Самый последний последний день

Полине даже казалось, что небеса не отправляют ей аиста, потому что она недостойна Миши. В верховной канцелярии как бы непрозрачно намекали, что Полине стоит умерить аппетит, выбрав в спутники другое – равное себе – создание.

Серое.

Невзрачное.

Ординарное.

Но Полина хотела только Мишу. Он был единственным цветным стёклышком в ее чёрно-белом калейдоскопе.

– Миш, а я красивая?

– Почему ты спрашиваешь? – послышался его удивленный бархатистый голос.

Значит, некрасивая, – огорчилась Полина. – Зачем напрашивалась? И так сама знаю.

Майк заглянул в комнату и поджал губы:

– Я опаздываю в офис! А она тут в одних труселях!

Труселях… – передёрнуло Полину. – Ну, значит, точно – некрасивая…

– Поезжай один. Я на метро сегодня доберусь.

Миша пожал плечами:

– Как скажешь.

Полина открыла дверцу высокого спального шкафа. С верхней полки выглядывал край старой коробки из-под зонта. Полина встала на цыпочки и поддела пальцами крышку. Коробка скользнула вниз и упала к ногам; открылась, обнажив неожиданное содержимое.

Вибратор. Ее кавалер и наставник.

Сколько раз Полина порывалась избавиться от него, но в сердце тут же закачивалась лошадиная порция сентиментальной глупости и давно безработный дружок прятался на полку на новый срок.

Тем более, рядом постоянно находился Миша. А Полина не планировала знакомить мужа с соперником, который опередил его, став ее первым мужчиной…

Вибратор появился у Полины где-то лет пять назад.

Хорошо! Не «где-то»!

В памяти четким штампом отпечаталась каждая деталь! Дата, время, секс-шоп и непроницаемое лицо девушки-консультанта.

Всё!

Она чувствовала каждый удар заходящегося стыдом сердца, гудевшего набатом, пока она на ватных ногах плелась по замерзшей улице:

Как-кой-по-зор!

Ка-кой-по-зор!

Это случилось четырнадцатого февраля. В день всех влюбленных. Полина специально выбрала его, заранее придумав, как ей показалось, правдоподобную легенду: вибратор приобретался для одинокой подруги, с шутливым намеком на то, что той пора замуж.

Выслушав байку, продавец недоверчиво хмыкнула и подвела Полину к стенду с арсеналом анатомически реалистичных слепков. Фаллосы были так огромны и угрожающи, что Полина оробела. Ведь всё, чего она хотела, было безопасно лишиться девственности. А инструменты за витринным стеклом наносили травму одним лишь своим видом…

– Какие пенисы предпочитает подруга? – вяло поинтересовалась консультант.

– Не знаю. Маленькие, наверное…

– Тогда возьмите вот это. Десять сэмэ. Реалистик скин, вены, быстро нагревается в руке, семь режимов вибро; лимитированная серия, японцы для внутреннего рынка делали, – механически протараторила консультант и небрежно бухнула перед Полиной коробку. Сквозь прозрачную крышку виднелся коренастый, будто только что отрезанный у какого-нибудь самурая орган.

Полину ужаснул такой натурализм.

– Может, вот это лучше? – робко поинтересовалась она, ткнув пальцем в сторону тонкой силиконовой гусеницы, будто собранной из красных – нестрашных – шариков.

– Это анальный стимулятор. Он не вибрирует. Вам вообще для какого органа игрушка требуется? – попыталась уточнить продавец.

Полина залилась краской:

– Это не мне…

– Да, конечно, не вам, – с трудом скрывая раздражение, перебила консультант. – Подруга как планирует проводить досуг? Что предпочитает стимулировать? Клитор, вагину, попочку?

Полина «поплыла». Еще один вопрос и она была готова пуститься прочь.

– Я такие подробности не узнавала!.. Хорошо, давайте этот свой!.. Который на десять!

– Отлично. Дисконтная карта?

– Нет!..

– Лубрикант, консультации по уходу, эксплуатации требуются?

– Что?.. Нет! – осознав нескромность возможных ответов, отшатнулась Полина, и, съежившись от стыда, схватила коробку.

– А деньги? – ошалела консультант. – Вы думаете, если маленький, то платить не нужно?

Полина дрожащими руками вытащила купюру, вдвойне перекрывавшую сумму покупки, бросила ее на стойку и выбежала из зала.

Так в размеренной недополовой жизни Полины появился первый пенис.

Если опереться на факты, то получалось, что Полину дефлорировал чистокровный японец.

Сбросив груз постыдной стародевичьей невинности и погрузившись в науку интуитивного самопознания, Полина, наконец, стала обретать ту уверенность, которая позволила ей сдержанно улыбаться в ответ на заинтересованные взгляды самцов.

Но, оказалось, они ей не очень импонировали. То есть, совсем.

Нахальные, липкие глаза, обручальные кольца, лысины, измятые потные рубашки, запах… Высокие и низкие; слишком полные и излишне тощие; пугающе прекрасные и невероятно отталкивающие. И почти все – старые!..

Всё было не то. До тех пор, пока в судьбу Полины не ввалился ее Миша…

…Миша был в дым пьян.

Он развалился на скамейке, присоседившейся к бюсту Пушкина. Александр Сергеевич прятался в глубине аллеи, посреди зацветавшей черемухи и невысокого ясеня, удачно венчая собой ее окончание, уютный тупичок.

Полина часто навещала русского гения в пору цветения. Воздух был так крепко настоян на почках, молодой листве и, конечно, же, на цвете, буйствовавшем над кронами каждого проснувшегося дерева или куста, что опьянение приходило мгновенно.

Чертовски пьяный, но не от настоя, а от стоявшего тут же коньяка, Миша не вписывался в картину идеального субботнего утра Полины. И ей, как порядочной девушке, стоило бы развернуться и уйти, но незнакомец был магнитен.

Именно, магнитен.

Он был тем самым, кто вцепившись гипнотическим кракеном, уже не выпускал изумленного взгляда Полины, как бы она ни пыталась вырваться на свободу своего затянувшегося одиночества.

Миша приветственно поднял руку, приглашая Полину присесть рядом:

– Тебя тоже бросили?

– Нет, – радостно покачала головой Полина. Радостно, от того, что объект ее неожиданно вспыхнувшей симпатии проявил к ней интерес. – Меня даже некому бросать.

– О, дивная, сиротливая дикарка!.. Может быть, ты захочешь стать моей женой? Моей утехой и успокоением? – нараспев, будто декламируя, предложил Миша и засмеялся. – Это всё, – он кивнул на бюст классика, – его влияние. Ну, пойдешь за меня?

– Мы даже не знакомы.

– Майк, – протянул руку Миша.

– Чернова Полина, – она робко пожала его крепкую ладонь, которую совсем не хотелось выпускать. – Вы ищете встреч, просто потому что вам сделали больно? Поэтому напились в общественном месте?

– Ты странно разговариваешь, – улыбнулся Миша. – Но суть уловила верно.

Миша надолго приложился к горлышку и с гортанным криком жестами приказал Полине наклонить голову. Завороженная Полина покорно подставила волосы. Миша зарылся носом в ее локоны и шумно вдохнул.

– Вот и закусили! – засмеялся он. – Ты очень приятно пахнешь. Тебя сразу хочется. Ой, извини, я не хам. Это всё коньяк.

Полина улыбнулась:

– Я принимаю Ваши извинения…

Какой же он всё-таки искусный вор; присела рядом с ним на краешек скамьи, и вот он уже украл ее душу. Теперь Полина чувствует, что готова опуститься перед ним на колени и целовать, целовать… Его ладони, красивые длинные пальцы…

Что это с ней?.. Она никогда не чувствовала ничего подобного по отношению к постороннему человеку.

– Майк, а Вы верите в любовь с первого взгляда?

– Да, конечно, верю, – нахмурился Миша. – Это та самая сука-любовь. Помнишь, Михей пел? А-а-а-а-джага-джага, сука-любовь!

– Извините, я не слышала эту песню.

– И не слушай. И не люби. С первого взгляда. Поняла?!

– Почему?

– Потому что придет сука-любовь и остановит твое сердце. Превратит тебя в ноющую зомби-амебу.

– Какую зомби?

– Такую! – беззлобно передразнил Миша. – В бесхребетную зомби-амебу! У которой митоз год назад случился! Ее порвало надвое, а она всё ползает в опустевшей чашке Петри и стенает о своей второй – давно пославшей ее нахер – половинке!

– И вы зомби-амеба?

– Нет. Наверное… Видишь, у меня волшебный эликсир? Я усиленно лечусь.

Миша снова приложился к бутылке. Полина с готовностью подставила ему свою головку и хохотнула – хотя вся эта процедура выглядела глупо, но ей было приятно. Миша с удовольствием нырнул в ее волосы. Полина почувствовала на ухе щекотное тепло его дыхания, касания влажных, пьяных губ. Спина покрылась покалывающими мурашками. Полина закрыла глаза.

– Вы – хороший.

Миша резко отстранился. Поднялся. Бросил прилично недопитый коньяк в урну.

– Кажется, ты ничего не поняла про суку-любовь.

– А если я хочу! Хочу превратиться в зомби! Да хоть в кого! Мне любить хочется!

– Кого?! – вдруг закричал незнакомец. – Кого тут, на этой планете, мать его, любить?!

– Вас! – выпалила Полина и испугалась своей же откровенности.

– Страдать? Страдать хочешь?! – глаза Майка сверкнули недобрым.

Полина отчаянно кивнула, моля взглядом Мишу не покидать ее.

– Я искала Вас!

– Вот ты дурочка, ей-Бо… Хорошо, если не одумаешься, жду тебя послезавтра в «Ванили». Кафешка за центральным парком.

– Вы приглашаете меня на свидание?

– Да. Я официально приглашаю Вас, Полина Чернова, на свидание. В семь. Опаздывать не воспрещается. Но лучше, не приходи. Не ломай свою судьбу.

– Я обязательно буду!

Миша покачал головой и развернувшись, ушел. Пока Полина смотрела ему вслед, он даже не обернулся. Иначе, увидел бы на ее щеках сверкавшие бисеринки.

Полина и сама не понимала, почему вдруг дала волю слезам. То ли от того, что наконец нашла свою любовь; то ли потому, что Миша мог запросто купить билет на Крайний Север, и затеряться среди ледяных торосов и теплых аборигенок, навсегда позабыв об этом случайном – поразительно странном – знакомстве. И Полине…

…Полина закрыла коробку из-под зонта и закинула ее на полку шкафа:

– Отправляйся домой, мой стойкий силиконовый солдатик…

Удивительно, до чего же нежные воспоминания может вызывать старая эротическая игрушка.

Может быть, не ст́оит так поспешно отпускать фантом из прошлого, а побаловать себя еще?

Что если написать Мише, и предложить ему поужинать после работы в «Ванили»? В семь! Как тогда? В день их первого, состоявшегося, свидания.

Ваниль

Ваниль…

Аромат бесподобный. А н