Красная книга

Я спросила, а вкусные ли те бычки, которых они разводят. Они ответили, что не знают, потому что не пробовали их, так как конструкция, что стоит в кабинете у их начальника, вроде как аквариум, и он их разводит для красоты, хотя никто их никогда не видел. Начальник скармливал им какие-то водоросли, которые выращивал в комнате над бычками, и там всё так отсырело, что пол просто проваливается, и почему-то из этой комнаты стали пропадать люди.

Тогда мне стало всё понятно, и я успокоилась. Мы пошли дальше. Было всё также темно. Впереди виднелись две телефонных будки. Я решила набрать свой домашний номер для интереса, зашла в одну из них и позвонила. Трубку взяла женщина, и в ответ на моё приветствие громко испустила газы. Наверное, в их стране это жест неуважения, который она продемонстрировала по причине того, что я её разбудила так поздно.

Я вышла из кабинки и с ужасом обнаружила, что Гвалдамыра и Гялда нет! Они пропали!! Они же обещали меня подождать!! И я снова осталась одна!

Я побежала назад туда, откуда мы выкатились на досках. Взобралась по лестнице с большим трудом, потому как она была намазана салом. Я хотела найти их в библиотеке.

Открыв дверь, я вошла в коридор с множеством комнат. Их было так много, что я заблудилась.

Я вошла в одну плохо освещённую комнату с кроватью. Села и заплакала. Потом кто-то постучал в дверь. Я не открыла. Не потому что мне было страшно, а по той причине, что незнакомец подсунул мне под дверь бумажку и ушёл. Я вначале боялась её взять, но потом быстро подняла её с пола и отбежала от двери. Это была фотография Гвалдамыра и Гялда. Они сидели у костра и улыбались. А на обратной стороне красными чернилами было написано: «Если хочешь ещё увидеть своих друзей – приходи в большое красное здание через час, а то мы их убьём».

Я побежала по коридору к выходу, чтобы поскорее отправиться на поиски красного здания, но пол уходил из-под ног, топорщился, проваливался. Я расковыряла ногами дырку, когда выбиралась и провалилась в пространство, похожее на вентиляционный короб. В нём висели и сушились пыльные тряпки.

Я плакала от страха и досады, оттого, что мне скорее надо было искать красное здание, а я не могла выбраться отсюда. Коридоры шахты казались нескончаемыми. Я ползала и ползала по ним, никак не могла найти выход.

Вдруг в вентиляционном отверстии я увидела то самое красное здание. Оно стояло в нескольких километрах, но до него можно было добежать. И быстро, как только могла, я поползла назад. Мне в глаза лезли старые тряпки, тараканы заползали в уши, но я пробралась и, сдирая ногти, вылезла по старой доске, побежала к выходу, скатилась кубарем по лестнице. Несколько минут оглядывалась, ища направление. Увидела красную маковку и ринулась к ней.

Я бежала, запыхавшись, падала, вставала, не позволяя себе плакать. С каждым шагом путь казался всё длиннее, а здание приближалось всё медленнее. Когда я, наконец, добежала до здания, упала наземь перед его воротами. Ко мне подошёл человек, одетый в чёрный костюм. Он ударил меня по лицу и ногой в живот. Другой человек взял меня под локти и потащил от красного здания. Я отбивалась и кричала: «Гвалдамыр! Гялд!» Но никто не откликался. Те два человека отобрали у меня их фотографию и растоптали ногами. А потом с часовни палач прокричал: «Готово!» И человек в чёрном костюме кивнул ему. Два мужика вывели на высокую площадку Гвалдамыра и Гялда. Я звала их и плакала. Гвалдамыр крикнул: «Беги! Беги!»

Палач толкнул его, и он упал на землю и умер. Какие-то люди его унесли. Гялда сбросили следом, и он тоже лежал на земле и не шевелился, и из-под него текла вода, а те люди не стали его даже никуда относить. Они полили его чем-то и подожгли. А он, оказалось, был ещё жив.

Я упала на колени и заплакала. А мужчина в чёрном костюме подошёл ко мне и с ехидством сказал, что убил их, потому что они были некрасивые.

* * *

Меня взяли в рабство. Я должна была мыть старинный замок и чистить туалет, доить корову и жарить котлеты из бычьей крови. Меня остригли наголо и заставили продать на базаре свои волосы.

Богатые люди, у которых я жила, вместо воды пили молоко, и поэтому их пища была не такая мерзкая, как у простых людей. Это я определила, потому что мне разрешалось раз в неделю есть их объедки. И когда я выносила мусор, иногда мне удавалось взять что-то себе на вечер, чтобы не умереть с голоду.