Чужая невеста

– Только ты, детка. А будешь спорить, я вообще передумаю разводиться.

Нет, ну не скотина ли я? Делаю гадость и радуюсь.

Чертовски радуюсь.

– Так нечестно…

Самый детский из аргументов. Жизнь вообще штука нечестная. И с чего все надеются, что это не так – непонятно. Стоять мне надоело, так что направился валяться обратно на диван. Сколько еще будет бушевать ураган Моника – не понятно, так что любоваться на это действо я собираюсь из положения лежа.

– Я почти на сто процентов уверена, что это все – какая-то подстава, – заявила мне девица. Интересно, она думает, что вот-вот из соседней комнаты выскочит съемочная команда с ее женишком? Если так, то у меня к Монике два вопроса. Этот ее Конрад настолько ей не доверяет? Или у парня настолько идиотское чувство юмора?

В любом случае, я оказываюсь не только в плюсе, но еще и в выгодном свете.

– Что тебе мешает через неделю взять свое обещание обратно? Я-то свою часть сделки выполню, но гарантий, что ты не выкинешь чего-то еще у меня нет.

– Доверие, малыш, – губы вытянулись в нахальной улыбке. – Мы же семья, самые близкие люди. Разве муж может так поступить со своей любимой женой?

– Ты точно больной, – заключила Моника, окончательно убедив в себя в моем диагнозе.

– Даже спорить не буду.

Я ж не Моника, чтобы уже полчаса сокрушаться над неизбежностью. Ну больной, подумаешь? Ну подумаешь, чувство юмора у меня отменное? Ну палку иногда перегибаю. Зато человек.... Нет, человек я тоже хреновый.

Будем считать, что харизма все компенсирует сполна.

– В любом случае, я не могу так… Что я скажу своему жениху?

Я даже голову приподнял, чтобы посмотреть на девушку. Кажется, кто-то смирился. И, кажется, кто-то (я, конечно), оказался прав по поводу проблем с доверием в сладкой парочке.

– Придумай, – пожал плечами. – Мало ли. Обиделась ты на него и на неделю уезжаешь к подруге. Взбрело в голову, что секс до брака – это грех, так что пусть поголодает…

Моника смерила меня взглядом, полным презрения.

– Ты любую тему сведешь к сексу?

– В целом?… Могу попробовать. Результат не гарантирую, но усилия готов приложить.

– Ты озабоченный.

Еще один диагноз. Или симптом из общей картины.

– Сладкая, заканчивай, – предложил Монике не тратить время зря. – Ничего нового ты мне про меня все равно не расскажешь.

– У меня нет с собой вещей, – вот это уже аргументы посерьезнее. – Я не планировала поездку на неделю. И еще не факт, что я найду гостиницу в Нью-Йорке.

В Нью-Йорке-то? Не найти свободный номер?

– Одежду мы тебе купим. Неделю поживешь у меня. Гостевая спальня свободна и, если тебе так будет спокойнее, она даже запирается.

– Нет, – вновь попыталась взбрыкнуть Рыжуля.

А-а-а-а! Женщина, что у тебя за привычка спорить по-любому поводу!

– Да. Не обсуждается, – у меня тоже есть норов и внутренний стержень. – Кредитку я тебе дам. Возьмешь, что нужно из вещей. Продукты, какие тебя надо. Но если ты вдруг какая-нибудь веганка, сразу предупреждаю – в этом доме едят мясо безвинно убиенных и чертовски аппетитных животных. Причем много. И с завидной регулярностью.

– Я не веганка.

– Это лучшая новость за сегодня, сладкая, – улыбнулся в ответ.

– Наверняка тебя нужны всякие шампуни, зубные щетки и прочее. В ванной есть свободная полка. И билеты на завтра. Хоккей. На нас обоих.

– Стоп! – Моника подняла указательный палец. – Во-первых, я не хочу с тобой жить. Во-вторых, билеты я тебе куплю без твоей кредитки. Обойдусь. В-третьих…

– Моника, – на этот раз я действительно сердился. – Я похож на содержанку?

– Это называется «альфонс», – хмурясь, поправила меня девушка.

– Я за счет женщин не живу. Так что берешь мои деньги. И точка.

– А я, значит, похожа на содержанку? – возмутилась Моника, словно я ее только что оскорбил. – Поэтому должна принимать твои подачки?!

Выпорю. Вот просто… Поймаю, перекину через колено,  отшлепаю по заднице, пока она эту глупость из своей головы не выбросит.

– Ты моя гостья, – процедил сквозь зубы. – Причем в принудительном порядке. Так что только попробуй потратить хотя бы цент не с моей карты…

Еще не хватало после всего чем-то остаться ей должным. Чтобы потом Моника до конца жизни пилила, что я ее разорил. Да и потом – что такое? Уже джентльменом побыть спокойно не дают.

Стоп. Что? До какого конца жизни? Неделю, Джеймс. И, судя по взгляду девушки, эту неделю ты точно не забудешь. Уж Моника постарается.

– Отлично, – улыбнулась Рыжуля сдержанно. – В-третьих, я хотела сказать, что не собираюсь идти с тобой на хоккей.

Рассмеялся. Громко. Она действительно все еще верит, что добьется от меня уступок?

– Нет, милая. Во-первых, если ты еще не поняла схемы, то мы делаем все так, как я хочу. Так что идем вместе.

– А во-вторых?

– А во-вторых, у меня отпуск. И провести я его хочу со своей женой.

– Мы НЕ муж и жена.

– Только не в глазах Соединенных Штатов Америки, дорогая, – покачал головой. – Поверь, тебе больше понравится, чтобы я говорил, что я собираюсь провести вечер со своей женой», чем  с  "эскортом".

Глава 7

= Моника =

Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

 Как же я зла!

 На всех. На Джеймса, мать его, Питерса, на Элис. На себя.

 Телефон не переставал вибрировать в сумке. Джеймс просто так сдаваться не собирался. Завалил меня целой горой сообщений.

 «Ты где?»

 «Ты серьезно решила свалить?»

 «Сладкая?»

«Сладкая, не молчи»

 «Мон?»

 Что «Мон»? Вот что он ко мне прицепился? Да, я уехала. А Джеймс как думал, это все будет происходить? Я сразу соглашусь? Возьму его деньги, буду спать с ним в одной квартире, в ожидании, когда этот амбал меня изнасилует?

 Выдыхай, девочка.

 Вряд ли, конечно, все дошло бы до такого. Но о каком доверии может идти речь, если я человека видела два раза в жизни? Я с флористом встречалась чаще, прежде чем заказывать цветы на свадьбу именно у нее, а не у кого-нибудь еще.

 А тут «вот тебе денег», «живи со мной», «ходи со мной на всякие мероприятия». И, главное, доверяй! «Получишь развод сразу после того, как я оплачу тебе шмотки, проживание и потраченное на меня личное время».

 История дурно пахнет. Очень дурно. Особенно ее начало.

 Я раздела взрослого мужчину в лифте? Реально? Стоит серьезно задуматься над нелепостью подобной ситуации.

Я точно помню, что Джеймс в тот вечер был одет в джинсы, а не в брюки. И туфли его помню. Так что без того, чтобы предварительно избавиться от обуви, джинсы мы никак с него не стянули бы.

 Вот кто мне скажет, с какой целью мужчина, рассчитывающий на быстрый трах в лифте, начнет разуваться? В какой вселенной это вообще возможно?! Тут впору радоваться, когда Конрад носки перед сексом снимает.  Уже можно считать, что где-то кто-то желание у падающей звезды загадать успел. А ведь всего лишь это спокойный, семейный вечерний секс, а не экстремальный бег на короткие дистанции в лифте.

Кстати, о беге.

Рассуждаем логически дальше. Я должна была не только раздеть предполагаемого любовника, но еще и убежать из лифта с его вещами. То есть нажать повторно кнопку остановки (вроде как незаметно), дождаться, чтобы лифт доехал хотя бы до ближайшего этажа, снова ждать, пока двери начнут открываться. После мне предстояло сгрести шмотки Джеймса в охапку и рвануть прочь со скоростью ракеты, надеясь, что этот атлетичного телосложения мужчина меня не поймает где-нибудь в коридоре. Комплексами Джеймс явно не страдает, чтобы постесняться начать преследование нагишом по отелю. А еще он явно не хромой на обе ноги, чтобы меня не догнать.

 Так что ничегошеньки не сходится в его истории. Куда я потом дела его вещи? Почему мои подружки потом ничего не рассказали мне о моем «подвиге»? Или я была пьяной, но хранила молчание? Тоже невозможно. Все знают, что стоит мне хоть немного выпить, и я любые тайны разболтаю. Мне только дай маргариту, все расскажу и выложу, что знаю и помню.

 Да и потом. Как можно помнить туфли случайного мужчины из Вегаса, и не помнить, что я его раздевала и бросала в лифте, выкрав всю одежду и документы?

 Так что Джеймс Питерс врет мне, как дышит. Причем непонятно зачем.

 Это сразу две причины, почему я ушла из его квартиры, всей душой желая никогда в ней больше не появляться.

 «Дай знать, когда мне начинать искать адвоката», – очередное СМС от Джеймса.

 А это основная причина, почему я вернулась.

 Ну да, подумаешь, что вернулась я спустя сутки. Брак-то у меня сам собой никуда деваться не собирается. Надеяться на то, что Джеймс смилостивится – не приходилось. Тут мужчина свою позицию обрисовал более чем достаточно. Мне и разговора с ним вполне хватило,  назойливые смс последние несколько часов только дополнили картину.

 Поджала губы. Звонить в дверь очень не хотелось. К сожалению, ни один Джеймс мне выбора не оставил.

Конрад свой ультиматум тоже успел  высказать.

– Милый, я тут подумала…

 Я вернулась в Питтсбург еще в обед. Каким-то чудом успела на свой самолет. Словно сами небеса видели, что мне нужно, и помогали пробкам на дороге рассосаться. Или это судьба намекала, что от Нью-Йорка мне стоит держаться подальше. Я не фаталист, но совпадения забавные. На пути к Джеймсу мне встретилось немало препятствий, а вот побег от него не вызвал ни малейших осложнений.

 Прихода Конрада вечером домой ждала как казни. Места себе не находила. Вылизала всю квартиру. Подготовила на всякий случай небольшой чемодан с вещами. Если вдруг струшу и не смогу рассказать любимому пикантную особенность своего положения, так что придется лететь обратно в Нью-Йорк. Ну, или если услышав всё, Конрад выставит меня за дверь, пожелав гореть в аду.

– Опять про свадьбу? Детка, у нас все получится, я верю, – дежурным тоном ответил Конрад, заваливаясь на диван. – Но давай не надо? Я уже слышать не могу о том, куда сажать тетю Хлою, почему в меню нужно ставить сибаса, а не окуня, и что там еще мы с тобой обсуждали уже миллион раз…

 А я не могла больше слышать это обращение – «детка». В голове тут же возникал отчетливый образ Джеймса, который слишком злоупотреблял этим словом. Детка, сладкая детка. Даже зная, что между нами ничего не было, возникало ощущение, что я предала Конрада. Напрочь запятнала наши с ним отношения.

 Как назло, на разговор он не был настроен. Опять работа, небось, очередные отчеты, которые не позволяли ему лишний раз продохнуть. А тут я со своими новостями и предложениями.

– Я как раз по поводу свадьбы…, – с грустью ответила, так и не подойдя к нему. Мне казалось, что если мы сейчас встретимся лицом к лицу – он поймет, что что-то СОВСЕМ не так, начнет принимать все слишком близко к сердцу, да еще и не так трактует всё, что я ни попробую ему объяснить. Говорить изо стола было как-то морально спокойнее. – Все эти приготовления так изматывают… Я подумала… Может, отложим нашу свадьбу?

– Что? – Конрад моментально встрепенулся. Сел, уставился на меня, словно я только что предложила собаку завести (он их боится, не любит и страдает аллергией. Комбо!). – Ты передумала выходить за меня замуж?

– Нет! Конечно, нет! – воскликнула я, готовая оправдываться. – Ни за что. Просто я смотрю на всю эту суматоху, и не хочу, чтобы наш день запомнился такими проблемами…

– Зайка, но по-другому не бывает, – попробовал успокоить меня Конрад. – Суета забудется, зато праздник навсегда останется в нашей памяти… Да и потом – как ты себе это все представляешь? Уже почти все готово, через неделю начнут собираться гости. Мы не можем это все отменить! Нам никто не вернет залогов. И как ты после подобного будешь смотреть в глаза моим родственникам?

– Я же не предлагаю все отменить! – возразила обиженно. – Давай просто разделим эти события. Оставим ужин, чтобы все могли нас поздравить. А саму церемонию сделаем только друг для друга. Вернемся из путешествия, разберемся со всеми подарками, с работой в конце концов. Забудем весь этот бардак с подготовкой. А потом тихо сходим в мэрию и поженимся. Тайно! Это же так романтично. Только ты и я!

 Я вот себе не верила, когда несла такую чушь. Но видела в каком-то фильме что-то подобное. Отдельное торжество для всех, и отдельно – только для двоих.

– Может, у тебя просто предсвадебный мандраж?

 Нет, просто у меня есть напыщенный индюк-муж, который не дает мне развода.

– Если ты так переживаешь, давай завтра в обед сходим и поженимся, – предложил свой вариант Конрад.

– Нет! – вырвалось у меня.

– Почему? Мы будем только вдвоем, ничего особенного. Я  смогу вырваться с работы. А потом будем придерживаться изначального плана.

– Обед? – боже, я надула губки, чтобы вызвать к себе больше жалости. Это финиш. Так низко я еще не падала. – Милый, это же свадьба, а не бизнес-ланч. О! Давай поженимся в Вегасе! На этих выходных!

 Один раз уже сработало. Если там женят кого ни попадя, без каких-либо проверок-то мы быстренько отыграем церемонию, документы будут на руках, а потом я смогу разводиться со своим первым мужем сколько потребуется.

 Интересно, насколько это незаконно?

– Свадьба в Вегасе? Какая безвкусица… Да и потом, все знают, что там не женят по-настоящему. Ты же не думаешь, что какой-то пьяный Элвис сойдет за священника?

 Ох, Конрад, как же ты ошибаешься. Вот точно – нашли друг друга два простака.

– В любом случае, – он подсел ко мне и обнял. – Перестань говорить глупости. У нас все должно пройти как у нормальных людей. Потому что или ты хочешь этого, или нет. Или мы женимся на следующих выходных, или лучше сразу скажи, что ты передумала и больше меня не любишь.

 Вот как-то так. Или мы женимся, или я его не люблю. А пожениться мы не можем, потому что я как раз люблю Конрада.  И не могу переспать с Джеймсом, лишь бы он оставил наш и наш брак в покое.

 Черт, почему все так сложно-то?!

 Постучала в дверь квартиры Джеймса, сделав глубокий вдох. На этот раз мужчина открыл практически сразу. Холодный воздух обдал лицо. Потом по обонянию ударил приятный и свежий аромат мужского парфюма. Черт, как ни крути, но в чувстве стиля моему почти бывшему мужу не откажешь. Отличная туалетная вода,  обтягивающая футболка и синие джинсы – вообще классика.

 Кстати, отдельное спасибо, на этот раз мужчина оказался одет полностью.

– Значит, так, – вручила Джеймсу свой чемодан. – Осталось шесть дней. Ты меня не трогаешь. Вообще не прикасаешься. Не подходишь ближе трех футов.

– Ага, и даже в сторону твою не дышу.

– И не думаешь, – согласно кивнула. Не хочу, чтобы он там в своих развратных фантазиях представлял меня, пока играется сам с собой. Хорошо, что Джеймс мою мысль уловил сразу, и не пришлось вносить уточнения. Мужчина послушно кивнул. – Вещи я себе привезла.

 И не только вещи. Спать буду в обнимку с перцовым баллончиком и электрошокером. Папа подарил на шестнадцатилетие, и до сих пор шанса воспользоваться им не выдавалось. Хороший. Мощный. А главное – дистанционный. Если мужчине вздумается сунуться ко мне в спальню, мне даже с подушки подниматься не придется, чтобы Джеймса свалило на пару часов.

 А там хоть связывай, хоть пытай. Делай что угодно с телом, пока развод не подпишет.

 Интересно… Может, сразу перейти к этому варианту?

Хотя, нет … Самооборону не докажу.

– Деньги мне твои не нужны. Билеты я купила, – два билета на хоккейный матч уперла в грудь будущего бывшего мужа. – Выходить надо через час. И постарайся без шуточек в мой адрес.

 Толкнув мужчину плечом, зашла в его квартиру.

 Это будет чертовски нелегкая неделя.

Глава 8

= Моника =

– Ву-у-у-у! – Джеймс сложил руки у своего лица, создав что-то вроде импровизированного рупора, и оглушительно взвыл, поддерживая свою команду. Готова спорить на что угодно, что мужчина даже не присел ни разу за все то время, что длится игра. Впрочем, только я выбивалась из всей толпы здешних болельщиков – сидела себе тихо, никого не трогала, не орала на судью и не впадала в истерику после каждой забитой шайбы.

– Неужели тебе неинтересно? – обратился мужчина ко мне, удивленный моей пассивностью. На его лице сияла улыбка. Без преувеличений. Джеймс лучился радостью, словно… я не знаю… словно это не хоккей, а… Нет, я определенно не могу назвать, что в жизни может вызывать такое выражение счастья на лице. Свадьба (нормальная, конечно), рождение ребенка? Не знаю… Только если при этом еще и объявят о мире во всем мире и в тот же день сообщат об открытии лекарства от всех болезней. Разве что так.

Мне кажется, что настолько беззаботно радоваться жизни способны только маленькие дети. Это у них праздник сменяется спокойным сном, чтобы на следующее утро снова открывать что-то невероятно таинственное и захватывающее. У меня так не получается, точно не получается. Тяжелая работа, бесконечные долги, такая же бесконечная подготовка свадебной церемонии, дурацкий и счастливый Джеймс Питерс… Целый ворох причин не тратить силы на улыбку, не подталкивать лицо к появлению первых мимических морщин.

– Что ты такая кислая? – Джеймс приземлился на пластиковое синее сидение рядом со мной и закинул руку на спинку моего. Но ко мне не притронулся. Установленный уговор, судя по всему, он был намерен соблюдать.

– А чему тут радоваться? – сложила руки на груди. Одеваться точно нужно было теплее. Не представляю, как можно было не догадаться, что если идешь смотреть хоккейный матч, то на трибунах может оказаться несколько прохладно. Топик без рукавов стал явно не лучшим выбором на этот вечер.

– Ну я даже и не знаю, – протянул мужчина соблазнительно. – Давай считать. У нас отличные места. Это раз. Рейнджеры ведут. Это два. И три – здесь весело.

Джеймс, кажется, искренне пытался заразить скучающую меня своим позитивом. Только у меня настроения чем-либо заражаться, тем более от этого мужчины, не было. Хотя, возможно, стоит признать – все труднее и дальше продолжать хмуриться, когда тебе настолько широко и искренне улыбаются. Это чистая физиология. Или психология, не знаю как правильно. Читала где-то статью по этому поводу – вроде как, если тебе улыбаются, ты рано или поздно тоже начнешь это делать. Инстинктами заложено. На любом континенте, в любом самом изолированном от остального мира племени, проявление эмоций у всех людей одинаково. Так что нужно быть конченой стервой, чтобы совсем не перенять толику всеобщего сумасшествия.

Я поджала губы, клятвенно обещая себе, что не буду получать удовольствия от времени, которое проведу с Джеймсом. Мне вообще сейчас должно быть стыдно, что я обманула Конрада и отправилась на развеселые гулянья с другим мужчиной. Так что если я начну еще и наслаждаться этим вечером, то не знаю, как потом буду договариваться с собственной совестью.

– Я даже не знаю, кто из них рейнджеры, – призналась честно. Хоккей ни разу в жизни не смотрела. Да и вообще, единственный спорт, к которому я имела хоть какое-то отношение – это школьный футбол. И то, откровенно говоря, мы собирались на трибунах с девочками только для того, чтобы поговорить о мальчиках.

– И я все равно ничего не вижу. Да и не понимаю, на что там смотреть? Двадцать взрослых мужчин катаются по льду, машут палками и пытаются попасть по черному кружочку.

– Во-первых, – возразил Джеймс. – Их не двадцать, а двенадцать. И катаются только десять. Вратари в основном стоят на воротах…

Спасибо, Капитан Очевидность.

– Во-вторых, если ты встанешь, тебе станет лучше видно, – прежде чем я успела вцепиться в сиденье, Джеймс подскочил на ноги и рванул меня за собой. И не просто рванул – обхватил за талию, поднял меня в воздух, будто я ничего не весила, и поставил на сидение, так что я возвысилась над остальными зрителями в нашем ряду на целую голову минимум.

Заложенные с детства правила хорошего поведения велели мне тут же спуститься на землю, но любопытство все-таки одержало пальму первенства. Последние полчаса я видела только несколько не самых приятных задниц в потертых джинсах, которые постоянно качались перед лицом.

С новой точки обзора, Меддисон Сквер Гарден стал выглядеть куда приятнее. И теперь я однозначно поняла, почему Джеймс предпочитал проводить матч стоя.

– Ничего не происходит, – заметила я осторожно, указывая на лед. – Они уже закончили? Можно идти домой?

– Нет, это только перерыв, – Джеймс не смог меня обрадовать. И я чуть не застонала от разочарования. – Скоро продолжим. Тебе принести чего-нибудь?

– Что?

На лед выехала группа чирлидерш в коротких красных юбках, и толпа фанатов взревела, так что я ни слова не расслышала, что там Джеймс произнес последним.

– Тебе чего-нибудь принести?! – прокричал он мне прямо в ухо. Горячее дыхание лизнуло мою кожу, по спине пробежали мурашки. Инстинктивно отшатнулась в сторону, не понимая – почему каждый раз я так реагирую на этого мужчину. Он вызывает во мне какой-то животный страх. Коварное, до ужаса скользкое «а что если?…» проскальзывает в мыслях, заставляя держаться от Джеймса подальше. Не хочу узнавать ответ на этот вопрос. Для полного «счастья» не хватало действительно подхватить предсвадебный мандраж и пуститься во все тяжкие.

– Соду, хот-дог?

– Попкорн! – крикнула я в ответ. Трибуны гудели, но даже они не могли перекрыть оглушающие басы бодрой песни, под которую десять девушек на льду начали взмахивать пушистыми помпонами, чтобы завести публику еще сильнее.

– Боже, кто есть попкорн во время хоккея, женщина? – Джеймс опять оказался слишком близко. Но иначе я бы просто не услышала, что он пытается мне сказать. – Ты знаешь, что ты извращенка?

Я? Это я извращенка? Если это так, что страшно подумать, кто такой Джеймс Питерс.

– Тогда давай доги. Стой! – окрикнула мужчину и схватила его за руку, до того, как тот успел убежать за закусками. – У тебя же «отпуск». Я схожу.

Хотя бы ненадолго окажусь в тишине. Да и без всех этих калорийных угощений.

– Не-а, я угощаю, – покачал головой Джеймс, отвергая мое предложение. – Ты не успеешь. Перерыв скоро закончится. А я лучше ориентируюсь здесь и успешнее расталкиваю народ в очередях. Жди, я быстро!

Ускакал.

Оставил меня одну стоять на сидении. Как дуру.

Я смотрела по сторонам, заставляя себя, наконец, перестать смущаться. Народ получает удовольствие от вечера и, вроде, никто не испытывает неловкости. Тогда почему я должна? Через два ряда от нас подростки пытались незаметно наполнить белые пластиковые стаканы пивом, которое как-то умудрились тайком принести с собой, еще через ряд влюбленная парочка ласкала друг друга руками, при этом сливаясь в страстном поцелуе и считая, что их никто не видит. Плохие новости для этих двоих – их сосед уже достал мобильник и включил видеосъемку. Завтра кто-то проснется порно-звездами в интернете.

И все равно – всем хорошо и весело, а я… Я-то просто стою на пластиковой сидушке, надежно закрученной в стальное основание. И не сильно выделяюсь на общем фоне. У кого-то тоже не хватало роста, чтобы с удобством наблюдать за матчем, поэтому я совершенно не единственная, кто взобрался повыше. В соседнем секторе одна девица вообще сидела на шее своего парня. Так что можно с чистой совестью записать себя в скромницы. Наверное.

Невероятно громкая музыка била по ушам, простые и незатейливые ритмы заставляли сердце стучать в такт. Странные ощущения. Кровь по венам разгонялась все быстрее, барабаны отстукивали все более резкий и частый бит, мышцы напрягались в ожидании кульминации.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.