Концерт Патриции Каас. 7. Неужели это возможно. Недалеко от Москвы, продолжение

Кроме членов штаба пришли офицеры спецотряда Свиридова, сотрудники первого отдела и контрразведки, Маргарита Антипова, Мари Козлова и ее супруг Валдис Лазарис – он с самого начала возглавлял подразделение контрразведки на фирме.

Сотрудники штаба были в форме и при наградах, а Свиридов ограничился тремя Золотыми звездами и колодками.

Для начала Мари зачитала приказ об увольнении в запас полковника Гнедаша в связи с возрастом и награждении его орденом «За заслуги перед Отечеством I степени».

Все встали и под аплодисменты присутствующих Свиридов приколол орден Василию Андреевичу.

– Поздравляю, Василий Андреевич, теперь вы у нас полный кавалер этого ордена!

После этого следующий приказ Свиридов зачитал сам – об изменении структуры управления и связанными с этим кадровыми перестановками. И еще приказ о награждении членов бывшего штаба за успешную работу – в итоге не осталось ни одного члена штаба, не получившего награды.

Был еще один приказ о награждениях – но с грифом, и Свиридов зачитывать его не стал, а награждения состоялись позже, в его кабинете.

Но главное – штаб воинской части, по существу создавший все, что было на территории фирмы и за ее пределами, преобразовывался в сугубо штатское управление. Но при этом практически с теми же хозяйственными задачами и с еще более широкими полномочиями, охватывающими и город при машиностроительном заводе, и город бывших «умников» – который теперь уже с полным правом можно было называть филиалом фирмы как по штатам, так и по работам.

Возглавить это новое управление было предложено полковнику Гнедашу. Хотя он был несколько обижен сохранением звания – жена полковника усиленно подогревала его честолюбивую мечту о генеральском звании, но он принял предложение Свиридова с внутренним удовлетворением.

Здание, которое когда-то давно занимал горком партии, освободили от множества мелких административных конторок и теперь там разместилось общее городское управление, где сразу установился четкий военный порядок …

ДЕТИ ИНДИГО

Как это назвать – собрание, совещание или посиделки …

Правильнее назвать это сборище было просто беседой заинтересованных людей.

Во-первых, тут были все «мальчики» и их родители.

Во-вторых, были все экстрасенсы, проживающие и работающие в городе.

В-третьих, было несколько человек, экстрасенсорными способностями не обладающие – Тоня Свиридова, Вера Грачева, Семен Черномырдин, Даша Огородникова, Юрий Воложанин и все «сестренки» Свиридова.

Начала Вера Грачева, обозначая тему беседы.

– Здесь собрались люди, заинтересованные в будущем наших особенных мальчиков. Я могу рассказать об успехах этих мальчиков по школьной программе, но нам нужно определить их возможное будущее …

– Ты замахиваешься на невозможное, Вера. Будущее мальчиков определить нам не удастся, а вот подумать и порекомендовать, куда им стоит пойти для продолжения образования – можем. С учетом, естественно, пожеланий самих мальчиков. – Свиридов остановил Веру и продолжил:

– И прошу всех не пользоваться «внутренними мыслями», учитывая большое количество обычных людей, не обладающих нашими способностями. Кто начнет?

– Давайте начну я, – начала Полина Ерлыкина. – Нам с Семеном Гавриловичем кажется, что будущее … точнее, продолжение образования для Олега более или менее ясно. Он уже занимается в консерватории, и будет пока продолжать это.

– Как, Олег? Нет возражений?

– Как сказала мама, я буду – пока – продолжать консерваторское образование.

– Кто следующий?

– Разрешите? Капитан Петроченков. Мы с Зиной и с Борей обсуждали эту тему и порешили, что Боре следует поступать в медицинский институт. Правда, не совсем понятно, в какой …

– Боря, а у тебя какие мысли?

– У меня мысли … Думаю, что чем шире будет подготовка, тем полезнее это для меня.

– Тогда может быть проконсультироваться со специалистом? Например, с Умаровым?

– Умар Эрнестович будет через неделю. Вот тогда с ним и поговорим. Дальше?

– Капитан Рыбачков. Мы с Валерией и Олегом думаем, что Олегу следует пойти в институт физкультуры. Он хочет стать тренером.

– А в каком виде спорта, Олег? Или пока неясно?

– Думаю, стоит начать с многоборья. Но можно и спортивной гимнастикой заниматься …

– А не борьбой? Там реакция нужна особенно, как и в боксе.

– Может быть, дядя Толя. Но мне кажется, что стоит поговорить с ректором.

– Согласен. Дальше?

– Можно мне, дядя Толя?

– Давай, Сережа. Мы слушаем.

– Я хочу стать психотерапевтом. А для этого думаю начать с психологического факультета МГУ. Потом посмотрим, может быть займусь в духовной академии приемами психологического воздействия на людей …

– Факультет психологии – это понятно. А насчет духовной академии – это спорно. Но об этом мы поговорим попозже. Согласен? Как думают родители?

– Мы с Сашей согласны с Сережей.

– Ну и прекрасно. Кто следующий?

– Мы с Петей обсуждали этот вопрос. Думали, он пойдет в иняз, а он хочет заниматься историей. Думаем, на исторический факультет.

– А языки? У Пети большие способности к языкам!

– Все правильно, Вера Кирилловна, но он считает, что языки – языками, а культура – культурой, и постигать культуру лучше через историю.

– Но тогда может быть не исторический факультет, а МГИМО? Там сейчас есть похожие факультеты … – это сказала Даша. – Там и языки, и история, и культура …

– Тогда с Петей нужно будет подъехать в МГИМО. Толя, ты съездишь?

– Конечно. И возьмем с собой Веру. Да не тебя, а Ложникову. Как, Вера, поедешь с нами?

– Поеду.

Будущее Александра Кузовенина особых сомнений не вызывало – его интересы во многом совпадали с дисциплинами, которые широко были представлены в инженерно-физическом институте. И в его желании поступать именно в этот институт основная заслуга принадлежала Баранову и Потаповичу. Родители Саши Екатерина Михайловна и Василий Герасимович были согласны с выбором сына.

– Ну, кто следующий? Можно нам с Васей высказаться? – спросил Дима Толоконников.

– Слушаем вас, молодые люди.

– Вы так сказали – молодые люди, Вера Кирилловна …

– Вася, это было сказано без подтекста, поверь мне. Просто вы все так выросли, что обращаться к вам как прежде – мальчики – становится неудобно. И мне очень интересно, что вы придумали.

– Не то, чтобы придумали … А подумали. У нас у всех свои сферы интересов, свои увлечения, но у нас есть и общие свойства, объединяющие нас и объединяющие нас с некоторыми взрослыми. Мы общаемся и друг с другом, и с нашими старшими друзьями, обмениваемся информацией, советуемся. Вот мы с дядей Толей … прошу прощения, с Анатолием Ивановичем не раз обсуждали мои способности и возможные области приложения моих способностей. Да и у Димы тоже были такие беседы … И знаете, что получается? Получается, что вряд ли мы сможем сейчас сразу определить область наиболее полного приложения наших способностей и интересов, а сперва нам нужно стать культурными людьми, образованными членами нашего общества … А уж потом …

– Вася прав, мы это много раз обсуждали. И появилась мысль попробовать поучиться нам в очень престижном ВУЗ’е – в МГИМО.

– Но там тоже разные факультеты, – после недолгого молчания сказал Свиридов. – Хотя образование этот институт дает широкое и глубокое.

– Только конкурс там – ого-го …

– Если дядя Толя сводит нас туда на собеседование, то вопрос конкурса может просто отпасть …

– Сережа прав. Но МГИМО не сможет заменить медицину …

– Так и не всем же идти в МГИМО!

Встреча с ведущими специалистами МГИМО состоялась, и после короткого совещания ректор сообщил о единогласном решении ректората и всех кафедр о готовности принять на обучение молодых людей, не достигших еще совершеннолетия. Больше всего ведущие преподаватели этого самого престижного ВУЗ’а Москвы оценили высочайший культурный уровень и разносторонние знания будущих учащихся – с ними иногда было даже затруднительно беседовать …

ОТКАЗНИЦА

– Командир, сэр! Тут в больнице молодая мамаша отказывается от ребенка. Не могли бы вы вмешаться?

– Я приеду к середине дня, Дайяна. Что за женщина?

– Жеребко Христина Артемовна. Работница с завода. Без мужа. Тридцать один год. Три аборта. Живет одна, в однокомнатной квартире. Была замужем, муж ее бросил три года назад. Я жду вас, командир, сэр.

Утечкина встретила Свиридова у входа и проводила в палату родильного отделения.

На кроватях лежали три женщины и Дина подвела Свиридова к койке у окна.

– Христина Артемовна Жеребко, – представила пациентку Дина.

– Добрый день, Христина Артемовна. – поздоровался Свиридов и движением руки отпустил Дину. – Я пришел узнать у вас причину отказа от ребенка.

– Мое дело – не хочу ребенка и все.

– А когда носили его в себе, то хотели? Могли бы сделать очередной аборт.

– Поздно было. Он … ушел, сказал, что ему дети не нужны …

– А вам? О чем вы думали, когда зачали ребенка?

Жеребко отвернулась к стене.

– Должен вам сказать, что вас мне не очень жалко. Мне жаль маленького ребенка, который не будет знать матери и отца. Вадим Козин на слова поэта Дементьева написал «Грустное танго», посвященное молодой матери, бросившей своего новорожденного. Послушайте.

И Свиридов как бы про себя негромко запел.

Уходит женщина от счастья.

Уходит от своей судьбы.

А то, что сердце бьется чаще, -

Так это просто от ходьбы.

Она от сына отказалась.

Зачем он ей в семнадцать лет!

Не мучат страх ее и жалость.

Лишь только няни смотрят вслед.

Женщины на кроватях прислушались.

Уходит женщина от счастья.

Под горький ропот матерей.

Ее малыш – комочек спящий –

Пока не ведает о ней.

Она идет легко и бодро,

Не оглянувшись на роддом.

Вся в предвкушении свободы,

Что опостылет ей потом.

Свиридов мысленно вошел в информационное пространство женщины и попытался изменить ее установки.

Но рухнет мир, когда средь ночи

Приснится радостно почти

Тот теплый ласковый комочек,

Сопевший у ее груди.

Свиридов предпринял последнюю попытку вмешаться в сознание отвернувшейся женщины и молча вышел.

И отправился прямиком в завком завода и устроил там председательнице завкома и ее заместителю такую выволочку, что отзвуки ее отдавались еще неделю.

А Христина Жеребко взяла ребенка и приложила его к своей груди – по просьбе Утечкиной ее продержали в больнице лишних три дня.

За это время ее пять раз навестили с завода, а завком обеспечил новорожденного всем необходимым включая коляску …

ПАПА ТОЛЯ СКАЗАЛ

– Папа Толя сказал, что Верочке еще рано купаться в бассейне …

Ульяна и Вера Ложникова лежали в зоне солярия у бассейна.

– Дина Егоровна, идите к нам! Мы подвинемся!

– Спасибо девочки! Я ищу Лео – вы не видели его?

– Кажется, он вон там.

– Спасибо, девочки.

– Как ты думаешь, сколько ей лет? Ведь она не молода?

– Ей не меньше пятидесяти, – ответила Ульяна, провожая взглядом удаляющуюся Утечкину. – Но фигура …

– Как там наши мальчики? Не пора им вылезать?

Недалеко от места, где лежали Ульяна и Вера, на берегу бассейна сидел Владислав Маленький и наблюдал за купающимися мальчиками.

– Владик, не пора мальчикам вылезать?

– Я слежу за временем. Пусть еще поплавают.

Рядом с Ульяной и Верой были расстелены одеяла и лежала стопка разноцветных трусиков.

Свиридов очень внимательно следил за посещением бассейна всеми «его» женщинами, поэтому не только Тоня и Ульяна, но и все «сестренки», Лена Скворцова и Виолетта, Лена Карцева и Лена Долгополова, Полина Ерлыкина и Маргарита Антипова, Ольга Петрова и Диана Утечкина, и его секретарши регулярно посещали бассейн с солярием.

А через день сюда выводили мальчиков, и с ними обязательно находился кто-нибудь из их мам и кто-нибудь из офицеров отряда Воложанина.

Наконец Маленький встал и засвистел, мальчики стали подплывать к берегу и Владислав «выуживал» их из воды.

– Поможешь мне?

Вера стала вытирать мальчиков, а они снимали мокрые трусы и смущенно прикрывались ладошками.

Когда все были вытерты и разложены на одеялах Владислав спросил у Веры разрешения окунуться ненадолго и нырнул в воду.

– Знаешь, Уля, а мальчики так выросли и повзрослели. Там … там у нас около бассейна они разгуливали исключительно голые, даже Даша не могла их заставить надеть трусики. А теперь – смотри, стесняются.

– Конечно они растут. Я и то замечаю, хотя там … там их не видела. А как вообще там было? Трудно? Тяжело?

Вера задумалась.

– Там было … там было чудесно … Там мы встретились с Колей … теперь у нас двое сыновей – Петюньчик и Ленечка … А тяжело … Да по всякому, как везде …

ОДНА ПЕСНЯ

Сбылось желание Жени Кульченковой побывать на концерте «Одна песня».

Зал был полон.

На пустой сцене сидел Лопаткин с аккордеоном, и когда он заиграл, то многие почувствовали дальнейшее.

Голос Свиридова был суров и резок:

Мы ехали шагом,

Мы мчались в боях

И "Яблочко"– песню

Держали в зубах.

Ах, песенку эту

Доныне хранит

Трава молодая -

Степной малахит.

Казалось, запел кто-то другой – настолько изменился голос Свиридова:

Но песню иную

О дальней земле

Возил мой приятель

С собою в седле.

Он пел, озирая

Родные края:

"Гренада, Гренада,

Гренада моя!"

Песня заполнила весь зал и, казалось, звучала где-то под сводами:

Мы мчались, мечтая

Постичь поскорей

Грамматику боя -

Язык батарей.

Восход поднимался

И падал опять,

И лошадь устала

Степями скакать.

Но "Яблочко"-песню

Играл эскадрон

Смычками страданий

На скрипках времен…

Где же, приятель,

Песня твоя:

"Гренада, Гренада,

Гренада моя"?

Снова голос Свиридова неузнаваемо изменился:

Пробитое тело

Наземь сползло,

Товарищ впервые

Оставил седло.

Я видел: над трупом

Склонилась луна,

И мертвые губы

Шепнули: "Грена…"

Отряд не заметил

Потери бойца

И "Яблочко"– песню

Допел до конца.

Лишь по небу тихо

Сползла погодя

На бархат заката

Слезинка дождя…

Свиридов сделал длинную паузу и зал молчал, затаив дыхание:

Новые песни

Придумала жизнь…

Не надо, ребята,

О песне тужить,

Не надо, не надо,

Не надо, друзья…

Гренада, Гренада,

Гренада моя!

Замолк последний звук аккордеона и установилась мертвая тишина.

Неярко загорелся свет, и в мертвой тишине люди стали нестройно покидать зал.

Женя никак не могла понять, о чем она думала – то ли о революции, то ли об украинском хлопце, то ли о слезинке дождя …

Через несколько дней она стала разговаривать об этом концерте с разными по возрасту жителями города.

Мнения были разные, но все единодушно одобряли то, что они слышали, хотя мало кто из них мог обосновать это.

А вот следующий концерт из этой серии состоялся нескоро …

БОРИС СЫРОМЯТНИКОВ

– Толя, а та встреча на берегу Сены имела продолжение? Помнишь группу наших соотечественников …

Тоня уютно устроилась на плече у мужа.

– Да, милая. Этот талантливый мальчик – а он кандидат наук – оказался завербованным сотрудником АНБ и передавал кое-какие сведения за рубеж. А его так расхваливал его руководитель!

– А в какой области он работает?

– Он работает в группе, занимающейся новейшими видами вооружения с максимальной автоматизацией – управляемые по радио боевые машины, системы обнаружения целей, слежения за ними и так далее.

– Успел уже что-нибудь продать?

– Я попробовал познакомиться с его информационным полем … Оказалось, что передал он не особенно много, так как завербовали его недавно. Но он успел передать, что у них в отделе появились фирменные материалы по новейшим разработкам и электронике боевой платформы «Страйкер». И даже видео о полевых испытаниях машины!

– Это то, что давал им ты?

– Да. Представляешь, у нас есть видеоотчет об испытаниях, а у них такого материала нет. Как они у себя теперь ищут «крота»! А в том материале, который я перехватил в Париже, было продолжение этой информации, но поскольку изымая его материал я никак не засветил агента, то приняли решение о продолжении его шпионской карьеры. Для нашего блага.

– То есть он остался безнаказанным?

– Пока – да. Сейчас, когда с ним восстановят связь, он передаст, что мы владеем подлинными видеоматериалами всех испытаний «Страйкера», в том числе самых последних. А откуда они могли взяться? Значит, у них там есть наш агент, «крот», который гонит нам информацию.

– А мальчик-то что из себя представляет?

– Жалко?

– Жалко … По глупости влип, наверное …

– По жадности. Хотя семья, вроде бы, вполне приличная.

– Ну, и что с ним будет потом?

– Посмотрим. Пока используем втемную, а дальше …

– А как восприняло его руководство – ведь без их ведома игра не получится?

– Ужасный шок. Хотя на фирме это уже не первый случай …

ТЕЛЕБЕСЕДА

Телебесед со Свиридовым ждали.

В кадре был Виктор Скворцов и логотип телефонной трубки.

– Анатолий Иванович, вопрос для вас. Как вы относитесь к измене? К супружеской измене?

– Как вы понимаете, этот вопрос записан на автоответчике. А сейчас мы свяжемся с Валерием Семеновичем.

Телезрители услышали звуки набора телефонного номера.

– Валерий Семенович? Здравствуйте, Свиридов. Я по поводу вашего вопроса.

– Здравствуйте, Анатолий Иванович! Очень рад! Да, я оставил свой вопрос на автоответчике. Я хотел узнать ваше мнение относительно супружеской измены …

– Валерий Семенович, вопрос понятен, но почему вас это заинтересовало? Насколько я знаю у вас была крепкая семья, и ни вы, ни ваша покойная жена друг другу не изменяли. Я в этом просто уверен.

– Вы правы, Анатолий Иванович, у нас была крепкая и дружная семья. Но вот сын … Он в Ленинграде … то есть в Санкт Петербурге теперь живет. Женат, уже дочка родилась … Живут они с ее родителями, с родителями жены … И потом … Недавно вы пели песню Михаила Светлова, и там …

– Не продолжайте, Валерий Семенович, не нужно.

– Я хочу еще добавить – почему теперь к этому появилось такое легкомысленное отношение …

– Я пока отключил телефон, – сообщил Виктор Скворцов, который как обычно сидел в студии.

– Я попробую ответить на вопрос Валерия Семеновича, человека немолодого, счастливого в браке, человека вдумчивого и рассудительного.

Свиридов помолчал – на экранах телевизоров и в студии перед телекамерой.

– Жизнь человеческая – штука сложная. По моему мнению, по моему убеждению самым тяжелым грехом является предательство. Я считаю это смертным грехом, не имеющим оправдания. Но чтобы нам с вами не запутаться, нужно определить – а что такое супружеская измена?

Свиридов покачал головой.

– Боюсь, даже отец Исидор не сможет однозначно ответить на такой вопрос. Почему? Да просто потому, что можно это общее понятие превратить в целый ряд различных действий, имеющих место в жизни …

Отец Исидор с матушкой тоже сидели перед телевизором.

– Во-первых, под понятие супружеской измены можно подвести мысленный процесс, когда нравится другой или другая, и в мыслях – я подчеркиваю, только в мыслях! – появляются мысли о физическом обладании объектом. Например, вполне добропорядочная супруга при виде молодого накачанного парня мечтает, представляя себе, как бы тот обнял ее, прижал бы к себе, ласкал бы ее и она ласкала бы его тело. Но дальше таких мечтаний дело не идет, а супруга продолжает оставаться вполне добропорядочной женой своего мужа. Измена это или нет? Одни скажут – все равно измена, а другие скажут – просто мечтательная женщина.

– Рассмотрим более серьезный случай. Мечты мечтами, но дело доходит до объятий и поцелуев. Но не далее. Тут если обратиться к общежитейским оценкам уже начинается различие – а кто изменяет: муж или жена? Если это муж на стороне обнял и поцеловал женщину – оценки обычно снисходительные, а если жена позволила обнять и поцеловать себя чужому мужчине, то это уже серьезная измена.

– Вы чувствуете различие в подходе? Ему – можно, ей – нельзя. Правда, это наши, российские мерки. Так измена это или нет? Будем считать, что семейная жизнь продолжается, а объятия и поцелуи – редки и случайны. Измена? В какой степени? А если муж и жена продолжают любить друг друга? Я подчеркиваю – их чувства друг к другу не изменились.

– Но отношения на стороне могут развиваться дальше. У одного из супругов на стороне появляется любовник или любовница. Один из супругов начинает жить двойной жизнью, обманывая своего близкого – совсем еще недавно самого близкого человека. Я не берусь судить всех на свете, тем более, что и в супружестве близость бывает разная, но это – измена. Честный выход один – рассказать и уйти, хотя это бывает нелегко. Но в этом случае измена начинается с вранья, и вполне возможен случай раскаяния и прощения.

– С этим очень тесно связаны проблемы прощения семейных измен, и измен вообще. Ситуации бывают самые различные, но есть одна особенность в настоящей любви. Как я ее понимаю – взаимная любовь это еще и огромное взаимное доверие, которое предполагает возможность прощения в определенных ситуациях. Прощения и понимания. Например, для многих супругов брак уже не первый, а это тоже не столь просто … Ошибки, излишняя доверчивость … Но только не неразборчивость!

– Нормы морали постепенно меняются, меняются взгляды на близость мужчины и женщины. Подумаешь, сходил налево – это уже чуть ли не фольклор. Так и она может сходить налево. Причин для таких «леваков» – множество. Все зависит и от прочности семьи, и от духовной близости супругов, и от их взаимной любви, и от воспитания, и от множества других факторов личного и общественного характера. Кто-то прощает, кто-то нет, но факт измены налицо. Ну, представьте себе, что самый близкий вам человек, с которым вы любите другу друга – по крайней мере вам так казалось, с кем вы делите супружеское ложе и тяготы жизни – и вдруг оказывается в чужой постели? Как это назвать и как на это реагировать?

Свиридов остановил Скворцова.

– Нет, Витя, не включай телефон. Я с Валерием Семеновичем потом поговорю наедине.

– Жизненные ситуации многообразны и все случаи невозможно предусмотреть. И существует очень много вариантов, которые никак не подпадают под рассмотренные сейчас. Поэтому и результат кажущейся – или подлинной – измены может быть самым непредсказуемым. Смотрите уголовную хронику.

– Да, вот Витя мне напоминает. Чаще всего в супружеской измене виноват мужчина. И это независимо от того, кто изменяет – муж или жена. И ставшие слишком частыми и привычными случаи изнасилования – жена поздно возвращалась с электрички, перепились на вечеринке на работе и так далее.

– Свежий пример – женщина поехала на встречу с одноклубниками, с членами бывшей спортивной команды. Там у нее был физический контакт с ее бывшим поклонником, и это чуть не привело к заражению опасной венерической болезнью … там, у Дементьева. Тем более, что случайными связями был известен и муж этой женщины. Видите, у семейной измены есть и такая сторона, и весьма опасная для окружающих.

– Секс-туризм и отпускные романы мы рассматривать не будем. Резюмируя сказанное я могу вам всем сказать, что я очень болезненно отношусь к супружеским изменам, которые значительно участились в последнее время. Болезненно и непримиримо – видимая легкость, с которой это происходит, никак не уменьшают предательства.

– Я благодарю всех за внимание, а с вами, Валерий Семенович, мы поговорим отдельно.

А еще под конец передачи Виктор зачитал письмо одной из пенсионерок города.

Она писала о том, что пугается передач по телевизору – в Москве убивают людей, грабят квартиры, похищают детей и вообще творится настоящий беспредел.

Отвечая пенсионерке – у Жени дословной записи ответа Свиридова не было – Свиридов объяснял творящийся беспредел в Москве слабостью правоохранительных и судебных органов, их коррумпированностью и нежеланием выполнять свои прямые функции.

А вопрос Валерия Семеновича был связан не только с жизнью его сына, но в известной мере связан с еще одним выступлением Свиридова в концерте «Одна песня» …

О ТЕЛЕСЮЖЕТЕ

Занавес приоткрылся и вышел Виктор Скворцов.

– Добрый вечер, друзья. Сегодня очередной концерт Свиридова из серии «Одна песня».

Зал успокаивался.

– Вы знаете, что Свиридов выбирает для своих выступлений такие произведения, которые либо не исполняются, либо исполняются не так, как задумал композитор. Вот и сегодня …