скачать книгу бесплатно
– Я и сама бы рада. Но как? Я же не могу им грубить.
– Да, надо подумать. Я подумаю и после скажу тебе. А теперь помолчи.
Они помолчали. Но Попиелике никак не терпелось. Ей хотелось с кем-то поговорить о том, что она пережила за эти недели неспячки. Наконец Попиелика вспомнила, что она теперь хранительница и ей, наверное, надо выполнять какие-то обязанности. Это отличный повод начать разговор.
– А что я должна делать как хранительница?
– Какая хранительница?
– Ну, идейная. Ты же сама говорила. Хранительница идеи должна сидеть на одном месте.
– Ах, вот ты про что! – Шишига рассмеялась. – Да я это на ходу выдумала. Ты же не знала, как отказаться. Мало, что ты не спишь всю зиму, еще бы тебя утащили из дому. Хранительница! Пф.
По возвращению домой, Попиелика раскочегарила печь. Пока их не было, последние дрова истлели, и в доме начало холодать. Потом она раздала гостям ножи, овощи и рыбу. Зверюшки, нехотя заскребли картошку и лук, но, разговорившись, позабыли, что это такое уж скучное дело. Уха, к приготовлению который каждый приложил лапу, получилась особенно вкусной.
Сытые и довольные зверюшки разбрелись по своим укромным местечкам. В доме уже поднялся храп, как вдруг за окном послышался дикий лай. Сначала вдалеке, а затем все ближе и ближе. Зверьки стали просыпаться от непонятных пугающих звуков.
– Что такое? Что это за звуки? – перешептывались и переглядывались маленькие напуганные зверьки. Никто не решался не то, что выйти во двор, но даже и в окно выглянуть. Попиелика разыскала Шишигу, которая спряталась в горке хлама за креслом, откуда выдувала мыльные пузыри самых разных форм и расцветок. Особенно ей нравилось выдувать зелено-голубых рыбок.
– Что там такое? – в тревоге спросила Попиелика.
– Нас это совершенно не касается. Раненые голодные лисы – это вообще не мое дело.
– Так там раненая лиса? – в душе Попиелики появились два огонька. Один огонек знал, что лиса – это опасный зверь. Но с другой стороны, лиса раненая и ей надо помочь. – Что же ты сидишь? Там раненая лиса.
– Да, я знаю, я сама тебе это только что сказала.
Недоумевая, Попиелика помчалась к выходу.
– Ооох! – Шишига затрясла маленькими кулачками в воздухе. – Что за несносная девица!
Еще не успела Попиелика отворить дверцу, как Шишига уже оказалась у раненой лисы. Когда Попиелика и другие любопытные и осмелевшие зверюшки подбежали к лисе, вокруг нее уже собрался целый хоровод Шишиг со всего леса. Они бурчали и переругивались, недовольные происходящим.
– Что это такое делается? – кричала одна из них в большой черной шляпе с острым кончиком.
– Наш краешек леса был таким тихим и спокойным местом. – перекрикивала вторая в зеленой сорочке до пола.
– Верно. Хищники сюда не ходили, потому что чувствовали, что близко люди. А люди не совались, потому что боялись хищников. А что теперь?
– А теперь возьмемся за руки, сестры! – скомандовала Шишига из дома сонек на дубе.
Высокие и низенькие, пухленькие и худосочные, в платьях самых разных расцветок, в шляпках и шапочках взялись за руки. Закрыв глаза, они начали двигаться по часовой стрелке медленно-медленно. Кто-то из них запел. С каждым новым шагом хоровод набирал ход, самую малость, почти незаметно. К запевале присоединились еще пара голосов – один выше, другой ниже. На пятом круге пела уже каждая Шишига. И звери, которые не могли знать слов, почему-то тоже начали подпевать. И так у них ладно получалось. Они вставали и брались за руки, окружая первый хоровод.
От топота маленьких ножек завязалась метелица. Хоровод пошел уже так быстро, что слова слились в монотонное завывание, а мелькавшие фигурки стало невозможно различить.
Когда Папиелика открыла глаза, никакого хоровода уже не было. Она, как и другие животинки, лежала на снегу. А над ними зияло синее-пресинее небо. И каждая звёздочка в небе, яркая и холодная, глядела на маленьких зверюшек у соничьего дуба. Соня огляделась. Никакой лисицы она не увидела. И Шишиги все куда-то исчезли.
– Ну, что, набуранились? – выглянула наша Шишига из-за двери. – Заваливайтесь в дом, ребята.
Никто из гостей не стал узнавать, что произошло. Ясно было только одно – произошло что-то совсем уж странное. И все до того устали, что прямо так, без вечернего чаепития, разбрелись по своим уголкам.
На следующее утро Попиелика за приготовлением утреннего чая украдкой поинтересовалась у Шишиги, не приснилось ли ей все, что она вчера видела. Шишига хотела было соврать, что это все, несомненно, был сон, но потом передумала. Одинаковый сон у всех сразу ничуть не менее странное событие, чем то, что произошло на самом деле.
– Так что же, мы помогли той лисице? – с надеждой спросила Попиелика.
– Можно и так сказать.
– То есть, она…погибла?
– Нет, что ты, что ты. – замахала руками Шишига. – Мы ее отправили в ту часть леса, где ей и положено жить. Вот и все. Нечего бродить по нашим местам.
– Но ты ее спасла? Залечила раны?
– Нет, такого мы не умеем. Забрать боль – это еще можно, но исцелить – нет. – подумав, она добавила. – Есть такая старуха, по имени Махорка. Она живет у такой большой печи, что стоит на пересечении…ну, на пересечении всего. Вот она может и не такое. Но Шишига, отвечающая за один лес, не может.
Попиелика пригляделась к Шишиге. С ней было что-то не так. Явно что-то не так. Она будто бы стала просвечивать, как батистовое платьице, которое носили долгие годы. Или это просто свет так падает? Из-за этой непроходимой ночи все время что-то мерещится.
– Так или иначе, – подумала она, – надо прибраться, а потом идти за рыбой и дровами.
Все, кто отказался убираться, могли тоже ходить на рыбалку или за дровами. Поэтому многие счастливо умотали на лед за рыбкой. И появилась хоть какая-то возможность прибраться.
Немного разленившись, Попиелика посидела у окна, наблюдая, как ветки деревьев безропотно поддаются ветру, и как облака медленно продвигаются на запад.
– Как там мои путешественники и…Тоинёе? – она даже немного всплакнула. – Прошло уже столько времени, а от них никаких вестей. Никто еще не вернулся. Вернутся они все вместе или по одиночке? Или может вообще никто не вернется? Нет, нет. – она отогнала эти мысли. – Чтобы не думать глупостей, надо занять лапы. Пойду для начала вытряхну ковры.
Сначала все пошло неплохо. Всем, кто заблаговременно не спрятался на рыбалке, она выдала прутики и бечевки, чтобы собрать веники. Кто-то уже намывал посуду, кто-то готовил обед из остатков в кладовой. Сама Попиелика пошла в гостиную, где лежал большущий домотканый ковер. Она попросила парочку крепких хомяков, отодвинуть диван, чтобы хорошенько там поработать щеткой. И вот тут-то и обнаружилось, чем все это время занималась моль с бантиком. Прямо посреди витиеватого бутона розы на ковре кое-кто выел знатную дыру.
– Ужас какой, ужас-ужас! Что я скажу родителям? Как я им все это объясню? – со слезами она прибежала к хранительнице дома. – Тут уже уборкой не обойдешься! Ууу! – разрыдалась она. – Это же семейная рели–кли–ви-ия.
– Реликвия. – поправила ее Шишига. – Я тебе более того скажу. – она открыла дверь кладовой и Попиелика увидела единственную шишку, лежащую на полу.
– Нет, я больше этого не выдержу! Пусть сами разбираются со своей неспячестью. В конце концов, я хотела не спать, я. Только я одна. Чего они-то все? Я никого не приглашала.
– Пойдем, порыбачим. – предложила Шишига.
Они вышли на улицу. На нос соне упала холодная снежинка. Это была первая снежинка, которую она разглядела по одиночке. До этого снегопадов она не видела. Когда она проснулась тем ноябрьским днем, земля уже была укрыта. Ей и в голову не приходило, как это случилось. Она не смогла бы представить, что снег – это маленькие одинокие замерзшие капли зимнего дождя. И это было удивительное открытие.
Они сидели в темноте у лунки, открывающей щелочку в бескрайнее черное пространство подо льдом, окруженные Плутничками и снежинками.
– Скажи, а зачем ты все-таки отказалась ложиться спать?
– Понимаешь…нет, я и сама не до конца понимаю. Не знаю, как объяснить. Я боялась упустить что-то важное. Мои подруги рассказывали всякое о зиме. А я всего этого не видела. Мне было не столько любопытно, сколько жаль, что так много времени я упускаю зря. Пока я сплю происходит так много всего.
– Но ведь ты упустила кое-что гораздо важнее.
– Это ты про пользу сна для здоровья? Легко говорить, когда живешь вечно. А что делать нам маленьким зверькам? Ведь хочется все успеть.
– Но ты не понимаешь. Ведь когда ты засыпаешь тут, ты пробуждаешься там.
– Ну, а почему же ты сама, раз это так важно, никогда не спишь?
– О, я спала когда-то. Но это было очень давно. Наверное, тысячу лет назад. Но я расскажу тебе об этом в другой раз.
– Неужели ты такая старая?
Шишига нахмурила брови и презрительно взглянула на Попиелику.
– Я молода. Но гораздо древнее, чем тебе кажется.
Они помолчали.
– Интересно, как там путешественники имени Попиелики? Ты знаешь что-нибудь о них?
Шишига только покачала головой в ответ.
– Когда же я увижу заветный красный платочек, развивающийся на ветру? – спросила Попиелика и в этот момент заметила, что Шишига стала совсем прозрачная. Сквозь нее было видно снег. Она смогла поднять Шишигу двумя пальцами.
– Видишь ли,– увидев испуг Попиелики, Шишига спокойно сказала, – все существа даже такие древние как я, болеют, когда занимаются тем, чем не должны бы. Но не переживай. Это пройдет.
– Как тебе помочь?
– Это не твоя забота. Все идет своим чередом. Считай, что это просто сезонная линька.
Пока они рыбачили в окружении Плутничков, снегопад все расходился. Уже у самого дома начался настоящий снеговал. Сугробы, которые уже успели притоптать зверюшки, снова стали пушистыми, да такими большими, что, казалось, под одним из них наверняка спит большой белый медведь. Попиелика бухнулась на спину и развела лапки в разные стороны.
– Я – звездочка. И на небе звездочки. И на меня падают звездочки-снежинки.
Одна снежинка звонко и холодно поцеловала ее в нос. Затем еще и еще, и вот уже целая ватага маленьких снежинок, балуясь целовали юную соню в нос и щечки.
– Поостерегись. – предупредила ее Шишига. – Они прекрасно умеют кусаться.
– Кусаться? – Попиелика вскочила на лапки. – Кто это тут вздумал кусаться? – И она принялась игриво драться с невидимым врагом, подпрыгивая и картинно падая, будто кто-то подсек ее под ногу. В конце концов она так запыхалась и взлохматилась, что стала похожа на настоящую растрепанную Шишигу.
Шишига посмотрела на нее с интересом.
– Знаешь, а я, пожалуй, придумала, как нам спровадить наших любимых гостей. Пойдем-ка завтра ранним утром, пока все спят, наберем еловых веточек.
После ужина, когда все уже наелись рыбы и разбрелись группками болтать перед сном, Шишига взялась перетирать в каменной ступке специи. Воздух наполнили ароматы черного перца, щипкой гвоздики и лимонной зиры. Она позвала Попиелику в уголок поговорить о кое-чем секретном. Они заговорщически зашептались так, что при желании вполне можно расслышать, о чем это они там шушукаются.
– Не хочу тебя пугать, дорогая, но я тут заметила, что в нашем доме завелось загадочное существо.
– Неужели? – Попиелика округлила глаза и прикрыла рот ладонью.
– Или даже существа. И я не уверена, что они доброжелательны. – она украдкой огляделась. – Возможно, оно или они очень даже враждебны и опасны.
– И опасны? – погроме переспросила Попиелика, и парочка-другая заинтересованных ушек навострились. – И кто же это такие?
– Я пока не знаю. Может мне просто показалось. Но это явно кто-то не из наших. Эти существа покусились на наши запасы в кладовой.
– Не может быть. – покачала головой соня.
Заинтересованные ушки побежали к другим ушкам, и вскоре уже все-все знали, что в доме завелось чудище. Или даже несколько чудищ. Они выходят по ночам из кладовой, истошно воют и кусают крохотных беззащитных грызунов за сладенькие бока, а может быть даже утаскивают в кладовую неизвестно зачем.
И вот уже каждый делился воспоминаниями, как еще вчера заметил, что и его будто бы кто-то трогал за лапку.
– Это была холодная мокрая лапа?
– Да-да! – кивал испуганный зверек.
– Я почти не сомневаюсь, что и у меня такое было. – подхватывал третий.
Как это всегда бывает, общество разделилось на два лагеря. Первые – те, кто ни во что не верят. Они посмеялись и пошли спать. Вторые – из пугливых и впечатлительных, решили устроить засаду. Они выложили из подушек оборонительную башню, уселись внутри нее в кружок и слово за слово тоже заснули.
Глубокой ночью, когда все спокойно спали, в кухне что-то зашуршало. Сначала еле заметно, а затем все сильнее и сильнее. К шуршанию присоединилось бренчание ложек и половников, захлопали дверцы шкафов. Спать в таком шуме уже стало невозможно.
– Это чудище! – заверещал кто-то в башне из подушек.
Вдруг из кухни выбежало Оно. Ух, что тут началось! Зверюшки не знали, куда бежать и где прятаться. Они носились по комнате, вереща и сталкиваясь друг с другом. Пугаясь столкновения, кое-кто просто запрятался в уголке под одеялом или подушкой и, трясясь, ждал своей участи.
Оно вихрем пролетело по залу, где ночевали зверюшки, заглянув в каждый уголок, под диван и за картины. Никто не знал, что Оно ищет, но каждый внутри надеялся: «Чур, не меня, чур, не меня!»
Наконец, не найдя того, что искало, Оно вылетело из дома и с грохотом захлопнуло дверь. Еще несколько минут никто не мог пошевелиться. Все боялись, что дверь вот-вот откроется и Оно вернется дальше искать то, что потеряло в зале у Попиелики. Но бояться бесконечно невозможно и мало-помалу зверюшки стали приходить в себя.
Еж сходил в спальню Попиелики, где она мирно спала.
– Ты ничего не слышала? – спросил он.
– Нет, а что-то случилось? У меня здесь было тихо. – потягиваясь ответила она.
– Пойдем в зал, мы тебе кое-что расскажем.
Зверята на перебой рассказывали, что из кладовой вырвалось ужасное чудище. Оно завывало и рыскало по залу в поисках добычи. Но они отважно защищались, и, сдавшись, чудище покинуло дом. Теперь уже сложно сказать, как именно Оно выглядело, потому что впоследствии все описывали его по-разному. Кто-то говорил, что оно огромное как сова с выпученными желтыми глазами, кто-то говорил, что оно в общем-то небольшое, но на длиннющих ногах, страшно лохматое и вроде бы зеленое. А глаза горели, точно пламя свечи.
Зверята заверили Попиелику, что ни в коем случае не бросят ее и останутся с ней до самой весны, пока не проснутся ее родители. Они даже выставили часовых у входной двери на случай, если Оно решит вернуться. Часовые, кстати, заснули первыми, потому что лучше всего засыпается, когда сильно стараешься не заснуть.
Утром к Попиелике подошел крот из книжного клуба и, таясь, сообщил, что «у него дома образовались очень важные дела и их надо срочно-пресрочно решить, а то совсем беда». Он пообещал прибежать по первому ее зову. За кротом пришел Еж, у которого дома тоже образовались срочные дела. Ну, а как же? В лесу нынче неспокойно, везде носятся какие-то подозрительные опасные чудища. Попиелика понимающе кивала, выслушивая одного за другим, благодарила за предложения о помощи и махала вслед белым платочком. Остался только вечно недовольный сверчок. Все это время он просидел в напольной вазе, потому что там прекрасная акустика, и ничего не заметил. Его вообще мало волновало что-либо кроме музыки. Распрощавшись с последним ушедшим гостем, Попиелика присела на диван посреди гостиной и выдохнула.
