Единственная для Демона

– И я тебя люблю, Ева, но в последнее время ты и правда изменилась. С того момента как познакомилась с Иштаром. Я знаю, что у тебя появились секреты от меня, можешь не отрицать этого, но я стараюсь не лезть, стараюсь не вмешиваться в твои отношения, как делала прежде. Но всему есть предел. У меня такое впечатление, что ты теряешь себя в нём. Тебе нужно остановиться пока поздно.

Поздно Лиза, слишком поздно. До праздника осталось совсем немного, а я даже не знаю, как объяснить подруге… этого ни объяснить, всё слишком стремительно. Я не теряю себя в нём, нет, не так. Я просто боюсь… боюсь темноты, в которой не будет его, боюсь, что так трепетно охраняемый огонёк во мне потухнет и больше никогда не почувствую его прикосновений, не услышу голоса, не увижу тёмных уничтожающих, но иногда таких внимательных и тревожных глаз. Боюсь не успеть сказать ему самого важного… но также боюсь, что ему это не нужно.

– Ева, ты меня не слушаешь, да? – возмущённо спросила Лиза.

– Я… слушаю, конечно слушаю…

– Знаешь, что? Забудь. – обиделась подруга, отворачиваясь от меня.

– Лиз… я не хотела тебя обидеть. – коснулась её руки. – У меня есть идея, давай куда-нибудь сходим? Оторвёмся, повеселимся.

– Куда? В библиотеку? В музей? Ты же перестала ходить в места о которых говоришь.

– Я предупрежу Иштара, он не будет против.

– А раньше против был? – подруга сомнительно выгнула бровь.

– Нет, – выдохнула. – Ты же знаешь, что это всё не для меня… но я хочу сходить с тобой. Можешь выбрать любое место.

– Я подумаю. – всё ещё хмуря носик, ответила Лиза.

– Привет. Мы сегодня собираемся в клуб "Атмосфера". У Алисы день рождения, хотим отметить. – между нами возникла Женя, наша коллега.

– Я пас… – промямлила, собирая вещи.

– Как это пас?! – удивилась Лиза. – Мы только что об этом говорили!

– Да, но не сегодня же.

– Ева, – серьёзно посмотрела на меня. – Я подумала и решила.

– Так пойдёте или нет? – поторопила Женя.

– Мы идём. Во сколько? – решила Лиза, оставляя меня без права выбора.

– Встретимся там ближе к полуночи. – Женя хотела уже уйти, но помедлила. – И да, на счёт подарков не мудрите. Каждый платит сам за себя. – натянуто улыбнулась и наконец ушла.

– Лиза, мне нужно предупредить…

– Я не тащу тебя насильно, можешь не ходить. – перебила меня.

– Ты обижаешься на то, что у меня есть, некоторые обязательства?

– Обязательства? – ехидно ухмыльнулась подруга.

– Почему ты пытаешься со мной поссориться?

– А почему ты не можешь стать прежней?

– Лиза, ты ревнуешь меня к Иштару? – внимательно посмотрела ей в глаза.

Она недолго подумала и на выдохе быстро-быстро затараторила:

– Ты проводишь с ним много времени, не делишься со мной, не советуешься. Ты отдалилась от меня. Мы всё это время вместе, я всегда тебя поддерживала… а сейчас ты в этом не нуждаешься. Да, мне обидно…, и я понимаю, что это жизнь, рано или поздно мы повыскакиваем замуж, у нас будет своя жизнь. Но, я бы хотела, чтобы мы всё равно остались лучшими подругами. У меня нет от тебя секретов, а вот у тебя появились. Меня это расстраивает и обижает.

– Лиза, мы всегда будем лучшими подругами. – я мягко улыбнулась, приобняла её за плечи, но больше так и не смогла ничего добавить.

Я понимала её грусть и обиду. Но у меня не было такого права, чтобы что-то ей обещать.

***

– Всем привет. – Лиза пыталась перекричать музыку. – С днём рождения, Алиса.

– С днём рождения. – обняла коллегу, вручая ей небольшой подарочный пакетик. – От нас с Лизой.

– Спасибо. – улыбнулась белокурая девушка, присаживаясь на место. – Я уже подумала, что вы не придёте.

– Лиза не могла подобрать наряд. – усмехнулась я.

– Женя ушла к бару, делает заказ. Нужно предупредить её, что вы пришли.

– Я схожу, сидите. – Лиза отправилась к бару.

Я огляделась. Громкая музыка, толпа молодёжи, яркий свет от прожекторов то и дело ослеплял глаза. Мы устроились подальше от сцены за квадратным столиком на чёрных дерматиновых диванчиках. Помимо Алисы и Жени были ещё несколько человек с нашей работы. Но с ними я не общалась, лишь короткие обрывки фраз и то, касаемых работы.

– Вы уже слышали новость? – заговорщически спросила Лиля, склонившись к столу.

– Про Михаила Сергеевича? – уточнила Алиса.

– А что с ним? – спросила я.

– С ним не знаю, но на сайте объявление. Ищут нового руководителя группы. Я спрашивала у Ани, она в отказную, типа не знает ничего.

– А Аня-то тут при чём? – не понимая спросила Алиса.

– Это же очевидно! – Лиля вскинула брови. – У них был роман!

– У кого? – Лиза уселась рядом со мной.

– У Ани и Михаила Сергеевича. – подтвердила Женя.

– Да быть не может! – возразила Лиза. – Я бы заметила.

– Совсем недавно Аня была оператором. Как-то раз на обеде она мне пожаловалась, что Михаил Сергеевич уделяет ей слишком много внимания. – Лиля сделала глоток коктейля и продолжила: – А через пару недель он её уже и домой подвозил и в кабинет постоянно вызывал, а ещё спустя пару недель она стала организатором обучения. А я работаю в компании почти три года и подавала заявку на эту вакансию. Меня, как и многих отклонили.

– Сомнительное повышение в должности, вы так не считаете? – спросила Женя.

– Сомнительно это то, что ради повышения девушки готовы в штаны начальнику лезть. – буркнула Лиза.

– Заметили, что Анька в последнее время ведёт себя странно? – Лиля откинулась на спинку дивана.

– То есть как? – странное чувство тревоги подкрадывалось ко мне.

– Дёрганая, невыспанная, ни о чём никого не просит, на неё это не похоже. Переживает из-за своего хахаля или боится слететь с места? Как думаете?

– Это точно, вечно Еву просила в главный офис ездить, документы передавать и отчёты. – поделилась Лиза. – Однако, не думаю, что она прониклась к начальнику, скорее, дело в работе. Вот только зачем говорили, что он заболел? А сами ищут ему замену?

– Так может, он взял больничный и написал увольнительную. А больничный, чтобы не отрабатывать две недели. – предположила я.

На меня все посмотрели так, будто я сказала немыслимую ересь, однако, следом же закивали, соглашаясь и на такой сюжет развитий. Дальше темы для разговоров старались выбирать нейтральные. Спустя пару часов рассказанных неоднократно историй и большое количество выпитых коктейлей, наступила стадия дёргающихся под музыку пьяных тел.

– Пойдёшь танцевать? – громко спросила Лиза, придерживаясь за спинку дивана.

– Нет. Я вас тут подожду. Всё нормально, иди. – заверила я подругу и осталась за столиком одна.

Спустя несколько минут я решила дойти до бара, заказать безалкогольный напиток. Хоть выпила я немного, голова становилась тяжёлой и клонило в сон. Яркий мельтешащий свет и громкая музыка не помогали.

– Привет, можешь сделать малиновый сбитень?

– Кончился мёд, из безалкогольных есть "Алые паруса". – ответил улыбчивый бармен, ловко справляясь с заказами.

– Хорошо, пусть будут паруса. – развернулась в пол-оборота, облокотившись локтем на барную стойку.

– Преследуешь меня? – раздался мелодичный голос.

Я не сразу пригляделась к парню, стоявшему рядом и внимательно следящего за мной. Он бесстыдно рассматривал меня, но не более, чем с чистым и невинным интересом.

– Мне кажется всё наоборот. Это ты следишь за мной. – лукаво улыбнулась, приподняв одну бровь.

– С чего вдруг?

– Заметь, не я сбежала из книжного.

– Я не сбегал, – заметно занервничал, уводя взгляд в сторону. – Мне нужно было уйти.

– Нормальные люди предупреждают об этом, а не исчезают вот так.

– Получается, я не нормальный. – пожал плечами.

– Иногда, так даже проще.

– Почему?

– Когда ты нормальный приходится слишком много думать обо всём. Ненормальным быть проще, не нужно задумываться о том, что подумают окружающие. Они свободны от стереотипов и предрассудков.

– Что же касается тебя? – посмотрел на меня испытывающе.

От его серьёзности, которая ему вовсе не подходила, я улыбнулась и ответила:

– Таких как я ещё поискать нужно.

– И как это понять?

– Я противоречивый человек. Иногда мне кажется, что во мне борются две ипостаси.

– И какая из них выигрывает?

– Это смешно, но не так давно они словно сговорились. И теперь на одной стороне.

– И куда же они ведут тебя?

– А куда обычно ведут тернистые дороги?

– Смотря кто идёт по ним.

– Разве это так важно?

– Каждый преследует свою цель. Если это храбрый воин, он скорее ищет доблестной славы. Кладоискатель – великие богатства. Прокажённый – исцеления. Преступник – оправдания.

– Это же эгоистично. – возразила я. – Воин может встретить верную погибель, кладоискатель, возможно, придёт к пустому сундуку, прокажённый – просто не достоин исцеления, а преступника – поджидает суд, затем наказание.

– Слишком мрачно.

– А у тебя слишком радужно.

– И что же получается?

– В любом случае, каждого кто решается пройти по дороге, окутанной туманом, ждёт неизвестность. Но каждый верит в лучшее, хоть и готов к худшему.

Парень расплылся в лучезарной улыбке, задержал взгляд на танцующей толпе. Снова посмотрел на меня с неопределённой грустью в глазах.

– Мне пора. Надеюсь, ещё увидимся.

– Решил переметнуться в ряды нормальных? Я думала снова исчезнешь.

– Мог бы, но решил, что я не хочу просто исчезать. Это не показатель моей нормальности. От слова совсем. – он посмотрел в глубь зала что-то выглядывая, затем резко развернулся и скрылся за толпой танцующих.

Я повернулась к бару обдумывая наш разговор. Парень весьма располагающий, добрый, улыбчивый. Но что-то в нём было ещё. Я не хотела даже думать о том, кто он. Я просто знала, что это очередная догадка и скорее всего – правдивая. И здесь он оказался не случайно и доказательство тому уже стояло за моей спиной.

– Скользкий заносчивый щенок. – раздался скрежет зубов.

Я резко обернулась, прикладывая ладонь к груди вжалась лопатками в барную стойку.

– Кузьма?! – произнесла на выдохе.

– Я опоздал, милушка. – его губы скривились в горестно-злобной улыбке.

– Опоздали куда?

– Очевидно, к празднику!

– Если вы о вечеринке, то она идёт уже несколько часов. – почти испуганно оглядела пропитанного яростью мужчину.

– Приятель, плесни в стакан чего-нибудь покрепче. – небрежно обратился к бармену.

– Водка? Виски? Коньяк? – уточнил парень.

– Польский алкоголь имеется?

– Нет.

– Тогда налей что есть. – раздражённо сказал Кузьма.

Бармен услужливо кивнул, видимо поверхностное обращение со стороны посетителей клуба было делом не редким, а может злобный вид мужчины, пусть и не внушительных форм, остерегал вступать в конфликт.

– Почему именно польский? – поинтересовалась я.

– Вам доводилось, милушка, пробовать когда-нибудь гданьску?

– Конечно, нет.

– В шестнадцатом веке этот напиток изобрёл голландский иммигрант Амброзий Вермёлен. Главная особенность этого напитка – золото: мелкая крошка в двадцать три карата.

– Настоящее золото? – удивилась я.

– Да. – Кузьма опустошил налитую рюмку со смаком причмокнув губами. – Никто до сих пор не знает, что эту маленькую, но основную составляющую напитка придумал некто другой.

– И кто же? – осведомилась с интересом.

– Его имя Кайм.

– Кто он?

Кузьма как-то надменно улыбнулся, смотря через пустой стакан куда-то вдаль.

– Он тот, кто отвечает на вопросы, но совсем не понятно – горящим пеплом. – ответил задумчиво. – Между тем, мы уже задерживаемся. Нам пора.

– Куда?

– Милушка, до праздника осталось совсем немного. Пора начинать подготовку.

19 глава.

Я прошлась по тёмному коридору. Свечи были потушены, свет уходящей луны слабо пробивался сквозь окна. В гостиной также было пусто и мрачно. Плотные занавесы не позволяли проникнуть ни одному лучу. Атмосфера дома угнетала, будто в его стенах поселилась печаль и горесть. Возможно это состояние заключалась во мне, а он впитывал её словно губка. Поздняя ночь сменялась ранним пасмурным утром. Солнце и небо пряталось за серыми стянутыми тучами. Казалось, даже погода противилась предстоящему торжеству. Душа наполнялась внутренними рыданиями и тяготами перед началом событий, которые для меня предвещают разлуку с тем, кто мне дорог и безмерно важен. Проходя каждый уголок дома и запоминая каждую деталь, я вспоминала каждую встречу с Иштаром, вспоминала каждое касание рук, губ, тел. Исполненных желанием. Превозмогаемых, наполненных страстью и плохо скрытых чувств. Получится ли у него так легко отказаться от меня, погрузить в нескончаемую вечную тьму, ту, с которой он был так строг и одновременно нежен. Единственную с кем довелось разделить ложе и первой Госпожой, представленной перед своими приспешниками. Я иду на это оставляя свою жизнь, такую однотонную и обыденную, и не ради изменений в лучшую сторону или худшую, а ради любви. Моего огня, что так жадно горит внутри, не желая сотлеть, не желая погаснуть в один миг, обрывая жизнь, стирая воспоминания, унося в небытие. Иначе я не смогу: жизнь без него – бесконечно затянутая петля на шее. Задыхаясь, воскреснуть чтобы, вновь задохнуться.

Поиски Иштара привели меня в ту самую комнату с камином. Только теперь в ней стояли два кресла, повёрнутые к пламени, но находились по разные стороны друг от друга. Дверь приоткрылась с тихим скрипом, но сидящий в кресле мужчина даже не повёл головой. Сидел смирно, наблюдая за танцем пламени. Спокойно сложенные руки на подлокотники кресла, широко поставленные ноги. Увековечен сдержанностью и как всегда сосредоточен.

– Займи своё место, – прозвучал рокочущий голос.

Я послушно прошла к свободному креслу, спокойно опустилась в него. Распрямила плечи, глубоко вздыхая. Изнутри поднималось волнение, сопровождаемая лёгкой судорогой. Я старалась сидеть ровно, смирно, чтобы никак не выдать свои переживания. Однако, скрывать от него что-то было бессмысленно глупо.

– Ты дрожишь. – утвердительно прогремел жесткий голос.

– Немного…

– Переживаешь на счёт празднества?

– Моё присутствие там… что ещё от меня требуется?

– Покорность, хладнокровность, – слегка повернул голову, пламя осветило грубые черты серьёзного профиля. – Гости будут разные. Не все ещё могут себя контролировать. И многие грезят о том, чтобы вернуться… остальное тебе объяснит Клавдия и Виктор.

– По окончанию…

– Завершение торжества ты не пропустишь. – резко развернулся ко мне, тёмный острый взгляд, почти ощутимо, пронзил моё тело. Его голос стал жёстче, грубее. – За это можешь не беспокоиться.

Я отрывисто втянула воздух, выпрямилась в плечах и в подтверждения покорности, медленно склонила голову, но не отвела стеклянных глаз, продолжая обжигаться об его чёрные зрачки.

– Я сделаю всё, что от меня требуется.

Иштар поднялся с кресла. Быстрым размеренным шагом приблизился. Опасно посмотрел сверху вниз.

– Встань. – грубо потребовал.

Я неспешно поднялась. Мой взгляд невольно скользнул по его сжатым губам. Поняла, что позволила себе вольность, сразу же опустила голову. Он тут же поймал мой подбородок, властно поднимая, заставляя взглянуть в беспощадные глаза. Не давая опомниться, накрыл мои губы требовательным, пылким поцелуем. Одурманивающий запах аромата его кожи, всепоглощающая и запретная близость совершенно разных сущностей. Сжал сильными руками мою талию, так по-собственнически, почти вжимая меня в себя. Я обвела руками его шею, зарылась рукой в его коротких волосах, прижалась настолько близко, насколько это было возможным. Этот порыв безумности, наполненный диким отчаянием, и горечью последствий, виною которых являлись мы сами. Наше безрассудство, блажь, которую допустили. Наши желания, наши предрассудки, вера в то, что мы могли что-то изменить… всё это было таким ребячеством и сумасбродством. Кто мы, как не эгоисты?! Бегу в объятия смерти ради него? Или ради себя? По мне лучше умереть сейчас, чем терзаться всю жизнь. Сможет ли он что-то исправить или же всё было предрешено с самого начала? На что способна запретная любовь? Что можно ожидать от того, который умеет лишь забирать? Я готова отдать за него душу, а сможет ли сделать это он…?

Я стояла перед зеркальной ширмой по грудь обёрнутая полотенцем. Рассматривала себя так, словно вижу в первый и последний раз. Глаза мои были опустошены, лицо не выражало ни одной эмоции. Я словно фарфоровая кукла, на которую скоро наденут красивое платье, сделают причёску, подкрасят глазки и поставят в коллекцию к остальным, таким же бездушным фарфоровым игрушкам.

– Я помогу тебе надеть платье. – за спиной возникла Клавдия. Она сдавленно улыбалась, положив руку на моё плечо. – Бюст оставь обнажённым, иначе платье будет сидеть неестественно. Оно было пошито для сеньоры из дома д'Авалос, графини Ачерры в тысяча четырёхсот семьдесят восьмом году. Констанца д'Авалос, принцесса ди Франкавилла.

Я обернулась, недоумевающе рассматривая платье.

– Но… откуда?

– Платье так и не было одето.

Клавдия помогла надеть мне платье. Пластрон чёрный, но сам лиф и юбка, казались угольными, словно его сшили только вчера. Воротник и манжеты украшены мехом. Клавдия затянула пояс, скрепив пряжкой на спине. Я выставила ногу вперёд, заметила разрез почти до бедра. Многозначительно посмотрела на Клавдию.

– Я добавила от себя не большой штрих. Так намного сексуальнее. – она потёрла ладони, явно довольствуясь проделанной работой.

– Прекрасная донна! – Виктор прошёл в зал, неся в руках красную подушечку, на которой стояли чёрные туфли. – Дамасский шёлк, кожа. Высокий каблучок подчеркнёт вашу привлекательность. Эпоха рококо! – восхищался мужчина.

Туфли оказались маловаты, но было терпимо, да и не так важно. Вообще всё было не важно. Всё вдруг ушло на задний план.

– Сделаем локоны и уложим волосы на один бок. – Клавдия колдовала над причёской. – Самое главное: не горбься, держи голову прямо, подбородок немного приподнят. Не забывай. Ты – Госпожа. Не дай себя сбить с толку, не растеряйся.

– Клавдия, я всё запомнила. Мне нужно весь вечер ходить по залу, наблюдать за празднеством. Ни с кем не здороваться первой. Не улыбаться попросту. Вести себя как дамочка из высшего общества.

– Не просто дамочка! – прошипела Клавдия, обхватила мои плечи, посмотрела на меня через зеркало горящими глазами. – Ты – Госпожа, великого Господина. Так и веди себя под стать ему.

– Да, конечно. – я продолжала сверлить её взглядом.

Некоторое время и она не отводила взгляд, но что-то уловив в моём, несколько одобрительно улыбнулась, слегка склонив голову, уводя взгляд в сторону.

– Всё готово.

– Без косметики? – слабо поинтересовалась.

– Тебе не нужен макияж – ты и так красива. Иногда, он только всё портит.

– У вас много макияжа, но я уверенна, что без него вам будет лучше. Вы красивая женщина.

Я поднялась со стула, Клавдия встала на против меня. Посмотрела оценивающе, явно ей нравился результат.

– Я привыкла, дитя, наносить макияж. Как любая истинная женщина я уже без него не могу, но, если бы когда-то давно мне хоть кто-то сказал это, возможно я бы задумалась. – она подбадривающе улыбнулась. – Перейдём на ты. Не выкай мне больше, я не такая старая.

Я вспомнила нашу первую встречу. Седые волосы, костлявые руки, временем стёртая молодость, потухшие безжизненные глаза. Меня мгновенно передёрнуло, но я быстро взяла себя в руки.

– Я вижу, что тебе сложно говорить добрые слова и давать хорошие советы, но ты стараешься. Я очень благодарна тебе за это. И я очень рада, что мне довелось познакомиться со всеми вами. – без промедлений я обняла её, почти как родную.

Сначала она замерла, не ожидая такого поступка, затем тело немного расслабилось, и она слегка положила свои руки мне на спину. Далёкий жест походил на объятия, но видимо она давно этого не делала и все движения были механические. Однако, я чувствовала, что она старается.

– Пожалуйста, Ева. – слабо промямлила. – Тебе пора. Он ждёт.

Я вышла на улицу. Около машины стоял Кузьма, одетый во фрак. Он галантно открыл для меня заднюю дверь. Приподнял поля боливара, улыбнулся лишь уголками губ.

– Вы прекрасны, милушка, неотразимы! – выразил своё восхищение.

Я последний раз окинула взглядом дом, который за всё время стал для меня нечто большим, чем просто жилплощадь или помещение, в которое я была вхожа. Он хранил мои воспоминания, мои чувства, мою любовь… я приподняла полы своего платья и уверенно направилась к автомобилю, чувствуя, что туман рассеивается и мой личный тернистый путь подходит к концу.

Глава 20.

Машина остановилась уже в знакомом месте. Выйдя на улицу, я осмотрелась. Старая и брошенная улочка преобразилась. Она освещалась яркими фонарями, узорчатая каменная плитка под ногами, высокие бордюры. Словно её отреставрировали совсем недавно, как главную улицу старого города. Хоть и по-прежнему она была безлюдной, но это ей придавало некий мрачный романтизм. Кузьма захлопнул дверь, направился всё к той же обветшалой дверки, в которую мы уже входили. Несколько раз ритмично постучал и замер в ожидании. Я оставалась стоять на месте. Позади послышался шорох, кто-то стоял за моей спиной, вынуждая меня резко обернуться.

– Что ты тут делаешь?! – я обомлела, узнав парня, с которым совсем недавно общалась в книжном магазине, после в клубе.

– Сними амулет, и я помогу тебе. – беспокойно смотрел в глаза, говорил быстро.

– Егор, что ты здесь делаешь?

– Меня зовут Еноха. Тебе нельзя туда! Снимай амулет!

– Ну наконец-то! Явился, спаситель. – прогремел угрожающий голос Кузьмы.

– Ну же, снимай… – просяще протянул парень, лицо его исказилось гримасой ужаса.

Я пошатнулась, замечая, что Кузьма неторопливо приближается. Всё происходило слишком быстро и одновременно в замедленной съёмке. Кузьма коснулся моего плеча, слегка отодвигая в сторону. Ухватил парня за грудки и с нечеловеческой скоростью шагнул вперёд, прижимая его к стене противоположного дома. Я услышала сдавленный хруст. Примерно так ломаются кости. В данном случае это был хруст раздробленного черепа от мощного удара об кирпичную стену. Лишь на секунду парень обмяк, но моментально открыл глаза, посмотрел сверху вниз на удерживающего его мужчину. Тряхнул головой, ухватил его за кисти в попытке ослабить хватку.

– Вы плохое дело задумали! Опомнитесь, пока не стало поздно! – тяжело проговорил парень.

– С каких пор вам есть до нас дело? – Кузьма грубо тряхнул парня. – Отвечай, Еноха!

– С тех самых, когда вы выбрали не ту жертву.

– Кузьма, прошу вас, оставьте его! – я было дёрнулась вперёд, но меня придержали за локоть.

– Прекрасная донна, нам пора, – Виктор заставил меня взглянуть на него, он криво улыбался одним уголком губ.

– Не трогайте девушку! Вы не понимаете, какую ошибку совершаете! – Еноха задёргался в попытках вырваться, но всё безуспешно.

– Виктор, он убьёт его?! – я снова порывисто сделала шаг навстречу, желая хоть как-то помочь парню.

– Не извольте беспокоиться, милушка. Я отпущу его сразу же, как вы войдёте внутрь. – Кузьма взглянул через плечо. – Или же желаете избавиться от амулета?! – неприязненно спросил.

Я жалобно посмотрела на Виктора ища в его единственном зрячем глазе какого-то ответа. Лицо его смягчилось, он коротко кивнул, как бы заверяя слова своего союзника. Следом же потянул меня к двери. Ватные ноги заплетались, до самого входа я шла оборачиваясь, всматриваясь в голубые глаза, полные какой-то безысходности и огорчения. У самой двери я заметила шевеление его губ, чётко проговаривающие каждое слово, так, чтобы я поняла их.

" – Опомнись. Спаси себя."

Я лишь смогла отрицательно покачать головой, и Виктор втащил меня в помещение и отпустил тогда, когда дверь за нами захлопнулась с оглушающим хлопком, будто она не деревянная и вовсе не дверка на ржавых петлях, а массивные железные врата.

– Ева Евгеньевна, возьмите себя в руки, вы дрожите! – возмутился Виктор.

– Что? – я ошарашено уставилась на него. – Что… это было? Кузьма… он… припечатал парня к стенке… он чуть не убил его…

– Ну не убил же, – спокойно заметил, поправляя запонки на рукавах. – Прошу заметить, даже и в мыслях этого не было, поверьте же! – он подставил мне локоть, приглашая продолжить путь.

– Но… – я вложила руку. – Это было ужасно… я слышала, как от удара раскололся его…

Виктор как-то по-отечески накрыл мою руку второй рукой. Слегка сжал её, как-бы успокаивая и сказал:

– Я повидал многое, прекрасная донна, и с каждым разом убеждался, что мир жесток, но в нём есть то, что заставляет иногда задуматься. На самом деле, когда-то мир был прекрасен, пока не начал отражать то, что в нём происходит. Бессмысленные нескончаемые войны, борьба за власть, раздел того, что попросту не принадлежит людям. Почему-то они посчитали, что мир им чем-то обязан. Хотя, это они обязаны ему. Высшие существа верили, что когда-нибудь люди это поймут, но этого не случилось и попросту махнули рукой. Людей создали по их подобию, надеясь на благоразумность и схожее мышление. Только подумайте, ведь можно было создать райские сады, виноградники, одно единое общество, но вместо этого они делили земли, придумывали себе звания и награды, ценности и деньги, разделились на богатых и бедных, а к чему это привело?! Тёмных привлекли качества, которыми они обзавелись: страхи, желания, месть, зависть и прочее, что можно перечислять ещё долгое время. Они стали частыми гостями, глумясь, усмехаясь, играя словно оловянными солдатиками. Но! В своём обители всегда царит гармония, единая власть, справедливость. Светлые вовсе закрыли глаза, мир людей для них стал чуждым, прокажённым, без права на исцеление, хоть и находились те, кто был достоин света. – он умолк.