скачать книгу бесплатно
Совсем голову потерял
Игорь Вешний
Как вы думаете, если людям начинают реально видеться романтические и трагические события древности, с их участием – это что? Они просто свихнулись? Или же сошли с ума те самые прошлые и нынешние события?Давайте-ка вместе не погадаем, а посмотрим за наших героев: посмеивается ли над ними судьба или вершит свое неизбежное предназначение.
Совсем голову потерял
Игорь Вешний
Редактирование, верстка, корректура, идеи и создание эскизов для обложки с использованием нейросети. Игорь Вешний
Дизайн обложки и создание иллюстраций к ней по идеям и эскизным наработкам автора, созданным им с использованием нейросети. Ксения Яшина
© Игорь Вешний, 2023
ISBN 978-5-0060-6281-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ГЛАВА 1. ДРЕВНЯЯ РУКОПИСЬ
Алла, безнадежно увлекшаяся смартфоном и не обращавшая внимания на работающего с гантелями мужа, неожиданно оторвалась от своего занятия:
– Вот догадайся с полураза, что я в интернете нашла!
Никита застыл с поднятыми над головой гантелями:
– Как компот из картошки сварить.
Алла, за месяц замужества уже привыкшая к нестандартным шуткам своей половинки, продолжила дележку новой информации:
– Картошке еще месяц взрослеть. А тут один наш турист в Египте копию фотки их древней рукописи, в местном главном музее хранящейся, купил. Когда он вернулся, другу показал, а тот перевести ее сумел. Что скажешь?
Никита опустил на пол гантели, бросил взгляд на слегка потемневший вид за окном, и стал сочинять ответ на вопрос:
– Развели туриста. Древний он человек!
– А ему сказали, что на фото – пергамент со стихами придворного мудреца и поэта Клеопатры.
– Клеопатра всех мужиков разводила. И переводчик своего друга развел. Откуда ему древний язык знать?
Алла не стала спорить, а снова испытующе посмотрела на мужа:
– Так прочитать тебе, что тот друг наделал, или не надо?
Никита снова встревожено посмотрел на темнеющее окно:
– Давай! Только не нравится мне всё это!
– Как может не нравиться, если ты еще слушать не начал!
– Я погоду слушать начал. Она завывать начинает. А ты читай, только быстрей! Мне же надо выйти, сено накрыть.
И Алла, понимающе, заговорила нараспев:
«В это времечко тесное,
Раскупавшись чуток,
Станут хляби небесные
Собираться в поток.
Хлябям тем занеможится
Свой покинуть чертог,
Чтоб земли нашей кожица
Чистый выпила сок.
Станут громы буянные
Просыпаться кругом,
И душа чья-то странная
К ним прижмется тайком».
Алла даже не успела перевести взгляд на Никиту, выбегающего в сени со словами, заглушаемыми порывами наружного ветра. До нее едва донеслось: «Ливень нам накликал тот тур…». Наружная дверь хлопнула и теперь уже Алла подбежала к окну, но только увидела, что днем наступил вечер.
ГЛАВА 2. МОЛНИЯ ВСЁ ВИДИТ!
Выбежавший Никита уже ощущал первые крупные капли дождя, приступившие к обработке его макушки и плеч. Когда он начал разворачивать лежащую возле большой копны сна, полиэтиленовую пленку, дождь жестко забарабанил и по спине тоже. Ветер сдувал край пленки с копны. Никита стал пробовать прижать край пленки к копне жердью, чтобы перейти к соседнему краю. Но ветер сразу показывал, что он сейчас хитрее и сильнее.
Решив, все-таки, найти слабинку у ветра, Никита зашел с другой стороны копны и увидел кого-то прижимающего другую жердь к другой пленке, на вновь открывшемся в дождевой стене, краю копны. Этот кто-то оказался соседкой, Майкой, той самой Майкой, на которую он всегда засматривался до женитьбы. Длинные волосы ее прилипли к лицу, а сарафан так пристал к телу, словно сарафана и не было. Но Никите сейчас было не до выяснения, почему сарафан вдруг стал полупрозрачным. Он схватил очередную жердь и стал прижимать продолжение придавливаемой пленки, к копне…
Когда им удалось справиться с проказами погоды, Никита, тяжело дыша, уставился на необычный вид Майки. Она, молча, опустила голову и дрожала.
– Домой беги! – не выдержал Никита.
– А спасибо? – робко улыбнулась она.
– Со «спасибами» беги! – показал он ей в темноту. – И грейся!
– У меня ноги закоченели! Отнесешь?
Никита непроизвольно отшатнулся, но сразу взял себя в руки. Он осторожно наклонился, и поднял ее, держа под спину и под коленки, сзади. Она обняла его за шею, чтоб не упасть. Так они прошагали, приклеенные друг к другу до Майкиного дома. Никита стал опускать ее на траву возле крыльца. А она вдруг лихо соскочила сама и залилась смехом. И тут же снова подскочила к нему и чмокнула в щеку. Никита собирался опешить, но не успел, потому что она подставила ему лицо:
– Теперь твой черед! Целуй и грей!
Никита привык к ее шуточкам, когда она еще была маленькой. Но недавно он поздравлял ее с 18-летием. Поэтому пришлось становиться старшим и разумным соседом. Он стал убеждать ее не терять голову:
– Ты что? Хочешь без пучка волос остаться? Сейчас моя Алка услышит и за твоим пучком придет!
– Не придет. Сейчас холодно и темно. А я сейчас пришла, потому что раньше никак повода не находила.
– Да женился же я! Нельзя нам в темноте поводы искать! Ты себе парня найдешь! Хочешь, с кем-нибудь познакомлю.
– Не хочу – с кем-нибудь. Ты мне всегда нравился. Я всегда хотела, чтоб с меня самый статный парень района глаз не сводил, а ты отвернуться норовишь!
– Понимаешь, я тоже иногда тайком глаз не сводил, ты тоже мне нравилась, но это там, далеко осталось. И Алка догадывалась. Она сказала, что если к тебе сунусь, то не она, а мне оттуда, – Никита показал на мрачное-премрачное небо, – лоб пропечатают.
– И ты веришь?
– Нет, конечно! Но всё равно, нельзя!.. Не поцеловать тебя нельзя!
Никита осторожно обнял Майку, и они снова приклеились друг к другу в поцелуе. Через несколько мгновений Никита осторожно отцепил ее от себя и опустил голову. Майка попятилась и усмехнулась:
– Ну, иди, иди на прогрев к Алке! И лоб береги! Он в хозяйстве всегда нужен.
Никита вздрогнул:
– Дура! Я же тебя от нее берегу, а ее – от тебя.
Майка надула губы, быстро вскочила на крыльцо и стала вытирать ладонью то ли ручейки дождевых струй, то ли слез. Никита повернулся к ней спиной, собираясь уйти, но не уходил. Затем он продолжил поворот, снова оказался лицом к Майке. Раздался первый удар грома, и снова, во второй раз, Никита повернулся к ней спиной. На этот раз он медленно двинулся к своей копне, но через несколько шагов прибавил скорость.
Очередной настойчивый порыв ветра сумел расправиться с одной из накрытых на копну пленок. Он играючи стянул ее и потащил по лужам. Никита бросился ловить пленку. Небо осветилось от нескольких ярких молний. Прогрохотала серия громов.
А новую вспышку молнии Никита заметил прямо над собой. Он почти успел донести руку до лба, чтобы заслониться от ослепительного свечения. И тут время для него словно остановилось. Он увидел как очень яркая, пульсирующая, струя белого света тянется к его, страшно медленно приподнимающейся руке. Вдруг ужасно захотелось убрать руку, отпрыгнуть, убежать, но почему-то не получалось даже сдвинуться с места. Белая струя дотянулась-таки до его руки и стала втягиваться в нее. И тут Никиту сильно встряхнуло и всего его обожгло. Он почувствовал, что летит куда-то в пропасть, и никак не может долететь до ее конца.
Если бы кто-то наблюдал весь ужас происходящего с Никитой, в тех ритмах, в которых тот ощущал происходящее, то заметил бы, как белая струя, опускается вниз в светящемся и падающем теле человека, перетекает в обе его ноги и уходит из них в землю, сопровождая это немыслимыми вспышками.
Во время своего полета в пропасть Никита увидел, как несколько молний одновременно пронизывают окружающее его, черно-фиолетово-белое, вздрагивающее пространство. Одна из молний, самая ослепительная из всех, пробивается в центр пространства и на мгновение замирает.
Неожиданно она превращается в белый, пульсирующий шар. А тот сразу принимает форму задумчивого женского лица. Оно вытягивается, наклоняется, почти прикасаясь к Никите. Различающиеся на лице глаза, пристально всматриваются прямо в глаза Никиты, а рот начинает шевелиться. Никита слышит незнакомый голос, грустно вещающий: «Наконец-то я тебя нашла». Лицо вспыхивает и рассыпается на мелкие звездочки, покусывающие его тело с разных сторон. И сразу наступают полный мрак и непробиваемая тишина.
Никита так и остался лежать ничком на мокрой, но дымящейся траве. Теряющие силу капли дождя еще хлестали его по спине и затылку, а небо стало постепенно светлеть…
ГЛАВА 3. ЭКСТРЕМАЛЬНОЕ СПАСЕНИЕ
Алла, не находящая себе места, набросила на себя ветровку с капюшоном и вышла на поиски мужа.
Она обошла по лужам мокрую копну, но никого не нашла. Ее внимание привлекла различаемая недалеко, зацепившаяся за что-то, полиэтиленовая пленка. Алла подошла к ней, потянула за край, и ужаснулась. Никита преспокойно лежал под пленкой, и не собирался вставать. Тогда она наклонилась и заорала ему в ухо: «Никита! Шут с ним, с сеном! Всё равно, промокло! Домой пора собираться!»
Но ей ответил только голос отлетевшего далеко грома. Разозлившись, она стала трясти Никиту и кричать ему – то в одно ухо, то в другое: «Ты оглох, или придуриваешься? Беги домой, пока молнию не схлопотал!»
Снова не получив ответа, Алла сердито перевернула Никиту на спину, впряглась в его ноги, и сантиметр за сантиметром, потащила его в сторону избы. В эти страшные мгновения она даже не заметила сильный ожог на его ладони.
Старания Аллы не остались незамеченными другим соседом, дедом Филей. Этот морщинистый, маленький, но шустрый человечек с бородкой, на высшем уровне любопытства, выглядывал из окна своей избы, пытаясь сообразить, какую скотину и откуда тащит его соседка. Но когда он различил, что у скотины – человеческие ноги, прямо в подштанниках, натянул калоши, и запрыгал к выходу.
Что случилась беда, деду Филе прояснилось сразу. Поэтому он сразу стал оказывать первую помощь советами:
– Ай-яй-яй! Домой его срочно надо! С разбега – на соду посадить! Проблюется, и скоро опять человеком станет. А после третьего огурца – уже совсем новым и понятливым существом родится!
Тут дед Филя внезапно обнаружил, что из ботинка Никиты исходит дымок. Он осторожно прикоснулся к дымящемуся ботинку пальцем, сразу отдернул его и стал усердно дуть на обожженный палец. Ожог на ладони Никиты он принял за обычную грязь.
Алла сердито вздохнула:
– Чего дуешь? Или дуй отсюда, или помогай!
На этот раз дед Филя сообразил, что от него требуется. Он перехватил ближнюю ногу Никиты, уцепился за ботинок, подул на него, потом дернул изо всех сил, и упал вместе с разгоряченной обувью в руке. Уже лежа, радостно заметил, что ботинок, попавший вместе с рукой в глубокую лужу, перестал дымиться.
Со второго раза получилось лучше. Снова надетый ботинок, уже не отваливался от ноги. Но двигаться прямо к избе, у Аллы с дедом Филей не получалось, потому что дед тянул ногу Никиты медленнее, чем Алла – другую ногу. А тут еще дерево по пути попалось. Алла только и успела крикнуть при критическом сближении с деревом:
– Осторожно! В дерево въедешь!
– Так короче! – экономя свои убывающие силы, возразил дед.
Видимо, у него были неплохие познания в геометрии, но увлекшись ею, он не заметил, как одна из продвигающих его по геометрическим законам, ног, попала на очень скользкий участок. Зато Алла заметила, как он падает на нее. Пытаясь избежать столкновения, она шагнула в сторону, но выронила ногу Никиты. Такой несогласованный маневр привел к тому, что экстренно транспортируемый Никита тоже немного изменил направление своего принудительного движения. Он перекатился немного в сторону и слегка ударился головой и затылком об то злополучное дерево, выросшее на его пути из окрестной полумглы.
Алла вскочила раньше деда, в бешенстве занесла над ним ногу, но опомнившись, поставила ее ему на грудь:
– Говорила же: «Дерево зацепишь!»
Дед Филя, лежа, стал оправдываться:
– Ничего твоему дереву не станется! А Никита – крепок! Им же – еще по двум-трем деревьям долбануть можно, всё геройски выдержит!
Алла сильнее придавила деда и в сердцах высказалась по этому поводу:
– Ты собой долбай! А дерево и мужа моего – не тронь, а тащи.
Чтобы ее позиция точнее дошла до деда, она убрала ногу с его груди, и тот сообразил, что нужно вставать и продолжать операцию по спасению соседа.
На этот раз Алла взвалила Никиту на дедовы плечи, а сама приподняла его ноги. Так они смогли взять точный курс на избу и покорять дальше, едва не упущенные сантиметры.
ГЛАВА 4. МАНИПУЛЯЦИИ ИДЕНУ
Спустя полчаса Никита уже лежал обтертый и высушенный, на кровати, закрытый одеялом до ушей. Рядом, на самом краешке кровати, заливалась слезами Алла. А дед Филя суетливо отмерял шагами пол от двери до кровати и обратно. Он временами останавливался, изучая, усиливается, или уменьшается слезный поток у Аллы, но сразу продолжал свои измерения пола, до новой остановки. Видимо, это ему стало надоедать, и он надолго остановился возле Аллы, почесывая бороду. Ему чувствовалось, что срочно следует утешать Аллу, никак не понимающую, что же случилось с Никитой. Но он не знал, как это сделать. В голову лезли самые разные варианты утешений, но выбор пал на самый неподходящий. Это был вариант – как отвлечь ее от горя:
– Это не я! – категорически замахал он пальцем. – Это до дерева еще, наверно! Это молния в него воткнулась. Так только молнии втыкаются, чтоб ботинки дымились! Но ты не волнуйся! Я невезучий ботинок потушил! И радуйся, что молния не в башку, а в обувку воткнулась! Вот и твой Никитка, тоже с горя по ней, и сознания лишился. Видишь, я не волнуюсь, что палец у меня задымился, когда от ботинка прикурил.
– Палец дымился! – передразнила деда Алла. – Тут в человеке жизнь, может быть, едва дымится! Не дышит же он! А ты – про палец!
– Не может человек долго совсем не дышать! Он просто раз в минуту дышит, для экономии сил! А через минут несколько, по-нашему задышать должен, а то умрет! Это же любой из бездыханных понимать должен!
– А если не задышит по-нашему?
– Задышит! Он сейчас от дыхания отдыхает. Любая скотина, и даже человек, после такого удара в ботинок, имеет право отдохнуть.
