скачать книгу бесплатно
Попиелика повернулась к окну и обомлела. Деревья и земля покрылись великолепной пушистой белой пеленой.
– Сегодня я разрешаю тебе не наводить порядок в доме. В честь праздника. Беги, замори червячка и скорее – радоваться приходу зимы. – сказала Шишига. – Радоваться, потому что все по порядку. Радоваться это правильно, это хорошо. – заворожённо глядя своими бездонными глазами на снег, шепотом проговорила она.
Попиелика закуталась пледом в серо-бежевую полоску и выскочила из теплого дома прямо в снег. Он тут же ожог ее нежные, непривычные к холоду, лапки. На суку дуба хрипло рассмеялась ворона: «Что, не лето красное?» Попиелика ничего не ответила.
– Я совсем забыла. – вынырнула из-за двери Шишига, держа в руке маленький стеклянный пузырек с желтой жидкостью. – Вот, масло. Намажь лапки, а то ты непривычная. Только расходуй аккуратно. У меня и так мало. – и захлопнула дверь.
Попиелика аккуратно отвернула крышечку и издалека понюхала содержимое баночки. Оно ничем особенно не пахло. Если только слегка подсолнечным маслом, а еще чуточку апельсином и корицей. Тщательно намазав лапки капелькой масла, она заметила наконец, что все зверьки несутся на север.
– Чего у них там? Пожар что ли? А чего тогда все веселые такие? – не предаваясь долгим размышлениям, она доверчиво покорилась общему движению и вскоре оказалась у высоченной снежной горы. Высотой, неверное, с половину столетней ели. Ну, или немного меньше, но все равно очень высокой.
Тут и там животинки разных мастей скатывались по одиночке и группками, сидя на мягких попках, на картонках и бог знает на чем еще. В воздухе стоял отчетливый запах радости, веселья и беззаботности. Особенно здорово скатываться целой толпой, сцепившись друг с другом, как рябинки на одной веточке. Мчаться, все набирая и набирая скорость, а потом сталкиваться и барахтаться всем вместе у самого подножия ледяной горы.
Попиелику тут же подхватили чьи-то лапки, и вот она уже мчится вниз с пугающей и восхитительной скоростью.
– Я мчусь как орееел! – кричала она и хохотала во весь рот. Накатавшись вдоволь, она решила поискать подружек, но как назло, ни одной не могла увидеть. Народу собралось так много, что мордочки животных, клювы птичек и личики лесных духов смешались в удивительный, но совершенно неразличимый калейдоскоп. Вдруг кто-то постучал ее по плечику. Она обернулась. Перед ней стоял совершенно незнакомый ёж.
– Простите. – еж заскромничал. – Это Вы та самая соня, которая отказалась спать?
– Та самая? Наверное…
– О! Я Ваш поклонник…ну, то есть… – еж еще больше застеснялся.
Тут к ним подбежал белый кролик и, хлопнув себя по коленям, закричал.
– Да не может быть! Это благодаря тебе мы с ежом наконец-то не расстаемся зимой.
Попиелика, ничего не соображая, хлопала глазами.
– Видишь ли, – попытался объяснить ей кролик, – мы с этим колючим – друзья. – Он хотел обнять ежа за плечи, но в последний момент передумал. – Но он без конца спит. Я жду его всю зиму. А в этом году весь лес узнал, что оказывается зимой можно и не спать. Это же какая куча времени на игры теперь!
– И на уборку. – добавила тихо Попиелика.
– И на уборку. – грустно вздохнул ежик.
– Я уж не знаю, ребята, что у вас там за тайная встреча чистоплюйщиков, но мы должны отметить эту грандиозную встречу! А давайте все придем сегодня к тебе, Попиелика, и устроим праздник!
Попиелика была настолько удивлена новостями, что не смогла сообразить, как бы ему аккуратно отказать. Она уже представила, какой недовольный вид будет у Шишиги, когда она узнает о внеочередном празднике.
Попиелика только и смогла осторожно спросить: «Простите, а кто эти все, кто придет сегодня на праздник?»
– О! Да ведь ты же ничего не знаешь! – хлопнул себя по лбу кролик. – Тут после твоей выходки начался такой переполох. В каждом дупле и гнездышке, в каждой норке и хатке начались разговоры. Всюду зверюшки стали отказываться от зимней спячки. Ты подтолкнула их на такой смелый шаг!
– И очень много таких отказавшихся оказалось? – окончательно теряя покой, спросила Попиелика. Ей вовсе не хотелось кого-то подталкивать от чего-то отказываться или на что-то соглашаться.
– Ух, таких выше кроны вашего дуба! Лес-то большой! Это вы сони только у своего дома третесь. В морошковых кустах да в черничной траве. А лес он такой…
– Огромный! – напомнил о себе еж.
Шишига на удивление спокойно отнеслась к новостям, даже будто слегка радостно.
– Что ж, сварим борщец. – сказала она, потирая руки по дороге на кухню.
– О! А ты разве готовить умеешь?
– А в чем сложность? Это просто не моя забота. Берись за свеклу, перец горошком, и…и…и всякие там овощи. – скомандовала Шишига. – Да не сгрызи все, пока чистишь-режешь.
Первые пять овощей почистить было легко, затем Попиелика устала и хотела было под каким-нибудь благовидным предлогом свинтить от обязанностей, но, поразмыслив, осталась. Все-таки она эту кашу заварила. Еще немного помучившись, она совсем раскисла. Руки начали неприятно ныть. Шишига пела на непонятном языке свои непонятные песни. Попиелика слушала молча и в какой-то момент заметила, что ей нравится смотреть, как картофельные очистки спиралькой покидают плод, будто кружась в своем картофельном танце. Это даже интересно по-своему. Вот только лук подвел. Как она ни старалась зажмуриваться, он все время норовил брызнуть своей остротой прямо в глаза и нос.
Когда все приготовления были закончены, каждый извилистый коридорчик, каждая уютная комнатка и крутая лестница заполнились ароматами домашней пищи. У девчонок еще хватило времени на украшение дома. Попиелика вырезала гирлянды из снежинок, а Шишига, беспрестанно бурча, заметала бумажные обрезки.
Наконец зазвенел колокольчик у входной двери. Попиелика побежала открывать двери, а Шишига подняла прихватками большущую, гораздо больше нее самой, кастрюлю с супом.
– Ох, борщец-переборщец. – не без удовольствия пропела она. Затем вынесла кастрюлю в большую гостиную, куда ввалились краснощекие замерзшие, но веселые зверюшки, птички, лесные духи и даже моль с бантиком. Спячие и неспячие, подростки, молодежь и пара старичков, вспомнивших юность. Всех их было так много, что, оглядев эту ораву и смерив взглядом кастрюльку, Шишига проговорила по слогам: «Пе-ре-бор-щец!»
Тем временем гости только прибавлялись. И все приносили что-то вкусненькое из своих запасов на зиму: мед, варенье из грецких орехов, настойку на пьяных ягодах и другие вкусности. Вскоре круглый деревянный стол, который Шишига выделила под гостинцы, был полностью заставлен, и новым гостям приходилось ставить вкусное на кресло и на пол рядом.
Тут пошел такой балаган. Все о чем-то болтали. Здесь танцы, там песни. В углу у печи организовали кружок любителей литературы. К полуночи все так устали от радости и общения, что каждый заснул там, где притулился. Кто нашел себе местечко в спичечном коробке, кто в ящичке. Даже Шишиги, пришедшие из других домов, умаялись.
– Столько беспорядка, ах, столько беспорядка. – крутились они с метлами и ведрами, но дела никак не приходили в порядок.
На утро все пошло по новой. Гости ели, пили, болтали. Под вечер пошли гурьбой кататься с горки. Так весело, но утомительно прошла неделя. Однажды за чаем крот из клуба любителей вечернего чтения резко вскрикнул: «Друзья! У меня есть сенсационное заявление! – он вскочил на журнальный столик, чтобы его все могли увидеть. – Я узнал, что завтра начнется Великая Северная ночь!»
– Великая Северная ночь? Что за Великая ночь? – спрашивали животинки друг у друга. Попиелика обратилась к Шишиге, которая из дальнего угла смотрела на кавардак в доме с казавшимся равнодушием.
– Ну, Великая ночь. – устало сказала она, сверившись с часами на руке. – Ну, да, Северная ночь, собственно, она уже пришла.
Зверюшки подскочили к окнам, чтобы посмотреть на Великую Северную Ночь, которая уже пришла, но за окном виднелась только полная непроглядность.
– Ну и где же она? – разочарованно спросил паренек из сонь по имени Тоинёе.
– Да везде! – раздраженно гаркнула Шишига. – Везде. Только вы же не видите ничего из-за своих усов. Ложитесь спать. – уже более мирным тоном сказала Шишига. – Поспите и с утра все поймете.
Кое-кто из неспячих хотел объяснить, что из года в год в начале декабря солнце уходит отдыхать. Но спустя несколько недель возвращается, совсем юное и свежее. Такое голубое прохладное солнце нового года. Но Шишига пришикнула на них, погрозив пальцем, и погасила все свечи в доме одним коротким выдохом.
Тоинёе, на удивление любопытный паренёк из сонь, встал раньше всех. Ему не терпелось узнать про Северную Ночь. Часы в доме давно встали, и он не знал, который час. А так как в доме и за окнами царила абсолютная тьма, то он решил, что до утра еще далеко.
– На самом дело утро уже наступило. – глядя мимо него, сказала Шишига. – Просто солнце не взошло. И не взойдет. – она хотела было дорассказать ему, что это не навсегда. Но он был столь нетерпелив, что, не дослушав ее, побежал будить сородичей. А Шишига так устала, что не удосужилась его остановить.
– В конце концов,– подумала она, – все равно все будет идти своим чередом.
– Друзья! – громко сказал он, встав посреди зала. – У нас беда. Солнце покинуло нас.
– Ах! Что? Почему? – послышалось из разных углов. В доме началась паника. Неспячие снова попробовали объяснить спячим зверькам, что такая чехарда творится каждый год, но их никто не слушал. Наконец горстка спячих и несколько неспячих отделились от основной массы, впавших в панику. Они окружили крота, который еще вчера предупреждал их о наступившей беде. Они хотели сию секунду все узнать: почему так произошло и что с этим делать?
Крот снова влез на свой стол-пьедестал и, потерев с минуту подбородок, наконец, поднял палец вверх. Наступила тишина, все жаждали ответов.
– Я думаю…– медленно проговаривал он, собирая мысли. – Я думаю все произошло из-за того, что мы отказались спать.
– Ах! Это мы виноваты – зашептали зверьки. А кто-то даже стал злобно коситься на Попиелику.
– Ну и что же теперь делать?
– Хммм. – поразмышлял Ну-нуис. – Идти за солнцем.
– Да! Мы должны отыскать его. – уверенно сказал Тоинёе.
– Да! Да! – поддержали его зверьки посмелее.
– Но куда? Где оно прячется? – спрашивали те, кто не был так уж готов к путешествиям.
Крот Ну-нуис долго не мог найти ответа, но тут ему помогла Шишига, сообразившая: «А ведь это неплохой предлог, чтобы сбагрить хоть какую-то часть непрошенных гостей».
– На юг! Точнее на юго-восток. – твердо сказала она. Ну уж если сама Шишига подтверждает, что солнце спряталось и его надо идти искать на Юге, то стало быть так оно и есть. Весь день зверьки адепты «Великого похода за солнцем» готовились к путешествию. Первым делом они выбрали капитана путешествия. Им стал, конечно, Тоинёе. Смелый и сильный, он давно жаждал приключений. И вот, наконец они настали.
Затем стали рядиться, кто пойдет с ним. Попиелика думала, что большинство останется, всё-таки грызуны такой мелкий и пугливый народец. Они не очень-то любят покидать родные дома. Сама же она толком не понимала, что происходит, и не могла решить, следует ей куда-то идти или нет. Однако, не смотря на ее предположения, в Великий поход собралась чуть ли не половина гостей. В основном мужчины из хомяков, сонь, хорьков и даже пары норок. Вызвались в поход и несколько отважных барышень. Из тех, кто чувствовал, что не выдержит томления в неизвестности и «лучше уж самой пойти и посмотреть, чем сидеть на одном месте и ждать вестей». В поход собрались и некоторые из неспячих, просто так, за компанию.
Великие путешественники за солнцем уговаривали Попиелику пойти с ними как идейного лидера, но зверята из круга оставшихся настаивали, что она должна остаться дома. Наконец в разговор ввязалась Шишига, сказав, что «она не просто лидер, а хранительница идеи. А хранители должны оставаться на одном месте, потому что к ней могут прийти новые страждущие. А куда они придут, если ее дома нет?»
– Это очень разумно. – согласились зверюшки.
Собрав рюкзаки, они уселись напоследочек попить чаю. Из гостинцев почти ничего не осталось. За то время, что зверьки жили у Попиелики была съедена половина гостинцев. Оставшееся разложили по рюкзакам.
– Что-то будет. – прошептала Шишига, глядя на истощившиеся запасы в кладовой. – Что-то обязательно будет. – и, хлопнув себя по коленям, она встала. – Пора, друзья мои, пора.
– Что ж, – сказал Тоинёе, с тоской глядя на Попиелику. – Нам действительно пора.
Подожди, – крикнула Попиелика, – секунду подожди. Она убежала к себе в комнату и вернулась с красным платочком, на котором сама вышила П.С., что означает Соня Попиелика. Она смущенно отдала ему свой платочек.
Тоинёе поднял Попиелику на руки и, покружив, поставил на пол, затем прижал к сердцу платочек и постоял так пару секунд.
– Вперед, друзья мои! – он поднял лапку с платочком вверх. – Нас ждет Великое путешествие за солнцем под знаменем всеми нами любимой сони Попиелики, нашей вдохновительницы и хранительницы идеи!
– Ооох. – выдохнула Шишига и, покачав головой, завела глаза ко лбу. – Чего уж там? И я внесу свою лепту. – Она достала из кармана своей пышной юбки с миллионом складочек камушек со сквозным отверстием посередине и передала его Тоинёе.
– Что это? Зачем мне камушек? – спросил он.
– Это не камушек. Это Куриный бог. Ну, оберег такой. – Она махнула на него рукой. – В общем, там разберешься.
– А все-таки нехорошо, что я их вот так отпустила – рассуждала сама с собой Шишига, сидя на кухне с кружкой травяного чая после прощания. – Что-то я тут с вами со всеми совсем озверинилась. Чаи распиваю, детей в зиму отправляю.
– Почему нехорошо? – поинтересовалась Попиелика и сердце ее начало странно поеживаться в груди.
– Нехорошо, потому как впереди еще лютый стужень. Успеют ли они вернуться до того времени? Успеют ли? – снова будто сама с собой рассуждала Шишига. – А солнце все равно придет. Придет, когда положено будет. Так как все всегда идет своим чередом.
Шишига резко встала.
– Ух, как мне надоел этот кавардак. – Она схватила из-за печи эмалированное ведро и, громко им бренча, замаршировала к выходу.
– Куда же ты? – испуганно спросила Попиелика, догнав Шишигу у входной двери.
– А, точно! – указав сухим пальцем в лоб, сказала Шишига и, не взглянув на Попиелику, куда-то исчезла. Мгновенье спустя возникла вновь с брезентовым рюкзаком за плечами. – Куда же я без рюкзака-то? Рюкзак-то забыла!
– Разве ты выходишь из дома? – изумленно глядя на Шишигу, спросила Попиелика. Она боялась, что Шишига покинет их навсегда, причем прямо сейчас. Просто исчезнет, растворится в воздухе, как сделала это мгновение назад.
– А почему нет? Летом-то дел в доме полно. А сейчас, когда хозяева дома спят, отчего б не прогуляться? Да и гомон тут теперь стоит невыносимый.
– Но куда ты? Неужели переезжаешь в другой дом? – спросила Попиелика, разглядывая сумку и ведро.
– Нет, конечно. Это мой дом. Горстка несносных животин меня отсюда не выгонит. Рано или поздно они все вернутся в свои дома.
– Можно с тобой? – без особой надежды спросила Попиелика.
– Что ж, пожалуй. Но только чур не мешать. На обратном пути как раз дров наберем побольше.
Спустившись со ступенек, Шишига резко повернула на запад. В ведре бренчала баночка со свечкой и спичками. Но это все им не особо-то и понадобились. Как только они вышли за дверь, их окружила стайка Плутничков. Попиелика знала, что в той стороне открывается бескрайнее море. Но сама там, конечно, никогда не бывала. Пока они шли, точнее Шишига маршировала посвистывая, а Попиелика пыталась ее нагнать, деревья начали редеть. Попиелика, никогда раньше не покидавшая дом, почувствовала себя беззащитной. С одной стороны, ей хотелось уйти подальше от дома, такого шумного и людного теперь. Еще она мечтала хотя бы одним глазком заглянуть за занавес неизведанного: что там за границами леса? Но с другой стороны, ей было страшно, что здесь совсем некуда спрятаться такой симпатичной, крохотной, аппетитной соне, как она.
– Разве тебе не хочется прибраться дома? Там же сейчас такой беспорядок. – спросила Попиелика, тайно надеясь, что Шишига захочет вернуться домой, в их безопасное гнездышко.
– Знаешь, иногда беспорядок – это тоже правильно. Иногда надо позволить бардаку захватить весь дом, пустить все на самотек, чтобы понять, чего мы хотим на самом деле.
Шишига выдернула из сугроба длинную ровную палку.
– Хорошая! – покивал она, разглядывая добычу.
Истоптанные тропинки на снегу иссякли. Сначала они редели, редели, а потом раз и все тропинки со следами знакомых животных пропали. Зато появились тропинки со следами опасных животных. Попиелика плелась на трясущихся лапках. Они покинули лес.
Наступила полная тишина. Пропал шелест и шебуршанье – привычное звуковое сопровождение жизни в лесу. Остался только скрип снега под лапками. Попиелика разглядывала снег перед собой. Он поразил ее свой первозданной белизной. Даже в ночи было понятно, что он абсолютно белый. Она продвигалась взглядом все дальше и дальше и вдруг хлопнулась в мягкий сугроб. Ей было так страшно из-за того, что невозможно понять, где же заканчивается снег и начинается небо. С непривычки она подумала, что они ушли по ту сторону всего ее крошечного бытия. Она никак не могла найти тонкую полоску, разделяющую небо и землю, полоску, обозначающую горизонт. Крошечное соничье сердце забилось. Она никогда не видела таких просторов.
Шишига достала из рюкзака крошечный бур и проделала дыру во льду. Затем, выпятив губы, старательно примостив к ветке леску, крючок и комок смятого хлеба, принялась ждать. Несколько минут спустя она тихонько запела на непонятном языке.
– А что ты поешь?
– Я пою песню для рыбок. Я рассказываю им о той жизни, которая ждет их после того, как они позволят мне себя поймать.
– А разве их не съедят?
– Именно это с ними и произойдет.
– Тогда я бы на месте этих рыбок ни за что не стала ловиться.
– Глупая, ты все время забываешь, что все и всё должно приносить миру пользу. Когда кто-то съедает рыбку, они становятся единым целым. И тогда рыбка уже не будет одиноко болтаться в бескрайнем черном водном пространстве. Она будет частью чего-то большего, частью кого-то, кто сильнее и умнее ее, раз этот кто-то умудрился-таки поймать рыбку.
Как раз в этот момент Шишига вытащила из проруби рыбешку. Серебристая и мокрая, та немного потрепыхалась в ведре, а затем смиренно приняла свою судьбу.
– Спокойно тут.
– Да, не то, что у нас дома. Послушай-ка, ты должна выгнать все это зверье из нашего дома. Это все уже просто неприлично.
