня за локоть, уводя за угол здания. – Нужно поговорить.

– Что случилось?

– Вчера тебя искал Коля!

– Я знаю…

– Откуда? – удивилась подруга, но быстро отмахнулась. – Это не так важно сейчас. Игорь встретил его около бара. Он просто стоял возле него, выглядывая кого-то. Игорь вышел покурить и тот начал у него спрашивать о тебе. – Лиза остановилась, всё ещё удерживая меня. – В общем он ещё кое-что рассказал.

– Что?

– Твой некромант чёртов вербовщик! – позади раздался знакомый мужской голос. – А также он манипулятор и не исключено, что владеет техникой гипноза. Возможно состоит в секте.

– А ещё он воскрешает мёртвых, вместо ног у него копыта, на голове рога, а на досуге устраивает шабаши ведьм и увлекается расчленением. – язвительно огрызнулась я.

– Это не шутки. Он и его последователи заставляли Колю делать плохие вещи.

– Ваш Коля, тот ещё псих!

– Ева, ты знала его. Он адекватный мужик. – сказала Лиза.

– Что же адекватному мужику нужно было от меня вчера?

– Он хотел предупредить. Он не один – их много.

– Кого много? – весь этот разговор приводил меня в беспокойное состояние, руки начали трястись.

– Некромант не простой человек, он как-то воздействует на людей, возможно психотропными средствами. У Коли метка, но он не помнит, как её получил.

– Да что ж это такое? Вам заняться больше нечем?

– Кто-то ему сделал клеймо без его ведома. Клеймо, понимаешь?

– Хорошо. – я вздохнула. – Какое?

– Вот. – Игорь достал телефон, открывая фотографию. – Я не нашёл в интернете ничего, что могло бы указать принадлежность…

– Иврит… буква "Алеф". – прошептала я, касаясь экрана.

– Тебе что-то известно? – Игорь посмотрел на меня тяжелым подозрительным взглядом.

– Нет… нет, ничего.

– Ева! – он схватил меня за плечи, грубо тряхнул. – Ты хоть понимаешь, что тебе угрожает опасность?

Я истерично хихикнула.

– Игорь, хватит! – вскрикнула я. – Мне надоел этот несвязный и глупый идиотизм! Ты явно не в себе, ещё и Лизе мозг выносишь! Оставь своё глупое занятие и не лезь туда-куда тебя не просят!

– Ты защищаешь его? – Игорь и впрямь выглядел одержимым.

– С таким воображением по тебе дурка плачет. Я серьёзно, Игорь! Успокойся и не строй из себя охотника на приведения! – вывернулась из его хватки, цепляясь в руку подруги.

– И правда, Игорь, Коля явно обезумел, он убил лучшего друга, ему непросто с этим смириться. Ева права, он просто с катушек съехал и напридумывал себе всякого. А ты повёлся! – было видно, как неуверенно говорила Лиза.

Я потянула её за руку. Она махнула Игорю на прощание, и мы направились в офис. На работе мы почти не разговаривали. Я чувствовала, как она хочет обсудить свою тревогу, но каждый раз не решалась затронуть эту тему. А я и не собиралась с ней откровенничать и это было не из-за того, что между нами возникла прохлада или отдалённость. Нет. Она по-прежнему оставалась моей лучшей и единственной подругой, самым близким человечком в мире, но обсуждать с ней оккультные темы было бы странно, тем более она относится к этому со всей серьёзностью. Однако, я и сама не была уверенна ни в чём и пока я в этом лично не разберусь, лучше отмалчиваться.

После тяжёлого рабочего понедельника мы отправились домой. Прежде зашли в магазин за вкусняшками и прихватили бутылку красного-полусладкого. Разложили продукты. Готовив ужин, я потянулась за большой тарелкой, но не обнаружила её. И вдруг вспомнила, как она выскользнула из моих рук, когда в окно врезалась птица. Меня немного передёрнуло. Но следом же вспомнила ужасающееся лицо Зои Павловны. Достала из-под одежды медальон, снова осматривая его покрутила в руке.

– Лиза? – крикнула я ей с кухни.

– А? – подруга показалась в дверях.

– Ты знаешь, где живёт Зоя Павловна?

– В коридоре на зеркале лежит листочек с её номером и адресом на всякий пожарный. А что такое?

– Она заходила на той недели, квитки забирала, а на газ взять забыла. Выглядит она не важно, я бы ей сама отнесла завтра после работы. Чтобы лишний раз её не напрягать.

– Ты сама доброта. – Лиза расплылась в улыбке.

– Она нам очень помогла, я просто хочу ей ответить тем же. – пришлось немного соврать, но квитанцию на газ она и правда забыла взять.

Мне нужно было узнать, что ей известно. Она явно знала больше, чем кто-либо из всех моих знакомых. Если удастся разговорить её, думаю она откроет мне тайну… возможно не очень радужную, но хотя бы приоткрывающее часть мрачной занавесы.

Глава 12.

– Колкова, задержись после работы, – мужской голос вырвал меня из мыслей.

– Михаил Сергеевич? – неуверенно перевела на него сомнительный взгляд.

– Я хочу тебя кое о чём попросить.

Сидящая рядом со мной Лиза поперхнулась обедом.

– У меня были планы… и…

– Это ненадолго. Одному мне не справиться. – заверил Михаил Сергеевич.

Я сдержанно кивнула и в ответ получила мягкую благодарную улыбку начальника.

– Спасибо. – мужчина неспешно покинул кафетерий.

Лиза проследила за ним взглядом и как только он скрылся в дверях, нахмурено спросила:

– Чего это он от тебя хочет?

– Не знаю, – пожала плечами.

– Прямо-таки и не знаешь? – многозначительно выгнула бровь.

– Лиза! Ты в своём уме?

– Прости… – нервно поправилась на стуле. – Я немного нервная сегодня.

– Что-то случилось?

– В воскресенье мы с Максом были дома. Он ушёл в ванную, а я решила покопаться в его телефоне, – она помедлила. – Он общается с бывшей.

– С Олесей?

– Да.

– Зачем?

– Она пишет, что скучает по нему…

– А он что?

– А он написал, что тоже…

– Лиза… – я накрыла ладонью её руку.

– Я в порядке, но смысл мы пытались начать всё сначала?

– Ты говорила с ним об этом?

– Спросила какого хрена он это делает, – запнулась на полминуты. – В общем, просит прощения, сказал, что всех баб заблокирует, названивает каждую минуту. Ну и я согласилась встретиться. Послушаю, что будет говорить и, как оправдываться.

– Не расстраивайся. Я с тобой.

– Я знаю. – она слабо улыбнулась.

Рабочий день подходил к концу. Все операторы почти покинули свои места. Лиза ушла чуть ли не самая первая. Я постучала в кабинет Михаила Сергеевича.

– Входите.

– У вас была ко мне какая-то просьба?

– Да, дверь прикрой и проходи.

Я послушно закрыла дверь. Прошла к столу, присаживаясь на стул.

– Я вас слушаю.

– Скоро юбилей компании. Мы на рынке почти пять лет. Я подумал устроить небольшой банкет по этому случаю. – задумчиво посмотрел на меня.

– Чем же я могу помочь?

– Мне потребуется небольшая помощь в организации.

– Почему я?

– Ев, ты ответственная, надёжная. – мужчина вздохнул. – Я помогу, чем смогу. И отгул выпишу, – в надежде поднял брови, – что скажешь?

– Хорошо, – выдавила милую улыбку.

Я вышла на улицу набирая полную грудь свежего воздуха. Зоя Павловна жила на несколько улиц ниже нашей. Я решила прогуляться пешком. Обдумывала, как начать разговор… с чего начать. Если она вообще станет со мной говорить.

– КАА-АА-АРР-Р! – раздался оглушающий крик птицы.

Я невольно пригнулась, оглядываясь. В переулке было пусто, ни единой души. Выпрямилась, всматриваясь в даль улицы. По-прежнему никого и оглушающе тихо. Словно всё остановилось. Время поставили на паузу. Стараясь сохранить хладнокровие и самообладание, я решила продолжить путь. Но тут же подпрыгнула от неожиданности, но сдержала рвущийся наружу крик ужаса.

– Милушка, я вас напугал? – Кузьма самодовольно улыбался.

– Что вы… – я снова оглянулась, на улице появились многочисленные прохожие, будто они всё это время тут были. – Я слышала крик ворона.

– Как вы относитесь к этой птице? – неожиданно спросил он.

– Не знаю… к чему такой вопрос?

– Видите ли, милушка, воронов считают птицами – стервятниками. Почему-то люди создали поверья, что они вестники смерти, несчастья и зла.

– Я слышала, что ворон – это воплощение ума и сообразительности. Также им присваивается мудрость.

– Вы так считаете? – осведомился Кузьма.

– Да, я так считаю. Ведь его крик не принесёт мне несчастья? – я задержала серьёзный взгляд на мужчине.

– Не принесёт, милушка. Вам не о чем беспокоиться. Для вас к счастью было услышать его. – он склонил голову, наблюдая за мной с каким-то новым интересом.

Не задавая лишних вопросов "как", "где" и "почему", я спросила самый важный для меня:

– Как он? Всё ли у него хорошо?

– Несомненно.

– Когда я могу его увидеть?

– Милушка, ну откуда же мне знать? Господин не обсуждает с нами дела сердечные.

– Значат ли ваши слова, что он имеет ко мне чувства? – сердце в груди заколотилось.

– Конечно нет!

Сердце замерло и упало. Я сделала тяжёлый шаг вперёд, обходя собеседника двинулась дальше по выстроенному маршруту. Кузьма быстро нагнал меня, пристроившись к моему плечу.

– Милушка, вы первая приглашённая и представленная на официальном приёме господина.

– Да-да… я это всё знаю… но не могу понять. Вы же знаете о контракте, который нужно подписывать?

– Несомненно, – он кивнул и остановился, прислушался, затем встал передо мной. – Прошу прощения, что вот так прерываю нашу беседу, но мне пора.

– До встречи. – я улыбнулась ему и обошла, оставляя позади.

Уже около двери я разнервничалась сильнее, перебирая в голове все возможные диалоги и исходные события. Несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь хоть немного сбить дрожь. Коротко постучала в дверь. За ней послышался шорох и дверь плавно отварилась.

– Ева?

– Здравствуйте, Зоя Павловна. Я принесла вам квитанцию. Вы забыли её. – я протянула ей листок, избегая внимательных взгляда.

– Проходи, не гоже стоять в дверях.

– Спасибо.

– Не за что ещё благодарить. – проворчала, удаляясь в глубь квартиры. – Я заварю зелёный чай. Он хорошо успокаивает нервы.

Я повесила верхнюю одежду и последовала за ней, осматривая квартиру: свежий современный ремонт, светлые стены, хороший паркет, дорогой декор. Очень чисто и светло. Просторное кухонное помещение. Вся необходимая техника. На круглом обеденном столе множество лакомств.

– У вас прекрасная квартира. Очень уютная. Вы живёте одна? – задала немного бестактный вопрос, видимо это волнение.

– Одна, – спокойно ответила женщина, поставив на стол фарфоровые чайные кружки на блюдце. – Садись, не стесняйся и не бойся. Здесь они тебя не найдут и не прознают о визите ко мне.

– О ком вы?

– А о ком ты пришла узнать? – она сощурилась, внимательно взглянув на меня.

– Вы знаете кто они? Кто он? – моё тело сжалось от волнения.

Женщина долго молчала, заваривала чай, разливала по кружкам, подвинула в центр стола корзинку с конфетами и печеньями. Двигалась плавно, элегантно, изящно. Я выжидательно сохраняла благородное молчание. Закончив все приготовления опустилась на стул, распрямила плечи.

– А ты не знаешь? – с сомнением протянула женщина.

– Если бы мне было известно – я бы не пришла к вам.

– Я поведаю тебе свою историю. Пообещай, что выслушаешь сначала меня, а потом будешь задавать вопросы.

– Я обещаю.

Зоя Павловна сделала глоток чая, на лице расплылась улыбка. Улыбка погружающая её в воспоминания. Блаженное лицо, в глазах давно ушедший блеск. Было видно, как радостно и одновременно горестно вспоминать о прошлом.

– Мне тогда было девятнадцать лет. Молодая, амбициозная. Только перешла на второй курс института. На то время было очень престижно работать администратором в гостинице. Я была так горда собой. Тогда в институты, выпускавшие таких специалистов был серьёзный конкурс. И меня приняли в один из них. Я хотела посветить жизнь путешествиям и именно Совет гостиниц мне бы помог. Но помимо путешествий внутри страны и серьёзной зарплаты, должность манила нас своим теневым заработком: спекуляция импортных товаров, а также проституция. Именно в этом меня и обвинила Люся – лучшая подруга. Она не прошла конкурс и чувство зависти постепенно пересилило её. Наговорила чёрт пойми, чего моим родителям, компании, в которой мы все вместе были. Начались разного рода подколки, обсуждения, упрёки, пока и вовсе в открытую не стали называть меня куртизанкой. Ссылаясь на невинные шутки и необразованность моего окружения, я пропускала мимо ушей. Ведь куртизанка – это дама высшего света, обычно очень образованная и для мужчин иметь связь с такой женщиной было престижно. – лицо женщины вдруг загорелось от злобы, а голос заскрипел. – Но в один вечер всё изменилось. Поздней осенью, мы собрались в лесополосе недалеко от города. Тогда было на удивление тепло, я, как помню, была одета в широкие шорты и ветровку. Разожгли костёр. Истории, байки, рассказы, страшилки. Было всё спокойно пока все не начали напиваться. Тогда Люська подняла изъезженную тему. Её поддержали. Был в компании один парень. Митя Колодкин – да пусть горит он ярче самого яркого пламени – схватил меня, потащил в лес, начал раздевать, дышал перегаром на моё тело. Я кричала, пыталась вырваться, звала на помощь Люську, но вместо неё пришли другие. Витя с Петром. Они оставили меня в лесу. Раздетую, растлённую. Никто не верил в мою невинность. Мне было больно, стыдно… я рыдала и кричала. Молила, желала, требовала послать мне смерть. Но молила не того. Неведома откуда ко мне мужик подошёл, присел на корточки, оглядел с явным удовольствием, насмехаясь над моей беспомощностью. В голове сразу мысль пронеслась пугающая: "Подлец, преступник, негодяй". Я боялась представить, какие грязные мысли в его голове гуляют. Но он и словом не обмолвился: с себя пиджак снял, укрыл и на руки взял. Так и разум помутнел мой, провалился в дремучий сон. Наутро глаза распахнула и не поняла где нахожусь. В советские времена таких квартир не было. Всё импортное, дорогое, запрещённое. И мужичок передо мной вразвалочку сидит себе, ухмыляясь. Вокруг да около не ходил, вопрос ребром поставил: – "Изволишь ли ты, милочка, с Господином нашим говорить? Предложение имеет он к вам". Не раздумывая согласилась. А как самого господина увидела – так и обомлела. Таких мужчин прежде не видала: с иголочки, красавец, ростом высок, коренастый, норовистый, а глаза совиные – янтарные. По обе стороны сопровождающие: Аркаша и Дымок. Аркаша-то меня и вынес в тот поздний вечер из лесополосы. Дымок, совсем юный паренёк, натуральный блондин, настоящий обольститель. Самого господина величали Велир. Пригласил на ужин. Я и блюд таких ранее не видала, не то, чтобы пробовать. Красиво говорил, ухаживал, был обходителен, что подобает настоящему джентльмену. После ужина мне была предложена некая сделка. Я могла просить о чём угодно. На тот момент во мне горела такая ненависть, такая злоба, беспомощность и жажда мести и справедливости… мне хотелось, чтобы они ответили за сломленную жизнь, за потерянный интерес, за мою невинность! Но я простила в один момент, стоило только взглянуть в его глаза. Простила и благодарила за возможность встретить тех, кого посчастливилось в ту ночь. – она вздохнула, явно пропуская тяжёлый для неё момент. – Мы с Велиром стали ближе, проводили много времени вместе. Он подарил мне мечту – путешествия. Я побывала много где и много чего видела. Конечно, институт я забросила. Подписала контракт. Моя жизнь изменилась навсегда. Я отвернулась от родных, родителей. Они мне стали чужды. Нравоучения и непонимания с их стороны, меня топтали, уничтожали морально. Я оставила их. Я выбрала его. Позже он открыл мне тайну. Снова сломленное состояние, но он не давил, ждал моего решения. И я решилась. В знак нашего союза он сделал мне подарок. Кулон с гравировкой. Первая буква его имени: "Вав". Иврит. Я полюбила его и до сих пор люблю. – Клавдия Павловна замолчала, прикусив нижнюю губу.

Я молча смотрела в чашку на остывший чай. Её история пробирала до самых костей. Но вопросы так и оставались без ответа. Женщина посмотрела на меня, и я поняла, что она готова.

– Почему же вы с ним расстались?

– Ох, – она по-детски усмехнулась. – Кто же тебе сказал, что мы расстались, милая?

– Но вы же одна.

– Вовсе нет. Он приходит ко мне. Мы всё ещё проводим время вместе. Пусть время не щадит моё тело и к нему уже не хочется прикасаться мужчине, но душу я свою не утратила. Я остаюсь прежней внутри, а вот оболочка изнашивается. Но это ненадолго, ведь скоро меня ждёт бесконечность с ним.

– Вы говорили, что ваших знакомых не стало. С ними что-то случилось?

– Не по моему прошению. Велир знал, как они поступили со мной. Аркаша был рад такому количеству душ. А я и не возражала. Приятно, когда за тебя готовы мстить.

– Что с ними стало? – повторила я.

– Что, что? Горят в аду. Люсю оставили на сладкое. Они читали мои мысли и желания будто я их записывала в дневник. Дымок притащил эту девчонку ко мне, посадив на колени – ведь я была госпожой. Она молила о прощение. Но я, также, как и она в ту ночь, сделала вид, что не слышу её мольбы. Перед тем, как её сожгли заживо с ней сделали то же самое, что и со мной.

Я сделала глубокий вздох, пытаясь принять и понять сказанное. Зоя Павловна дёрнула плечами, немного язвительно сказала:

– Ты пришла узнать правду – так будь добра оставь своё сострадание для кого-нибудь другого и принимай ответы с достоинством и храбростью.

– Кто он? – громко, уверенно и со всей решительностью задала вопрос.

– А кто может требовать душу взамен на любые людские желания? – женщина строго посмотрела в мои глаза.

– Дем…оны…

– Высшие демоны.

– Иштар… он… – я пыталась сделать глоток воздуха: меня будто душили.

– Он не просто демон. Он высокопоставленный, один из сильнейших и самых жестоких, уничтожающих, поглощающих.

Словно во сне реальность было уловить трудно, парализовало, не двинуться. Всё тело камнем тянуло ко дну. Воздуха совсем не оставалось. Вздохнуть невозможно. Вдруг голос в голове, до боли знакомый и самый важный: "Ева!". Тут же все обрело цвет. Окаменелость спала. Женщина немного беспокойно смотрела на меня.

– Вы согласились на сделку. Какова ваша цена?

– Безбедная жизнь, покровительство и самое главное – путешествия.

– Вы говорите о том, что он по-прежнему к вам приходит, я не могу понять…

– Я подписала контракт, и он позволил мне оставаться здесь на земле, отмеренный мне срок. Но Велир не оставлял меня.

– Почему вы не вышли замуж? Не рожали детей?

Зоя Павловна усмехнулась.

– Мою душу поглощала тьма. Я не хотела передавать её своим детям. И я бы не смогла свыкнуться, если бы ко мне прикасался чужой мужчина. Велир до сих пор восхищается моей верностью.

– Откуда же вам стало известно о Иштаре?

– Заладила, Иштар-Иштар. Его имя – Астарот. Верхушка демонической иерархии. – женщина слегка поёжилась. – Мне тогда исполнилось двадцать девять. Мы отправились в Австрию. Новогодняя ночь и я в компании шикарного мужчины переступаю порог Хофбурга. Велир пригласил меня на Императорский бал. Высшее общество, роскошь, общение с крайне образованными людьми. Есть и другая сторона вышки: зависть, лицемерие, высокомерие, лживость, эгоизм, жестокость. Разве демоны могут пропустить такой пир? – она лукаво улыбнулась. – На его фоне все фигуры меркли. Он привлекал многочисленные взгляды, которые так и оставались без ответа. Выглядел опасно-скучающим. А вот его драгоценная свита вела себя бесцеремонно, нагло. Двое мужчин – первый слеп на один глаз, второй – щуплый, скользкий – громко смеялись, бранились. Женщина в красном джазовом платье, не соответствующем никаким правилам приёма. Я сразу поняла кем они являются. Однако посмела выразить своё недовольство Велиру. Так эти двое в миг оказались на противоположной стороне зала, словно всё это время были рядом. – Зоя Павловна вздохнула. – Тогда Велиру получилось договориться с тем… демоном. После он мне поведал немного о нём и его свите.

– И что же он вам рассказал?

– Женщина – родом из Чикаго, исполнительница джаза. После смерти известная как: "Мёртвая цепочка".

– Мёртвая цепочка?

– У неё была цепь, которой она задушила более дюжины мужчин, остальным перерезала горло или ломала шею. Астароту сразу приглянулась своей хладнокровностью и невозмутимостью. Слепой на один глаз – головорез и разбойник, поджигатель деревень. Верил, что каждая забранная им жизнь – это доказательство преданности тёмным силам. Безумец сжёг себя за живо в семнадцатом веке: Астарот восхитился поступком.