Подарок для целителя

Морвейн Ветер

Подарок для целителя

Глава 1

Всё началось с ошибки.

Врождённое чувство справедливости Феры требовало, чтобы в Ночь Солнцестояния даже отступник получил свой подарок. Однако она подвела черту, решив, что не станет тратить настоящие монеты на что-либо, что подарит одержимому магу.

Итак, в дымном полумраке «Пьяной русалки», когда её друзья потянулись друг к другу, передавая свёртки с подарками и бокалы с пряным вином, чтобы согреться, Фера положила перед Сандро стопку бумаги с позолоченным срезом. Она нашла её в одном из сундуков, которые разбирала с командой в драконьей пещере, и убрала лежавшие сверху заплесневелые, покрытые пятнами несколько страниц. Возможно, это выглядело даже роскошней, чем маг заслуживал, тем более что подарком, который она получила от Сандро, была приземистая, подозрительного вида бутылочка с жидкостью сомнительного цвета, переданная с натянутой улыбкой. Вероятно, Сандро прихватил её с собой на случай, если разобьёт коленку.

– Что это? Бумага? – спросил Сандро. Внезапно он встревожился, его рот открылся, как будто он собирался продолжить, затем снова закрылся. Он медленно пролистал первые несколько листов кремово-белой бумаги. Фера пожала плечами: она сказала всё, что хотела. Маг мог заворачивать рыбу в эту бумагу, ей было всё равно. Она налила себе вина из кувшина на столе, но всё ещё продолжала искоса поглядывать на Сандро, у которого, казалось, был лёгкий когнитивный диссонанс. Лаварэль заметил это, как и большинство вещей, которые не должен был замечать.

– Если тебе это не нравится, ты не обязан это хранить, – сказал он. – Ты мог бы отдать её мне, я готов выменять её на те непристойные стихи, которые подарила мне Кассандра.

– Нет, – отрезал Сандро и хлопнул ладонью по бумаге, как будто её могло унести ветром. – На самом деле мне… Нужна была бумага. Она пригодится.

Слова звучали небрежно, но взгляд Сандро скользнул к Фере. Фера, уставшая от всего этого, встретила его пристальный взгляд своим прямым. Сандро замер, как будто его застали за чем-то ужасным, и отвернулся, делая вид, что очень занят сортировкой своих подарков.

Их компания во главе с Соколицей начала зарождаться в Вольном Галсе почти восемь лет назад. Изначально это было что-то вроде шайки беженцев, которые искали безопасное убежище в то время, как по другую сторону пролива, в Алкароне, бушевала война с Сумрачными Тварями. Большая часть честных людей или погибла в самом начале, принимая удар орды демоноподобных созданий, пришедших с Изнанки Мира, или продолжала бороться, постепенно собираясь в настоящую армию, которая должна была дать отпор Лжебогу.

Но кроме настоящих героев в Алкароне было много людей с неопределёнными моральными ориентирами, или же с вполне определённым желанием защитить себя и своих близких, а не умереть на алтаре священного противостояния.

У Соколицы была большая семья, и она с молодых лет подрабатывала наёмницей. Когда началась вся эта дрянь, для неё было важнее вывести с материка сестру и брата, чем пытаться отстоять то, что явно собиралось сгореть в пламени множества пожаров. Они собрали вещи и, позволив присоединиться к себе ещё кучке людей, которые ничего не могли добавить к происходящему в Алкароне, стали пробиваться к побережью, чтобы там сесть на корабль и попытаться найти убежище на южной стороне моря.

Если Соколица и задумывалась когда-то о том, чтобы вернуться обратно, эти мысли давно остались позади, потому что прямо сейчас здесь, в Галсе, у неё были люди, за которых она отвечала, и море дел, которые без неё оказались бы в ещё большей заднице, чем с ней.

Итак, Соколица снова промышляла наёмничеством, разрываясь между нуждами законной власти, не совсем законного Подполья магов, иногда достаточно порядочных Стражей, беженцев, своих друзей, и иногда даже просто разных странных персон, приходивших в город, чтобы решить свои проблемы.

Люди, которые прибивались к ней, были такими же странными, как её заказы. Здесь были бард-полуэльф, владевший подпольной торговой империей, эльфийка-чернокнижница, которую выгнали из родного племени, капитан пиратов, не имевшая корабля, и многие другие, кто приходил, уходил, возвращался, начинал жить своей жизнью, чтобы наконец стать порядочными горожанами или снова падал в недра наёмнических будней, потеряв деньги, семьи и иногда достоинство.

У Соколицы были критерии. Но они были не очень высокими. Как-то, когда Фера спросила её об этом, их атаманша ответила, что:

– Теоретически, я не стала бы брать в команду человека, который получает удовольствие от того, что ест человеческую плоть.

Потом задумалась и добавила:

– Хотя если бы он делал это, чтобы спасти Алкарон от Сумеречных Тварей, то я бы подумала.

Сандро был их штатным целителем. Он присоединился к группе через некоторое время после того, как их прежняя целительница, Аяна, отчалила в закат, заявив, что забыла последние пять лет своей жизни.

Когда это случилось, Соколица проводила её долгим сосредоточенным взглядом, но ничего не сказала. Только хлопнула Кассандру по плечу и предложила пойти выпить. Фера подумала тогда, что это событие по шкале удивительного стоит для неё где-то между найти у себя в подвале дракона и получить честную награду за заказ от наместника.

Фера немножко помнила Аяну – хотя они не слишком близко общались. Это была мягкая девушка с небольшим количеством помешанности на свободе, но кто считает? Фера её понимала. Она сама большую часть жизни прожила в империи, где эльфы были либо рабами, либо гражданами четвёртого сорта, каким-то чудом выбравшимися из рабства.

Фера относилась ко вторым, но только потому, что заключила удачную сделку со своим хозяином, позволив ему превратить своё тело в нечто непонятное в обмен на вольную.

После этого Фера не стала любить магов больше. Пускай её собственный хозяин не был в тройке самых жестоких архимагов, кругом неё всегда было множество других, менее честных и более жестоких. Да и те годы, что она успела провести в рабстве у магов, не оставили у неё в памяти особенно хороших воспоминаний.

Маги Алкарона вроде бы, как предполагалось, были другими. Как любила говорить Аяна – они сами были рабами. Их растили в закрытых башнях, практически никогда не выпуская на свободу, если только они не выполняли особые поручения для короля или кого-то столь же значительного.

Впрочем, глядя на Аяну, Фера никогда не сказала бы, что та была несвободна. Глядя на Сандро – тем более.

Сандро был, во-первых, красавчиком. Во-вторых – довольно наглым красавчиком.

У него были коротко подстриженные золотые волосы, которые он зачёсывал весьма вызывающим способом. Из-под короткой бунтарской стрижки виднелась серьга, которую он всегда носил в правом ухе. Аристократичные скулы дополняли тонкие губы, густые ресницы и насмешливый взгляд.

Сандро не носил полагавшихся магам мантий, предпочитая им кожаные пальто, которые они с Соколицей, видимо, выкапывали теперь где-то в одних и тех же трофейных сундуках.

Ну и конечно же, вишенкой на торте – Сандро был одержим.

То есть, конечно, он описывал своё состояние как «тесный и плодотворный союз с мудрым духом», но говоря на известном Фере языке – Сандро был одержим! А это значило, что в любой момент, когда что-то пойдёт не так, его демон может просто захватить его тело и смести с поверхности земли всех, кто попадёт под руку.

– Почему ты всегда выбираешь таких целителей? – спросила как-то Фера у Соколицы.

Соколица пожала плечами и сделала большой глоток своего любимого эля.

– Не знаю. С ними веселее?

У Сандро был богатый и многогранный опыт в разных областях жизни: начиная от детства, проведённого в Круге, взаперти, среди пыльных фолиантов и (по-видимому) хорошеньких магичек, продолжая работой в борделе (где он некоторое время прятался после побега из Круга), службой в Ордене Сумрачных Стражей (где ему, очевидно, тоже быстро стало тесно) и наконец, заканчивая тем, что он прибился к их разноцветной банде наёмников, в основном с намереньем потрепать Орден Стражей, почти полностью подчинивший себе все стороны жизни Гавани.

У Феры тоже был богатый опыт – в основном в противоположных областях. Она была городской эльфийкой из Дамеры, в трущобах великой северной столицы научилась хорошо орудовать кинжалами и срезать кошельки. Затем попала не на того «клиента», оказалась в тюрьме, откуда её продали в рабство на юг. Фере тогда было около четырнадцати, и с тех пор она обучалась быть ассасином для одного из эстерских архимагов.

Многие, кто слышал её историю в первый раз, тут же начинали представлять себе знаменитые оргии с рабами, которые устраивали, по мнению северян, все магистры Эстера. Но на деле всё было куда более прозаично. При магистре Таборе Фера делала примерно то же самое, что раньше в трущобах – воровала, шпионила, иногда убивала. Пока в один прекрасный день магистру не понадобилась плоть для эксперимента, и он не решил, что его помощница отлично подходит на роль кролика.

Он задал Фере вопрос – и Фера дала ответ. Эксперимент был болезненным, долгим и не вполне удачным: как поняла Фера позже, украв дневник своего хозяина, предполагалось, что она потеряет память и забудет об их соглашении.

Не сработало.

Фера получила двойную награду в виде вживлённых в её тело магических камней, которые делали её движения быстрыми, а способность прятаться в тенях – просто фантастической. И в виде свободы, которую она пригрозила вырезать из груди хозяина вместе с сердцем, когда тот решил оспорить условия контракта.

Некоторое время Фера была в бегах – как и добрая половина Соколициной команды. А потом случайность свела их на одном деле, и они стали партнёрами.

Итак, хотя в конечном итоге жизнь Феры в Эстере была не такой болезненной и суровой, как у многих других эльфов-беглецов, у неё тоже вполне хватало причин ненавидеть магов. Особенно отступников. И втройне – одержимых.

Портрет Сандро три в одном.

Глава 2

Свободный Галс был замечательным городом беззакония, беспринципности и безденежья. Помимо Верхнего и Нижнего городов – что было довольно стандартно для поселений южного побережья – здесь была Темница, переделанная под обитель магов. Центральный собор, который всегда стоял пустым. А ещё трущобы, канализация и порт, которые всегда были полны людей – торговцев оружием, контрабандистов, охотников за рабами и беглых магов. В общем, это было прелестное место, и каждый в команде Соколицы особенно любил какую-то конкретную его часть.

Кассандра, подруга Соколицы и пиратка-без-корабля, предпочитала порт. Ей нравилось смотреть на море и мечтать, как она наконец отчалит из этой клоаки.

Соколица для тех же целей использовала верхний город: там располагалось старое поместье её семьи, которое ей некоторое время назад с горем пополам удалось выкупить, но которое так и не получилось оборудовать по-человечески.

Лаварэль предпочитал таверны Нижнего Города, где вёл дела, принимал отчёты шпионов и давал небольшие концерты, притворяясь очень законопослушным музыкантом.

Какое место нравилось Сандро, Фера понятия не имела, а вот сама она предпочитала свежий воздух и окрестные утёсы, где всегда можно было найти пару-другую нечистых на руку торговцев с хорошим багажом, а ещё было полно эльфийских капищ и прочих зарытых кладов. Вылазки в такие места всегда сулили приятную прогулку, много крови и ещё больше денег.

Но никто в команде, насколько было известно Фере, не предпочитал другим локациям Галса трущобы. Там плохо пахло. Там было грязно. Там редко хотя бы продавали что-то интересное, что уж говорить о том, чтобы снять какое-то хорошее оружие с тамошних бандитов.

Люди здесь выглядели так же мрачно и безнадёжно, как и грязная мостовая под ногами, и за работу здесь либо мало платили (когда её давал наместник), либо она попахивала жареным (когда исходила из других источников)

Увы, но в это конкретное утро Соколица предпочла именно трущобы. Это сулило мало прибыли, и много густой вони.

– Мы должны уделять время социальным программам! – заметила Соколица, видимо, думая, что это урезонит её спутников, среди которых, кажется, никто не был счастлив помогать ей в этом деле.

– То есть наместник опять взял тебя на крючок, – многозначительно отозвался Лаварэль. – Чем он шантажирует тебя на этот раз?

Соколица мрачно зарычала и метко выстрелила огненным снарядом в бросившуюся ей под ноги крысу.

– Вообще-то, мы работаем на контрабандистов, – она вздохнула. – Мне предложили подработку ребята, которые помогли нам устроиться в городе в самом начале.

Ни для кого не было секретом, что первый свой год в Вольном Галсе Соколица провела в кабальном рабстве у какой-то не очень порядочной банды.

– Выше нос! – скомандовала она. – По крайней мере, в отличие от наместника – они хорошо заплатят!

Итак, они вышагивали по узким улочкам, плотно прижимаясь плечами друг к другу. Соколица взяла с собой Лаварэля, который теперь изо всех старался не задевать местные стены своими кружевными рукавами, потому что «он хорошо знал город». Фера оказалась здесь в основном потому, что умела вскрывать замки – хотя вообще-то говоря, это неплохо получалось и у Кассандры, но, очевидно, пиратка сослалась на приступ клаустрофобии. И наконец с ними был Сандро, ну… в целом у Соколицы часто находились причины взять с собой Сандро.

– Потому что он целитель? – говорила она, когда Фера интересовалась «поконкретней». – Потому что он отлично взрывает бочки с порохом? Потому что меня забавляет смотреть, как десяток придурков, несущихся на нас в лобовую, на бегу превращаются в ледышки?

Вообще-то, большую часть названного Соколица неплохо делала сама, но… Она всё-таки решила взять с собой Сандро.

Улочки тут были невозможно узкими и солнечный свет едва ли проникал в щели между домами. В то время, как Соколица вела команду вперёд, а Лаварэль двигался следом за ней с арбалетом наготове, стараясь не испачкать одежду, Фера и Сандро довольно быстро поцапались из-за того, кто будет замыкающим.

– Ты – воровка! – провозгласил Сандро закатывая глаза. – Ты вообще не должна лезть вперёд!

– Я попрошу! – упрямо процедила Фера. – Во-первых, ты целитель и, естественно, не должен лезть под огонь, во-вторых…

Она не придумала, что во-вторых, и замолчала, решив, что одного аргумента вполне достаточно.

На самом деле Фере просто очень не хотелось обнажать спину перед этими трущобами. И она всё-таки была права – в случае стычки ей нужно было оказаться рядом с целями раньше Сандро.

Однако маг уступать не собирался, и они одновременно втиснулись плечами в узкий проход.

Фера была не так брезглива, как Лаварэль, хотя ей тоже не хотелось трогать в этом месте что бы то ни было, но она скорее готова была тереться о каменные стены голыми плечами, чем уступила бы Сандро.

По всему выходило, что маг того же мнения.

Так они и плелись в хвосте, то и дело толкая друг друга и всячески стараясь не упасть во что-нибудь грязное. Фера видела по лицу Сандро, что он едва не дышит пламенем, но отступать не собиралась. А потом впереди замаячил свет, и началось ЭТО.

«ЭТО» были даже не те наёмники, за которыми Соколица привела их в трущобы. Просто десяток бандитов, которые возникли со всех сторон неизвестно откуда, и кричащая женщина, несущаяся на них – по-видимому, перепуганная до смерти.

Фера инстинктивно оттолкнула её за гору разбитых ящиков, в развороте выхватывая кинжалы. Задним числом в голове пронеслась мысль, что проклятый отступник слишком близко, и она рискует вспороть ему брюхо, но Сандро уже скользнул в какую-то нишу, чтобы оттуда начать творить заклятья одно за другим, раздавая всем членам отряда усиливающую магию.

Это была одна из вещей, которые в нём поражали Феру сильнее всего. Не то, что он умеет вовремя смыться с пути её ножей, а то, что со всем своим отвратительным характером, со всей своей непочтительностью, непоседливостью и жаждой свободы, в начале боя Сандро всегда умудрялся подумать о том, как сделать битву более безопасной для остальных.

Соколица никогда этого не делала.

При виде врага она не думала даже о собственной безопасности.

Просто запускала во всё, что ей не нравилось, сгустки пламени, которые становились всё больше по мере того, как у них за спиной оставалось больше сражений. Фера иногда задавалась вопросом – когда Соколица начнёт создавать настоящие метеоритные дожди?

Так или иначе, все нападавшие обычно первым делом обращали внимание на атаманшу. Что никогда не сказывалось положительно на ходе боя. Лаварэль принимал вещи как данность, он любил сразу же отступить в тень и оттуда бесшумно убирать врагов по одному, иногда балуясь пучками стрел, которые красиво разлетались над головами врагов, но редко попадали в цель.

Фера же не могла спокойно смотреть, как за Соколицей, едва ли носившей что-то более плотное, чем кожаный плащ, носятся толпы врагов, и всегда пускала в ход все возможные средства, чтобы отвлечь от неё хотя бы парочку.

Сандро грязно ругался где-то сзади, крича, что если бы они держались рядом, их было бы проще лечить и ВОЗМОЖНО он даже успевал бы атаковать.

С каждой секундой бой становился всё более хаотичным, но к счастью в те редкие мгновение, когда Фера успевала рассматривать происходящее вокруг, она замечала, что противников становится всё меньше, пока в конце концов не выдохнула с облегчением, вонзив нож в горло последнего бандита.

Устало оглядевшись по сторонам, она увидела Соколицу, с довольным выражением лица ломающую кому-то шею своим посохом.

Больше живых не было. Только они четверо.

Итак, Второй раз, если такое возможно, был ещё более странным.

Маг был ранен в этой небольшой стычке в трущобах. Клинок разбойника попал ему в спину, рассёк кожу от плеча до пояса. Рана казалась достаточно поверхностной, и Сандро продолжал сражаться, а вскоре Соколица испепелила последнего разбойника.

Это был не первый случай, когда в схватку оказывался втянут случайный прохожий, но на этот раз молодая женщина, вместо того чтобы сбежать, лежала на земле и причитала, видимо, страдая от какого-то ранения. Пока Соколица извинялась перед ней, взгляд Феры упал на ближайший сундук – вероятно, брошенные вещи какого-нибудь перепугавшегося до усрачки беженца. Под крышкой было полно всякого хлама – статуэток, пустых кожаных мешочков и неузнаваемых сушёных трав, – но на дне лежал тонкий белый хлопковый носовой платок.

Горожанка сбежала, когда Сандро вылечил её, и теперь маг гримасничая пытался исцелить себя самого. В бою он потерял ленту для волос, и его золотистые пряди теперь закрывали лицо. Его мантия пропиталась кровью и потемнела, и руки тоже были в крови.

Фера бросила Сандро скомканный носовой платок.

– Воспользуйся этим, прежде чем мы покажемся людям, – сказала она. Гулять по городу по уши в крови было одним из способов привлечь нежелательное внимание. Если бы маг вытер руки, они смогли бы избежать неприятностей.

Сандро поймал платок и недоверчиво фыркнул, как будто Фера сунула ему в пальцы пищащего хомяка, а не кусок хлопка.

– Что-то не так, Сандро? – встревоженно спросила Соколица.

– Ты серьёзно? – не обращая на неё внимания, Сандро уставился на Феру. Но в следующую секунду резко замолк.

– Да, я серьёзно говорю, что хочу выбраться из этих проклятых трущоб, – сказала Фера и повернулась, чтобы уйти.

Глава 3

Соколица шагала рядом с ней, и Фера слышала тяжёлую поступь Сандро у себя за спиной.

Маг двигался за ними всю дорогу, пока они не добрались до особняка Соколицы, и протиснулся мимо них в прихожую, бормоча что-то о том, чтобы смыть кровь.

Особняк, который Соколица унаследовала в этом городе всеми правдами и неправдами, всегда казался Фере более уютным, чем её собственное жилище.

Он был двухэтажным, и хотя в нём было мало прислуги, здесь всегда было чисто и во всех обитаемых комнатах в очагах горел камин.

Семья Соколицы – та, которая, по крови – состояла из троих взрослых детей, двух девочек магесс и одного довольно бестолкового брата, который почему-то считал себя главой семьи и всегда ссорился по этому поводу со старшей сестрой – а заодно раздражал Феру. Кайл абсолютно не знал жизни, но при этом во всей их команде всегда оказывался самым обиженным, хотя если бы спросили Феру – всё его прошлое было более чем завидным. Тёпленький деревенский дом, состоятельная по сельским меркам семья, любящие родители.

У Феры не нашлось ни одного из этих показателей.

Община эльфов в Дамере считалась такой же дружной, как и все северные общины. Эльфы, которые на севере жили в нищете, а на юге – в рабстве, обычно держались за своих и часто презирали людей.

Но это не меняло того, что настоящие, кровные родители Феры умерли, когда она была ещё маленькой, и судя по слухам – умерли от рук людей. Тех же самых, которые потом продали её в рабство. Для Феры все люди были одинаковы. От них отличались только маги – которые были ещё хуже. И Соколица – которая как бы вообще не подпадала под все эти категории.

Она могла бы выделить ещё Сандро – самого раздражающего из всех людей, но решила, что это будет слишком большой честью.

Фера покинула Империю с хорошей суммой денег, большая часть которой некогда принадлежала её бывшему владельцу. Она не постеснялась обнести его дом, перед тем как скрыться подальше от ареста и любых подозрений. Но купить жильё в Галсе всё равно было непросто, с тех пор как с севера пошёл поток беженцев, места в городе критически не хватало.

Фера была изобретательна. Она подделала документы и поселилась в бывшем особняке своего старого хозяина. В основном потому, что привыкла к просторным дорогим поместьям за время службы у него. Но ещё и потому, что это был вызов. Она хотела посмотреть в глаза своему господину, если бы он когда-нибудь узнал о её своеволии.

Её особняк был ничуть не меньше того, где жила Соколица, но в отличии от дома подруги всегда казался Фере пустым и неуютным. Принципы не позволяли ей нанять прислугу, а сама она никогда не могла похвастаться склонностью к домоводству, так что лучшее, чего ей удавалось добиться – сравнительно обжитая спальня и не очень захламлённая гостиная. О том, чтобы вовремя пополнять запасы дров и поддерживать огонь в каминах и речи не шло.

Войдя в прихожую на первом этаже дома подруги и искренне не обращая внимания на поведение мага, Фера кивнула в сторону купальни. Ей тоже хотелось немного умыться, избавиться от крови и пепла, которые, казалось покрывали всё тело. Благо, магически оборудованный особняк в верхнем городе радовал не только горячей водой, но и наличием нескольких купален – всё здесь было рассчитано на большую семью, которая, к тому же, могла бы принимать гостей.

Соколица только махнула рукой, а сама остановилась у зеркала, чтобы попытаться стереть с носа пятно копоти.

Фера прошла в боковой коридор и, свернув в первую попавшуюся купальню, замерла как вкопанная.

Конечно, именно это помещение должен был выбрать маг, он просто не мог пройти на два шага дальше.

В своей ярости Фера абсолютно не хотела думать о том, что у него было ещё меньше причин это делать, чем у неё самой.

Проблема, в сущности, была в другом.

Сандро стоял к двери спиной, очевидно, слишком уставший, чтобы быть внимательным, и неторопливо стягивал через голову свою перепачканную в нечистотах рубашку.

Фера хотела кашлянуть, чтобы обратить на себя его внимание, но горло сдавил спазм, когда из грубой ткани появился сначала участок белой спины, затем пересекавший его длинный шрам.

Фере захотелось выругаться. Рубашка поднималась всё выше. Спина Сандро была довольно бледной, но для мага – очень атлетичной, литые мускулы переливались под нежной кожей, которую можно было бы назвать холёной, если бы не шрамы, которые теперь показывались на вид один за другим.

Фера чувствовала, что должна убраться отсюда как можно скорее. Она застала этого человека в момент уязвимости, которой он вряд ли хотел с ней поделиться. Но вместо того, чтобы поступить вежливо и просто сделать это, она стояла и глазела, как Сандро отбрасывает мантию в сторону и, наклонившись, опускает голову под струи воды.

С такого ракурса картина смотрелась очень неприлично, и Сандро, безусловно, без одежды оказался ещё более красив, чем в одежде. Но Фера могла думать только об одном – об этих длинных, грубых шрамах, которые обычно остаются от плети. Которые он, целитель, наверняка мог бы излечить сразу же, как только получил раны, если только… Если только что-то или кто-то не помешал ему, не запретил их лечить.

Фера стиснула зубы.

Эта практика повсеместно встречалась среди рабов, независимо от того, владели они магией или нет. Хозяин держал право на исцеление в своих руках, привязывал к себе, заставляя приходить и просить милости, если только ты не хотел сдохнуть от потери крови.